Андрей Шитов — о дискуссии на троих
Президент России Владимир Путин принял в четверг участие в итоговой пленарной сессии ежегодного заседания Международного дискуссионного клуба "Валдай" в Москве. Через несколько часов в Нэшвилле (штат Теннесси) республиканец Дональд Трамп и демократ Джозеф Байден провели свой второй и последний раунд очных дебатов перед президентскими выборами, которые состоятся 3 ноября в США. Я внимательно посмотрел оба выступления и поразился тому, как сильно они отличались друг от друга и по форме, и по содержанию.
Все при своих
Конечно, различия изначально были заложены в самом формате дискуссий. Путин общался с российскими и зарубежными специалистами около трех часов, давал детальные развернутые ответы на вопросы по самым разным темам, вписывал российскую проблематику в общемировую повестку дня, совершал экскурсы в историю. У Трампа и Байдена общий лимит времени был вдвое короче, вдаваться в подробности им было некогда, и их словесная дуэль во многом свелась к взаимному обмену любезностями по принципу "сам дурак".
Хотя справедливости ради следует признать, что в целом этот их разговор был все же гораздо корректнее, чем в первом раунде таких же дебатов, когда политики постоянно перебивали и друг друга, и ведущего, и общение их вообще больше всего напоминало базарную склоку. Основная заслуга в этом, видимо, принадлежит организаторам, изменившим правила дебатов: теперь в каждом тематическом разделе участникам предоставлялось по две минуты на вступительное слово; на это время сопернику отключали микрофон. Но, по отзывам прессы, известно, что Трамп и сам старался сдерживаться, поскольку прислушался к мнению комментаторов о том, что, если дать Байдену свободно высказываться, тот скорее сам себе навредит, ляпнув что-нибудь несуразное.
Этого не случилось. В целом, на мой взгляд, все остались при своих. Путин в очередной раз поразил способностью оперировать на память цифрами и фактами и сохранять концентрацию в многочасовых дискуссиях. Трамп в своем фирменном стиле наседал на Байдена, называя его "продажным политиком", который провел всю жизнь в высших эшелонах власти в Вашингтоне и за это время ничего не сделал для народа, но зато помог обогатиться собственным братьям и сыну, а по некоторым данным, и сам получал "откаты". Консервативная Wall Street Journal уже трубит, что "теперь коррупционная история — уже про Джо, а не про Хантера", т.е. про Байдена-отца, а не сына.
Лидер американских демократов держал удар и контратаковал, прежде всего требуя от президента-республиканца раскрыть данные об уплате налогов за прошлые годы. В одном эпизоде он также обвинил Трампа в потакании "таким негодяям (thugs), как этот парень в Северной Корее, и президент Китая, и Путин, и другие". Как мне показалось, при этом перечислении Байден слегка запнулся — видимо, понимая, что перегибает палку, — но все же произнес эти слова.
Зачем нужны нападки на Путина
Кстати, Путина в Валдайском клубе спрашивали, не задевают ли его личные выпады в его адрес, доходящие порой до крайностей. Но президент России ответил, что его "мало что задевает", поскольку он "в известной степени при исполнении своих служебных обязанностей превращается в функцию", главная цель которой — "обеспечение интересов российского народа, наших граждан и российского государства".
"Все остальное я стараюсь не замечать, чтобы это не мешало выполнять эту самую функцию", — сказал российский лидер. Сам он, кстати, всегда предельно корректен в публичных отзывах и оценках, в том числе и по адресу американских "коллег".
Те же откровенно меряются "крутизной", отталкиваясь от своей способности ему противостоять. В этом смысле эпитеты, к которым они прибегают, можно, пожалуй, принимать и как комплимент.
Вместе с тем личные нападки на оппонента во внутриполитических дебатах в США обычно считаются контрпродуктивными и рассматриваются скорее как признак слабости, а не силы. Прибегают к ним, как правило, те, кто старается переломить ход борьбы, складывающийся для них неудачно.
В этом смысле сохранение статус-кво после дебатов — если все действительно останутся при своих — станет, конечно, проигрышным для Трампа. Для него заключительный раунд словесной дуэли был, по сути, последней возможностью повлиять на общенациональную аудиторию и прежде всего избирателей, не относящихся к его собственному "коренному" электорату.
По опросам, Байден сейчас лидирует с преимуществом примерно в 8 процентных пунктов в стране в целом и примерно 4 процентных пункта — в ключевых штатах. Растут ставки в его пользу и на политическом тотализаторе.
"У мира не будет будущего"?
Что касается конкретных тем, обсуждаемых в последнее время по обе стороны океана, мне лично наиболее важной кажется перспектива поддержания международной политической стабильности и безопасности, ассоциирующаяся сейчас прежде всего с судьбой российско-американского Договора о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений (ДСНВ). Еще в первый день работы Валдайского клуба я обсуждал этот вопрос со специалистами, а присутствовавшая при разговоре молодая коллега-журналистка потом спросила: "Неужели вы действительно допускаете возможность войны?"
Мне ее искреннее недоумение напомнило известную истину: новые войны вспыхивают тогда, когда прежние забываются и повторение их начинает казаться невозможным. Предостережения на этот счет звучат в последнее время и в России, и в США, но на практике, по оценкам специалистов с обеих сторон, доктринально и технически применение даже самых разрушительных вооружений становится все более вероятным. И это чрезвычайно опасно.
Россия буквально за последние дни сделала ряд шагов для спасения ДСНВ. Предложила продлить его если не на пять лет, то хотя бы на год. Выразила готовность заморозить на этот срок вместе с американской стороной количество ядерных боезарядов при отсутствии дополнительных требований США.
Путина на Валдайском форуме спрашивали, не слишком ли велики эти уступки. Но он в ответ сказал, что, на его взгляд, "у мира не будет будущего, если не будет каких-то ограничений в сфере гонки вооружений".
По убеждению российского лидера, сохранить действующий договор как он есть — гораздо лучше, чем утратить его вообще "и оставить и нас, США и Россию, и весь мир вообще практически без всякой правовой базы, ограничивающей гонку вооружений". Но при этом Путин подчеркнул и то, что "мы не цепляемся за этот договор", поскольку Россия в любом случае в состоянии обеспечить свою безопасность.
Стоит ли протягивать руку?
Логика эта понятна и убедительна, хотя вопросы все-таки сохраняются. Скажем, о том, почему Москва принялась корректировать свои позиции буквально за считаные дни до выборов в США и не аукнется ли ей это, например, в случае прихода к власти в Вашингтоне администрации Байдена. Тот ранее выражал готовность к продлению ДСНВ без предварительных условий.
Я спрашивал обо всем этом экспертов Валдайского клуба и, например, директор Германо-российского форума Александр Рар мне сказал, что, на его взгляд, Москва протягивает руку Трампу, а заодно подтверждает и собственную договороспособность. Но в ней, мне кажется, и сомнений-то ни у кого из специалистов не было и нет; дело за американцами.
А вот у тех способность договариваться без дополнительных условий, оговорок и "довесков" вызывает большие сомнения. Поэтому один мой знакомый, опытный российский дипломат-переговорщик, и теперь считает, что с планами продления ДСНВ, скорее всего, "ничего не выйдет" из-за позиции США.
Он же мне сказал, что с байденовцами в случае их прихода к власти "новый отсчет" пойдет с чистого листа, т.е. прежние подвижки учитываться не будут. Хотя я, зная американцев, сильно в этом сомневаюсь. Пословица "дай им палец — всю руку откусят" — это про них.
Кто продажнее?
Как бы то ни было, из высказываний Путина на форуме мне еще запомнилась мысль о том, что возможность военного союза России с Китаем не следует исключать — пусть пока и чисто теоретически. Эхо этих слов сразу разнеслось по всему миру; уверен, что за океаном они многих заставили поежиться.
Хотя внешне американцы, когда их что-то тревожит, виду стараются не подавать. В дебатах Трампа и Байдена сегмент, посвященный национальной безопасности, был не таким уж маленьким: около 20 минут. Но ДСНВ и в целом проблема стратегической стабильности в нем не упоминались вовсе, — разве что применительно к ракетной "угрозе" со стороны КНДР.
Зато пережевывались другие, привычные для нынешней предвыборной кампании сюжеты. Ставились вопросы о том, кто может "вмешиваться" в американские выборы или как заставить Китай "заплатить" за пандемию COVID-19. Заодно Трамп с Байденом переругивались на тему о том, кто из них более коррумпирован.
При этом действующий президент США сравнивал сына и братьев своего соперника с "пылесосом", высасывавшим деньги из других стран, включая Китай и Украину, для личного обогащения. По словам Трампа, родственники, скорее всего, делились добычей и с самим Байденом.
Тот, со своей стороны, утверждал, что, в отличие от президента-бизнесмена, "никогда ни пенни не брал от других стран". Но в целом щекотливый для него разговор постарался свернуть: дескать, дорогие соотечественники, дело вообще не в моей семье и не в семье моего оппонента, а в благополучии всех американских семей. Как говорится, кто бы сомневался.
Сбудется ли утопия?
Конечно, со стороны подобные препирательства между кандидатами на пост президента США выглядят, мягко говоря, курьезно. Вспоминается фраза из анекдота: "И эти люди запрещают нам ковырять в носу!"
Другое дело, что никто на американские образцы уже и не равняется. Путин в своем выступлении как раз вновь подчеркнул, что "в каждой стране своя политическая культура, традиции, свой взгляд на их развитие; пытаться кого-то слепо копировать — абсолютно бессмысленно и вредно". И важно, по его убеждению, не то, "как называется политический строй", а то, пользуется ли государство доверием собственных граждан.
В условиях пандемии такое доверие становится в буквальном смысле слова жизненно важным. Собственно, это была сквозная тема всей нынешней сессии Валдайского клуба: кому сейчас можно верить, на кого можно опереться, у кого можно искать поддержки и защиты. Об этом спорили с первого дня до последнего, и многие указывали, что в кризисных условиях опорой становится прежде всего именно национальное государство. Хотя и те международные структуры, на которые опирается современный миропорядок и которые эксперты Валдайского клуба считают "осыпающимися", президент России призвал беречь и сохранять.
Вступительный доклад к своему заседанию валдайцы сознательно составили в непривычном для себя утопическом жанре и так и озаглавили: "Утопия многообразного мира: как продолжается история". Поэтому напоследок я спросил научного директора клуба Федора Лукьянова, в какую сторону — утопии или антиутопии — сдвинулось его понимание нынешней ситуации в России и мире в свете проделанной работы, включая итоговую пленарную сессию с участием президента страны. Кстати, на мой взгляд, сам Лукьянов блестяще справился с обязанностями ее модератора.
"Утопия на то и есть, чтобы обрисовать прекрасные контуры и перспективы, — сказал собеседник. — Мы прекрасно понимали, что реализация этой картины невозможна. Но мы хотели спровоцировать переход на другую основу обсуждения: показать, что не надо все время оборачиваться на то, как было раньше. В некоторой степени это удалось; пока это только начало".
Что ж, получилось и в самом деле неплохо. Во всяком случае, с американскими дебатами контраст разительный. Будем ждать продолжения.
Шитов Андрей - Обозреватель ТАСС
Оценили 8 человек
10 кармы