Чаепитие...

— Нет. Что ни говори, а мне Галя не нравится, — сказала жена, отхлёбывая из чашки.

— И ты, несомненно, права, дорогая, — отозвался я, откусывая бутерброд.

Брови супруги поползли вверх.

— Тебе не нравится Галя?

Я хотел сказать «абсолютно», но, взглянув на супругу, поинтересовался: «А должна?»

— Не знаю, — задумалась она. — Сам решай — нравится тебе Галя или нет.

— Но тебе же она не нравится?

— Мне — нет.

— И ты, несомненно, права, дорогая. Мне она тоже абсолютно не нравится! — заключил я, и принялся с удовольствием жевать.

— Впрочем… — протянула супруга, отхлёбывая из чашки.

— Впрочем? — переспросил я, откладывая бутерброд.

— В прочем, грудь у неё очень даже ничего!

— И ты, несомненно, права, дорогая. Грудь у неё, действительно, ни-че-го.

— Ты находишь?

Брови жены скользнули вниз.

— А ты?

— Нет, это принципиально. Ты мужчина и должен в этом разбираться.

— В чём? — поднося бутерброд ко рту, невинно поинтересовался я.

— В женской груди.

Бутерброд застыл на подлёте.

— Зачем?

— Что значит — зачем? Вопрос простой — нравится тебе её грудь или нет?

— А должна?

— Что значит — должна? Просто ответь: нравится или нет?

Голос жены наливался.

— Кто нравится? — переспросил я.

— Грудь!

— Чья?

— Галки.

— Галкина грудь? А почему она должна мне нравиться?

Жена отставила чашку.

— Ты что, не можешь ответить?

— Могу!

— Так ответь. Нравится тебе её грудь или нет?!

Я отложил бутерброд и потянулся к сахарнице. Супруга, перехватив мою руку, заглянула в глаза.

Я часто заморгал.

— Галкина грудь… ничего… — пробормотал.

— Ты находишь? — с нажимом переспросила супруга.

— Ни-че-го… хорошего! — выдохнул я, и зажмурился.

— А мне вот кажется, что грудь у неё как раз хороша, — проговорила жена, отхлёбывая из чашки.

— И ты опять, несомненно, права, дорогая, — впился я зубами в долгожданный бутерброд.

Жена отставила чашку и посмотрела на меня внимательно.

— Выходит, тебе всё-таки нравится её грудь?

Я отложил бутерброд. И отёр губы.

— Кому? Мне?

— Тебе.

— Чья?

— Галкина!

— Галкина грудь — мне?

— Тебе, тебе. Галкина грудь — тебе!

Я расстегнул ворот и решительно прорычал:

— Нет!

Брови супруги поползли вверх.

— Как, тебе не нравится Галкина грудь? А вот я нахожу её довольно премилой. Ты со мной не согласен?

— Почему не согласен? Почему сразу не согласен?!!

— Значит, ты находишь Галкину грудь милой?

Мой бутерброд упал на скатерть.

— Я этого не говорил!

— Как же? Именно это ты и сказал!

Я вытер лоб салфеткой.

— Я такое сказал… Ну и жара!.. — обмахиваюсь.

— И когда это, интересно, ты успел её разглядеть? — подалась супруга вперёд.

Я отпрянул.

— Что разглядеть?

— Галкину грудь!

— Да, я в глаза не видел! А что она у неё есть?

Жена вернулась к чашке. Я выдохнул, и снова потянулся к бутерброду.

— Есть, есть… да ещё какая!

Впившись зубами в сдобную мякоть, я стал жадно жевать.

— Странно, не замечал, — говорю. — Галку помню, а грудь… Странно так…

— Помнишь?!

Я замер.

— Ты помнишь?! — повторила супруга.

Её брови защелкнулись на переносице.

— Что помнишь?

— Не что, а кого!

Из моего рта выпал не дожёванный кусок.

— Кого? — переспросил я сухими губами.

— Галку!

— Какую ещё Галку?

— Ту! — чья грудь тебе нравятся! Ту! — о ком ты тут битый час уже мне толкуешь! Ту самую!

— Первый раз слышу.

— Лжец! Галку ему, значит, подавай! Жены ему мало!

— Много! Очень много! — выкрикнул я, и супруга вспыхнула.

— Так ты меня ещё и коровой обзываешь?!!

— Кого?!

В глазах стремительно серело.

— По-твоему, я толстая корова, а Галка — идеал, да!!!

Она вскочила. И я тоже живо выпрыгнул из-за стола.

— Это Галка корова, а ты идеал! - затараторил. — Галка — тьфу, тьфу на неё — бяка! Я даже не помню кто это. И грудь у неё маленькая!

— Ты не помнишь Галку, но помнишь её грудь?!!

— Ничего я не помню. Чужое имя. Ни о чём не говорит! Знаю, что корова, а кто — не помню, вообще! Кто она такая?.. О ком ты, вообще, со мной говоришь?

— Да так, есть тут одна… — усаживаясь на место, отмахнулась супруга. — Грудь у неё симпатичная, а так — ничего особенного.

Я осторожно притянул к себе стул.

— И ты, несомненно, права, дорогая, — выдохнул, стирая пот с лица.

— Ах, так значит, грудь её тебе всё же нравится?!!

Чай мы так и не допили.

© Эдуард Резник