До парламентских выборов осталось всего четыре дня, но уже понятно, что нынешняя конфигурация партийных сил в Госдуме не претерпит существенных изменений. Уменьшится фракция "Единой России", прибавит КПРФ — но в целом расклад сил останется прежним. Это, с одной стороны, вполне ожидаемо — но одновременно и удивительно. Ведь опросы общественного мнения однозначно свидетельствуют о левом повороте в настроениях граждан — исходя из них, получается, что большинство однозначно выступает за плановую экономику и советскую политическую систему. Однако это же большинство не голосует за левые партии. Парадокс или сознательная позиция наших людей?
Возьмем недавний опрос "Левада-центра"*, посвященный тому, "какой должна быть Россия". В нем было всего три вопроса, особый интерес из которых представляют два последних. Потому что первый сформулирован очень странно, хотя и традиционно для этого социологического центра: "Вы бы хотели видеть сейчас Россию в первую очередь страной с высоким уровнем жизни, пусть и не одной из самых сильных стран мира, или великой державой, которую уважают и побаиваются другие страны". При таком выборе большинство высказалось за первый вариант: 66 против 32. Более того, это стало максимальным показателем за все 18 лет опросов — и дало повод к рассуждениям на тему, что народ все больше устает от великодержавности и хочет просто хорошо жить.
Но, во-первых, сторонников хорошей жизни всегда было больше (за исключением крымского марта 2014-го), а во-вторых, и это самое главное, крайне некорректно само противопоставление великой державы и высокого уровня жизни. Можно даже сказать, что оно откровенно манипулятивно, тем более с такими формулировками ("побаиваются другие страны"). Потому что для России вообще не стоит вопрос, быть или не быть великой державой, — мы по своей сути можем быть только великой страной или же не быть вовсе. Да, сама история, география и устройство России таковы, и отказ от них приведет нас к распаду и гибели. Это никакое не преувеличение, а опыт нашей собственной истории.
Но великодержавность вовсе не синоним бедности, она не исключает высокого уровня жизни — наоборот, только великая самостоятельная Россия и может быть богатой страной. Противопоставление великодержавности и достатка изначально ошибочно или даже сознательно направлено на формирование требуемого ответа, если не на раскол общественного мнения. И дело тут не в том, что "Левада-центр" получил маркировку "иностранный агент" из-за внешнего финансирования, — а в том, что подобное противопоставление, увы, совершенно естественно для немалой части нашей западно ориентированной интеллигенции.
Нужно ли беспокоиться ростом числа тех, кто в заведомо некорректном выборе ставит на первое место уровень жизни, а не великодержавие? Не есть ли это признак того, что у людей все меньше понимания, что такое Россия? И в действительно критический момент они откажутся не то что жертвовать собой во имя страны, но и даже затянуть пояса? Нет, при всем наступлении бездуховного и безнационального потребительского общества у нас все еще велико чувство национального единства, а вот уровень жизни очень далек от желаемого. Поэтому и ставят на первое место холодильник — не от беспамятства, а от совершенно естественного желания жить лучше (ну и вследствие манипулятивности самого вопроса-противопоставления). А великодержавие, думают, и так будет: куда оно денется-то от нас?
На самом деле, главный вопрос для всех нас — в том, как правильно сочетать одно с другим, как сделать так, чтобы величие страны порождало благополучие ее граждан. И как раз здесь можно посмотреть на результаты ответов на два других вопроса "Левада-центра.
Какая политическая система кажется вам лучшей? Тут выбор был из трех вариантов, и большинство (особенно если отсечь 11 затруднившихся с ответом) выбрало "советскую, которая была у нас до 90-х годов". Сорок девять процентов за — притом что за нынешнюю систему высказались 14 процентов, а за демократию по образцу западных стран — 16. И тут тоже рекордное количество выбравших советский строй, причем за четверть века опросов.
А при ответе на следующий вопрос — "какая экономическая система кажется вам более правильной?" — и вовсе был побит рекорд почти трех десятилетий опросов. Шестьдесят два процента высказались за систему, основанную на государственном планировании и распределении, а 24 отдали предпочтение системе, основанной на частной собственности и рыночных отношениях.
То есть получается, что от половины до двух третей наших граждан выступают за социализм? Причем даже не новый, а старый? Но ведь тогда 17-19 сентября они должны проголосовать за КПРФ? Но нет: рейтинги коммунистов подросли, но они не наберут сильно больше 20 процентов. Даже если добавить к этому процент-другой за "Коммунистов России", даже если приплюсовать восемь-девять процентов социал-демократов из "Справедливой России — Патриотов — За правду", все равно наберется не больше трети избирателей. Но в опросах-то за социализм и советский строй две трети — в чем разгадка?
В том, что люди не верят в партии — не только в КПРФ или справороссов, но и вообще. А за "Единую Россию" голосуют, потому что ее Путин поддерживает, да и во главе списка популярные Шойгу и Лавров. Конечно, сейчас партии власти аукается и пенсионная реформа, и последствия коронавируса, но ведь ориентируются на политику власти в целом. А вот тут как раз есть даже не реакция власти на полевение общества, а просто социальный крен курса Путина — тот, что был закреплен в прошлогодних поправках в Конституцию. И Путину верят куда больше, чем тем, кто кричит о "министрах-капиталистах, чьи дети живут на Западе, а сами они продают страну".
Нынешний политический строй имеет массу недостатков — например, так и не выстроено работающее и ответственное местное самоуправление, недостаточны полномочия парламента — но уж точно не в партийной борьбе граждане видят путь к построению более справедливого общества. Местное самоуправление было выключено из единой вертикали власти в ходе демократических реформ и принятия Конституции 1993 года, и все последние годы Путин вписывает его в единую систему власти (важный шаг был сделан и в прошлогодних поправках). Новые полномочия Госдумы тоже были закреплены изменениями в Основном законе: впервые в российской истории парламент получает право утверждать не только премьера, но и его заместителей, и большинство министров.
То есть наша политическая система меняется, оставляя при этом Россию президентской республикой, потому что без сильной центральной власти, независимой от партийной борьбы, столь разнообразная и сложная страна, как наша, существовать не может.
И только независимая (от партийного и олигархического влияния) и ответственная (перед народом во всей совокупности его поколений, бывших и будущих) центральная власть способна проводить корректировку (сколь угодно серьезную) социально-экономического строя, исправляя его главную проблему: огромное социальное неравенство. Не просто высокий уровень жизни, но и справедливый ее уклад — вот чего хотят наши граждане. Но при этом без революций и потрясений, без потери статуса великой державы, при надежно работающем государственном механизме и развивающейся экономике, без уравниловки и дефицита.
Поэтому в опросах выбирают советское прошлое, но в реальной жизни не голосуют за КПРФ, не видя в ней ту силу, которая способна изменить страну и тех людей, которым это можно доверить. Доверяют Путину — от которого ждут и великой державы, и высокого уровня жизни. И справедливости — но к ней можно продвигаться только нашими общими усилиями по строительству великой и богатой России.
*Некоммерческая организация, признанная иноагентом в России.
Оценили 36 человек
52 кармы