По Московскому проспекту в длинных чёрных авто в окружении эскорта стремительно несутся крупные чиновники, государственные служащие. Уважаемые люди направляются в аэропорт. Или из аэропорта едут. В Смольный или из Смольного. Туда или сюда. Спешат по делам.
Было время, и советские руководители также спешили.
По-хозяйски оглядывали они красавец-проспект, на краткий миг задерживая взгляд на сверкающих витринах популярнейшего в городе книжного магазина «Энергия».
Такими центрами культуры можно было гордиться городским властям.
И они гордились. Ведь это было их детище.
Помнится, и Михаил Сергеевич, гостя на ленинградщине, с удовлетворением взирал из могучего ЗИЛа на книжную роскошь: перестроим и ускорим, товарищи, учиться и учиться… И гигант Ельцин в расслабленной дрёме вдруг открывал набрякшие глаза: что это? ресторан? какова кухня? наливают ли? ах, нет, книжный, ну и это хорошо, россияне, любите книгу. И снова сон мягко сковывал его члены и разум.
Первый и последний мэр Петербурга часто ездил в белокаменную.
Вот бьёт в глаза солнце, он что-то говорит своему заместителю — В. Путину, и тот, кивая головой, привычно следуя за взглядом начальника, видит убегающие назад, едва мелькнувшие огромные стекла: «Энергия», говорит он себе, энергия, вот что нам нужно, а, впрочем, ведь отличный магазин…
Летели по Московскому чиновники рангом поменьше: незаметный в смольнинских коридорах власти Медведев, неизвестный Нарышкин, Валентина Матвиенко — дипломат, посол, уже и министр… И многие ленинградцы, петербуржцы, попавшие в момент, делавшие головокружительную карьеру, проезжали мимо «Энергии» и по привычке культурных, высокообразованных людей, принадлежащих к самой читающей нации, искренне радовались. Ну в каком еще городе может быть такой огромный, удобный магазин книг, приветливо открытый для горожан и, заметьте, существующий на государственные деньги. Да, мы для людей стараемся, нам нужны просвещённые, образованные граждане. Давай «Энергию»! Вперед, Россия!
С тех времён прошла вечность. Медведев — уже председатель правительства, Нарышкин — главный разведчик страны, Матвиенко — председатель СовФеда… Владимир Владимирович Путин — наш президент, глава Государства российского. Но всё также спешат питерские государственные мужи и дамы, деятели мирового масштаба по неотложным делам по проспекту, похожему на полноводную реку. Да вот же он, магазин «Энергия», на привычном месте, заходят туда люди, бродят по залам, листают книги и альбомы, и выходят с покупками, неся их бережно, как особенную драгоценность. И тихая радость переполняет сердца чиновников-петербуржцев. Это ж храм какой стоит посреди жизни!
Ленин на площади будто приветственно машет рукой, будто ничего такого не случилось с нами. Вождь возвышается, возносится, плывет, он танцует на пьедестале, он машет пролетарской кепкой, машет, машет…
За многие прошедшие годы не раз проследовал мимо «Энергии» Герман Оскарович Греф. Он, хотя и не с невских берегов, но смольнинец в полной мере. Занимал он разные высокие и очень высокие должности, а с некоторых пор руководит Герман Оскарович Сбербанком — одной из крупнейших в мире кредитно-финансовых организаций. Уж сколько миллиардов в этом банке одному только г-ну Грефу известно. Но много, много миллиардов.
Смотрел на магазин г-н Греф, смотрел не раз, проезжая туда и обратно. Смотрел внимательно. Оценивающе. Заинтересованно.
Да похоже, глаз у банкира нехороший, — сглазил он «Энергию».
Теперь витрины мутные, тусклые, не ловят и не отражают они скупого солнца культурной столицы.
Написано на них крупно: «Пора обновляться!» И помельче: «Сбербанк. Всегда рядом».
Не лгут надписи: будет здесь вскорости Сбербанк. И обновление уже случилось.
Нет теперь за стеклами магазина «Энергия».
Магазин провалился под землю.
Он теперь в подвале.
Через сквер, напротив. Недалеко от своего бывшего, законного, ему предназначенного места. Своего родного дома. Восемь ступенек вниз и… сырость, крысы, протечки, лужи, тошнотворный запах… нет, этот подвал не такой. Этот подвал, кажется, сухой. Окон не видно. Похоже на лабиринт. Как консервная банка. Банка с книгами. И еще с какой-то канцелярской канителью.
Глубоко…
Доподлинно неизвестно, каким образом катастрофа постигла знаменитый и любимый в Ленинграде-Петербурге книжный магазин. То ли долги у него накопились, ведь аренда на «золотой миле» непомерная, вот и съехал отсюда магазин в силу возникших непреодолимых обстоятельств. То ли банк воспользовался его трудным положением. И купил. Выкупил. Вытеснил. Сделал предложение, от которого нельзя отказаться… Да ведь это и неважно, это абсолютно неважно, в какой финансовый, долговой или иной капкан попала «Энергия». Как и почему затянуло ее в шестерёнки людоедской рыночной экономики.
Другое теперь важно.
Не зря когда-то магазин назвали «Энергия». В названии был сокрыт большой смысл и остро осознанная общественная необходимость. В те годы энергия нужна была для созидания, строительства, творчества. И она собиралась, хранилась, преумножалась в тысячах книжных томов. Она никогда не иссякала — энергия гигантского масштаба, космического напряжения.
Книги дарили ее людям.
Они просвещали и воспитывали.
В названии магазина содержался призыв — впитать в себя эту благотворную энергию. Преобразиться её силой. И ею преобразить жизнь вокруг себя.
А что люди без неё? Что они представляют собой без образования, просвещения, воспитания, без усвоенной суммы знаний, добытой и накопленной человечеством? Что они без страстной тяги к книге, к высокой культуре, к лучшим образцам искусства? Кем бы они были, во что бы превратились без этой энергии?
Днём в просторных залах купались книжные сокровища в солнечных лучах, ночами Луна бродила по корешкам и переплётам… Тут стояла «Энергия» незыблемым утёсом разума и человеколюбия. Светильником на холме, от которого исходит свет. И свет побеждает тьму, делая человека зрячим, и он не бредет во тьме. Тут находилось убежище, от алтаря которого выдачи не было. И не было тени сомнения: здесь «Энергии» место. И быть ей здесь всегда.
Кто мог бы на книжный магазин посягнуть? Что могло бы его отсюда вырвать с корнями. Какая иная сила, какая другая могучая энергия?
Что для Сбербанка эти почти двести квадратных метров? Как будто нет в городе другого помещения для еще одного из уже бесчисленных, на всех углах расположенных отделениях Сбербанка? Но понадобилось именно это. Понятно почему: тут не овощная лавка, не забегаловка с распитием. Здесь культура. Книги. А это такие ценности, перед которыми преклоняться учили с детства.
«Энергия» — их символ и зримая эмблема.
Здесь — сакральное место.
Грех не извлечь из этого прибыль.
Известно эффективным менеджерам, что еще до конца не вытравлена в людях тяга к знаниям. Еще не исчерпалась творческая, созидательная энергия. Не пропала жажда творить, строить, преобразовывать. Великое множество людей любят книгу. Люди это все образованные, имущие, квалифицированные. Ответственные и порядочные граждане. Они от долгов не бегают.
Читатели «Энергии» есть верный источник прибыли.
Если банк расположить в их церкви, на холме, где стоял светильник, они непременно придут на почитаемое место. Тут они легче поверят проникновенным словам и сладким посулам нового хозяина. И банк с удовольствием сожмет любимого клиента в кредитно-финансовых объятиях. Крепко, до скрипа костей.
Да вот ещё резон: ну как проедет по Московскому проспекту важное лицо — министр, король с королевой, миллиардер с инвестициями: ба! а что тут за хрустальными витринами, что находится в столь завидном помещении? Сбербанк? Солидное учреждение.
Место это, на Московском проспекте, для имиджа полезно.
Продажи повышаются. Прибыль растет.
Теперь здесь могущественный банк. Отныне быть здесь кредиту. Цвести банковскому проценту. Пухнуть денежному мешку.
А «Энергия» не нужна. Она никогда не принесет прибыли.
Энергию ума, знаний, добра, высокой нравственности, всего того лучшего, что произвела, выработала, сотворила за века человеческая цивилизация и сосредоточила в книгах, одолела другая сила. Грубая, жестокая, беспощадная сила. Одолел рынок. Ссудный процент. Нажива, перед которой ничто не свято, кроме её самой.
Ее победили деньги. Деньги проклятые. Мерзкие деньги.
…Книги не уничтожили. Не сожгли на кострах. Не замкнули в спецхран. Теперь так с книгами не расправляются. Так грубо культуру не губят. Эффективные менеджеры вооружились другой стратегией — нужно подождать. Немного. Лет десять. Наверняка чтобы — двадцать. И с книгами не будет проблем. И с культурой. Народится поколение, в глаза не видавшее книжного магазина и библиотеки. Этих людей, не связанных накрепко образованием с традиционной высокой культурой, легко убедят в том, что книги — продукт устаревшей цивилизации. Поэтому справедливо и разумно, что они скрыты в подвалах. Туда, за ними, спускаются только маргинальные элементы и законченные лохи.
Новые поколения будут состоять из миллионов квалифицированных, технологических и постинформационных потребителей. Смыслом их жизни, всеохватывающей страстью, социальным предназначением станет приобретение товаров и услуг. Покупай и потребляй! Живи и наслаждайся! Не думай ни о чем! Для такого фантастического благополучия нужен банковский кредит. Хорошо бы под низкий процент, а ладно, пусть будет чудовищно высокий, всё равно: подпиши договор с банком и — покупай, и — потребляй! Банковский кредит, ссудный процент — вот основа будущей счастливой, беззаботной жизни. А кто не получит кредита, кому добрый банк (который всегда рядом) не соизволит его дать, тому несчастному лучше не родиться. Даже ребёнок увидит, что он — неудачник, подозрительный, асоциальный тип, человек пропащий, на нём можно крест поставить. Пусть он книжонки по подвалам читает, да по музеям (пока открытым) бесцельно шатается.
К этому идём.
И первая ласточка на скорбном пути унижения культуры — магазин «Энергия».
Летят по Московскому шикарные авто с чиновниками. Спешат в аэропорт и из аэропорта. Из Петербурга и в Петербург. Из Смольного в Смольный. Видят господа из окон лимузинов мутные стекла, за которыми недавно, почти вчера ещё был книжный магазин, так радовавший их долгие годы… Что подумает об этом председатель правительства Анатолий Медведев, не раз заходивший в «Энергию»? А как это понравится г-ну Нарышкину, человеку, должно быть, утонченному, деликатному? Или что скажет Валентина Матвиенко, недавняя петербургская губернаторыня, неизменно попечительствовавшая городским культурным начинаниям? А что же сам Владимир Владимирович подумает?
Путин любит город, его Ленинград, его Петербург. Частенько он посещает невские берега. Какая мысль родится у него, когда не увидит он старого друга, всегда встречавшего добрым приветом знаменитого земляка? Разве не дрогнет у него сердце? Не может такого быть, чтобы не дрогнуло. Чтобы не возмутился его прозорливый ум. И тогда произнесёт Путин знаменитое: «Вы с ума сошли?» И
пришлет президент доктора… Это было бы чудом.
Герман Оскарович непременно увидит ту же печальную картину.
Так, может быть, у Германа Оскаровича Грефа что-нибудь шевельнется в сердце? Вдруг встрепенётся оно, заколотится — молодое, горячее, страстное, справедливое, умное, честное сердце банкира. Ах, не разорвалось бы только… И не захочет ли он поправить сделанное неверно, совершённое по ошибке, по рыночной инерции, в угаре погони за наживой, низкой прибылью?
Вздрогнет г-н Греф… и — да! вернет книги обратно, в их законный дом, для них построенный. Восстановит разрушенный храм знаний. Потом возьмет его на баланс банка, поможет деньгами. И никогда не попросит их обратно. Не разорится Сбербанк от этого. Ничуть не обеднеет. Ему на это доброе дело потратиться, как мальчишке купить на карманные копейки эскимо на палочке.
И как хорошо получится, вдвойне хорошо: магазин вот уже на прежнем месте, а для отделения банка искать квадратные метры не нужно — они уже найдены. Плох ли этот подвал? Если книги и люди там могут находиться, встречать посетителей, работать, то и финансово-кредитная организация там может существовать. Лишь бы процент был разумный, да и девушки-менеджеры красивые. Есть логичное, простое и справедливое решение: отделение банка отправить туда, в тот подвал, куда зашвырнули «Энергию». Восемь ступенек вниз? И совсем не глубоко.
Ничего нет невозможного для Сбербанка и его руководителя г-на Грефа. Всё ему по силам. Тут чуда не нужно. Требуется только одно, совсем малое: чтобы шевельнулось, встрепенулось, вздрогнуло, застучало, забилось сердце банкира. Его большое, живое, совершенно человеческое сердце. Чтобы сжалилось оно…
От тех сверкавших витрин, за которыми некогда располагалась «Энергия», не будет и двухсот метров до щели под многоквартирным домом, до восьми ступенек, ведущих вниз, в подземный лабиринт. В подвале аккуратно расставлены стеллажи с книгами и разной канцелярской мелочью, меж ними протискиваются читатели, деликатно стараясь не наступить на ногу, не задеть плечом, ищут книжную новинку, сочинение любимого автора, листают, читают… давит висящая над головой космическая тяжесть сталинского дома, плющит ум, слепят белым светом подвальные стены, здесь тяжело, душно… Скорее вон из этой покрашенной ямы, на воздух, к свету, на широкий простор площади! Картинно высится посреди нее бронзовый идол великой революции, кажется, вождь ступает по карнизам домов, плывет над головами играющих детей, бредущих пенсионеров, мальчишек, катящих на досках, физкультурников, бегущих от инфаркта; мчатся по проспекту автомобили, спешат в аэропорт, летят к сердцу и мозгу города — к Смольному…
Вождь будто танцует на высоком гранитном пьедестале, крутит фантастическое фуэте, крепко сжимая в руке старенькую пролетарскую кепку. С добрым прищуром смотрит он на новое помещение капиталистического банка и на новое жалкое пристанище книг.
Уж он то знает: у банкиров каменные сердца. Эти сердца не дрогнут. Они не могут биться. Они не могут сжалиться.
Оттого банкиры чудовищно богаты.
Оттого они владеют миром.
Оттого отныне книгам место в подвале.
Оценили 0 человек
0 кармы