Большевик Красин, Человек и Пароход...

Образованный, высококультурный и со всех сторон неотразимый Леонид Борисович Красин:

— лично возглавлял подготовку и развязывание гражданской войны в Российской империи (в 1905 г.);

— лично совершенствовал существовавшие и разрабатывал новые виды стрелкового оружия, бомб и гранат, специально приспосабливая их для кустарного изготовления террористами в условиях подполья;

— лично руководил материально-техническим обеспечением и обучением боевиков при развёртывании страшной по своим масштабам кампании террора (за период 1905–1907 гг. убито 2 180 и ранено 2 530 человек; в 1906–1908 гг. на территории империи было совершено около 1 800 политических убийств: это в среднем почти по три убийства в день каждый день на протяжении двух лет);

— лично руководил организацией — Боевой технической группой, БТГ — которая снабжала оружием исполнителей и обеспечивала логистику знаменитых «экспроприаций» периода 1905–1908 гг, причём отнюдь не только большевиков, а и меньшевиков и эсеров всех направлений тоже;[114]

— лично сотрудничал с такими знаменитыми террористами, как Евно Азеф. Борис Савинков и Юзеф Пилсудский (с двумя последними отношения у него сохранялись и после революций 1917 г.);

— лично организовал и наладил массовое печатание фальшивых российских банкнот с малым (трёхрублёвым) номиналом (т. е. ходовых и сложных для изъятия из оборота) с целью подрыва национальной экономики;

— в 1906–1908 гг. он и его ближайший друг А.А. Бородин считались левым или иначе экстремистским крылом большевиков (умеренными центристами по сравнению с ними были В.И. Ленин и поддерживавшие «Ильича» товарищи);

МОЖНО было бы в заключение написать что-нибудь вроде: «По сравнении с Леонидом Красиным Менахем Бегин и Ясир Арафат — голубоглазые юноши-романтики»

Проще говоря, все цивилизованные европейцы должны бы были от Л.Б. Красина шарахаться, как от сатаны. А они, все эти Ротшильды, Нобели, Ратенау и Сименсы, на которых он работал, были, оказывается, рады иметь его у себя на хорошо оплачиваемой службе, а после 1918 г. — уже и вовсе желанным полпредом для ведения государственных дел у себя в столицах и на международных конференциях.

Красин написал жене 14 марта 1919 г:

Хотя вся моя работа на виду у всех, и я не думаю, чтобы кто бы то ни было лично мне мог сделать какой-нибудь упрек… но если дело дойдет до перемены режима, несколько недель и даже несколько месяцев могут оказаться очень неопределенными, и никакие гарантии (вроде, например, того, о чем тебе будет говорить податель этого письма) не будут действительными. Во всяком случае я не настолько наивен, чтобы на них полагаться…

Значит, Красин только что встретился с кем-то, с кем говорил о возможной «перемене режима» (в 1919 г. в России это могло подразумевать только отстранение большевиков от власти), и собеседник Красина, чтобы в очередной раз успокоить его семью, дал Красину какие-то гарантии его личной безопасности. Этот «кто-то», как пишет сам Красин — податель письма, и дальше в том же письме он его и называет уже по имени:

Письмо это передаст тебе, милый мой Любан, мой большой приятель граф де Сан-Совер, бывший всю войну представителем в России французского Круппа — Шнейдер-Крезо — человек с большим весом и влиянием и за пределами ближайшей своей деловой сферы.

Итак, к Красину приезжал в революционную Москву дать ему гарантии безопасности на случай изгнания большевиков некий граф де Сан-Совер. И говорил, видимо, примерно так: «Вы, Леонид, продолжайте начатое большевистское дело, а если случится ‘перемена режима’, мы сделаем то-то и то-то, чтобы Вы лично и все Ваши близкие не пострадали и до конца жизни ни в чём не знали нужды.» Поскольку граф к тому же большой приятель Красина, то, видимо, разговор у них состоялся предметный и откровенный. Хотя какой именно, дословно — кто ж теперь узнает.

Но зато известно, что это был за граф.

Арман де Сен-Совер (Armand de Saint-Sauveur). Сначала Генеральный представитель, затем в 1930-х гг. и во время немецкой оккупации Франции генеральный директор Предприятий Шнейдера (Délégué Général, Directeur général des Établissements Schneider). Шурин Эжена II Шнейдера (Eugène II Schneider).

До революции в России главным деловым партнёром графа и Шнейдеров и в промышленных, и в банковских делах был А.И. Путилов (Л.Б. Красин и с ним тоже тесно сотрудничал и дружил семьями).

Насчёт же веса и влияния графа де Сен-Совера за пределами «ближайшей его деловой сферы» Красин, скорее всего, имел в виду вот что. В 1919 г граф уже был членом Руководящего комитета и Административного Совета старейшего во Франции и самого элитного, международного частного клуба Cercle de l’Union lnteralliée(председательствовал тогда в Совете маршал Фош; клуб по сей день расположен в специально приобретённом особняке Анри Ротшильда в так называемом «посольском ряду» — одном из престижнейших кварталов Парижа — по адресу 33, faubourg Saint-Honoré).

Кроме того, в 1927 г. вместе со своим другом Эдуардом де Ротшильдом (Édouard Alphonse de Rothschild, 1868–1949) (и ещё двумя добрыми приятелями) граф де Сен-Совер создал гольф-клуб Le golf de Morfontaine, членами правления которого они с Ротшильдом потом являлись не одно десятилетие. Этот гольф-клуб и сегодня остаётся одним из самых закрытых и эксклюзивных в Европе.

Георгий Соломон рассказал вот такой эпизод. Приехали к нему в Ревель Красин и Ашберг. С предложением. Ашберг Соломону объяснил, что у него есть банк «Экономиакциебулагет», которым он владел на паях с его другом Брантингом.Этот банк он, Ашберг, предлагал РСФСР «взять на себя», но таким образом, чтобы банк «номинально остался шведским частным акционерным предприятием». Aшберг, обращаясь к Соломону, выразился так:

…РСФСР вносит в дело, скажем, пять миллионов золотых рублей, не от своего имени, а якобы вы, как частное лицо, их вносите… Таким образом, имея в этом деле, примерно, около семидесяти пяти процентов акций, вы становитесь единственным директором, распорядителем банка…

Дальше Соломон, Красин и работавший тогда с Соломоном в Ревеле Литвинов, обсудили это предложение и придумали «проект», который был «утвержден в дальнейшем в сферах» (это всё выражения Соломона).

Сколько ещё неизвестного хранит история про нежные, чисто семейные отношения неистовых большевиков с буржуазией?

Красин в качестве торгового представителя большевиков в Лондоне пользовался большим доверием и уважением одного из ведущих и самых влиятельных британских предпринимателей Джона Лесли Уркарта (John Leslie Urquhart; 1874-1933); до последнего отстаивал в правительстве и в Политбюро предоставление Уркарту крупной концессии в горно-добывающей промышленности на базе принадлежавших Уркарту до революции мощностей Русско-Азиатского объединённого общества (в конце концов эту концессию предоставили американскому консорциуму Джекоба Шиффа, интересы которого отстаивал прямой соперник Леонида Красина в вопросах о концессиях Лев Троцкий). По свидетельству Георгия Соломона, в Лондоне Красин и Уркарт дружили семьями, Красины на выходные уезжали в поместье Уркартов.

Как же так? - хочется спросить ярых почитателей нынешний фан-клую пламенных революционеров - ленинцев? Как же так? Как такое поведение согласуется с идеями диктатуры пролетариата и мировой революции, не говоря уже про интересы собственного Отечества?

Про эти и про малоизвестные исторические события начала ХХ века я попытался рассказать, изложив сухую документалистику в художественной форме исторического и совсем чуть-чуть фантастического детектива "Переписать сценарий", бетта-вычитка которого началась тут:

Переписать сценарий II (Author.today)