По главной улице Сайта двигалась странная процессия.
Впереди шел старый, морщинистый жрец полузабытой Классики в перевязанной веревкой мешковатой рясе, осеняя толпу чадящим кадилом благоухающей Стилистики. За ним гордо шагали люди с красивыми лицами, через одного прижимая к белым пальто Единственную, без сомнения Гениальную Книгу. Над процессией виднелись ветхие иконы святой троицы – Грамматики, Пунктуации и Орфографии, а кое-кто, утирая слезы, нес украшенные траурной ленточкой томики Розенталя.
Сам гроб выглядел ветхим и поломанным, будто его использовали далеко не в первый раз. В роли носильщиков выступала шестерка почему-то веселых негров во фраках и бабочках, а в конец процессии пристроился совсем уж невероятный паноптикум – скрюченные бабки с образами наиболее почитаемых святых Классики, жирные тролли, сетевые критики, калеки-графоманы, плачущие навзрыд неизвестные поэты и прочие инвалиды, вплоть до лиловых запойных читателей, давно изучивших все закоулки Сайта и потому державшихся с Авторами запанибрата.
— Кого хоронят-то? – шепотком спрашивали в толпе.
— Литературу, – поясняли знающие, — Опять умерла, говорят.
— А… зачем?
— Так обряд такой, — вполголоса сердились знатоки, — Ежегодный ритуал похорон Литературы. Древнейший, говорят, обычай. Новенький, что ли?
Похоронная процессия вскоре исчезла в чаще свежих Блогов. Однако, разогревшись на поминках, непризнанные гении и не думали расходиться. Собравшись на перекрестках, они с затаенной ненавистью поднимали глаза на бастион Главной Страницы, увешанный вражескими баннерами. Звучали дерзкие лозунги и демонстративно громкий смех.
— Паа-аберегись!
Разбрызгивая грязь, по центральной улице, к зданию Главной Страницы быстро подкатил блестящий черный дилижанс с занавешенными окнами. Кучер в золотой ливрее, шустро соскочив с облучки, услужливо приоткрыл дверцу – и с подножки дилижанса ловко сошел топовый Автор. Белоснежный мундир с множеством наградных перьев, эксклюзивная перевязь, точеный аристократический профиль, анимешный разрез глаз выдавали представителя одного из самых могущественных кланов Сайта. Его тут же окружила восхищенная, рукоплещущая толпа Читателей.
— Проды, проды! – слышалось со всех сторон. Небрежно раздав несколько автографов, Автор исчез за большими дверьми Башни Топов, не забыв прихватить двух самых симпатичных барышень. Вычурные створки с презрительным стуком захлопнулись, сверкнув золотой табличкой с выбитой надписью «Вход от трех миллионов Рейтинга». На флагшток Главной со скрипом поднимался, трепеща на ветру, давно знакомый всем старожилам Сайта баннер.
— Прибыл, боярин, — сплюнул монашек в засаленной рясе, добавив крепкое непечатное словцо, — Со своим гаремчиком!
— Хуже бояр только литрпгшники, — презрительно процедила серьезная девушка, — Такие, как они, и виноваты в смерти Литературы!
— За что их только читают?
— Миллионы мух не могут ошибаться! – ухмыльнулся монах, лениво отгоняя жужжащих вокруг черных насекомых.
— Но я же пишу не хуже! Я тоже хочу все эти Награды, Рейтинг, Читателей! – воскликнул припадочный малый, — Почему, почему, почему?! Я знаю, им просто повезло! И все!
— Эх, ты, малой, — с сочувствием глянули на него, — Лучше, говоришь? А надо хуже! Гораздо хуже!
— Но позвольте, господа, — нерешительно произнес еще один Автор, — Ведь критерии качества субъективны. Как определить художественную ценность? Как говорится, мензуру Зоили еще не изобрели…
Дружно лязгнули затворы минусометов. Хлопнул одинокий «Фэйспалм». Автор побледнел, как будто становясь прозрачным, а потом и вовсе растворился, всосанный раскрывшимся водоворотом «Черного Списка». Пара мгновений – и нет никакого Автора, будто не было никогда.
— Объективные. Критерии. Литературного. Качества. Существуют, — с нажимом произнесла серьезная девушка, отбрасывая использованный свиток.
— Жаль, здесь «Авторитетное Мнение» не работает, — пожаловался Автор с выцветшими нашивками Литературного Критика, — А то бы припечатал напоследок!
— Не работает, потому что зависит от Рейтинга. А его, дьявольщина, определяют они, — один из гениев, державшийся с ледяным высокомерием Настоящего Таланта, указал на очереди Читателей, привычно выстроившихся возле Башни Топов в ожидании свежей проды.
— Народ, тупой плебс, мухи, — презрительно вздернула нос женщина в капюшоне, с медальоном Гильдии Искусствоведов на груди, — Как вообще додумались до такого – доверять простым Читателям Рейтинг? Они же во все времена выбирали лубок!
Собравшиеся угрюмо покивали, вспоминая счастливые времена Классики, Редколлегий, Литературных Критиков и Настоящих Писателей. Вспомнили о турнирных полях Конвентов, и крепости Научной Фантастики, от которой ныне остались жалкие руины. Погрустили о сияющем, окруженном ореолом славы олимпе Большой Литературы. Многие из собравшихся, правда, нигде не бывали, кроме серой трясины Самиздата, и в жизни не встречали Редакторов, но это не мешало тихо печалиться и свысока поглядывать на коммерческих Авторов.
— А еще реклама! Реклама у них! Вот, смотрите! – припадочный Гений выхватил у мальчишки-разносчика, который совал всем небольшие листовки, – Эй, малой! Сколько ты берешь за работу?
— Пять медяков, сударь!
— Ничего себе! Пять медяков, господа! Пять! А нормальные люди за три в урановых рудниках сгорают. Этих бы толстосумов да в Усть-Зеленлаг накуй! – скрипнул зубами Гений с красной звездочкой на обшлаге кожанки. – Эх, Литературного Трибунала на них нет!
— Дай-ка посмотрю, чего там пишут хоть, — монашек ловко забрал рекламную листовку, вытащил лупу и несколько минут близоруко изучал текст. Затем смачно, с выражением процитировал.
«…В белом плаще с кровавым подбоем шаркающей кавалерийской походкой ранним утром четырнадцатого числа весеннего месяца нисана в крытую колоннаду между двумя крыльями дворца Ирода великого вышел прокуратор Иудеи Понтий Пилат».
— Это пиндец, товарищи. С первого до последнего слова. Вот начнем с первой фразы. Что такое «кровавый подбой»? А чего не «окровавленный» тогда? Что за литературщина? Это красный, что ли? Автор хотел выпендриццо? Между прочим, яркие красители были крайне редкими и дорогими, но логика и знания в этом тексте, как вы уже поняли, не ночевали. Поехали дальше, нас ждет прекрасное. «Шаркающей кавалерийской походкой». Это, клять, что такое? Между эпитетами "шаркающей" и "кавалерийской" должна стоять запятая, но не стоит. То есть шарканье к кавалерии отношения не имеет. А шаркает Пилат, наверное, от старости. Или у него сандалии развязались? И вообще, как такой род деятельности может отразиться на походке человека, чтобы ее можно было безошибочно классифицировать как "кавалерийскую"? Впрочем, чего ждать от нынешней молодежи, черпающей знания из игрушечек и сериальчиков… Месяца нисана. Это вообще что? Почему каждый сетевой графоман начинает придумывать свои тупые названия! Они что, думают, что больше непонятных слов делают текст умнее? Дальше совсем грустно. «Крытой колоннады» ! Вот и весь дворец. Представляй что хочешь. Да, так, оказывается можно. Мотайте на ус, Авторы! В общем, по первой фразе уровень ясен. Просто детский сад. Дальше читать не буду. Вывод – унылая графомания школьного уровня, тупое говно тупого говна! Впрочем, я не удивлюсь, если у автора позорное клеймо Альфа-Книги на левой ягодице!
Раздались жидкие аплодисменты и возгласы одобрения. Монах раскланялся.
— Блестяще, мэтр! – девушка прижала руки к груди, — Всегда так жду ваших обзоров!
— Как вы его раскатали, а!
— Действительно, графомания. Как такое вообще можно читать!
— А ведь у этого дерьма тысячи поклонников!
— Интеллектуальная катастрофа, – тихо бросила женщина в мантии искусствоведа. – Невероятных масштабов.
— А я пишу не хуже! Но меня не читают! Я вынужден просить… просить милостыню! – припадочный опять забился в конвульсиях и начал рыдать. Стоящие рядом осторожно отодвинулись.
— Позовите доктора!
— Лучше позвоните на биржу, пусть ему уже должность дадут, — тихо прошептал один из Авторов другому, — Трубочиста там, или грузчика. Пропадет ведь человек.
— Послушайте, господа, но ведь надо что-то делать.
— Давайте устроим на них рейд!
— Позор! К позорному столбу графоманов! – выкрикнул припадочный, — На костер! Я пишу не хуже!
— Может, в Храм? Помолимся Админам, принесем дары? Это же не в какие ворота, пусть изменят Рейтинг!
— Админам? В Храм? – презрительно фыркнул монах, — Все куплено, у топов громадные жертвоприношения. Нет, тут надо действовать решительно. Революционно.
— А ведь это мысль! – проронил один из Гениев, переглянувшись с монахом, — Мы можем возродить Литературный Трибунал!
Продолжение следует…
Оценили 26 человек
31 кармы