Урегулирование конфликта в Донбассе станет одной из главных тем избирательной кампании на Украине. Социологические опросы показывают, что прекращение войны ставится украинским обществом на первое место в числе приоритетов — важнее борьбы с коррупцией и решения социальных проблем. Согласно данным группы «Рейтинг», 66% респондентов ждут от нового украинского президента завершения вооруженного противостояния на востоке.
Тем не менее этот запрос пока не находит предложения со стороны украинского политического класса, которое было бы адекватно текущим реалиям конфликта. Более того, есть веские основания полагать, что потенциальные кандидаты в президенты сейчас вообще не в состоянии выступать с конкретными решениями или компромиссами, направленными на достижение прогресса в переговорном процессе. Вместо этого они либо осуществляют подмену содержания предмета переговоров, либо предлагают изменить сами форматы.
Причина такого поведения лежит на поверхности. Со времени подписания первых мирных договоренностей 5 сентября 2014 года на Украине не было, нет, судя по всему, не будет (во всяком случае, для этого не наблюдается каких-либо предпосылок) сформирована политическая коалиция в поддержку Минских соглашений, которая взяла бы на себя ответственность за принятия необходимых законов в Верховной Раде. Украинская элита рассматривает Минск-1 и Минск-2 как результат поражения в ходе необъявленного военного конфликта с Россией, а потому считает принятые на себя обязательства как политически ничтожные и не требующие общественной легитимации.
В этой логике сам мирный процесс интерпретируется как сдерживание России от дальнейшей агрессии, а его конечная цель — как превращения военного поражения в дипломатическую победу с помощью давления Запада, которое должно привести либо к принуждению Кремля к заключению новых, более благоприятных для Киева договоренностей, либо за счет существенного компромисса в рамках действующих договоренностей.
Поэтому украинские политики, обсуждая урегулирование в Донбассе, соревнуются между собой в выдвижении инициатив, которые «продаются» избирателям как радикальное усиление позиции Киева на переговорах, но при этом все являются одинаково нереалистичными. Их общей особенностью является сознательное игнорирование не только публичной позиции российской стороны, но и участников мирного процесса со стороны Запада — Германии, Франции и Соединенных Штатов.
В качестве показательного примера можно привести последние мирные инициативы лидера президентской гонки Юлии Тимошенко, которые были объявлены 30 октября на предвыборном мероприятии — форуме «Новая стратегия мира и безопасности».
Во-первых, Тимошенко заявила о необходимости перейти к новому переговорному формату «Будапешт-плюс». В него должны войти страны-подписанты Будапештского меморандума (США, Великобритания, Россия), а также Франция, Китай, Германия и Верховный комиссар ЕС по вопросам безопасности. По мнению Тимошенко, смена формата создаст условия для возвращения Донбасса и Крыма.
В идее расширения форматов заложено представление, что причиной текущего дипломатического тупика является ни отсутствие политической воли (о чем часто говорят представители ОБСЕ и Запада), ни нежелание Киева разблокировать имплементацию политического блока Минских соглашений (о чем постоянно говорят в Москве), а состав участников переговоров. По всей видимости, Тимошенко полагает, что подключение Лондона и Пекина к переговорам способно внести в них свежие идеи и сдвинуть с мертвой точки.
Однако такой подход следует признать чрезмерно наивным и нереалистичным. Все идеи урегулирования, которые в настоящий момент согласны обсуждать все переговорщики без исключения, лежат на столе и ограничены смысловой рамкой Минских соглашений. Также очевидно, что для России не имеет никакого смысла «впускать» в переговорный процесс те страны, с которыми у нее сложились плохие, если не враждебные, отношения. Это касается, в первую очередь, Великобритании. Кроме того, можно вспомнить, что Россия сама фактически признала отказ от выполнения Будапештского меморандума на том основании, что на Украине произошел государственный переворот. В связи с этим возникает резонный вопрос — какие мотивы вдруг могут появиться у Кремля, чтобы возвратиться к обсуждению того документа, который он считает для себя более недействительным?
Во-вторых, лидер «Батькивщины», признавая необходимость новой Конституции, подчеркнула, что Украина должна остаться унитарным государством, а предоставление особого статуса отдельным районам Донецкой и Луганской областей является недопустимой идеей. Тимошенко опасается, что федерализм может привести к всплеску сепаратизма.
На этот счет можно возразить, что особый статус Донбасса является ключевой идеей Минских соглашений, в обмен на который Украина возвращает суверенитет над своей территорией, включая контроль над границей. Минские соглашений признаются как официальными властями Украины, так и России, и стран Запада. Декларирование отказа нового украинского президента от особого статуса и тем более непродление принятого Верховной Радой временного закона об особом порядке местного самоуправления в отдельных районах Донецкой и Луганской областей будет истолковано как выход Киева из Минских соглашений с перспективой прекращения переговоров на всех площадках, включая нормандскую и минскую. Что касается рисков роста сепаратизма, можно вспомнить, что Украины и сейчас де-факто не является унитарным государством. Согласно украинской Конституции, Крым (суверенитет России над которым не признается Киевом) является автономной республикой. Также 118 статья Конституции фиксирует, что «особенности осуществления исполнительной власти в городах Киеве и Севастополе определяются отдельными законами Украины».
В-третьих, Тимошенко отвергла идею «общей амнистии без разбора». В этой связи обращает внимание на то, что ответственным за формирование военного кабинета Тимошенко стал крымский политик Андрей Сенченко, который предложил так называемый закон «О прощении». Его суть состоит в том, что лица, причастные к деятельности ДНР и ЛНР, должны сами обращаться за «прощением» к украинским властям, которое они получат в обмен на временное лишение определенных прав, в том числе политических. Эта идея была интерпретирована в России и неподконтрольных Киеву территориях также как противоречащая Минским соглашениям, которые предполагают амнистию всем участникам событий в Донбассе и не предполагают ущемление их прав.
В итоге, указанные мирные инициативы дискредитируют прежде всего саму Тимошенко. Они показывают, что либо один из лидеров украинской оппозиции не компетентна в отношении контекста и содержания переговоров и тех документов, под которыми подписалась Украина, либо Тимошенко сознательно вводит в заблуждение украинского избирателя. Последняя вариант, учитывая непринятие Минских соглашений украинскими политиками, наиболее вероятен.
Нет больших сомнений в том, что после завершения президентской и парламентской кампании 2019 года любой избранный украинский президент предпримет попытку найти новые подходы к мирному процессу в Донбассе, хотя бы по причине наличия соответствующего запроса в украинском обществе. Как минимум, ему или ей придется иметь дело с продление закона об особом статусе. Но пока возможные кандидаты выступают с заявлениями, которые закрывают какую-либо дорогу к компромиссу как с Россией, так и с Западом. Можно ожидать, что в контексте избирательной кампании, скорее всего, будут предложены новые идеи, направленные на подрыв Минских соглашений, которые создадут дополнительное напряжение на всех переговорных площадках.
Олег Игнатов, заместитель директора Центра политической конъюнктуры
Оценили 19 человек
34 кармы