Часть вторая. Первая https://cont.ws/@sivois/941222
Такие тексты ныне редко встретишь. Все больше пишут о "положении" крестьян. А вот судьба дворянства , похоже, никого не интересует, поскольку не укладывается в марксистскую теорию - о неисправимых и злокозненных эксплуататорах. Хотя иногда попадаются пронзительные строки об оскудение дворянства в пореформенные годы , как , например, у Ивана Бунина. Да и до революции было немало других публикаций на эту тему. Но в годы советской власти было как-то не принято говорить об этом. Писателя, например, упрекали в мелкотемье и всегда отмечалось : " что Бунин не смог осмыслить происходящие события с позиций передовых идей своего времени."
Но дадим слово другому не менее яркому свидетельству.
" Кто из двух лиц пролетарий: крестьянин ли, имеющий на семью, т. е. на несколько «ревизских» душ, 3 — 4 десятины земли и курную избенку, или сельская учительница, которая учит крестьянских ребят за 15 — 20 р. в месяц, при комнатке, отведенной ей сельским сходом , и с дровами, отпускаемыми «милостью» его же, — бездомная одиночка, которая по нищете своей и каторжному труду 25 лет и подумать не смеет о своей семье, о замужѳстве и детях?
Ответ ясен: мужик есть собственник и капиталист сравнительно с учительницею своих детей.
Настоящий бездомный бродяга, притом уже с упавшим на него лучом света и всяческих идеалов —Вот кто «пролетарий», вот кому грозит голодная смерть, которая никогда не грозит крестьянину, все же пашущему и имеющему свой хлеб, свой кров, а в случае стихийного голода получающего непременно государственную помощь. Положение крестьянина лучше, обеспеченнее, — не говоря уже о том, что оно гораздо самостоятельнее и свободнее — не только сельского учителя, но и учителя или учительницы столичных городских училищ, получающих 50 р. в месяц...
...Господи: да в Петербурге и Москве, на улицах и в холодных квартирах столько настоящего «пролетариата» даже с высшим, университетским образованием (иногда, по бедности, прерванным на половине), о каком в деревне, на своей травке, в своем лесочке, и понятия не имеют. Здесь, в городах, и именно у образованных людей, столько голодного и холодного отчаяния, какого мужику и во сне не снилось; В деревнях не слышно о повесившихся и утопившихся «от безработицы», от голода: а в городах — сплошь и рядом. это подобная учительница и учитель.
...Кто же «пролетарий» в самом деле, Мармеладов с семьею или дядя Фрол, тоже с семьѳю, едящие квас с крошеным хлебом, пустые щи «с мухой», и кой-когда молочко, раза три в год — с говядиной. Беру крайности: но очевидно, что крайность городская до того ужаснее, до того холоднее, бесприютнее, отчаяннее деревенской — что их и сравнивать нечего: ад и чистилище. Деревня — только чистилище, а настоящий ад — город.
...Но есть люди, для которых решительно нигде и ничего не заготовлено: а из комнатенки гонят вон, а «занятия» не приискивается, и уже второй день не ел. Знакомых, родных и так называемых «соседей» — никого. В деревне всегда есть «суседи», но в каменных петербургских домах их нет. В деревне всегда есть родство, непременно! в городе опять же сплошь «как перст одинок». Да что я говорю: есть своя земля в деревне, у всякого есть; а это — капитал, такой капитал для абсолютного голода, что и выразить нельзя. Не забуду простого ощущения, совершенно яркого далее для детского ума, совершенно твердого: что пока, напр., есть огород, в нем гряды и, следовательно, на зиму в погрѳбе запасено 1) картофеля, 2) кислой капусты и 3) лука — мы «спасены», ничего «страшного» нет!
...Нигде такого места. Все — чужое! Ну, в деревне «чужого» нет: можно ночевать хоть в хлеве с коровой, если под лавку не пустят. Деревня — целый мир! Деревня — богатство, прямо богатство, когда подумаешь о городских ужасах... всякая деревня, самая разоренная. Рабочий всегда кандидат на фабрику. Отказа нет: да ведь это — мир, счастье! Это «проторенный путь», «до меня открытый». Какие возвращаются веселые работницы из Петербурга... в Литву! (встречаю здесь). едят подсолнухи, чуть ли далее не орехи, хохочут, болтают. Блаженство: разве такой вид у «окончившей курс гимназистки», которая просит «переписки на дом, так как вы литератор, и, может быть, найдется». — «Сам переписываю»... Такой боли, такого лица, как у этих горожан, у горожанок, у образованных, у одухотворенных, когда они услышат ужасное «сам переписываю» или «совсем не пишу на черно, а прямо», подобного лица, потухшего, угасшего, милого, умного, доброго — конечно, у «Фролов» не найдете. Те — красные, в трактире даже водку нюхают.
...Да и сколько таких! Сколько старых, уже бессильных, и около которых еще малые младенцы. В деревне опять «есть ход»: котомка через плечо — и на дорогу. «Ход проторен». Тогда как мне нужно, чтобы «на ум пришло»! Я никогда бы не пошел в ночлежку, потому что адреса не знаю; но и во-вторых: не смею! Она — для «своих людей».Какой я «пролетарий»,когда на мне сюртук? Как протянет руку за милостыней барышня, знающая закон расширения газов из физики? Невозможно! Есть психологии, несовместимые с известными способами «получения»,которые и оказываются «предсмертными и недостигнутыми»...
Но я отвлекся. У нас был домок: и отчаяния не было. Отец, умерши, оставил матери что-то около 1,200 р. — и она купила дом. Тогда и в провинции ѳстественным представлялось жить домом. В Петербурге, «в нынешния времена», дома не покупаются, а берется закладной лист земельного банка, с которым и живет полу-работающая, полу-инвалидная, нервная, худосочная семья, с детьми, около какой-нибудь, «старшей дочери городской учительницы!» Видал таких. Пролетарий из пролетариев. Чуть-чуть пьют чай. Булки уже нет; и, главное — будущее совершенно безнадежно, куда хуже и городского, фабричного житья, и дѳрѳвѳнского мужицкого, где хоть есть здоровье, всегда есть предложение труда и вообще есть «проторенный путь»...
...Ну, вот у нас сгорел бы дом, а трудовая группа «первого русского парламента» не сегодня завтра, в «уравнительных целях», возьмет и отберет у чуть-чуть лепящегося городского пролетариата эти их крошечные сбережения, — тоже буквально, что 2,5 десятины у мужика — в виде разных «листов» казенных и не казенных бумаг..
...Подумайте о больных и о хилых, подумайте о детях: и вы поймете, что в строгом смысле «наличным трудом» вообще живет только крошечная часть населения, уже перекладывающегося на плеча «благотворительности». Не в праве ли обратно этот городской пролетариат сказать: «есть уезды с 3-мя десятинами на душу! Немного, но есть; и даже кое-где есть с 4-мя, 5-ю десятинами на душу: да еще есть у этих же Фролов и прикупная земелька, которую почему-то Госуд. Дума решила тоже не трогать? Почему же именно, было бы любопытно узнать? Отчего это у Фроловых детей будет вечный хлеб и кров, а мои малютки-дочери лет через 10 иначе как в проститутки в Вяземскую лавру — и не пойдут никуда, пойти им некуда!!"
Эти строки принадлежат весьма наблюдательному русскому философу В. В. Розанову. Так он откликнулся на проект выдвинутой фракцией "трудовиков" в первой государственной думе , по уравнительной земельной реформе, а значит и ликвидации платежей за заложенные, перезаложенные бывшие так называемые помещичьи земли. По понятиям даже нынешних левых, это была высшая "справедливость", но куда деваться потомкам бывших "помещиков", которую оказывается тоже пытаются стать " полезными для общества людьми"
Скажите , кто мог быть довольным таким оборотом дел в Российской империи? Да никто. Одни ,потому что разорились, другие потому, что еще не разбогатели, а может быть и не способны к этому, лишь бы сохранить старый уклад, а третьи , что разбогатели - хозяева жизни - уже точно знали как нужно управлять Российской империи.
Это глубинное противоречие, которое вполне осознавали и дворяне и крестьяне порождала то, что все слои общества принялись искать некий идеальный способ переустройства мира, который снимет все противоречия, и многим он виделся в новейшем утопических учениях. Первыми , как ни странно, в эту сторону рванули не русские крестьяне, а графья и князья типа графа Толстого и князя Кропоткина. Их " талантливая совесть" находила способ решения по принципу "ни вашим, ни нашим" Но по сравнению с их теориями о "непротивления злу насилием" или "анархизмом" - учение Карла Маркса о социализме - коммунизме выглядела простой , рациональный и даже научной. Ленин, у которого мужики сперли две коровы, был уже высшим проявлением этой тенденции, тем более , что делать революцию позволял ему не хилый пенсион, который выплачивался семье в связи с потерей единственного кормильца действительного статского советника(генерал -майор - по табелю о рангах) Ильи Николаевича Ульянова. Где-то в районе 12 миллионов рублей в год на наши деньги.
Совсем недавно на канале "Спас" в очередной весьма уважаемой мной передаче " Следы империи" Аркадия Мамонтова, все комментаторы и "левые" и "правые" слились в едином порыве и стали утверждать что все беды Российского государства от дворянства, которое не хотело делиться своими привилегиями и властью с народом. Поскольку я себя числю в потомственных крестьянах, возьму на себя смелость утверждать, что это есть глубочайшее заблуждение. Ну, не могло 1.8 миллиона дворян из который лишь 30 процентов владело землей сколько бы серьезно в экономическом смысле влиять на жизнь более чем 100 миллионного русского крестьянства. Отмечу , что из этих 1.8 миллиона дворян 40 процентов были выходцами из других слоев населения , и получившие потомственное или личное дворянство в результате заслуг перед государством. С отменой крепостного права, когда исчезла юридическое закрепление крестьян, дворянские имения уже не могли существовать используя бесплатно труд крестьян. Их ждала та же судьба, что и судьба миллионов крестьянских хозяйств, ориентированных лишь на ведение натурального производства, обеспечивающего минимальные потребности хозяев и поставляющих на рынок зерно и другую сельхозпродукцию только при удачном стечении обстоятельств.
Все эти процессы живо отражены в русской литературе. Сошлюсь только на уникальный пример, комедию "Вишневый сад" Чехова. То что автор назвал "комедией актеры Станиславского разыграли как драму. Современники вспоминают, что в зале среди зрителей лились потоки слез, иногда люди падали в обморок, настолько сильно сопереживали страданиям помещицы Раевской, и сильно не любили бывшего крепостного Лопахина, пустившего этот "Вишневый сад" под топор, ради пошлого строительства дач.Кстати в реакции нынешних зрителей на эту пьесу мало что изменилось
Сухие цифры статистики свидетельствуют, что дворянское землевладение, а после реформы 1861 года по своему юридическому статусу она ничем не отличалось от частного землевладения, на праве которого землей владели и крестьяне(дедушка Солженицина) и мещане, и купцы стремительно сокращалось.Земля переходит главным образом в собственность крестьянских общин, а также богатых купцов и крестьян-единоличников. На 1905 год в собственности крестьян (общинной или единоличной) находится 61,8 % частновладельческой земли, к концу 1916 г. – уже до 90 %.
Мечта о "черном переделе" среди крестьянства, численность которого значительно возросло к революции, останавливалось на возможности получения дополнительно к своим наделам 10-15 гектаров земли. Фактически уже до революции были расчеты, что прибавка составит не более 0.8 гектара. "Ленинская земельная реформа" показала что и этого не было. Во многих губерниях среднедушевой надел уменьшился. Само дробление земельной собственности привело к тому что товарное сельскохозяйственное производство сократилось, зерна стало меньше поступать на рынок.
На негативное влияние "черного передела" на экономику страны ссылался и сам Сталин в "Кратком курсе истории ВКП(б),обосновывая необходимость коллективизации.
Так что это было?
Перед нами типичный модернизационный конфликт, в котором политические партии принимали участие под "чужим флагом". Собственно и помещичье хозяйство и общинное землевладение уходило в прошлое под напором капиталистического рынка. Но политическим партиям весьма было удобно использовать крестьянскую массу, внушая , что все их беды от помещиков. Переводя стрелки тем самым на царский режим , который де препятствует счастью народному, защищает " помещиков"
Но модернизационная политика русского царя одинаково затрагивала все феодальные, формы ведения хозяйства, что помещиков, что крестьян. И этот процесс нельзя было остановить. Единство на что мог надеяться царь, на недопущение "гражданской войны" и он пожертвовал престолом, надеясь избежать этого.
Сегодня много криков, что слабый царь сбежал от ответственности, как раз от потомков тех , кто делал его крайним в этом сложном модернизационном процессе. Это свидетельствует только о том, что далеко не все осмыслили трагедию Российской империи. А потому, ряды "спасителей отечества" множатся, количество фантастических и утопических проектов от "красных" до "голубых" исчисляются сотнями. Хватит нам разума, не свалиться в гражданскую войну - этот вопрос по- прежнему актуален. Нынешняя элита, перескочившая "из грязи в князи" по прежнему уподобляется старухе из пушкинской " Сказки о рыбаке и рыбке", не соизмеряет ни своих возможностей не своих талантов и претендует на звание "владычицы морской". Есть шанс остаться у разбитого корыта.
Оценили 9 человек
17 кармы