Кремль готовит федеральный референдум, объявил на днях профессор МГИМО Валерий Соловей...

Евгений Фёдоров :: официальная страница 31.5.2019. 

Четверть века у нас в стране радикально не меняли Основной закон, опасаясь, как бы чего не вышло. А ведь ельцинская Конституция, как справедливо подметил правовед Сергей Бабурин, была «нормативным правовым актом социального противостояния в обществе». Может, потому это противостояние и не прекратится никак, раз такой Основной закон? Не пора ли его заменить более совершенным?

Кремль готовит федеральный референдум, объявил на днях профессор МГИМО Валерий Соловей, знающий порой то, чего большинству пока знать не положено. 

«В регионах формируются инициативные группы. В случае его успешного проведения будет отработана модель последующего изменения Конституции». 

Последний референдум в нашей стране проводился весной 1993 года, он был на тему доверия тогдашнему президенту и курсу его правительства. И привёл к острому политическому кризису в руководстве страны и нарастанию противостояния в обществе. Итог – расстрел Белого дома в Москве. 

Зато «всенародное голосование» обеспечило принятие декабрьской Конституции – правового акта, как отмечают юристы, весьма и весьма спорного. С тех пор никаких референдумов в России больше не проводили, небезосновательно опасаясь, что финалом очередной подобной коллизии станут кровопролитие и братоубийство.

Не будет новой Конституции – стабильность сменится параличом.

А между тем несовершенство Основного закона год от года становилось всё заметнее. 

Конституцию то и дело поругивали, и не без веских на то оснований. «Статья 13, к примеру, запрещает нам иметь национальную идеологию, – указывал депутат Госдумы Евгений Фёдоров, последовательный сторонник ревизии Основного закона. – Но как можно запретить национальное стратегическое нормотворчество – такого нет ни в одной стране мира, даже в отсталых африканских государствах?!» 

Впрочем, так и было задумано, считает политик, чтобы подчеркнуть обидный вассально-колониальный статус нашей страны. Законодательно признавался примат международных правовых актов и норм над национальными – ну где такое видано?! 

Время от времени, впрочем, в Конституцию вносили не слишком значительные поправки, хотя, как справедливо отметил доктор политических наук и автор проекта нового Основного закона России Степан Сулакшин, «одними поправками вопрос успешности нашей страны и надёжности её будущего не решишь». «Я ещё пять лет назад настаивал, что Конституцию надо радикально менять, – говорит учёный. – Стабильность – это хорошо, но плохо, когда стабильность превращается в паралич. Исчезает развитие, исчезает будущее. Чтобы паралич не наступил, нужен новый Основной закон».

В год, когда Владимир Путин вернулся в президентское кресло, вспоминает Сулакшин, его администрация «подала сигнал: нужен проект закона о Конституционном собрании». Без такого собрания параграфы, в которых прописаны основы конституционного строя, править нельзя. 

И Сулакшин представил необходимый проект, но, по его словам, «неожиданно объявили отбой: где-то какие-то весы шевельнулись, и потребность в законе о Конституционном собрании вдруг исчезла». 

Тем не менее, как отмечает учёный, в последнее время «наблюдаются значительные подвижки». Инициирует их президентская администрация. Чем объясняются эти подвижки – понятно: ведь если внимательно прочитать Основной закон, создаётся впечатление, что у президента России нет никакой реальной власти. 

Судите сами: по Конституции он не имеет права принимать законы и толковать их, назначать референдум, ратифицировать и денонсировать международные правовые акты, формировать правительство без согласия других органов власти и назначать генерального прокурора и судей. Не говоря уже о том, чтобы изменить собственно Основной закон. Другими словами, наш президент де-юре – гарант соблюдения Конституции, но де-факто он её раб и заложник.

Не верите? Тогда вот вам наглядная иллюстрация к вышесказанному – статья 85. «Президент может использовать согласительные процедуры для разрешения разногласий между органами государственной власти (…) В случае недостижения согласованного решения он может передать разрешение спора на рассмотрение соответствующего суда». 

Вам всё ещё интересно, по какой причине Путин волевым решением никак не отменит скандальную пенсионную реформу правительства? Читайте Конституцию: президент властью, ему отмеренной, может лишь приостановить действие сомнительной инициативы правительства, но не имеет права её отменить. Казалось бы, нонсенс. Ан нет.

Дмитрий Козенко, главный редактор «Газеты недели в Саратове»:

– Надо понимать, что Валерий Соловей – значительная величина в российской политологии. Порой его осведомлённость так велика, что некоторые коллеги считают: через профессора администрация президента «сливает» нужную ей информацию. 

Референдум по пенсионной реформе – это сенсация, хотя на сообщение профессора никто особого внимания не обратил. К тому же власть нам через своего пропагандиста Дмитрия Киселёва запретила и думать о референдуме. «Нельзя важные вопросы отдавать во власть толпы» – как вы понимаете, это он о российском народе и своих зрителях. Но всё же информация о референдуме – что это? Зондирование общественного мнения? Свидетельство борьбы внутри власти? Просто провокация? Новость получила первые подтверждения – авторитетный Telegram-канал «Незыгарь» пишет: «Достигнут консенсус элит по поводу проведения референдума, власть будет добиваться положительного результата за счёт мобилизации отдельных групп избирателей, но если реформа всё же провалится, правительство уходит в отставку». Вечер перестаёт быть томным.

У Кремля и у оппозиции появилась единая цель

Меняем Конституцию, и вновь наступает стабильность! Но как это сделать? Конституционного собрания у нас нет. Можно, наверное, провести «всенародное голосование», как при Ельцине, обойдя неудобные правовые нормы. На федеральном уровне референдумы у нас с той поры не проводились, зато в регионах они проводятся регулярно. Опыт есть. Вот вам и «крючок»: а что если вместо одного федерального плебисцита провести несколько десятков местных? Главное ведь не то, каков механизм, а то, каков результат. Проблема в том, что 10 лет назад перечень вопросов, которые нельзя выносить на плебисцит, существенно расширили. Можно всем миром выбрать, в каком часовом поясе жить, можно перенести столицу из Сыктывкара в Ухту, можно даже выбрать герб региона – нельзя заменить одни нормы Основного закона другими. Четверть века назад было можно, а сейчас уже нет.

Два года назад в Азербайджане провели конституционный референдум, который, как и у нас, тоже многих пугал. В итоге все внесённые 29 поправок в Основной закон избиратели одобрили 95% голосов при 70-процентной явке. Заодно утвердили должность вице-президента, наделили главу государства новыми полномочиями (в частности, правом распускать парламент) и продлили срок его каденции с 5 до 7 лет. 

В том, что и у нас в стране всё пройдёт как по маслу, не сомневаются даже эксперты КПРФ. 

Закон проводить референдум по Конституции запрещает, но есть лазейка – сослаться на юридический прецедент 93-го года, ведь то самое историческое голосование, условно именуемое «да-да-нет-да», по сути, проводилось вразрез с действовавшим на тот момент Основным законом. И в результате родилась новая Конституция.

 Дано в сокращении . Источник: ВЕРСИЯ

http://rusnod.ru/novosti/v-ros...