Автор: Михаил Большаков
Альтернативная история, в которой не Дональд Трамп, а Хиллари Клинтон становится президентом Соединенных Штатов Америки, выглядела бы ненаучной фантастикой, если бы не несколько «но».
Вспомним, что два с половиной года назад за «Леди Вау» проголосовали почти 66 миллионов избирателей США, тогда как за «Большого Дональда» — на четыре миллиона человек меньше. Буквально в день голосования многие американские политические эксперты прочили уверенную победу «Бастинде», как окрестили супругу Билла Клинтона недоброжелатели. И если бы не известные особенности американской электоральной системы, в Белом доме сегодня сидел бы совсем другой человек.
Более того, злейший враг нынешнего хозяина Белого дома никуда с тех пор не делась: она по-прежнему нависает тенью над Овальным кабинетом, влияет на ключевые политические процессы в США и возглавляет неформальный «клуб противников Трампа» в лагере демократов и примкнувших к ним перебежчиков из партии Слона. И до сих пор тучи над 45-м президентом США не рассеялись: ему по-прежнему грозит импичмент и досрочная отставка.
Федеральное агентство новостей предположило, насколько иным стал бы сегодня наш мир, если бы три года назад к власти в США пришел кандидат от Демократической партии — Хиллари Дайан Клинтон.
Баловень судьбы, первая леди
Хиллари Клинтон, урожденная Родэм, родилась 26 октября 1947 года в городе Чикаго, штат Иллинойс. Это традиционно «демократический» штат, сенатором от которого, в частности, одно время был президент Барак Обама.
Политическая карьера Хиллари оказалась связанной с Демократической партией весьма оригинально. В престижном Йельском университете она познакомилась со своим будущим мужем Биллом, в то время лишь перспективным молодым человеком из обедневшей американской семьи среднего класса.
Одновременно еще в университете стартовала собственная политическая карьера Клинтон, а в 1978 году президент-демократ Джимми Картер, заметив таланты молодой Хиллари, назначил ее членом правления Корпорации юридических услуг. В том же году Билл Клинтон неожиданно для всех был избран губернатором Арканзаса от партии Осла, став самым молодым «начальником» штата в истории США.
Хиллари долгое время находилась в тени своего мужа — сначала как первая леди Арканзаса, а в последствии — и как первая леди США. Однако на протяжении всего этого периода она оставалась действующим политиком Демократической партии — и внимательные наблюдатели никогда не сбрасывали этот факт со счетов. В 2001 году Хиллари Клинтон была избрана сенатором от еще одного «синего» штата — Нью-Йорка. Ну, а венцом ее политического восхождения стала работа на посту государственного секретаря США, которая продолжалась с 2009 по 2013 годы.
Несмотря на теснейшие связи с родной партией, которые определялись как положением ее мужа, так и ее собственными политическими успехами, Хиллари — это классический американский карьерный политик, неотъемлемая часть закрытого американского политического истеблишмента. В этом и состоит ее принципиальное отличие от «выскочки» Трампа, который не имеет устойчивой поддержки даже в рядах выдвинувшей его Республиканской партии.
Как следствие такого различия в политическом «весе», кандидатура Клинтон на президентских выборах 2016 года пользовалась гласной и, конечно, негласной поддержкой не только со стороны ключевых персон Демократической партии, но и у значительного числа влиятельных республиканцев, в частности спикера Палаты представителей Пола Райана, сенатора Джона Маккейна и бывшего кандидата на президентский пост Митта Ромни.
При этом будущее президентство Хиллари гарантировало бы целостность и сплоченность американских властных структур, а текущий политический кризис в США — с «разбродом и шатаниями» как во внутренней, так и во внешней политике — был бы просто невозможен.
Очевидно и то, что «Бастинда» в случае ее избрания в 2016 году продолжила бы реализацию начатых во время двойного президентского срока Обамы программ: экономических, политических и социальных. Опора на глобализм, мировую финансовую элиту и практику непрямых действий во внешней политике были бы не просто скопированы, но доведены до крайнего предела — ведь даже в администрации Обамы персону Хиллари считали наиболее «ястребиной».
Центр удара — Россия
В отличие от Трампа, который пока концентрирует усилия США на вопросе китайско-американских экономических взаимоотношений, политика Клинтон, скорее всего, была бы диаметрально противоположной.
В рамках концепции глобального геоэкономического мира, на которой выстроена идеология демократов, Китай не представляет явной угрозы США — до тех пор пока его экономика интегрирована с американской. Глобальная финансовая элита при таком раскладе вполне буднично зарабатывает и в Америке, и в Китае — этот факт даже породил термин «Чайнамерика» для описания симбиоза двух стран.
Однако страны, которые в меньшей степени интегрированы в глобалистские тенденции, в такой картине мира являются, в глазах Вашингтона, лишь удобным «расходным материалом». Госдепартамент США под началом Клинтон провел ряд эффективных операций, которые расширили сферу геополитического влияния Америки именно за счет таких стран экономической периферии.
Инспирирование событий «Арабской весны», разворачивание гражданской войны в Сирии, свержение и убийство Муаммара Каддафи в Ливии, подготовка почвы для «Евромайдана» на Украине — таков неполный список деяний «Леди Вау» на посту госсекретаря.
Кроме того, ведомство Клинтон официально поддержало протесты российской оппозиции зимой 2011—2012, которые были направлены на свержение действующей российской власти. Курировал эти протесты назначенец Клинтон в России, посол США и одновременно «эксперт по цветным революциям» Майкл Макфол.
Показательными были действия Госдепа США при Клинтон и в пограничных с Россией конфликтах. В частности, Хиллари имела тесные контакты с политическим руководством Грузии и неоднократно осуждала «российскую оккупацию» Абхазии и Южной Осетии. В случае ее президентства давление на Россию в вопросе российско-грузинской повестки значительно усилилось бы, а Северный Кавказ, скорее всего, Вашингтон постарался бы сделать очередным театром боевых действий.
Известно и то, что во внешней политике президентская программа Хиллари Клинтон в 2016 году официально декларировала широкую финансовую и организационную поддержку «оппозиционных», а фактически исламистских сил в постсоветской Средней Азии. Для Казахстана, Киргизии, Узбекистана, Азербайджана, Таджикистана и Туркмении была запланирована «демократизация» по лекалам «Арабской весны», которая неизбежно вылилась бы в череду вооруженных конфликтов и хаотизацию региона.
Угрожающие последствия в виде дестабилизации «южного подбрюшья России», с качественным ростом исламистской террористической угрозы на границе и огромным потоком беженцев, при таком сценарии были бы очевидны. К тому же, Клинтон неоднократно подчеркивала, что не допустит никакой интеграции России и среднеазиатских республик, называя этот процесс не иначе как «возрождением Советского Союза».
Однозначно была бы продолжена в самом деструктивном ключе и американская политика на Украине. Здесь стоит напомнить, что президент этой страны Петр Порошенко и антироссийски настроенный местный олигархический бизнес административно и финансово поддерживали именно предвыборную кампанию Клинтон.
Не секрет, что украинские политики и предприниматели передавали в благотворительный Фонд Клинтонов крупные денежные суммы. А чиновники из правительства Украины в 2016 году не только открыто выражали сомнения в пригодности Трампа к президентскому посту, но и передавали помощникам Хиллари компромат на членов окружения кандидата от республиканцев, распространяя документы о причастности к коррупции главы трамповского штаба Пола Манафорта.
Иными словами, в случае победы Клинтон вся государственная структура США оказывала бы значительно более серьезную поддержку нынешней Украине, нежели мы наблюдаем сегодня от весьма пассивной в украинском вопросе администрации Трампа.
Впрочем, антироссийская активность Клинтон была бы отнюдь не уникальной в ее действиях на международной арене: в любом из прогнозов президент-демократ была бы более нацелена на внешнюю политику и в меньшей мере занималась внутренними проблемами США, которыми сегодня озабочена администрация Дональда Трампа. Системный политик с хорошим внешнеполитическим опытом на президентском посту, которым могла бы стать «Бастинда» по итогам выборов 2016 года, стал бы настоящей «головной болью» для России.
Избиение строптивых
Инерционный сценарий развития событий, скорее всего, превалировал бы и в других сферах американской политики. Так, никакого «разрушения» наследия Обамы, которым так любит сегодня кичиться Трамп, в альтернативной реальности не произошло бы: все существовавшие тенденции были бы реализованы в полной мере и в более радикальном прочтении.
В частности, Хиллари неоднократно заявляла, что принятие жестких мер в отношении сирийского правительства и лидера страны Башара Асада — это одна из ключевых задач ее будущего президентского срока. Клинтон предлагала полностью уничтожить ВВС Сирии массированным ударом, но при этом обвиняла Россию в «агрессии» и совершении военных преступлений на сирийской территории. При «президентше» Клинтон существовала бы и прямая угроза силового свержения Асада, что привело бы, вероятно, к расчленению Сирии и потере российского влияния на территории этой страны.
Однако на Сирии такой «подрыв» недружественных США государств не завершился бы. Клинтон имеет давние связи с Джорджем Соросом — неформальным лидером доктрины глобализма, которая предполагает для неугодных стран насильственную смену авторитарной власти за счет «цветных» революций и навязывания демократических ценностей. Распространение такой «демократии» и уничтожение за счет инспирированных протестов строптивых стран по всему миру стали бы главными целями президентства Клинтон.
Такая доктрина, как ни парадоксально, привела бы к улучшению взаимоотношений США с Кубой, Ираном и Венесуэлой. Дело в том, что в ее рамках эти страны оказываются невосприимчивыми к внешнему удару, что, кстати, показывают нынешний неудачный опыт «демократизации» Венесуэлы и провалившиеся «цветные» протесты в Иране. С такими «крепкими орешками» Америка предпочла бы договариваться.
В свою очередь, смягчение или даже полное снятие санкций с Ирана и Венесуэлы привели бы к снижению мировых цен на энергоресурсы, что негативным образом сказалось бы на экономике России, а также вынудило бы нефтедобывающие страны в большей мере слушаться США. Ну а восстановление отношений между Штатами и Кубой, с анонсированной еще при Обаме отменой торгового эмбарго, могло бы подорвать союзнические кубинско-российские отношения и заставить Гавану войти в американский фарватер.
При этом в отношении России Хиллари Клинтон выступала бы, разумеется, за максимально жесткие экономические санкции. По ее мнению, тем самым могла быть осуществлена наиболее эффективная стратегия сдерживания российского глобального влияния. Клинтон неоднократно критиковала администрацию Трампа за мягкую экономическую политику в отношении Москвы. Похожую доктрину, кстати, президент-демократ использовала бы и против Анкары, которой также вменяли в вину концепцию возрождения регионального турецкого влияния, недопустимую в рамках планируемого торжества мирового глобализма.
Конечной целью такой концепции «победившего глобального мира» было бы создание двух экономических блоков во главе с США. Клинтон была и остается активной сторонницей нереализованных соглашений о Трансатлантическом партнерстве со странами Евросоюза и о Транстихоокеанском партнерстве со странами Латинской Америки и Юго-Восточной Азии.
Два этих соглашения значительно ослабляли бы позиции России и других «несистемных» игроков в мировой торговле, а Америку помещали бы в позицию распорядителя общепланетарного «движения товаров, услуг и рабсилы». При этом Соединенные Штаты становились бы еще и «шлюзом» между двумя партнерствами, получая экономические дивиденды с обеих сторон, пусть даже за счет постепенного разрушения собственной экономики.
К счастью, в нашей реальности такому глобальному сценарию осуществиться не удалось: 23 января 2017 года одним из своих первых указов Дональд Трамп подтвердил выход из этих соглашений, заморозив глобальный проект Демократической партии и глобалистской элиты.
А чуть раньше, в ноябре 2016 года, целый мир свернул на другие рельсы на стрелке «Клинтон—Трамп». И то, что этот мир еще жив, говорит о том, что выбор американского народа оказался правильным.
Оценили 3 человека
6 кармы