ВКЛЮЧАТСЯ ЛИ ПРЯМЫЕ ЛИНИИ БЕЗ ПРЕЗИДЕНТА? АНАТОЛИЙ ВАССЕРМАН

Владимир Владимирович Путин вновь был на «Прямой линии». Говорил со всем народом сразу. Ещё до начала беседы в прямом эфире получил больше 1,5 миллиона вопросов. Причём не только из Российской Федерации, даже не только из всей России

Немало спрашивали из дальнего зарубежья, в том числе даже из Нового Света. Не зря «Прямую линию» называют крупнейшим в мире социологическим опросом. Кое в чём она даже превосходит выборы и референдумы. На них перед всеми гражданами ставится всего один вопрос. А тут каждый говорит о своём, наболевшем. И складывается объёмная картина, охватывающая всё происходящее в стране, а порою и в остальном мире.

Понятно, на все эти вопросы в одиночку не ответить не то что за несколько часов, но даже за несколько лет. Их изучают в администрации президента, в правительстве, в Федеральном собрании. А после «Прямой линии» президент, встречаясь с министрами да губернаторами, даёт им зелёные папки с подборками вопросов по их служебным обязанностям.

Вроде всё логично и надёжно. Но спрошу открытым текстом: почему эти вопросы доходят до чиновников через президента? Почему люди забрасывают звонками, видео, электронными письмами главу государства, а не тех же министров и губернаторов или вовсе местных чиновников? Может быть, потому, что те в совершенстве владеют искусством складывания дел в долгий ящик? А всё прочее делают по принципу «пока гром не грянет — мужик не перекрестится»! И ждут грома с самого верха. В надежде, что президент один, а их много. Все под раздачу не попадут не то что за одну прямую линию, а даже за весь срок полномочий главы государства.

Значит, всем нам — рядовым гражданам — нужно действовать не только в несколько часов прямой линии да пару недель её подготовки. Каждый из нас должен стучаться в двери учреждений да кабинеты начальников и по своим делам, и по всему, к чему он неравнодушен.

Нет внятного ответа — идите в другие структуры, причастные к тому же вопросу, и выше. Среди чиновников хватает желающих уличить коллег в нерадивости — не только чтобы пролезть повыше, но и ради умаления собственной части вины. Поэтому бюрократический механизм лучше движется на пинковой тяге.