Мне многое прощали

Каждое воскресенье на протяжении 15 лет ровно в 10.00 он появлялся на экранах наших телевизоров, обезоруживающе улыбался и говорил: «Доброе утро, дорогие телезрители. В эфире «Утренняя почта». И мы верили, что утро будет действительно добрым, день хорошим, а жизнь прекрасной. Мы писали письма в «Утреннюю почту» и надеялись, что уже на следующей неделе именно это письмо окажется в руках Юрия Николаева и мы увидим Аллу Пугачёву или Софию Ротару, Людмилу Сенчину или, в крайнем случае, Иосифа Кобзона,… хотя в глубине души мечтали увидеть «Битлз» или «Пинк Флойд». И мы дождались… Увидели и услышали… И не только «Битлз»… Но к тому времени уже не было ни Советского Союза, ни «Утренней почты». А над новой страной восходила «Утренняя звезда»...

Бледный, измождённый, худой, с лицом цвета выцветшего пергамента и с грустной улыбкой во все тридцать два искусственных зуба - таким он встретил нас на пороге своей новенькой московской квартиры. Немного смущаясь, словно впервые в жизни увидев телевизионную съёмочную группу, он пригласил нас войти. Мы поздоровались и протянули ему пакет с классическим презентом из Украины - коробкой конфет «Вечерний Киев» и литровой бутылкой «Перцовки».

- Хороший подарок человеку, который не пьёт уже почти тридцать лет, - с лёгкой иронией сказал хозяин квартиры, заглянув в пакет, - Но всё равно, проходите, чего стоять на пороге.

С трудом передвигая ноги, он вошёл в гостиную, придерживаясь за спинки стульев, расставленных вокруг большого стола. Жена заботливо выдвинула один из них, положила на сиденье мягкую подушечку и помогла мужу сесть.

- Юрий Александрович только вчера выписался из больницы, - торопливо заговорила Элеонора Александровна, словно почувствовав наш вопрос, - Несложная операция... В общем, все нормально...

- О чем будем говорить? - спросил он, щурясь от дыма только что прикуренной сигареты.

- О жизни, - ответил я.

Тогда, осенью 2007 года, я не знал, что слово «жизнь» в доме Николаевых уже несколько месяцев произносилось только в связке со словом «борьба». Юрий Александрович «боролся за жизнь», которую у него пытался отнять безжалостный рак. Они сумели это скрыть от всех. Это было их общее, семейное решение - бороться вместе и, пока болезнь не отступит, - молчать. Болезнь сдалась...

- Вы можете задавать любые вопросы, - сказал Юрий Александрович, - но есть только одно условие - я буду курить. Пить сумел бросить, а вот от сигарет и кофе отказаться не могу. Нравится мне это дело, - и обратившись к жене добавил, - Лена, а завари ка мне кофейку.

Сразу после окончания школы, оставив родителей в тёплой Молдавии, Юра Николаев отправился покорять Москву. В кармане было 25 рублей, тайком подсунутые матерью, и помятая пачка отцовской «Примы». На календаре был июнь 65-го.

- Я поступил в ГИТИС с первой попытки, - начал свой рассказ Юрий Александрович, - этим удивил всю свою родню, не имевшую ни малейшего представления об искусстве. На радостях родители выслали мне посылку, где среди яблок и груш лежала огромная бутылка домашнего вина.

Мог ли тогда счастливый Юра представить, что распитие этой бутылки на квартире у его нового друга, через несколько лет изменит его жизнь. Что та симпатичная девчонка со смешными косичками, которая подглядывала через приоткрытую дверь за шумной компанией пьяных первокурсников, совсем скоро станет его женой.

- Когда я его увидела, мне было всего 11 лет, - вступила в разговор Элеонора Александровна, - Мой брат тоже учился в ГИТИСе. Когда родителей не было, его друзья собирались компаниями у нас дома. Так я первый раз и увидела Юру. Мне он очень нравился, но на девчонку в пионерском галстуке он внимания не обратил.

- Хорошо, что ты это вспомнила, а то подумали бы что Николаев педофил, совративший малолетку, - добавил Юрий Александрович, - У меня тогда уже была «любовь». Мы даже поженились. Казалось, что это на всю жизнь, но, как пишут в романах, «лодка семейного счастья не выдержала шторма повседневности».

А «штормило» тогда сильно - сначала нищее студенчество с ежедневными пьянками, театральной галёркой, Сэлинджером и «Битлами», радужные актёрские планы, выпускной спектакль... и в итоге никаких перспектив. Кому нужны юные дарования, которые ничем, кроме мастерского поглощения вина, себя не проявили? Как следствие - бесполезные скитания по театрам и киностудиям, абсолютное безденежье, депрессия, развод. Неизвестно, чем бы все закончилось, если бы фотографию Николаева случайно не заметил в архиве киностудии «Беларусьфильм» режиссёр Анатолий Дудоров, который подыскивал молодого актёра для своего нового фильма «Большие перегоны»

- Какие партнёры у меня были, - погрузился в воспоминания Юрий Александрович, - Николай Крючков, Глеб Стриженов, Николай Мерзликин, старший Николай Ерёменко. Я сразу окунулся в настоящую киношную атмосферу. Эти шесть месяцев проведённых с Крючковым… Я и Крючков... Эти съёмки сдружили нас. Это случай. И вот возвращаюсь в Москву после фильма, встречаю приятеля, а он говорит: «Скорее беги в театр имени Пушкина, там пришёл новый режиссёр и ему нужен парень молодой, как ты». Я иду в театр, показываю отрывок и мне тут же говорят: «Завтра приступаем к репетициям». Опять случай. Я не пришёл, как бедный родственник в театр, чтобы годами ждать хоть какую-то роль. Я пришёл сразу на главную роль.

Конечно звучит это все красиво - кино, театр, главная роль... Но почти каждый, с кем довелось побеседовать, и кто был знаком с тогдашним творчеством Юрия Николаева, прикрыв микрофон рукой, чуть слышно говорили: «Он правильно сделал, что променял театр на телевидение».

- Ребята, давайте прервёмся на минуту, - почти шёпотом произнесла Элеонора Александровна. Она поставила на стол перед мужем стакан воды с кубиками льда и новую чашечку кофе. Помогла мужу встать и убрала наполненную окурками пепельницу. Юрий Александрович подошёл к огромному окну и, попивая кофе долго смотрел на проплывающий по Москва-реке теплоход.

- Вот только ради этого вида можно жить, - задумчиво произнёс он.

А вид действительно был шикарный. Из окна гостиной открывалась потрясающая панорама на старую Москву. Николаевы совсем недавно переехали в эту квартиру, которую по современным меркам можно считать маленькой. Просторная гостиная, объединённая с кухней, спальня и кабинет хозяина - всё. Уютно, изысканно и стильно - так можно описать интерьер, в котором не нашлось места персидским коврам, мебели из сандалового дерева, хрустальным люстрам и позолоченным унитазам.

- Юра все здесь сделал сам, - поймав наши взгляды, объяснила Элеонора Александровна, - мотался по магазинам, подбирал полы, мебель и обивку для стен, картины, технику. Он мог бы стать хорошим архитекторам...

- Ну, ты не преувеличивай мои достоинства, - перебил жену Юрий Александрович, - скажу вам честно, я за всю свою жизнь ни одного гвоздя не забил. Не знаю, где и как нужно платить за квартиру. Даже лампочку не могу сам поменять. Но очень люблю, чтобы вокруг все было красиво и удобно. Да, я ездил по магазинам, выбирал, прикидывал как будет смотреться та или иная вещь, ну а дальше все делала жена. Покупала, завозила, ругалась с рабочими, наводила порядок после переезда.

Они с трепетом вспоминают свой первый переезд в театральную общагу сразу после свадьбы. Восемнадцатилетняя Элеонора все-таки дождалась своего принца... В 72-м году она окончила школу, поступила в институт и начала строить планы на будущее, ведь Юра, в которого она влюбилась, будучи ещё маленькой девчонкой, был женат. Но как-то он пришёл к её брату один, они долго выпивали на кухне и о чем-то громко спорили. Позже Элеонора узнала, что Юра развёлся... Через два года он стал её мужем.

- Юра от театра получил комнату в общежитии. Первые годы очень сложные были. Бесконечные посиделки, гости. Дверь не закрывалась. Я, пока они все гуляли, писала конспекты, занималась.

- Я не могу сказать, что влюбился с первого взгляда, - продолжил рассказ Юрий Александрович, - ведь мы были знакомы давно, помнил её ещё в пионерском галстуке. А тут вдруг стоит передо мной симпатичная девушка... Ну и завертелось. Мы два года встречались. Правда, ни о какой свадьбе даже не думал. Это все она... На троллейбусе повезла меня в ЗАГС, денег на такси не нашлось... Меня часто спрашивают: «Вы столько лет вместе. Это любовь или привычка?» Я, наконец, сформулировал ответ - я слишком эгоистичный человек, чтобы прожить жизнь с нелюбимой женщиной.

Приятно было наблюдать за этой парой. Они вместе уже почти сорок лет, но между ними нет того электрического поля, которое окутывает большинство супружеских пар. Один неверный шаг, одно невпопад сказанное слово и сразу получишь болезненный разряд. Она по-прежнему смотрит на него влюблёнными глазами, он же старается казаться независимым, но шагу не может ступить без неё. Получив однажды своё «бабье счастье», Элеонора сумела его сберечь, стерпев пьяные загулы, звёздные выходки, толпы поклонниц, любовные письма и бесконечные звонки с признаниями и угрозами.

- Она понимала истинное отношение к ней, - продолжал Юрий Александрович, - она много мне прощала, а прощать может человек, который без оглядки любит. Она понимала, что меня заносит, что я на виду, что популярен.

Проблемы пришли вместе с этой самой популярностью. Но не театр и не кино сделали Юрия Николаева звездой, а телевидение, которое он рассматривал только как «халтурку», приносящую лишних 20-30 рублей в месяц. В 1974 году он получил официальное приглашение стать штатным сотрудником Центрального телевидения и сменить джинсы на солидный костюм. И решающим фактором в выборе будущего стала не интуиция, не любовь ко всему новому, а деньги.

- У Юры зарплата в театре была 75 рублей и у меня стипендия 50, - вспомнила Элеонора Александровна, - если у нас был суп из пакета и сыр плавленый, то это было большое счастье. Помогали родители, как могли. Если с точки зрения финансовой, то жили скудно, а с эмоциональной - жизнь была насыщенной и интересной.

- Мы с Леной и с моими коллегами по театру около двух месяцев обсуждали этот вопрос, - продолжил свой рассказ Николаев, - Кто-то говорил: «Ну зачем тебе это? Ты сейчас репетируешь Шиллера... Зачем тебе эта скукотища телевизионная?» Отвечая себе на вопрос, что же стало решающим в принятии решения, абсолютно честно говорю - я не знаю, но скорее всего те 150 рублей, которые давали на телевидении. А мы с Леной только начинали не очень богатую супружескую жизнь. С деньгами было трудно. Может быть подспудное ощущение независимости? Я помню, что года два или три я просто не мог появляться в театре. Меня начинало трясти... Запах кулис... Отношения... Именно там начиналась моя жизнь, жизнь которую я любил, о которой я мечтал.

А вот новая жизнь, о которой Юрий Николаев даже не мечтал, началась в 1975 году, когда он стал ведущим новой телевизионной программы «Утренняя почта» и продолжалась почти пятнадцать лет. Через пару месяцев после премьеры он уже не мог спокойно выйти на улицу - он стал «звездой». И как всякая «звезда» подхватил болезнь, симптомы которой проявляются в чрезмерном потреблении алкоголя, буйных выходках, любвиобилии и непредсказуемости поступков. Но ему все сходило с рук, все прощалось, словно какой-то ангел хранитель говорил окружающим: «Не трогайте его, он хороший»

- В один прекрасный момент, что-то сработало: Юра, тебе очень много что прощали, наказывали других людей, а тебя прощали, этим пользоваться уже невозможно. Была дилемма: либо я спиваюсь и издыхаю где-то под забором, либо живу нормально. Я выбрал второе.

Николаев продержался ровно двенадцать лет, отбиваясь от навязчивых предложений: «Давай по маленькой, за успех», уклоняясь от банальных вопросов: «Ты что меня не уважаешь?» и не обращая внимания на утверждения: «Не пьёт, значит стукач». И только 1 марта 1995 года он сорвался... В этот день убили его лучшего друга, Влада Листева...

- Все, на сегодня хватит, - грустно сказал Юрий Александрович, снял с рубашки микрофон и незаметно смахнул со щеки слезу, - что-то я устал от воспоминаний. Давайте продолжит завтра на даче.

Беседуя со всякими «звёздами», я повидал немало «дач», но ни одна «рублёвская хоромина», спрятанная за трёхметровым забором, не сравниться с загородным домом Николаевых. Из-за гигантских пробок, мы больше трёх часов добирались до небольшого городка Истра, что в семидесяти километрах от Москвы. Нас встретила Элеонора Александровна и велела ехать за ней, поскольку сами дорогу не найдём. И действительно, через несколько минут мы свернули с трассы на просёлочную дорогу и въехали в лес. Направо, налево, немного вниз, снова направо. Всё, приехали.

Прямо посреди леса, на горке, стоял небольшой двухэтажный домик, обшитый выкрашенными в белый цвет досками. Два огромный алабая, сидели возле калитки и смотрели на нас добрыми не моргающими глазами, готовые по команде хозяйки разорвать нас на куски.

- Свои, - сказала Элеонора Александровна и потрепала их по загривкам. Собаки встали, понюхали наши ноги, развернулись и медленно побрели в свой вольер.

Двор удивил не меньше чем дом. Весь участок находится на небольшом склоне, который ведёт к реке Истра. Сверху дом, внизу дикий яблоневый сад с колодцем, а посредине... настоящий теннисный корт. И этому есть своё объяснение - Юрий Николаев заядлый теннисист. На этом корте он играл со всеми «звёздами», умеющими держать ракетку в руках. На всей территории нет ни грамма асфальта, а только протоптанные естественным образом тропинки, а вокруг вековые деревья. И воздух такой, что кружится голова.

- Заходьте до дому, - мы развернулись от неожиданности услышанного. На пороге стояла симпатичная женщина в переднике, - Що ви дивитесь так? Української ніколи не чули?

- Знакомьтесь, это Татьяна, она тоже из Киева, - разрядила обстановку Элеонора Александровна, - Уже десять лет помогает нам по хозяйству. Не знаю, что бы мы делали, если бы не она.

- Леночка, сегодня на обед будет борщ и котлетки говяжьи, - обратилась Татьяна к хозяйке. Потом повернулась к нам, - проходите, пожалуйста. Юрий Александрович наверху ждёт.

И снова удивила изысканная простота и уют. В интерьере не было ничего лишнего и так много приятных глазу деталей - полки с редкими книгами, фотографии друзей, картины, цветы и всякие приятные глазу штучки. Мы поднялись по лестнице и оказались в бильярдной. Юрий Александрович, одетый по-домашнему, в спортивные штаны и тенниску, предложил выбрать место для интервью.

- Можно прямо в бильярдной, можно в моем кабинете, а можно и здесь, - он открыл одну из дверей. Мы вошли внутрь и словно оказались в другом мире - яркие стены, какие-то нелепые цветные подушки на полу и странная, с претензией на модерн, мебель, - Это мы сдуру пустили одну телекомпанию с проектом по переделке интерьеров. Вот они нам тут и «напеределывали». Теперь не знаем, как от этого избавиться. Пойдёмте, наверное, в кабинет.

Наше интервью, как и его жизнь разделилось на две части. Вчера Юрий Александрович рассказывал о своей советской молодости, а сегодня готовился рассказать о капиталистическом настоящем. Он наверное был первым из телевизионщиков, кто почувствовал, что пора «брать быка за рога», и остался единственным, кто нашёл золотую середину между бездушным кованием денег и человеческим счастьем. И этой «машиной счастья» стала придуманная им программа «Утренняя звезда». Своих денег для запуска не было и пришлось брать кредит - фантастические по тем временам полтора миллиона рублей.

- Под две страницы телезаявки и под честное слово Никиты Михалкова, мне дали деньги, большие деньги. Я нервничал, я не спал ночами, я пытался сделать все возможное, чтобы программа прозвучала и как можно быстрее отдать этот кредит. Я заручился словом Никиты и не мог его подвести. Если бы не он, то я не знаю, как бы сложились мои дальнейшие отношения с телевидением. Когда я первый раз сказал, что мы будем выпускать часовую, еженедельную постановочную программу, мне сказали, что я идиот. А я знал - мы это сделаем. И мы это сделали.

Он рассчитывал, что программа просуществует 2-3 года, но получилось так, что вся страна каждое воскресенье в течение тринадцати лет просыпалась по-раньше, чтобы посмотреть на поющую детвору и выходила бы еще, если бы на ее пути не стала коммерческая «Фабрика звёзд». Телевидение - это жестокий мир, где все решают деньги и вместо милых детишек на экранах замелькали полуголые девицы и смазливые юноши, чьи имена уже никто не помнит.

- Это было довольно грязно. Мы уже начали снимать новый цикл, а параллельно со съемками шло оформление договора с телеканалом. Договор заканчивался подписью с моей стороны и шестью подписями от Первого канала. Последнюю подпись должен был поставить Константин Эрнст. Он этого не сделал... Программа вышла в эфир на другом канале. Во-первых дети ждали. Меня забрасывали письмами, не руководство Первого канала, а меня: «Мы же приехали, мы работали, почему нас не показывают?» На этом закончилась длинная... а может быть и короткая история «Утренней звезды».

Так случилось, что бог не дал этой очаровательной паре детей. Но сколько тысяч других мальчишек и девчонок они сделали счастливыми. Сколько звёзд взошло на небосклоне благодаря «Утренней звезде» Юрия Николаева. И если бы он тогда подписал долгосрочные контракты со своими юными подопечными, то сегодня мог бы купаться в деньгах, живя только на проценты от их выступлений. Но он не посмел этого сделать.

Приближался вечер. Все вопросы заданы, все ответы получены. Операторы начали собирать оборудование.

- Сейчас будет премьера нового сезона «Танцев на льду» на РТР, - сказал Юрий Александрович и включил телевизор, - Я там уже второй год работаю с Настей Заворотнюк, а на коньках так и не научился кататься. На лыжах с любой горы съеду, а вот коньки не поддаются...

На экране замелькали кадры новой программы. Вот он и Настя представляют участников. Крупный план... И только тогда становиться видно на сколько он тогдашний отличается от себя сегодняшнего.

- Полгода назад снимали, - с грустью добавил Николаев.

В это время его телефон завибрировал, приняв СМС. Юрий Александрович прочитал послание, улыбнулся и развернул экран в нашу сторону: «Поздравляем с премьерой! Ты, как всегда, великолепен!» И подпись: «Сотрудники вражеского канала».

С тех пор прошло несколько лет. То ли искупая свою вину перед Николаевым, то ли давая ему шанс почувствовать себя нужным, Первый канал снова включил Юрия Александровича в свою обойму. И он не отказался вернуться в родные стены.

Мы спустились вниз. Татьяна попросила погулять ещё минуть пятнадцать, пока она накроет на стол. Мы стали отнекиваться, мол не голодные, что нам пора в Москву, что ещё часа три добираться. На что получили короткое: «А кто вас отпустит». Мы вышли во двор.

- Посмотрите какая красота, - Юрий Александрович указал вдаль, где сквозь деревья, в лучах заката сверкали купола храма, - Там ниже - речка, мы ходим туда летом купаться. Мы купили этот участок в начале 90-х за сущие копейки, а корт построили, можно сказать за две бутылки водки - приехали мужики на бульдозере и за пол часа все сделали.

Мы спустились вниз, нарвали яблок и попили колодезной воды. Неожиданно над головами раздался гул пролетающего самолёта. Юрий Александрович замер, задрав голову вверх.

- Наши полетели...

Оказалось, что он, помимо всего, ещё и страстный авиатор с тридцатилетним стажем. Буквально на следующий день мы беседовали с Леонидом Якубовичем, одним из его лучших друзей и выяснилось, что именно Николаев заразил его любовью к небу. Однажды, обманным путем Юрий Александрович заманил своего друга на маленький подмосковный аэродром, впихнул в кабину спортивного ЯКа, сам сел за штурвал и через несколько минут они уже были на высоте двух тысяч метров.

- Садись рядом! - скомандовал Николаев.

А когда Леонид Аркадьевич протиснулся на место второго пилота, тот переключил управление на него и самолёт, оказавшись во власти новичка, тут же свалился в штопор. Это падение казалось длится вечность, паника охватила Якубовича. Он орал, и этот крик заглушал рев двигателя. А рядом с равнодушным видом сидел Николаев и улыбался. Потом он толкнул друга в плечо, тот на долю секунды оторвал взгляд от лобового стекла, за которым стремительно приближалась земля, и повернул голову в сторону Николаева, а тот, как бы имитируя движение пилота, потянул воображаемый штурвал на себя. Руки Якубовича, намертво вцепившиеся в настоящий штурвал, повторили это движение, и самолёт дёрнувшись, замер на месте, выравнялся относительно горизонта и стал медленно набирать высоту. Это сделали именно руки, потому что, по словам Якубовича, его сознание было занято только одним - оно материлось. В таких случаях говорят, что перед глазами проносится вся жизнь. Леонид Аркадьевич опроверг это утверждение. Из всего его богатого на приключения прошлого, в голове вертелось и вылетало через глотку только одно слово - «Бляяяяяяя.....!»

Так, с лёгкой руки Юрия Николаева, в небе стало на одного пилота больше. И вот уже почти двадцать лет, каждое воскресенье, они поднимают свои машины в воздух.

- Не стесняюсь, хотя на сегодняшний день это звучит странно, но я не буду стесняться - я люблю этого человека, - подвёл итог Леонид Якубович, - Я дружу с этим человеком. Так же как и он. Дружба - понятие двустороннее и круглосуточное. И я для него готов на все. И если Юрка позвонит, когда бы это не произошло, я брошу все и поеду туда, куда он скажет. Если есть понятие «мужчина», то это и есть - Юрий Александрович Николаев

В гостиной нас ждал шикарный стол: обещанный борщ, говяжьи котлеты, толчёная картошка, салат и пирожки с капустой. Было немного неудобно, поскольку мы привыкли после работы быстренько сворачивать свои сумки и уезжать, ну максиму могли позволить себе чай с конфетами. А тут такой стол, да ещё в компании с хозяевами. Было приятно. Напоследок мы спросили, а как он относится к тем, кто сегодня популярнее. На что Юрий Александрович ответил:

- Когда ты думаешь о тех, кто впереди тебя, вспомни лучше, скольких ты обошёл? 

Фрагмент из моей книги "Непридуманные истории"

Литрес: https://www.litres.ru/stas-kan...

Мой сайт: https://stas-kanin.wixsite.com...