В её квартире даже пианино было старинное, с канделябрами, и повсюду книги..., книги..., книги... Возникшая в дверях кухни пожилая женщина, довершила сложившийся образ, поскольку была в точности похожа на актрису Ермолову с портрета знаменитого художника Серова. Позже Миша узнал, что дед Риммы - бывший профессор философии, бабушка - бывший концертмейстер филармонии, а родители - профсоюзные шишки, отправленные на стройку века в северный город Нерюнгри, эту квартиру получили за заслуги перед Родиной.
- Добрый день, молодой человек, - величественно произнесла дама, оценивающе осмотрев гостя с ног до головы. - Вы надолго к нам?
- Здрасьте.., - чуть слышно ответил Миша, и взглянул на Римму, не зная, что говорить дальше
- Бабуля, не смущай моего гостя. Мы будем в моей комнате.
- Ребятишек сдуру не наделайте..., - донеслось из гостиной.
Миша не успел опомниться от такой встречи как Римма повисла у него на шее и впилась в его губы.
- Я знала, что ты придёшь, - едва дыша прошептала она, и разжав руки, упала на кровать.
Халатик распахнулся, открыв взору обалдевшего гостя восхитительную картину, которую портили лишь белые кружевные трусики, скрывавшие самое вожделенное место. Миша в растерянности замер. Меньше всего хотелось обсуждать её стариков...
- Иди ко мне, чего стоишь как дурак, мне же холодно, - прошептала Римма.
Он бросил опасливый взгляд на дверь.
- Не бойся, никто не посмеет войти...
Миша прилёг рядом, и зачем-то начал гладить её волосы, хотя глаза пожирали вздрагивающее обнажённое тело. Римма схватила его руку и властно переместила ниже... Так Мишка впервые прикоснулся к женской груди, чуть не оцарапавшись о возбуждённые соски. Через какое-то время, немногого осмелев, он двинулся ниже, проникнув пальцами под широкую резинку её трусиков. Девушка так же властно вернула его руку обратно.
- Туда только после свадьбы, - не менее властно произнесла она.
Эта странная любовь продлилась почти год. Ничего не менялось - днём они ходили по коридорам техникума взявшись за руки, вечерами до посинения целовались в парке, а по субботам Римма принимала его у себя дома, позволяя наслаждаться своим телом. Однажды, словно почувствовав, что эта ограниченная тактильность начала надоедать Мише, она позволила ему снять с себя трусики, при этом намертво сжав ноги, подтверждая тем самым неизменность решения о недопуске в запретную зону до свадьбы. Но сам процесс снимания трусиков был на столько возбуждающим, что случилось юношеская неприятность, и если бы не плотная фланелевая рубашка, заправленная в штаны, то это был бы настоящий позор.
Оценили 0 человек
0 кармы