Не только о войне...

В школе мне казалось что я знаю о войне всё. Героические книги и захватывающие фильмы рассказывали о мощи Советской Армии, о патриотизме советских солдат и гениальности наших полководцев. На уроках истории мы изучали их биографии и разбирали планы наступательных операций. Мы знали об ужасах концлагерей и о зверствах фашистов на оккупированных территориях. На школьные уроки памяти к нам приходили пожилые мужчины с орденами на груди и рассказывали военные байки. После этого им дарили тюльпаны, мужчины плакали, а мы почти равнодушно расходились по домам. И с каждым годом это равнодушие становилось все откровеннее. И только сейчас, по прошествии нескольких десятков лет, я понимаю какими же мы были уродами...

Еще мальчишкой, подъезжая на экскурсионном автобусе к Севастополю, я услышал от экскурсовода фразу, которая потрясла меня до глубины души. Он попросил водителя притормозить и обратился ко всем экскурсантом, которые с восторгом смотрели в ту сторону, где плескалось теплое море. «Товарищи, а теперь посмотрите направо». Я повернулся. А там весь склон холма был окрашен алым цветом до самого горизонта. Все ахнули и заулыбались. Стали щелкать фотоаппаратами. А экскурсовод помолчав минуту произнес фразу, которая заставила всех замолчать. «Эти маки никто здесь не садил. Они расцветают один раз в году - 9 мая. И мне кажется, что это кровь наших солдат, которые отдали свои жизни защищая Севастополь»

О другой стороне войны мне впервые рассказала бабушка. Наша семья тогда жила в Сталино (сегодняшнем Донецке). Почему-то город был оккупирован не немецкими войсками, а итальянскими. Из всех неприятностей, которые свалились на семью, самой крупной после ухода наших была та, что бабушку с двумя сыновьями выгнали из дома и поселили в маленьком флигеле. Но итальянцы, которые заняли дом оказался совсем не злобным, подкармливали, зимой делились дровами и углем, по воскресеньям угощали макаронами и галетами. Отец с тех пор полюбил макароны и всегда говорил, что наши макароны не идут ни в какое сравнение с итальянскими. Бабушка была портнихой. Обшивала всю округу. Однажды итальянцы отдали ей целый отрез какой-то диковинной ткани очень похожей на мешковину или брезент. Могла ли тогда знать простая советская женщина, что ей в руки попала настоящая джинсовая ткань. Бабушка долго что-то выкраивала, долго шила и через несколько дней вынесла сыновьям новенькие темно синие брюки. Была только одна неприятность с которой бабушка так и не смогла совладать — на ткани в разных местах стояли штемпели со свастикой. Моему отцу достались штаны, у которых фашистский крест оказался прямо на правой ягодице. В 44-м году сразу после освобождения Донбасса, отец в этих штанах пошел в первый класс, где первым делом был жестоко избит. Но до этого с ним приключилась история достойная эпизода в любом военном фильме. Немцы и итальянцы начали отступать. Из города уходили быстро. Моя семья жила возле железнодорожного вокзала и колонны техники двигались мимо нашего дома на погрузку. Пацаны бежали за машинами, цеплялись за борта, пытаясь прокатиться. Отец тоже был там. Ему удалось зацепиться за задний борт грузовика. Он висел там пока руки обессиленно не разжались и он не полетел вниз. Позади шла здоровенная машина, которая обязательно должна была его раздавить, но сидевший за рулем итальянец вовремя нажал на тормоз. Машина на секунду остановилась и пацаны моментально вытащили испуганного отца прямо из под передних колес. Водитель долго кричал грубые и непонятные слова в открытое окно своей машины, а старший брат лупил моего маленького папу и гнал его прочь от этих машин. В 91-м мой отец погиб по колесами автобуса, водитель которого не успел или не захотел вовремя затормозить...

У меня есть друг. В свободное от работы время он занимается тем, что разыскивает не погребенные останки солдат, как наших так и немецких, и находит их родственников. И самое страшное в этой истории то, что ни один из немецких родственников не отказался приехать к нам и забрать останки своих дедов и прадедов в Германию, отказываются только наши, ссылаясь то на занятость, то на отсутствие денег, то на нежелание вообще этим заниматься. А тут еще волна американских фильмов, где бравые западные вояки на быстрых танках один за одним освобождают города многострадальной Европы, а по их следам медленно въезжает наш Иван на хроменькой кобыле с берданкой наперевес. Еще пару лет просмотра таких фильмов и все мы будем уверенны, что не было никакой Великой Отечественной войны, а была просто Вторая мировая. И что Гитлер напал на Советский Союз из благих намерений — хотел защитить западную цивилизацию от варварского коммунизма Сталина, а тот исхитрился и пожертвовав двадцатью миллионами жизней советских граждан победил несчастную Германию, захватив попутно половину Европы. Мы будем всенародно вместе с эстонцами, украинцами и латышами отмечать юбилеи эсесовских дивизий и возводить в их честь помпезные монументы, а братские могилы безымянных героев той войны разрушатся сами.

Я видел бывших немецких солдат, которые приезжали к нам на братские могилы. Холеные старички со сверкающими лысинами подолгу сидели на гранитных плитах надгробий обхватив головы руками и тихо плакали. Нормальные люди. Они и тогда были нормальными и убивали наших солдат не потому что им так хотелось, а потому что они тоже были солдатами и выполняли приказы. Они вспоминали как тогда, в лютые морозы в окопах под Сталинградом, такие же замерзшие и голодные советские солдаты не стреляли в них, когда сброшенные с самолетов мешки с хлебом падали на нейтральную территорию.

Много и по разному было рассказано о той войне. Много было лжи, придуманных героев и пафосных историй, а по другому тогда нельзя было — жестко работала идеологическая машина, но люди оставались людьми. Матери незаметно подкладывали уходящим на фронт сыновьям иконки и тайком крестили. Страшные были тогда законы: сдался в плен — предатель, остался на оккупированной территории — пособник... Штрафбаты, заградительные отряды, искупление кровью... Кто знает, где бы мы были сейчас если бы не эти меры. Иногда задумываешься, а может быть нужно было поступить как поступила Франция, Польша, Бельгия, Голландия и т.п. героические державы оккупированные за несколько дней. Нет, мы должны были выбрать свой путь. Что нам стоило в1812 году сжечь Москву ради того, что бы через несколько месяцев пить шампанское в Париже. Что нам двадцать миллионов погибших и пол страны под немцами... Неужели ради того, что бы сейчас над нами потешалась жирующая Европа?

Если честно, то мне не жалко немецких солдат той войны. Они обласканы и ухожены. У них хорошая пенсия и уютное жилье. Они не продают свои боевые награды и не умирают от голода в «бомжатских» приютах. Мне очень жаль наших стариков-победителей, о которых вспоминают только один раз в году, наливают рюмку водки, дают букетик сирени и немного денег. Так они и разбредаются по своим убогим домам слегка пьяненькие, заплаканные и грустные, понимая, что на следующий год вряд ли смогут прийти на этот праздник.

Не хочу думать о том, что пройдет несколько лет и случится то, что должно было случиться — где-то в глухой деревеньке найдут заброшенный дом, в котором на грязной кровати будет лежать еле дышащий старик — последний из оставшихся фронтовиков. Его обязательно отмоют, накормят, оденут и привезут в столицу. Обязательно будут большие торжества, много водки и потрясающий салют. А утром несчастного старика, так и не сумевшего самостоятельно снять подаренный костюм найдут мертвым в гостиничном номере, а на его новеньком пиджаке будут зиять дыры от вырванных с корнем боевых орденов....