Разговор по душам

Что происходит в зоне АТО глазами военнослужащих ВСУ?

Зона АТО хотя географически и не затронула Харьковскую область. Однако здесь частенько можно познакомиться с «хероями Незалэжной», поговорить о том о сём, политике, вороватых чиновниках, творящемся на глазах всей Украины беспределе, о тещиной «горiлке»… Да и мало ли таких тем? Если кроме этого, ничего уже не осталось.

Расскажу о недавнем разговоре. который состоялся у меня в одной из харьковских заведений “фри-фло”.

Обычный с виду мужик, немного за сорок заходит в одну из харьковских харчевен, берет скудную закуску, из походной сумки наливает в стакан «горiлку». Лихо опрокинув «соточку», принимается за еду.

Наблюдаю за ним несколько минут. Беру свой поднос. Направляюсь к его столу.

- Разрешите? – интересуюсь я. В ответ мужик кивает головой, нехотя, со странной смесью любопытства и подозрения, показывает на стул.

Одет в обычные застиранные джинсы. Куртка из кожзама одета поверх рубашки цвета хаки. Он её не снимает, за столом он сидит в ней. На ногах поношенные ботинки. Взгляд опустошенный, ни о чем не говорит. И лишь лицо тронуто чем-то вроде грубой наждачки. Может признак участия в боевых действиях? Моя интуиция подсказывала, что эта деталь не даст осечки.

После пары дежурных фраз спрашиваю:

- Где воевал?

- Там же, где и все…

- Как там было? Страшно?

- Ко всему привыкаешь. Даже к страху.

- Патронов не жалеют?

- Да.

- И надолго там?

- Нам еще хватит.

- А демобилизовался когда?

- Далеко до дембеля. Сейчас в командировке, начальство с волонтерами прислало за новогодними подарками и другими вещами для бойцов. Сами себя обслуживаем. На страже целостности Украины исключительно за свой счет. Конфеты «Рошен» только по телевизору и едим.

- С какого времени на фронте?

- Летом 15-го призвали.

Минутное молчание. Мой собеседник наливает еще стопку, опрокидывает, закусывает. Следом, сразу же, еще одна.

Мне удается немного его разговорить. Разговор медленно начинает складываться...

Оказывается, что образ зоны разграничения с сепаратистами ох как и далёк от того, что показывают по телевидению, публикуют в официальных газетах и прикормленных властью интернет-изданиях.

Постараюсь коротко, не упуская важных деталей передать тот рассказ, который для меня стал откровением.

По словам моего собеседника, имя которого я упоминать не буду по его личной просьбе, война давно стала позиционной, фронтовая жизнь вошла в размеренную колею, стала для бойцов рутиной. Быт и снабжение руководству ВСУ совместно с властями удалось минимально наладить. Отбирать имущество у местных жителей, как это было в самом начале кампании, почти не приходиться. Порядка стало больше. Волонтёры, конечно, всё меньше и меньше помогают войскам, но солдатам удается выкручиваться. Помещения, где живёт личный состав внутри обшит вагонкой, установлены печи, есть электричество, стены украшают ковры из брошенных домов, работают микроволновые печи, с телевизорами тоже нет проблем. Доступ в интернет, сносная мобильная связь. Книги и прессу доставляют волонтёры.

В телевизионном эфире чаще смотрят российские и сепаратистские каналы. Мой собеседник отметил, что пропаганда противника намного качественнее и подает материал на более высоком уровне, да и гораздо объективнее, чем у Незалэжной. Если находиться время посмотреть “зомбоящик” - после пары часов уже трудно избавиться от желания схватить автомат, сесть в БТР и разогнать засевших там “государственных” деятелей. Боец даже заметил, что так скорее всего и случиться. Не дано нам увидеть во главе Украины достойного и грамотного политика. Как только припадают к кормушке - только и думают о себе.

Отношения с сепаратистами довольно неплохие. Никто без причины не задевает друг друга. А летом даже случаи братания были. Он вспоминает, как несколько бойцов ВСУ переправились через Северский Донец, якобы половить рыбу и раков, но всё для того, чтобы остаться на время заложниками. А луганские милиционеры переходили на нашу сторону. Потом играли в футбол, волейбол. После игры все возвращались в свои расположения.

Хотя и привыкаешь, но всё равно тяжело переносить военный быт. Быстро устаешь от него. Хотя есть и те, кто смог приспособиться и даже неплохо себя чувствует. Особенно повезло ребятам при штабах, в подразделениях снабжения, а особенно на блокпостах. Шерстят грузы и пассажиров, большие состояния себе сколачивают.

“После демобилизаций основной сброд отмороженных патриотов, аватаров и прочих дегенератов резко сократился, остались в основном контрактники. В подразделениях очень большой некомплект. Так в роте вместо ста человек сейчас остается по тридцать-сорок. Во взводах вместо тридцати по десять.

Из оставшихся есть еще и идейные бандерлоги, но их уже не много, такие долго не живут, да и кучкуются они все больше в нацгвардии, где сытнее, безопаснее и есть чем поживиться. Есть бомжи и бывшие уголовники, которым просто некуда податься. Есть и коренные дончане, обычно из тех, что-то там не поделивших и у них там свои счеты с сепаратистами”, - отмечает боец, переставляя пустой стакан с места на место.

Он говорит, что есть и те, кто не намерен возвращаться в свою прежнюю жизнь. У них в прифронтовой зоне дела идут неплохо, деньги платят, кормят, водка всегда есть, появились даже подруги из местных. Дома всех ждут проблемы: безработица, семейные обязанности, рутина...

В разговорах с родными часто можно услышать довольно напряженные беседы. Звонит супруга, мол, денег нет, платить за квартиру нечем, детей в школу собрать не на что, родители болеют, лекарства нужны.

Основной контингент бойцов из глухих украинских сёл. В силу своей инертности они не смогли “откосить” от мобилизации. Хитрые горожане давно уже уехали в Европу или в Россию, сейчас батрачат на безопасном расстоянии.

Что он сказал об общей атмосфере в войсках? Дисциплина оставляет желать лучшего, подготовка у офицеров низкая, особенно вызывают тревогу командиры рот и взводов. Подчиняться им никто не спешит и не желает. Каждый боец - это отдельное и независимое “государство”. Все понимают, что если случится попасть в серьезную переделку, старшие командиры всё бросят и первые покинут расположение. Умирать никто не хочет. Но авторитетом в ВСУ пользуются сержанты и немногие рядовые, кто прошел службу еще в Советской Армии.

“Пьянство самое обычное дело. Вечером за ужином обязательно пузырь спотыкача и не один. Некоторые начинают «заряжаться» уже с утра. Из-за пьянства случаются основные причины травматизма, аварий и гибели. Горилка наносит гораздо больший урон, чем все сепаратисты вместе взятые. Погибнуть можно или получить ранение, попав под обстрел, под снайпера, а могут и свои прикончить, если полез туда, куда не нужно и узнал, что знать не должен…” - отметил боец, осекся, о чём-то задумался. Я снова начал его расспрашивать, он продолжил.

С Нацгвардией и пограничниками отношения оставляют желать лучшего. Они служат на блокпостах на дорогах и неплохо наживаются на поборах с фур и грабеже гражданских, которые проходят через КПП. Поток контрабанды не иссякает. Военных к насиженным местам они и близко не подпускают, случалось, что отгоняли пулеметными и автоматными очередями. В ответ тоже получали. Только благодаря поддержке технике удалось отбиться несколько раз.

Однако и у ВСУ есть каналы, чтобы иметь материальную подпитку. Например, есть коридоры, в обход официальных КПП, которыми они пользуются, чтобы сопровождать гражданских. Обычно это выглядит так. Местные проводники собирают группы и после согласования с руководством ведут людей в обход минных полей. Конечно предварительно предупреждают об этом и сепаратистов.

Уровень подготовки по сравнению с началом военной кампании заметно снизился. Все остыли, повидали всякого и умирать никто не хочет. “Идейные” патриоты Украины, кто выжил и не стал калекой, разбежались, не выдержали унылого быта окопной жизни. “Кишка тонка”, - заметил боец, прокашлялся и продолжил. Большинство из них вернулись домой и под патриотический шум занимаются рэкетом, вымогательством и поборами. Так безопаснее и куда как выгоднее.

Надежда полноценно вернуться к наступательной войне тает на глазах. Отсутствуют люди, нет необходимого боезапаса, технике требуется квалифицированный ремонт и уход, чего никто в ВСУ сделать не может, да и не хочет. Оружие часто выходит из строя, на вооружение принимают пулемёты «Максим» столетней давности, техника вся убитая, горючки нет. Ремонтная база отсутствует, работами по восстановлению на позициях экипажи занимаются самостоятельно. Часто если БМП на ходу, то пушка не стреляет, если стреляет пушка, двигатель в неисправности. Изрядная часть мин, гранат и снарядов, снятых с хранения, при выстрелах попросту не разрывается. Что говорить, если даже большинство патронов дают осечки...

Если сепаратисты начнут серьезное наступление, то даже отбиваться будет нечем и отступать будет не на чем. Скорее всего все дело кончится новыми котлами. Недавняя разведка боем под Светлодарском эти проблемы подтвердила. Россиян на противоположной стороне не заметили, а это дает гарантии, что бить нас пока не собираются.

Удалось кое-что узнать и об обстрелах городов и сёл. Никто из тех, кто стоит на передовых позициях в этом не заинтересован. Огневые позиции ВСУ “сепары” очень быстро засекают, и ответ приходит немедленно. От этого только статистика погибших и раненых увеличивается. Боец отметил, что все на передовой замечают как неизвестная сила ведет дьявольскую работу, чтобы не дать стабилизировать обстановку. Они делают все, чтобы с обеих сторон было как можно больше гробов, калек, чтобы продолжала расти злоба и недоверие.

Чаще всего это происходит так. Внезапно появляются мобильные группы, они разворачивают минометы или орудия, делают несколько выстрелов по населенным пунктам, сворачиваются и быстро сматываются, а на расположения ВСУ начинают сыпаться мины и снаряды.

Бывает можно заметить на позициях подозрительных типов, судя по всему, наемники-иностранцы из ЧВК. У них свои задачи. Нагадят, а военные потом расхлебывают.

“Постоянно нас пытаются стравить с сепаратистами, делают все, чтобы противостояние не затухало”, - со злобой произносит боец.

Его штоф давно опустел. Я предлагаю заказать еще. Но он отказывается и продолжает.

Без сомнения у всего этого одна-единственная цель. Провалить Минские соглашения. Пока ведутся артиллерийские дуэли, невозможно приступить к выполнению следующих положений договора. Невозможно отвести вооружения и технику, невозможно провести выборы в ЛДНР, и приступить к процессу интеграции Донбасса в Украину. Ведь получив определенную автономию, после Донбасса её обязательно захотят и остальные регионы. А это для нынешней власти конец. Поэтому война - это единственный способ удержания власти для нынешних проходимцев.

Если бы не боевые действия, федерализация Украины давно бы состоялось. И мы имели бы новое и обновленное государство. Однако нынешним властям это не выгодно и не нужно.

“Сейчас у бойцов одна надежда на Трампа. Ведь Украина управляется в первую очередь из американского посольства. Пендосы и их агентура нас, собственно и стравили с Россией, как индейцев, повязали всех кровью. Это американцы умеют делать. Разделяй и властвуй. Может новый президент и разгонит всю эту, присосавшуюся к войне банду вампиров, заставит ее прекратить войну и помириться с Россией? А Донбасс и Крым судя по всему потеряны. Нечего было лезть к ним со своими бандеровскими уставами. Сейчас надо думать, как сохранить то, что осталось от Украины”, - так закончил свой рассказа мой собеседник.

Слушать его было интересно. Очевидно. что был он человеком далеко не глупым. В состоянии боец отличить и “зерна от плевел”, и критически оценить ситуацию. И это военнослужащий ВСУ, каких немало в армии.

Вот такая непроизвольная беседа прошла у меня недавно с обычным бойцом с передовой: вполне себе адекватным, хорошо подкованным идейно и политически. Если есть такие солдаты не все еще пропало.