История это наука?

Если судить историков по законам классической науки, то их занятие совсем не наука.

В классификации, архивах документов или костей из могилы какая-никакая система есть, а так чтобы создать общую теорию развития человечества, ну просто ничего.

Нет основных законов, нет следствий и нет прогноза будущего - куда дрейфует Африка и как изменится Солнце через миллиард лет известно, а прогноз для человечества на 100 лет это всего лишь повод посмеяться для наших потомков, точно такой же, как для нас прогнозы историков начала XX века.

Но как строить теорию развития жизни людей на Земле, если она еще не закончилась: нет повторяемости и, следовательно, проверяемости. В соответствии с классическим научным подходом надо бы взять десяток планет и проследить, как там все у местных гуманоидов начиналось, как продолжалось и чем закончилось. На основе собранных фактов или каким-то другим способом выдвинуть гипотезу, проверить ее еще на двух-трех планетах, и тогда гипотезу можно будет считать теорией. А сейчас повторяемость есть только в отдельных эпизодах этого самого прогрессивного движения человечества, да и то в школе как-то не акцентируется внимание на наличии системы в этих вопросах.

Вот, например, бесчисленные восстания рабов, крестьян и вообще угнетенных масс.

Сделали бы анализ, почему вообще начинаются любые восстания, и чем они всегда заканчиваются, ну, и привели бы пару примеров. Так нет же, с неизменным интересом разбираются ход и причины поражения очередного Спартака, Пугачева или китайца в какой-то там повязке. Надо запоминать, как кого звали, кто куда пошел, ну, и, конечно, бесчисленные даты.

Все это выражается в анекдоте: «Чем отличается профессор от аспиранта в физике и в истории? – Профессор физики лучше думает, профессор истории больше знает».

Теория революции, вроде бы есть: верхи не могут, низы не хотят, идеалисты готовят сознание масс; случается какой-нибудь неурожай, эпидемия или война, и вот толпа под руководством фанатиков берет мосты, вокзалы, почту, телеграф, Бастилию или Зимний Дворец и свергает, наконец, ненавистную тиранию. А затем приходят негодяи устраняют идеалистов и фанатиков, становятся хозяевами жизни, оставляя народ там где он был, только в худшем положении, но, понятно, историки и поэты объясняют, что жить стало лучше, жить стало веселее.

Иногда, бывает, революция не получается, но тогда оставшиеся у власти предыдущие негодяи называют ее мятежом и те же самые историки пишут, как было бы плохо, если бы мятежники победили, что, конечно, не могло бы быть никогда – как известно: «Мятеж не может кончиться удачей, в противном случае его зовут иначе» (Р. Бернс).

Как с этой теории можно было бы знакомить школьников в 1991 году? Ведь какое-нибудь Вовочка обязательно спросит: «Марь Иванна, а когда у нас к власти придут негодяи?»

И Ей придется отвечать: «Негодяи уже пришли. Сначала они будут делить страну убивать друг друга, а также всех кто попадется под руку. Потом у нас где-то в 1993 году как и в во Франции случится своя Вандея – то есть безуспешная попытка предыдущих негодяев вернуть власть. И только с наступлением нулевых начнется медленный процесс превращения революционного хаоса во что-то приемлемое для жизни. Историки называют это реставрации».

Фантастика конечно.

Тем не менее, идеи цикличности вполне здравые, поскольку позволяют уйти от линейного описания истории, от бесконечного нагромождение фактов.

И некоторые ученые пошли по этому пути. Они не рассматривали жизнь человечества, как эволюцию в планетарном масштабе, а изучали то, что имеет не только начало, но и конец. И попробовали установить, как это происходит.

Вот, например, рассмотрим понятие «народ» («этнос» по-научному). Ясно, что любой народ когда-то возник, т.е. было начало; и сколько угодно случаев, когда народ исчезал, стало быть, есть и конец у этого явления. Значит, можно это повторяемое явление исследовать, выявить законы и разработать модели.

И это было сделано в XX веке Л. Гумилевым. Он как раз теорию этноса и разработал. По этой теории любой народ рождается, живет, проходя различные стадии, а потом исчезает. Этот процесс занимает примерно 12–15 веков, если его не прервут раньше путем геноцида или всемирного потопа.

Естественно, новый народ возникает не на пустом месте, а из разрозненных остатков предыдущих народов. Однажды «вдруг» люди начинают себя осознавать одной общностью, и тогда они говорят: мы - римляне, мы - французы, мы - русские – и начинают жить, проходя последовательно все стадии развития. И так, пока не исчезнут. Причем это не значит, что все люди этой нации умирают. Отдельные люди как раз могут жить вполне нормально. Исчезает народ, как общность составляющих его людей. Это, вроде, как распустить футбольную команду – отдельные игроки при этом могут очень неплохо устроиться, но команда, как явление, исчезнет. И надо понимать: итальянцы – это не римляне, французы – не галлы, а нынешние греки и греки времен Перикла – это различные этносы, хотя и называющиеся одинаково.

Вторая наука, ей лет 200, в чем-то похожа на первую с тем отличием, что за историческую единицу принимается не народ – этнос (их тысячи), а цивилизации, которые также, однажды возникнув, развиваются, а потом исчезают. Цивилизаций сегодня не так много (около десятка). Мы, например, относимся к православной цивилизации и, отнюдь, не европейцы, и никогда ими не будем. Кстати, европейцами никогда не будут и англичане; они составляют вместе с США свою цивилизацию. И, конечно, нет и не может быть общечеловеческих ценностей, как нет плохих и хороших цивилизаций, отсталых и передовых. Задача любой цивилизации – просто пройти свой исторический путь до конца. Об этом подходе к истории можно почитать у Н. Я. Данилевского. Там, правда, нет никаких количественных характеристик, но качественная сторона и последствия взаимодействия цивилизаций рассмотрены подробно.

Но самая формально безупречная теория предложена недавно, причем, вовсе не ученым, а журналистом и писателем И. Стоговым («Как устроена всемирная история»).

Он открыл, как Д.И. Менделеев, такой периодический закон в истории, по которому живут все народы планеты с некоторой поправкой на климат и национальные особенности.

По этой теории жизнь на планете регулярно повторяется циклами по 15 веков и все народы, где бы они ни были, одновременно проходят следующие стадии:

Начало истории 1 век

Средневековье 3 века

Раздробленность 1 век

Классика 3 века

Смута 1 век

Империя 3 века

Темные века 3 века

Как раз на днях у всех закончилась стадия империи, впереди – триста лет темных веков. Теория очень красивая и экстравагантная, но, как сказал Бор, «гениальная идея всегда безумна, вопрос в том, достаточно ли эта идея безумна, чтобы быть гениальной».

В общем, как-то получается, что у людей нет исторической цели, да и быть не может, есть только бесконечный «день сурка» в полторы тысячи лет, да еще и впереди очередной период какой-то неинтересный. Хотя, конечно, всякие там потрясения увлекают больше будущих исследователей, чем очевидцев, но это, как говорится, на любителя. Есть возвышенные стихи:

«Счастлив, кто посетил сей мир

В его минуты роковые…»

Но есть и афоризм: «Не дай вам Бог вам жить в эпоху перемен».

И у Гумилева, и у Стогова формально прекрасные теории, хотя местами и взаимоисключающие; к тому же, с точки зрения сторонников непрерывного прогресса, эти теории, по которым человечество нарезает исторические круги, лишают людей отдаленного будущего, того самого, ради которого стоит жить и умереть (к обывателям это, понятно, не относится). Однако, тут есть еще одна безумная и интересная идея.

Один писатель (не историк), не отвергая идей цикличности, все-таки решил рассмотреть движение человечества, как поступательный процесс. И в этом нет никакого противоречия. Школьник, например, хотя и живет циклами (1 сентября, учеба, зимние каникулы, учеба, летние каникулы и опять 1 сентября), однако же куда-то движется.

И вот оказалось: можно определить, куда мы движемся. Есть в математике такой прием как экстраполяция; он позволяет на основе данных функции в определенных пределах определить ее значение вне этих пределов. То есть, зная, что было с человечеством на отрезке от его появления до настоящего времени, в принципе, можно узнать, что с ним будет вне этого отрезка – в будущем. Проблема была в том, чтобы найти какие-то опорные точки и их значения для человечества. И эти точки были найдены. Опуская подробности, перейдем сразу к итогам. Из чего, по мнению автора, состоит окружающий нас мир? – Из вещества, энергии и информации. И вот человечество, как школьник, постепенно и последовательно по этим характеристикам окружающий мир и осваивало. Рубежи перехода от освоения одной характеристики к другой и называются технологическими революциями.

– В первую революцию человек освоил вещество – научился изготавливать вещи.

– Во вторую, индустриальную, освоил энергию.

– Третья революция – информационная (компьютеры, Интернет, мобильная и прочая связь).

Осталось определить, когда и какая будет четвертая революция. Автор этой теории К. Еськов в публицистическом очерке обе эти задачи и решил («Наш ответ Фукуяме»).

Первая задача для математики совсем простая. Отложим на оси времени три отрезка, определяющие время освоения человечеством основных качеств окружающего мира, и определим закон, по которому они располагаются (это оказалась логарифмическая зависимость). Увидим, что четвертая революция произойдет через несколько лет. Естественно, в определении сроков есть некоторая погрешность; кроме того, и все три предыдущие революции совершались не в один день, а отдельные элементы революций были известны еще задолго до их полной победы. Паровая турбина (правда, как игрушка) была известна еще в античные времена. А схема компьютера разработана в позапрошлом веке (хотя и на механической элементной базе).

Так что вполне можно считать, что четвертая революция уже началась, и надо ее только разглядеть. Как определить тип грядущей революции? Тут нужна безумная идея, и К. Еськов эту идею и предложил. Смысл её в том, что окружающий нас мир, кроме вещества, энергии и информации, состоит еще из магии.

– Вот революция и будет магической.

Что и говорить – название не слишком удачное. Сам автор заметил – предлагать такое – все равно, что в приличном обществе высморкаться в скатерть.

Магия, конечно, термин условный, на самом деле, имеется в виду - осознанное освоение идеального мира и прямое управление материи с помощью идеи.

Так что возможно. Темные века отменяются и нас ждут чрезвычайно интересные времена.