Индийский фашизм

— И в чём же вы видите опасность?

— В фашизме.

— Не понял, вы хотите сказать, что в Индии возможен фашизм?

— Всё зависит от того, что понимать под фашизмом. Сегодня вопрос об угрозе «фашизма», как правило, сводят, прежде всего, — к идеям национальной и расовой исключительности и нетерпимости, к реальным и мнимым посягательствам на права представителей национальных меньшинств и диаспор, а также к унаследованным от Италии и Германии «фашистским» символике и фразеологии. Однако, в ведической культуре Индии — более древней, чем древнеегипетская культура, давшая рождение библейской культуре, — имеются оба символа, сторонники которых обвиняются в фашизме в последние десятилетия: и звезда Давида (сионистский фашизм), и свастика (национал-социализм Германии и подражающие ему неонацисты разных стран).

Кроме того, словосочетание «маленькие люди» характерно для всех толпо-«элитарных» обществ как антипод другим словосочетаниям «лучшие люди», «знатные люди». Насколько я смог убедиться, кастовая система Индии никуда не исчезла, но, как и рабовладению в библейской цивилизации, ей были приданы благообразные формы. Вы, мистер Холмс, надеюсь, обратили внимание на почти трёхсотмиллионную часть населения Индии, которых здесь называют «маленькие люди»? Вы обратили внимание на то, что сами они ничего не требуют. В течение многих поколений им внушили, что так установлено Свыше, что им просто в этой жизни не повезло, но если они будут послушны, то в следующем воплощении им повезёт больше, и в следующей жизни они смогут оказаться в другой касте. Но ведь и другие, кто не входит в категорию «маленьких людей», тоже считают такое положение вещей нормальным. Интересно, что когда ваши предки пришли сюда, то они не смогли в своём языке найти аналога для того, чтобы именовать «низшую касту» индийского общества, составляющую почти треть населения Индии, и стали называть их по-своему: «маленькие люди» — «little people», хотя в самом индийском обществе «высшие касты» звали их иначе: «несуществующие люди». Это — одно из выражений того, что кастовая система Индии, существующая де-факто на протяжении многих веков, один из древнейших на Земле видов фашизма по сути.

— Честно признаюсь, Гриша, вывод для меня несколько неожиданный. Насколько мне известно, слово «фашизм», идёт от латинского слова «фасция», которая представляет собой просто пучок прутьев с воткнутым в середину топориком, обвязанный ремнём.

В древнем Риме фасции были сначала знаком царской власти, потом знаком власти высших государственных чиновников, так называемых «магистратов»; за магистратами фасции носили «ликторы» — служители, обеспечивавшие их непосредственную охрану. В современной истории «фашизм» как общественное явление обрёл известность, распространяясь из Италии. Он действительно родился там на основе протестных эмоций множества «маленьких людей», которые в обществе «свободы» личной инициативы оказались угнетёнными индивидуализмом больших и очень больших олигархов , злоупотреблявших разнородной властью по своему усмотрению. Поскольку такого рода протестное движение «маленьких людей» взращивалось в Италии, то претензии его тамошних идеологов на преемственность по отношению к былому величию и мощи Римской империи выразились в том, что древнеримская фасция была избрана ими как символ единения «маленьких людей» в деле защиты их жизни от угнетения «больших людей» — олигархов. Так фасция дала название «фашизм» изначально протестному против олигархии движению возглавляемых вождём «маленьких людей» . Но в Индии я не вижу ни олигархов, ни вождей, но самое главное, — не вижу стремления к протестному объединению «маленьких людей» против невидимых или «несуществующих» олигархов.

— Точно такие же возражения, мистер Холмс, я поначалу высказал моим знакомым из Петербурга, когда они указали мне на индийский фашизм. Действительно, фашизм считается человеконенавистнической идеологией, но такой идеологии вы здесь не найдёте. Более того, все духовные практики, которых в Индии бесчисленное множество, внешне направлены на совершенствование человека. Но посмотрите на реальность, какие возможности у этих трёхсот миллионов стать человеками? Здесь растения и животных ценят выше, чем человека; здесь боготворят каждый кустик, каждое деревце; если прокладывают дорогу и на пути встречается дерево, — дорога обойдёт дерево, и никто не имеет права нанести ему вред, но также никто не замечает здесь «несуществующую» треть населения огромной и сказочно богатой страны. В Индии практически нет организованной преступности, которой заражён и Восток, и Запад, и Россия. Посмотрите на полицейских: разве они обвешаны бронежилетами и самым современным оружием? Одна палка или прут в руках, но... какой порядок! Запад может только позавидовать. А почему? — Потому что общество жёстко стратифицировано и в таком состоянии оно эволюционирует в течение многих тысячелетий. Что могут воровать эти несчастные «маленькие люди» друг у друга? — Кусок полиэтилена, булыжник для очага у сточной канавы? А переход из одной страты-касты в другую невозможен.

Фашизм действительно работает на объединение общества и стремится к обеспечению своей устойчивости в преемственности поколений. Но это объединение общества в систему, в которой могут быть отдельные конфликты между членами впавшего в фашизм общества, а также конфликты между фашизмом в целом и некоторыми людьми обладает своеобразием. Принципы фашистского объедения толпо-«элитарного» общества в целостную систему направлены на то, чтобы исключить образование и возможность действия внутрисистемных факторов, способных подорвать устойчивость фашизма: размыть его изнутри в течение более или менее продолжительного времени либо мгновенно (по историческим меркам) обрушить его. Как мы видим, условий для образования и действия внутрисистемных факторов, способных подорвать устойчивость фашизма, в индийском обществе нет, потому что мы имеем дело с фашизмом законченным и рафинированным, очищенным от всяких идеологических форм, с фашизмом, как культурой и особой системой, препятствующей становлению человечности в обществе.

И здесь важно понять, что фашизм не возникает в результате переворотов, когда группа экстремистов захватывает государственную власть силой или приходит к власти в результате демократических выборов, после чего устанавливает «фашистскую диктатуру»; в фашизм тихо и незаметно при определённых, возможно, целенаправленно созданных обстоятельствах, впадает общество в целом. К сожалению, это так, мистер Холмс, потому что суть фашизма не в какой-либо идеологии, насилии, способах осуществления власти, а в активной поддержке толпой «маленьких людей» системы злоупотреблений властью «элитарной» олигархией, которая представляет неправедность как якобы истинную праведность», и на этой основе, извращая миропонимание людей, культивирует неправедность в обществе, препятствуя людям состояться в качестве человека.

Но при таком понимании сути фашизма вне зависимости от форм и способов его проявления, тот фашизм, который известен по историческому опыту нацистской Германии и который стал показательно-культовым образцом как у «неофашистов», так и у «антифашистов» в разных странах мира, предстаёт как карикатурный фашизм-уродец, искусственно и целенаправленно выращенный заведомо недееспособным для того, чтобы его ужасами привлечь к нему по возможности большее внимание и, тем самым, отвлечь внимание и силы общества от становления куда более дееспособного фашизма, если не беспросветного, то близкого к беспросветности глобального инферно.

— Интересно, — заметил Холмс, — второй раз за свою поездку я слышу это слово. На латыни оно означает что-то вроде ада, но вы русские вкладываете в него какой-то очень актуальный в жизни и совсем не богословско-мистический смысл.

— Достаточно хороший ответ на ваш вопрос даёт роман Ивана Антоновича Ефремова «Час быка». Я не знаю, есть ли перевод этого романа на английский язык, но вы должны знать, что в России почти тридцать лет на его основе формируется мировоззрение не одного поколения. Если и не большинства молодых людей, то по крайней мере — наиболее дееспособной части молодежи. В романе речь идёт о поэме Данте, который своим воображением создал мрачную картину многоступенчатого инферно и объяснил понятную прежде лишь оккультистам страшную суть наименования «инферно», — его безвыходность.

Поскольку понятие инферно лучше всего объясняет суть рафинированного фашизма, на истоки которого мы обратили внимание в нашей беседе, то я попробую кратко изложить отдельные положения того, что очень точно сформулировал Иван Антонович Ефремов, — геолог, палеонтолог, биолог и историк одновременно. Во-первых, он считал, что пресловутый естественный отбор природы является самым ярким выражением инфернальности, при котором эволюция направляется только в одном главном направлении — наибольшей свободы, независимости от внешней среды. При этом происходит умножение недозрелого, гипертрофия однообразия, как песка в пустыне, нарушение уникальности и неповторимой драгоценности несчетным повторением. Поэтому, проходя триллионы превращений от безвестных морских тварей до мыслящего организма, животная жизнь миллиарды лет геологической истории находилась в инферно.

Во-вторых, он справедливо полагал, что человек, как существо мыслящее, попал в двойное инферно — и для тела, и для души. Ему сначала казалось, что он спасается от всех жизненных невзгод бегством в природу. Так создавались сказки о первобытной расе — биосферно-гармоничной, не знающей техники цивилизации, в которую и сегодня мечтают вернуться наши «зеленые». Инферно для души — это первобытные инстинкты, плен, в котором индивид держит сам себя, думая, что сохраняет индивидуальность, а на самом деле останавливается в своём развитии либо на животном уровне, либо на уровне зомби или демона, закрывая тем самым себе пути в человечность. С развитием мощных государственных аппаратов власти и угнетения, с усилением национализма, с накрепко закрытыми границами, инферно стали создаваться и в обществе. Всякая несовершенная социальная система стремится к самоизоляции, ограждая в целях самосохранения свою структуру от контакта с другими системами. Естественно, что сохранить несовершенное могла только «элита» любого общества и для этого она, прежде всего, создавала сегрегацию под любыми предлогами — национальными, религиозными, чтобы превратить жизнь своего народа в замкнутый круг инферно, отделить его от остального мира. Поэтому инфернальность всегда была делом рук «элитарных» кланов. Иван Антонович предупреждал человечество не допустить мирового владычества олигархии — главного источника фашизма. Если такое случится, то над нашей планетой захлопнется гробовая крышка полной безысходности инфернального существования под пятой абсолютной власти, вооруженной всей мощью страшного оружия и не менее убийственной науки. И никто и ничто тогда не сможет помочь, поскольку невозможно будет покинуть тот замкнутый круг инфернальности, в котором только животные и их разновидности — зомби и демоны — будут появляться на свет в слепом инстинкте размножения и сохранения вида.

И в этом философско-политическом романе, мистер Холмс, есть место, где автор хотя и не упоминает Индию, но говорит о культуре, в которой люди с их сильными чувствами, памятью и умением понимать будущее уже осознали, что как и все земные твари они приговорены от рождения к смерти. И для них вопрос лишь в сроке исполнения и том количестве страдания, которое выпадает на их долю. И чем выше, чище, благороднее индивид, тем большая мера страдания будет ему отпущена «щедрой» природой и общественным бытием. А разве среди трёхсот миллионов «маленьких людей» Индии нет тех чистых и благородных, кого «щедрая» природа и «общественное бытие» уже навсегда одарила полной мерой страдания, которого ни они сами, ни окружающее их общество даже не замечают? И где выход из этого реального, а не литературного инферно?

— Извините, Гриша, но мне кажется, что вы сгущаете краски, когда речь идёт об Индии. Мне кажется, что «индийский фашизм» вам всё-таки привиделся.

— Это не так, мистер Холмс. Как русский человек, я всей душой полюбил Индию. И за три года пребывания здесь, я не всё время проводил в ашраме Саи Бабы. Вы жили два дня в Бомбее. Включали ли вы телевизор?

— Да, Гриша, я переключал программы: более 80-ти каналов и везде поют, играют индийские национальные инструменты, исполняют национальные танцы. Что в этом плохого, если оберегается национальная культура. Во многих странах Запада иногда трудно понять, где находишься — сплошной американский стандарт.

— Я тоже не в восторге от западной культуры, но она в какой-то мере всё-таки отражает реальную жизнь Запада. А по фильмам Индии невозможно узнать её реальную жизнь. Поэтому западная кинокритика даже придумала расхожую формулу оценки индийского кино: «Есть плохое кино, есть хорошее кино, а есть ещё индийское кино». Но по умолчанию — это самооценка Запада его неспособности понять истинное назначение индийского кино. А ведь только одна бомбейская киностудия в год выпускает более восьмисот фильмов — настоящий Болливуд, как здесь говорят.

— И в чём, по-вашему Гриша, главное назначение индийского кино?

— По-моему, кино в Индии — это основа религии. Когда мы с вами говорили об отсутствии категории «понятие» в древней Атлантиде, мы не трогали вопросов религии и мировоззрения. Можно сказать, что источники культуры индийского кино — в древней Атлантиде, а современный Голливуд — лишь жалкий подражатель индийскому кино. Посмотрите на массовое американское кино — только видеоряд образов, ярких, запоминающихся и ни одной мысли, ни одного понятия, ни одного затрагивающего душу человека диалога. Спросите любого зрителя, вышедшего из кинозала после просмотра американского кино, о чём говорили его герои? Он посмотрит на вас, как на ненормального и скажет, что американские парни не говорят, а действуют. Тоже самое происходит и в индийском кино, но там более утончённые образы и больше танца и музыки, то есть по сути — это прекрасно разработанный язык образов. И не удивительно, что многие в Индии смотрят на янки, как на богатых обезьян. Индия в индийском кино — своеобразная реклама — завораживающе-красивая, музыкальная и пуритански любвеобильная. Но самое печальное то, что эта «кино-эрзац-жизнь» нравится многим, и не только в Индии. А теперь сопоставьте то, что вы видели в реальной жизни и в кино с тем, что писал об инферно Ефремов и тогда вы поймёте, почему мне «привиделся индийский фашизм».

На суд читателя!