О роли России как Удерживающего

Подъем народа, вызванный объединением большинства россиян вокруг «Крымнаш», еще продолжает выражать себя в определенных стихийных этнических процессах самоорганизации народа в форме общего самосознания и роста чувства собственного достоинства, но грозит смениться смутой в результате попрания воли того «крымнашиского большинства», на которое до сих пор опирался президент России. Причиной тому — заметное разочарование в нашем президенте, получившем полгода назад беспрецедентную поддержку народа, давшего тем ему мандат на устранение от власти антинародных политиков — либеральных глобалистов — и подъем страны, но отдавшего (вынужденно или добровольно) либеральным глобалистам власть в стране, которую они уже выразили издевательским попранием социальной справедливости пресловутой пенсионной реформой.

Впрочем, такой разворот можно было бы предвидеть после проявленного президентом за полгода до того равнодушия к протестам против пресловутой «Матильды» представителей пропрезидентского электората — православного большинства. (Некоторые и предвидели). Впрочем, православие самого президента все еще внушает некоторые надежды… Возникло и разочарование в президенте не нашем, американском, с антиглобализмом которого русские связывали надежды на выход России из-под все усиливающегося враждебного, пока словесного и дипломатического, обстрела со стороны наших западных врагов и конкурентов, называемых эвфемизмом «наши партнеры».

Иссякла и надежда на значимую победу на Западе здравых сил, которых можно было бы назвать «партнерами» чистосердечно. Отсюда идея замкнуться в себе, обратиться к идеологии изоляционизма, развивать нашу собственную цивилизацию, сосредоточиться на ней, а в условиях неблагоприятной внутриполитической конъюнктуры − обратиться к идеологии «малых дел». Это во многом кажется правильным, и с этим трудно спорить. Поспорить с этим можно только, если осмыслить роль и миссию России, (без которой она перестанет быть Россией и не будет никакой русской цивилизации), в терминах метафизических. Мы, как правило, не мыслим в таких метафизических категориях — хотя они самые верные и, парадоксально, самые понятные.

Рассуждения свои я приведу к тому, что может стать основой русской идеи. Потому что без нее не сможет завершиться уже начавшийся с «Крымнаш» процесс самоорганизации русского народа, не сможет принять ясные формы и забуксует в состоянии смуты. А без такой спонтанной самоорганизации не смогут появиться новые общественные силы, которые в состоянии будут вывести народ и страну из кризиса (ибо ни одна из существующих сил этого уже не сможет). А начну я свои рассуждения с проблем внешнеполитических и с проблемы русского западничества, потому что на его материале легче, чем даже на примере славянофильства, показать русскую миссию. Итак, сейчас у русских возникает соблазн изоляционизма, вызванный глубокой и справедливой обидой на Европу и США, желание впредь никогда не иметь с ними дела, и тем себя упрочив и обезопасив. Но полагаю, вступив на путь изоляции, Россия перестанет быть самой собой.

Можно спорить, было ли благом для России прорубание Петром окна в Европу. Я полагаю, нет, не было, Россия должна была развиваться как совершенно особый мир. И все те беды, которые мы получили в ХХ веке, ведут свое происхождение из европейского выбора России, сделанного на рубеже XVII — XVIII веков. Именно они породили фатальный раскол в русском обществе и западническую элиту, вставшую над народом и презиравшую народ, которая и привела Россию к катастрофе. Но окно уже раскрыто… И нет возможности его закрыть. Нет и смысла снова и снова доказывать, что Европа считала и будет считать Россию чужой. Так и будет всегда, пока сохраняется российская идентичность. Но Европа для России чужой уже не будет.

И вот почему. Посмотрим на проблему популизма в Европе. Мы, то есть большинство простых русских, его поддерживаем, поскольку он выступает против того, что в Европе есть, как мы твердо убеждены, неправильного: различных извращенных проявлений толерантности, от национальных до сексуальных, за «старую добрую Европу». Мы, то есть большинство русского народа и тех народов, которые русские ведут за собой, поддерживаем в Европе то, что мы видим как правильное, соответствующее нашему о ней представлению и согласующееся с тем, что мы почитаем за доброе. (Не полностью, конечно, поскольку Европа для русских идеал, но всегда идеал неправильный, ибо не православный.)

Это потому так, что европейские альтернативы уже въелись нам в плоть и кровь, мы мыслим и чувствуем во многом на их языке. Кроме того, и это главное, на их языке нам сейчас удобнее выразить наше существенное содержание в мире. Сыграть свою роль Удерживающего, призванного остановить мир на грани моральной катастрофы, за которой придет и геополитическая катастрофа и уже… эсхатологическая. Антихрист, правильно то или не правильно, мыслится как существо, действующее в европейской парадигме. Он против Христа, а значит, родится в мире, соотносящемся с христианской цивилизацией, в одежды которой будет рядиться. И потому русские чувствительны более всего к грехам западного европейского мира, а, например, на извращения индийцев мы мало реагируем. И потому, конечно, что европейские извращения по причине связности русской цивилизации с европейской для нас заразны, нам передаются, а индийские, скажем, в основном только через посредство западного ориентализма как всякие там увлечения кришнаизмом и прочим.

Наша ценностная восприимчивость к европейским делам имеет другое свойство. Мы были три сотни лет недоделанной Европой, что очень четко отразилось во всей русской литературе и философии XIX века. У нас, однако, есть нечто особое, свое в нашем ментальном и нравственном плане, что отличает нас от Европы. Но Европу в идеальном плане за эти века мы впитали в себя полностью, ее идея целиком присутствует в нас. Что нас от Европы отличает, так это то, что в нас сверх европейского опыта, это − наше Православие. Оно, с одной стороны, подвигает нас к определенной самоизоляции, ощущению себя в качестве особого самодостаточного мира, но с другой стороны, делает особо восприимчивыми к добру и злу окружающего мира. Это не говоря уже о том, что, повторюсь, зло из внешнего мира может быть заразным, когда этот мир в силу истории и ментальности не такой уж и внешний.

Что есть историческая роль Удерживающего? Удерживающий не стоит над схваткой, а напротив, принимает в ней самое активное участие, но с позиций не столько политических, но скорее эсхатологических.

Нынешняя европейская цивилизация неоднородна. В ней, грубо говоря, две внутренние альтернативы. Одна — превалирующая сегодня — либеральная, глобалистская, та, что в основе своей порождена ценностями эпохи Просвещения и европейского модерна с их акцентом на правах индивида и отказе от любой групповой идентичности: религиозной, национальной, патриотической, а теперь уже и гендерной. Ее главным воплощением сегодня является Евросоюз с его постхристианством, толерантностью, политкорректностью и мультикультурализмом. Впрочем, определенная групповая идентичность у современных либералов-глобалистов остается, хотя они ее не всегда афишируют — идентичность по принадлежности к элите. Последние сегодня обещают в ближайшие годы и десятилетия человеку практически бессмертие за счет достижений медицины и компьютерных технологий — пресловутого искусственного интеллекта, — а значит — и безответственность. Эта альтернатива глобального атеизма или специфической квазирелигии из обрывков восточных культов, через «окно Овертона» открывающая путь самому разнообразному греху (и еще раз, греху!) как инструменту подчинения народов, а в нашем понимании — открывающая путь Антихристу.

Эта тенденция выражена и в России. Так российский глобалист Алексей Кудрин недавно заявил стране, что через 10–15 лет человек станет практически бессмертный. Не каждый, конечно, а тот, что принадлежит к элите. И в России, между прочим, под эгидой РАН финансируются такие странные программы, как обеспечения человеческого бессмертия за счет переноса его сознания на электронный носитель. За какие грехи может отвечать электронный носитель, кому сопереживать, чего бояться, кроме отключения электричества? Понятия о человеческой душе, которая духовна, не материальна, а потому ни на какой носитель не переносима, но в которой суть человека, у глобалистов не существует. Такие ценности, как религия, народ, им кажутся вредными.

Что в западном мире либерализму и глобализму пытается противостоять? Вовсе не христианство, поскольку западное христианство имеет уже очень жалкий вид и потеряло почти всю духовную ценность. Глобализму противостоит популизм, который отдает порой определенную дань религии или даже носит религиозно окрашенный характер, но, по сути, имеет светское основание, ибо идет он националистического проекта. Популизм в современном мире — это вовсе не использование в политической агитации нереалистических лозунгов, привлекающих массы, это идеология, отражающая интересы некоего условного большинства с его консервативной групповой идентичностью: религиозной и национальной, а также протекционистскими экономическими интересами.

В России среди большинства глобалистская мировоззренческая система встречает глубокое противодействие, и даже наши нынешние власти, хотя с отступлениями и уступками, до последнего времени противостояли этой идеологии. Поэтому, когда до нашей консервативной общественности, коей стихийно является и большинство русских и нерусских в России, доходят вести о тех силах на Западе, которые хотят противостоять глобализму, возникает горячее желание выступить с ними в союзе. Желание естественное, поскольку в любом практически случае — это борьба человека против «сверхчеловека», монстра, помимо всех политических выгод и невыгод.

Глобализм и либеральная идеология — это такие уродливые порождения секулярной европейской культуры, бороться с которыми необходимо и естественно для человека доброй христианской воли. Те, кто выводит себя из рамок глобальной либеральной идеологии, в большей или меньшей степени остаются носителями своей собственной религиозной, культурной, исторической и моральной традиции. И на первый план, порой, выступает отнюдь не только то, что нас объединяет, но и то, что фатально разделяет.

Скажем, Трамп заявил себя как выразитель интересов не глобализма, не либеральных «сверхчеловеков», а державы и населяющих ее граждан, вернее, большинства американцев, связанных с традиционной американской идентичностью, то есть белых американцев-христиан. Кому-то эта идентичность может не нравиться, но она человеческая. И потому, например, многие наши соотечественники заинтересовались прошлого августа баталиями в Америке, связанными со сносом памятников конфедератам. Не потому, что одобряют рабовладение и хотят как-то унизить афроамериканцев, а потому, что за меньшинствами, в том числе расовыми, прячется и через них находит себе выражение античеловеческая идеология. Мы поддержали тех, кто восстал против нечеловеческого, противоестественного, за чем стоят чьи-то амбиции на «сверхчеловечность».

То, как Трамп понимает интересы своей державы, нам крайне неприятно. Мы балансируем уже на грани войны. Можно допустить, что даже не из принципиальных, а из шкурных интересов удержания власти Трамп может стать воплощением русофобии или даже спровоцировать реальное столкновение наших стран. Но нет ли причин и тогда при определенном раскладе сохранять к Трампу некоторую тень одобрения. Парадокс?

Трамп может быть нашим врагом, но он не воплощение мирового зла, чего нельзя с уверенностью сказать о его противниках либералах-глобалистах. И это так даже в случае, если произойдет реальное столкновение с Америкой.

В этом, собственно, трагизм мироустройства, присущий не только нашему времени, но сейчас обострившийся. Любое человеческое проявление нуждается в сочувствии, когда оно противостоит сверхчеловеческому (или нечеловеческому). Людям свойственно впадать в заблуждения, притом жестокие, отношения между народами не могут быть воплощением гармонии, ибо «мир во зле лежит».

Но тогда мы выполняем свою роль Удерживающего, когда умеем ценить и поддерживать все эти ростки сопротивления нечеловеческой силе. Выстраивая свою роль в мире, русские должны исходить не из черно-белой схемы «друзья России — враги России», а из понимания принципиального трагизма мира. Понимая свою роль Удерживающего, мы должны понимать свое сродство с теми, кто объективно против антихристианской цивилизации. Даже тогда, когда они нам враждебны. Потому что надо отличать человеческую вражду, например, вражду соперничающих держав, с противостоянием античеловеческой идеологии и ее носителям даже тогда, когда последние, может показаться, милостивы к России. Потому что либералы-глобалисты бескомпромиссные враги и России как православной страны, и самого Христа, Того, кто является краеугольным камнем нашей цивилизации, да и всего человечества, если оно, даже Христа не ведая, живет по естественным законам, ибо они, либералы-глобалисты, предтечи Антихриста, живут по законам противоестественным.

Сейчас, когда Россия находится под огнем резких, злых и часто беспочвенных нападок со стороны стран Запада, которые, кроме всего прочего, кажутся хаотичными и иррациональными, когда идет Вторая Холодная война и не исключена война горячая, многим россиянам хочется распроститься с Европой и забыть о ней, сосредоточиться в своей цивилизации. Это желание понятное, естественное и во многом плодотворное. Прежде всего потому, что реализация его дала бы возможность сосредоточиться в себе, развивать свою православную цивилизацию без оглядки на секулярные толерантные постхристианские нормы западного мира. Собраться с силами, в том числе и моральными. Но ради чего собраться? Не ради ли того, чтобы сыграть свою роль Удерживающего? Не ради нее ли мы призваны в мир на Закате мира? Не ради ли того, чтобы попытаться нейтрализовать античеловеческое зло, выражающееся сейчас в либеральном глобализме?

В этом разрезе наши отношения с западными странами приобретают многомерность. С Америкой мы враги — это следствие человеческого расклада сил, геополитического закона соперничества держав, нетерпимости и ревности двух империй, каждая из которых явно или скрыто хочет быть единственной, вобрать в себя мир. Это всегда так. От этого не уйдешь, ибо известно, повторю, что «мир во зле лежит». Но то, что несет с собой «глобальная элита», — это против человеческой сущности вообще: и нашей, и западной. Не знаю, как это преломляется на Востоке, где, например, китайский тоталитаризм является удобной средой для апробации глобалистcких моделей всеобщего контроля. Не дай Бог, если в мире восторжествует восточная модель и восточная тирания: мы вместе с западным миром окажемся во власти чуждой и непонятной нам логики, основанной на языческом мировоззрении. Поэтому России есть смысл бороться за Запад, за «бремя белого человека», во имя того, что есть лучшего в белом человеке-христианине. И за то, чтобы содействовать тем на Западе, кто объективно освобождает мир — как Запад, так и Восток — от предтечей Антихриста.

Когда мы говорим о русской цивилизации и русском мире, пытаясь определить ее суть, мы должны говорить о ее идее. Но идея русской цивилизации, которая может быть понятна как русским, так и другим народам русского круга, как православным, так и российским мусульманам (как это показал опрос, который я недавно проводила), как нашим «белыми», так и нашим «красными», — это идея борьбы за человеческие нормы жизни, за традиционные ценности, которые противоположны системе либерально-глобалистского насаждения греха и тотального контроля над людьми, нивелирования творческих способностей людей, формирования биомассы. Эта идея и есть выражение роли Удерживающего в мире, которую должна исполнить Россия.

Сегодня, когда либерально-глобалистская элита в России у власти, задача самореализации России как Удерживающего особого трудна. Может быть единственный пример того, как себя должен вести в такой ситуации честный российский политик — это Наталья Поклонская, которая встает и одна идет против системы применительно ко всем болевым точкам российского общества. Будь то попрание святынь, как в случае с пресловутой «Матильдой», будь то и попрание социальной справедливости, очень важной для русских, как в случае с пенсионной реформой. А задача интеллектуального класса — подготовить обоснование российской идеологии, основанной на роли Удерживающего, идущей от Православия, но понятном всему «крымнашистскому» большинству, «ватникам», русским и народам русского круга, и адекватному пониманию большинства в странах «старой доброй Европы» и белой консервативной Америки.

Автор Светлана Владимировна Лурье — доктор культурологии, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Социологического института ФНИСЦ РАН.