Путин не знает, сколько получает реальный человек, а его система откалибрована на то, чтобы не допускать подъема уровня жизни. Остатки свободной экономики деморализованы и выдрессированы казенной машиной.
Раз уж за плечами «прямая линия», то коротко перескажу, что известно вождю о материальных обстоятельствах подданных.
Итак, глава России доволен тем, что «начали восстанавливаться и доходы». Приметой этого восстановления он считает увеличение средней заработной платы, начисленной в мае, до 48,5 тыс. (на 2,8% больше, чем год назад в реальном исчислении).
Правда, тут же рекомендует зрителям «не сердиться за то, что у них нет таких заработных плат»: «И я, и некоторые другие коллеги, мы вынуждены пользоваться средними цифрами, но они все-таки показывают тенденцию».
Далее, он указывает, что «в этом году индексация страховых пенсий по старости составила 7,05 процента при инфляции прошлого года 4,3 процента». То есть и тут стало лучше.
Кроме того, Путин сообщает о знакомстве с таким понятием, как реальные располагаемые доходы населения. Он осведомлен, что «они падают», но почти не углубляется в разбор причин — «сейчас не буду все перечислять».
Телезрителям рекомендовано подождать, пока нацпроекты «толкнут производительность труда и на этой базе обеспечат рост благосостояния». Да и ждать-то долго не придется: «Результаты должны чувствоваться уже сейчас, в этом году…»
Не думаю, что этот анализ принес публике понимание ситуации.
Из свежего отчета Росстата мы можем дополнительно узнать, что за январь-май оборот розничной торговли (важнейший реальный индикатор уровня жизни) вырос на 1,7% против первых пяти месяцев 2018-го. Годом раньше его рост был выше и составил 2,8%. Импорт товаров в Россию за первые месяцы этого года (другой важный индикатор уровня потребления) сократился на 1%. А индекс промпроизводства в обрабатывающих отраслях — тех самых, которые призваны стать «базой для роста благосостояния», — увеличился на 2,4% (годом раньше он вырос на 3,2%).
Сами знаете, как сейчас тяжело Росстату. Поэтому интересны не столько сами его цифры, сколько их сопоставление с теми, которые были раньше. Почти по всем пунктам даже госстатистика признает, что ускорения нет. Есть замедление. Свежие данные о том, как это сказывается на уровне жизни граждан, отсутствуют, т.к. сведения о реальных располагаемых доходах населения теперь вычисляются и утверждаются в инстанциях только раз в три месяца. Но за первый квартал 2019-го даже в официальном отчете реальные располагаемые доходы снизились на 2,3%. Как это монтируется с официальным ростом зарплат, пусть и неспешным, и прочими небольшими улучшениями? А никак. Зарплатная часть госстатистики, которую глава нашего государства считает достоверной, вообще не про жизнь рядовых людей.
Во-первых, так называемая средняя зарплата, которой оперируют вождь и «некоторые другие коллеги», — это вовсе не заработок среднего работника. Таковой является медианная зарплата. Она составляет примерно 70–75% среднеарифметической.
Во-вторых, та «средняя» зарплата, о которой Росстат докладывает Путину, не является средней даже в арифметическом понимании. Это лишь средняя зарплата «работников организаций».
По оценке Центра развития ВШЭ, в 2018-м в «организациях» были заняты лишь 43,7 млн человек, т. е. 60,6% от общего числа работающих (72,1 млн). Количество занятых в «организациях» к тому же еще и снижается год от года (на 4% только за 2015-й-18-й), а «прочих занятых» — растет (на 3,9% за тот же период). Точных сведений об этих «прочих» у статведомства почти нет, но известно, что они получают заметно меньше своих удачливых коллег из «организаций».
Перейдя от средней зарплаты в «организациях» к медианной зарплате у всех без исключения работников и отчислив НДФЛ, получим определенно меньше 30 тыс. А уж растет эта цифра или нет, это, подозреваю, толком не известно. Достоверных данных, которые бы «показывали тенденцию», нет.
Теперь об осчастливленных пенсионерах. Да, им увеличили страховые пенсии на 7,05%. Но не всем, а только неработающим. Работающим, которых почти четверть, пенсии давно уже не индексируют. К тому же все они имеют дело не с прошлогодней четырехпроцентной инфляцией, о которой упомянул вождь, а с нынешней (5,2%). Поэтому реальный размер назначенных пенсий вырос, по подсчетам экспертов ВШЭ, всего на 0,7%.
И наконец — о незарплатных и непенсионных прибытках наших граждан. Доля в доходах (и абсолютные объемы) средств, получаемых ими от предпринимательской деятельности, а также от собственности, из года в год уменьшается. Госмашина контролирует, проверяет, легализует и множеством других способов душит любую такую деятельность.
Еще один негативный фактор — увеличение сборов и поборов. Только за прошлый год удельный вес обязательных платежей в денежных доходах населения вырос с 11,1 до 12,1%.
Вот основные слагаемые снижения доходов и уровня жизни. Небольшой рост приобретения товаров и услуг, если он не нарисован, объясняется тем, что люди влезают в долги и тратят накопления. Начальство весьма недовольно всплеском кредитования и обещает в нынешнем году пресечь это нежелательное явление.
Теперь ненадолго отвлечемся на историю.
В 2000-м — 2007-м ежегодный рост реальных доходов населения колебался между 10% и 17%. В первую очередь за счет стремительно росшего потока нефтедолларов. Финансовые ведомства сбрасывали в резервы часть этого потока, но российские компании тогда без проблем занимали огромные деньги за границей, в страну на легкие прибыли тек иностранный капитал, и рядовым людям доставался свой кусок этого благоденствия. Подъем уровня жизни отчасти обеспечивался увеличением внутреннего производства товаров и услуг, но еще больше импортом, объемы которого росли невероятными темпами.
В 2008-м — 2013-м реальные доходы ежегодно увеличивались на 3–5%. Нефтедолларов в этот отрезок времени меньше не стало, но политика казенных трат изменилась: деньги без счета раздавали магнатам на поддержку нерентабельных производств и неудачных проектов, а одновременно круто увеличили силовые расходы во всех их разновидностях.
Начиная с 2014-го, в посткрымскую и постнефтяную эпоху, реальные доходы снижаются. До 2016-го включительно — быстро, с 2017-го и по сей день — медленно. Нефтедоходы остались очень внушительными, но все же уменьшились почти вдвое. В долг за границей больше не дают, а если и дают, то под невыгодный процент. При этом любимые военно-охранительные траты решено было сохранить. Так что все убытки взял на себя народ. Будем считать, добровольно. Однако теперь, догадываясь, что концы с концами все же сведены, он начинает роптать. Уже в прошлом году в бюджете был огромный профицит. В нынешнем — не меньше. Почему жизнь не начинает улучшаться? Ответить легко. Потому что последние 11 лет российская экономика почти не растет. Труднее ответить на следующий вопрос: а сколько еще это может продолжаться?
Бывшие либералы из финансовых ведомств объяснят, что неконтролируемые денежные вливания вызовут у нас вовсе не рост производства и народных доходов, а лишь всплеск инфляции. Остатки свободной экономики деморализованы и выдрессированы казенной машиной. Ждать от них предпринимательских инициатив, влекущих подъем хозяйства и рост заработков, просто наивно.
Это верно. Однако над выстраиванием экономического тупика режим работал много лет. Система откалибрована на то, чтобы пресекать любой самодеятельный рост. Поэтому, не видя уже никаких других вариантов, она и хватается за нацпроекты. То есть за те же вливания денег, но строго под государственным присмотром и через руки государственных миллиардеров.
Верить в то, что нацпроекты «обеспечат рост благосостояния» — все равно что верить в позднесоветскую «продовольственную программу». Объем каких-то малополезных, но очень дорогостоящих работ может быть внушительным, и рисовать расцвет экономики станет проще. Но в подъем уровня жизни рядовых людей, тем более «уже сейчас», этот мнимый расцвет конвертироваться не может. Разве только через Росстат.
Автор Сергей Григорьевич Шелин — политический аналитик, журналист, обозреватель ИА «Росбалт».
Оценили 7 человек
17 кармы