Когда в сети появляются фотографии видных политических деятелей, которые (как германский канцлер Ангела Меркель) отовариваются в магазинах общего пользования, или (как чешский премьер Петр Нечас) ходят на работу пешком, или (как президент Хорватии Колинда Грабар-Китарович) летают на самолёте эконом-класса, то какая-то серая зависть берёт. Вот, президент Австрии Александр Ван дер Беллен, едет себе в метро вместе со своими избирателями, по всей видимости, изучает какой-то документ. Ни тебе мордоворотов в бронежилетах, ни кортежа вооружённых до зубов боевиков-охранников.
И, казалось бы, кто этот Ван дер Беллен? Какой-нибудь западный пижон, для которого понт перед фотокамерой дороже австрийской валюты?
Ничего подобного, экономист, эколог, учёный, преподаватель Венского университета, сын российского подданного Александра Беллена, уроженца Пскова, попавшего в Европу как эстонский военнопленный во времена войны за эстонскую независимость. Многие граждане Австрии его называют по-русски, просто Саша. Причём в уважительном тоне, а не в пренебрежительном, как у нас часто звучит слово «Вова».
Саша не беспокоится за свою жизнь? Наверное, беспокоится, хотя является заядлым курильщиком. Но он знает, что в его стране вся система устроена таким образом, что от жизни одного человека, даже президента, судьба страны никак не зависит. Многие австрийцы прекрасно знают, какими маршрутами передвигается президент, некоторые позволяют себе приблизиться, чтобы поздороваться или взять автограф, или даже заговорить. Но не более.
Можем ли мы представить себе ситуацию, чтобы российский избиратель, налогоплательщик, мог без риска быть уничтоженным приблизиться к президенту Путину?
Ну, разве только на заранее подготовленных и режиссированных мероприятиях, в которых участвуют специально подготовленные статисты.
Прочитал на странице у крымского публициста Платона Беседина о его мечтах поговорить с Путиным, который на днях посетил Севастополь. Пишет Платон, что он хотел бы сказать Путину всё, что его беспокоит. Например,
«… — то, что наркоты стало гораздо больше, и с ней слабо борются;
— то, что прут к нам с „материка“ приезжие не лучшего качества;
— то, что они отнимают работу и покой у местных, и те, наоборот, уезжают;
— то, что севастопольцев вытеснили отовсюду;
— то, что в городе нет рабочих мест;
— то, что власти плевать хотели на создание рабочих мест;
— то, что власть занята благоустройством, а не рабочими местами, потому что на благоустройстве можно пилить бабло;
— то, что благоустройство это бездарное — сомнительного качества и не учитывающее традиции города;
— то, что уничтожается севастопольская идентичность;
— то, что медицина и образование в городе убиты;
— то, что криминал растёт;
— то, что город застраивается, но жильё становится всё недоступнее, а новых детских садов и школ появляется позорно мало;
— то, что власть, исполнительная и законодательная, действует как враги народа, сговорившись во имя большого куша;
— то, что власть эта неспособна выполнять ФЦП;
— то, что деньги, выделенные центром, бесстыдно разворовываются, когда по России бродят истории о том, как „вся страна работает на Севастополь и Крым“;
— то, что Севастополь — город федерального значения, но и близко не подобрался к Москве и Санкт-Петербургу по возможностям и зарплатам, а вот по ценам местами перегоняет их;
— то, что у многих категорий населения в Севастополе нет преференций, доступных жителям городов федерального значения;
— то, что цены в городе не просто завышены, а издевательски завышены, и никто их не контролирует;
— то, что дорожной картой — да и многим другим — занимаются не местные специалисты, а люди, ничего не смыслящие в специфике города;
— то, что беспощадно вырубаются зелёные насаждения;
— то, что я потерял родной Севастополь, а получил взамен урода франкенштейна, созданного бездарными „варягами“, которых поддержали местные подонки-коллаборанты…»
Севастополь — это небольшой срез России. Это как раз наиболее выпуклое и контрастное место, куда обращены взоры и власти, и политологов, и инвесторов, и западных «партнёров», и военных, и строителей. Не говоря о туристах. Вот она, пришла в Севастополь долгожданная Россия. Думали местные, что придёт настоящая, а она оказалась путинской.
«Может быть, спросит меня Владимир Владимирович: выходит, недоволен ты, Платон, тем, что вернулись вы в Россию? А я отвечу: так это другое, Владимир Владимирович, это светлое, справедливое, да и делается много, но как прос@ать всё можно-то было, бездарными действиями, а? Ведь шли, чтобы общими усилиями сделать лучше, разве не так? И ещё бы я тихо добавил к сказанному: знайте, Владимир Владимирович, вас тут, на полуострове в целом и в Севастополе в частности, очень любили когда-то, но теперь рейтинг ваш рухнул. И вы знаете, кому сказать за это спасибо. Вы же их назначали. Или как? … но меня не спросят. Кому нужна правда?», — пишет Беседин.
Понятное дело, только и остаётся, что писать. Приблизиться к главному телу страны — это нынче экстремизм. Поэтому на страже президента и на его защите от 145 миллионов потенциальных экстремистов стоит Федеральная служба охраны, насчитывающая почти 50 тысяч агентов, поговаривают, что вчетверо больше, чем было до Путина. Справедливости ради нужно отметить, что охраняют они не только Путина, но и всю его рать — премьер-министра, спикеров Государственной Думы и Совета Федерации, а также министров иностранных дел и обороны, директора ФСБ, председателя Совета Безопасности, руководителя администрации президента и его заместителей, а также председателя Центральной избирательной комиссии.
Но помимо ФСО есть ещё и так называемая «гражданская охрана» Владимира Путина, их называют на профессиональном языке «личниками». «Люди в черном передвигаются за президентским кортежем на черных джипах и вооружены внушительным оружием — автоматами АК-47 и АКС-74У, а также снайперскими винтовками Драгунова, пулеметами РПК и «Печенег», автоматическими и противотанковыми гранатометами, переносными зенитными ракетными комплексами «Оса».
Помимо «штатных спецслужбистов» и «людей в черном» рядом с Владимиром Путиным также можно иногда заметить молодых людей с дипломатами, которые некоторые ошибочно воспринимают за «чемоданчик с ядерной кнопкой». На самом деле люди в пиджаках с дипломатами носят так называемую «папку», которая легким движением руки при малейшей опасности трансформируется в противопульный щит. Иногда они маскируются под обычных гражданских и «теряются» в толпе, а иногда выглядят в точности как агенты Смиты из «Матрицы».
Расходы на эту агентуру проверить совершенно невозможно. Только по догадкам или каким-то косвенным источникам можно прикинуть, что стоит сия охранка миллиарды рублей. Содержание самого Путина эксперты оценивают в 100 млрд бюджетных рублей в год. По словам бывшего начальника службы безопасности Путина — Виктора Золотова, он зарабатывал в год порядка шести миллионов рублей, то есть порядка 500 тысяч рублей в месяц. Не считая всевозможных преференций.
В общем если такие зарплаты пропорционально разбросать на десятки тысяч прочих охранников Путина и его команды, то на такие деньги можно содержать целое небольшое государство где-нибудь в Европе. И жить в нём не хуже, чем австрийцы, у которых президент пользуется метро.
Это уже не ощущение, а убеждение, что путинский режим совершенно не озабочен судьбой своей (или не своей) страны, успешностью государства и благосостоянием его народа. Правящая группировка больше обеспокоена личной безопасностью. И судя из того перечня, который хотел бы озвучить Путину севастополец Платон Беседин, режиму действительно грозит опасность. Ведь долготерпению народа приходит конец.
Но стоит ли такого большого внимания и растраты бюджетных средств один человек? Если сопоставить его безопасность с безопасностью всего государства. Программа Сулакшина предлагает переустроить государственную систему таким образом, чтобы судьба всей страны и народа не зависела от воли одного человека. Президент — это всего лишь винтик, гарант исполнения конституции, если, конечно, это прогрессивная конституция и устойчивое государство.
А в России действует либеральная ельцинская конституция, и государство, которое, будучи приватизированным, весьма неустойчиво. Как функционально, так и политически.
В устойчивом государстве президенту не нужна целая армия охраны. Устойчивое и успешное государство живёт и развивается вне зависимости от воли, здоровья, жизни первого лица. И поэтому президенту совершенно не страшно ездить по улицам на велосипеде и ходить в супермаркеты. Ему не страшно смотреть в глаза своим избирателям, а им, в свою очередь, нет дела до того, в какой квартире живёт их правитель и каким маршрутом метро условный Вова ездит на работу в Кремль.
Автор Владимир Викторович Волк — публицист, Союз народной журналистики, команда поддержки Программы Сулакшина.
Оценили 3 человека
9 кармы