«План Путина» провалил Центробанк?

АВТОР Никита Кричевский доктор экономических наук, профессор

До наступления Нового года остаются считанные недели, и наступает время подведения итогов.

Этот год особенный: к следующему, 2020 году, должны быть выполнены цели «Стратегии-2020», той самой, которая «План Путина».

Вы о ней забыли? А она есть. И мало того, продолжает действовать.

Автор не причисляет себя к первооткрывателям этого рубежа. Вперед меня уже постарались другие, саркастично назвав свой обзор «Околоконцептуальное развитие» (видимо, по аналогии с известным романом некоего Натана Дубовицкого «Околоноля»).

И они недалеки от истины: вот некоторые цели «Стратегии-2020», так и оставшиеся бумажными (2020-й к 2012 году):

• рост ВВП должен составить 164-166%; в 2015–2020 годах Россия должна войти в пятерку стран-лидеров по объему ВВП (по паритету покупательной способности);

• рост производительности труда должен составить 171-178%;

• рост реальных располагаемых доходов населения – 164-172%;

• рост инвестиций в основной капитал – 215-223%;

• расходы на НИОКР (частные и государственные) должны достичь 3% ВВП, расходы на образование (частные и государственные) – 6,5-7% ВВП, расходы на здравоохранение (частные и государственные) – 6,5-7% ВВП;

• уровень абсолютной бедности должен снизиться до 6–7%; численность среднего класса – увеличиться до более чем половины населения;

• МРОТ должен быть установлен на уровне восстановительного потребительского бюджета, превышающего прожиточный минимум трудоспособного населения в 2 — 2,2 раза;

• должна быть обеспечена глобальная конкурентоспособность банковского сектора, финансовых рынков;

• инфляция должна быть снижена до 3-3,5% в год.

Красивые цифры, к несчастью, не имеющие ничего общего с суровой жизненной реальностью.

Сегодня уже начались неуклюжие оправдания, почему же «жизнь не сложилась».

Так, одна из комментаторш в упомянутом выше обзоре «Околоконцептуальное развитие», то ли по недомыслию, а возможно, из желания лишний раз прогнуться, глубокомысленно изрекла:

«Долгосрочные стратегии развития пишутся не для выполнения на 100%, а для создания образа будущего, исходя из которого государство будет планировать свои действия».

Видимо, мадам не в курсе, что «создание образа будущего» — это широко известные Форсайт-исследования.

Что же до «Плана Путина» с показателями до запятой, то это никакие не Форсайты, а вполне конкретные целевые ориентиры, которые государство поставило само для себя и даже, не стесняясь, обнародовало.

Не станем заниматься поиском виноватых, тем более что их и искать не надо. Ковыряться во внешних факторах не имеет смысла: Крым, санкции, нефтяное ценообразование – причины, безусловно, важные, но вторичные.

Те же чиновники готовы списать на них не более четверти падения темпов экономического развития.

А три четверти – внутренние проблемы, в первую очередь, качество экономической, точнее, денежно-кредитной политики.

На ней в рамках этой короткой заметки и остановимся.

ЦБ страсть как любит говорить, что он не ответственный за экономический рост или снижение безработицы, он борется исключительно с инфляцией, ну и немного с перегревом.

Хорошая позиция, страусиная.

Как послушать руководство Центробанка, так в низких темпах роста (именно что «околоноля») повинны демография, плохой инвестиционный климат, отвратительное состояние институтов, а также Обама, Трамп и далее по списку.

Притягивать за уши демографию действительно занятие пустое.

В отличие от конкуренции и как ключевого рыночного института, постулирующего правила игры, и как фактора качества инвестклимата.

Есть ли она в банковском секторе? А в страховом, а в фондовом?

Нет, нет и еще раз нет. Хотя ЦБ никто и ничто не могли помешать сделать из банковской сферы образец для конкурентного подражания. Обеспечив выполнение пункта об обеспечении глобальной конкурентоспособности банковского сектора и финансовых рынков.

Банковский сектор год от года становится все более концентрированным, даже монопольным (точно по заветам незабвенного Алексея Улюкаева, мечтавшего, что в стране должны остаться 30-40 банков, а остальные в расход), отзывы лицензий осуществляются зачастую с «интересом» (пример банка на букву «Ю» приводить или и без него все согласны?), а кредитование стопорится по причине чрезмерно дорогого фондирования (ключевая ставка в 6,5% при инфляции менее 4% необоснованно высока).

В прошлом году средняя ставка коммерческого кредита первоклассным заемщикам в России составляла 10,6% годовых.

Тогда как в Индии – 9,5%, во Вьетнаме – 7,1%, в Китае – 4,4%, в США – 4,1%, в Израиле – 3,5% годовых.

Конкурентная в России ставка, ничего не скажешь.

Кстати, об инфляции.

Целевой показатель по инфляции – чуть ли не единственная почти что достигнутая цель Стратегии-2020.

Действительно, инфляция по итогам 2019 года ожидается в районе 3,2-3,7%, что очень близко к целевому ориентиру (что там говорилось об «образе будущего», не предназначенного для выполнения на 100%?).

Но стало ли от квазинизкой инфляции кому-нибудь легче?

И нет ли рационального зерна в утверждении, что страна согласилась бы с инфляцией в два-три раза выше, если бы реальные доходы росли?

Да и вообще, инфляция у нас вызвана не взрывным ростом денежной массы.

Инфляция в России носит немонетарный характер и связана, в первую очередь, с повышением тарифов естественных монополий, пикирующих на оптовые и розничные цены.

Стремясь купировать монопольный рост (в 2019 г. по ЖКХ он составил 4,1%), ЦБ искусственно ограничивает предложение денег, чем тормозит и экономическое развитие, и рост производительности труда, и повышение уровня жизни людей.

Сравним соотношение денежной массы к выпуску или коэффициент монетизации экономики (КМЭ).

В России по итогам прошлого года он был всего лишь немногим более 40%, тогда как в США – 70,8%, в Германии – 89,1%, в Японии – 184,9%, в Китае – 198,0%.

Как пишут, «ни одна страна с КМЭ ниже 100% не показала экономического рывка, следовательно, в ближайшем будущем, значимые позитивные изменения в экономике России ожидать не приходится».

Тем более, в условиях санкций, когда денежная подпитка из зарубежных финансовых авуаров сведена к минимуму.

Не слишком ли много положено на алтарь борьбы с инфляцией, да еще в условиях замедления мирового экономического роста?

Если глобальная экономика стагнирует, то это повод не кивать в ее сторону, оправдывая собственные провалы, а использовать во благо, например, наращиванием внутреннего спроса и, как следствие, производства, ориентированного прежде всего на внутренний рынок.

Но нет, к тому же схожую с ЦБ политику практикует Минфин.

Разница в том, что первый таргетирует инфляцию, а второй – бюджетные доходы и накопление резервов.

Вводя все новые налоги и сборы, отказывая даже нефтяникам в возвратных налоговых послаблениях для освоения Арктики и отправляя накопленное в заокеанские гособлигации.

Не забывая при этом рассуждать о дедолларизации.

Итоги выполнения «Стратегии-2020», скорее всего, широко освещаться не будут.

Но и замалчивать проблемы нельзя, пусть их решение перенесено в известный «майский указ».

Отставание от не ведущих даже, а от вполне себе средненьких государств становится все более болезненным.

Что при ухудшении геополитической обстановки вновь может привести к возвращению мобилизационной парадигмы.

Россия, ты не нахлебалась еще?