© ТАСС
35 лет назад генсек КПСС Михаил Горбачев признал перемены в СССР неизбежными. К ним советского лидера подталкивали неурядицы в экономике, усугубленные резким снижением стоимости углеводородов. Подешевели ли энергоносители сами, из-за колебаний рынка или в силу сговора, интриги и политического расчета — охотно обсуждают специалисты. К единому мнению им до сих пор прийти не удалось
8 апреля 1986 года главное слово было сказано: генеральный секретарь Коммунистической партии СССР Михаил Горбачев объявил о реформах в своей стране как о деле решенном: "Начинать нужно сначала с перестройки в мышлении и психологии, в организации, в стиле и способах работы". Новые преобразования были призваны затронуть всех. И Горбачев настаивал: "Скажу откровенно, если мы сами не перестроимся, я глубоко убежден в этом, то не перестроим и экономику, и нашу общественную жизнь". Причина, заставлявшая генсека спешить, не оглашалась, но окружению его была хорошо известна. С декабря 1985 года цены на нефть успели снизиться в три раза, и прогноз по их конъюнктуре оставался крайне неблагоприятным. Специалистам казалось, что мир вступал в эпоху перманентно дешевой энергии, а это сделало бы советскую модель нерентабельной и отказ от нее — только делом времени.
Нефть просачивается сквозь пальцы
Постепенное втягивание Советского Союза в экономическую орбиту Запада начинается с эпохи Никиты Хрущева, когда всего за пять лет, с 1955 по 1960 год, благодаря открытию месторождений Волго-Уральского региона советская добыча нефти возросла вдвое. Доставшееся нежданно сырьевое богатство было осмыслено как выгодный экспортный товар. Ухудшение отношений с Китаем и столкновения на острове Даманский диктовали тактический поворот на Запад. В советском руководстве сложилось единодушное мнение: прокладывание трубопроводов в капиталистическую ФРГ и продажа туда газовых излишков укрепит советскую экономику, не нанеся при этом вреда делу мира и социализма.
СССР предупреждали о возможных издержках, но пессимистические прогнозы раздавались из уст завзятых врагов Кремля. Один из них, албанский диктатор Энвер Ходжа, в 1970 году предположил, что укрепление экономических связей с Европой прокладывает путь к поступательной трансформации советских порядков изнутри: "Советский Союз продает [на Запад] главным образом сырье — минералы, газ, нефть, древесину; этим он погашает также получаемые кредиты. Мировой капитал непосредственно влияет на структуру экономики Советского Союза, что неминуемо ведет к коренным изменениям в надстройке, не говоря уже о том, что Запад и другими путями прямо оказывает влияние на учреждения всех уровней".
Теми же мыслями в узком кругу делился председатель торгового комитета "Восток — Запад" ФРГ Отто Вольф фон Амеронген. К нему прислушивался канцлер Людвиг Эрхард. "Если мы соединимся друг с другом газопроводом, то в Москве политическая картина будет меняться в лучшую сторону. Это будет намного больше, чем только продажа труб или закупка газа", — замечал фон Амеронген. Советскому Союзу, далекому от этих соображений, срочно требовались деньги. Премьер СССР Алексей Косыгин формулировал это так: "В стране напряженная ситуация с хлебом. Мне нужно 3 млн т (нефти) сверх плана" — имелось в виду: чтобы закупить недостающее за рубежом.
Сырьевая конъюнктура 1970-х позволяла строить расчеты на столь зыбкой почве. Благодаря нефтяному эмбарго, введенному арабскими странами в 1973 году, стоимость нефти увеличилась в 10 раз. Но к началу 1980-х эффект картельного сговора начал сходить на нет. Диктовать свою волю рынку больше не удавалось: главная причина этого — обозначившийся избыток черного золота, вызванный открытием новых месторождений в неисламских странах (oil glut) и постепенным подъемом зеленого движения, выступившего за бережное расходование энергии. Нефти неожиданно оказалось слишком много еще и потому, что мировая экономика приостановила свой взрывной рост: Запад начал останавливаться, а Китай еще не успел подняться.
Америке есть что предложить саудитам
На этом фоне с начала 1980-х годов сырьевые котировки устойчиво пошли вниз. В первой половине десятилетия они еще разнонаправленно колебались, но в 1986 году определились с многолетней конъюнктурой: закрепились на чрезвычайно невысоких отметках. Впрочем, слышен голос экспертов, что в этом случае дело не обошлось без сговора.
В 2014 году сын президента США Рональда Рейгана Майкл дал тогдашнему американскому лидеру Бараку Обаме совет: если тот хочет остановить Россию, то лучший путь — обрушить цены на нефть. Якобы в 1986 году сам Рейган следовал именно этим путем. Слово его наследнику: "Я думаю, у главы государства может возникнуть интерес, как Рональд Рейган победил СССР. Он сделал это без единого выстрела, и все же в его распоряжении было супероружие — нефть. Нефть — единственный советский товар, который в мире еще соглашались покупать, кроме атомных бомб, конечно, — но те были не на продажу. И раз уж вышло так, что на нефти зиждилось все кремлевское богатство, то мой отец убедил саудовцев взять и залить рынок дешевой нефтью. Это привело к девальвации рубля, доводя СССР буквально до банкротства. Последствия известны: перестройка, Михаил Горбачев и распад самой советской империи".
Рейган-младший — далеко не единственный, кто видит в обрушении цен сговор. Советник по национальной безопасности его отца Ричард Аллен придерживался того же мнения. Он называет и исполнителя миссии по экономическому удушению СССР: консервативно настроенного директора ЦРУ Уильяма Кейси, совершившего в 1986 году (по другим сведениям, еще и в 1981-м) визит в Эр-Рияд. За закрытыми дверями обсуждалась ценовая конъюнктура, и Кейси якобы делал все от него зависевшее, чтобы донести свою мысль: зажиточной и малонаселенной монархии ничего не стоит заполнить рынок дешевой нефтью, а для Советского Союза, противника обеих держав в Афганистане, такое развитие событий будет равнозначно катастрофе. И саудовцы — если принять на веру эти сведения — согласились с его выводами.
"Саудовцы сделали это, чтобы помочь нам нанести ущерб Советам и в качестве благодарности за ранее оказанную помощь", — считает биограф Рейгана Пол Кэнгор. "И даже ценой риска", — добавляет он, имея в виду, что высокие доходы от нефти — естественный залог благополучия такой страны, как королевство чистого ислама, который оно согласилось временно поставить на карту.
Нефтяное пятно ширится
И все же у сторонников теории сговора есть оппоненты, призывающие взглянуть на падение нефтяных цен как на драматичное проявление спонтанного хода вещей. На отрезке бурного роста западных экономик с 1945 по 1973 год мысль о нефтяном шантаже уже могла бы прийти на ум Вашингтону. Но диктовать цены даже в сговоре с Саудовской Аравией он был не в силах. Чтобы такая возможность приобрела реальные очертания, понадобилось всемирное замедление темпов роста, вытекавшее из него падение спроса и отсутствие на рынке постоянно набирающего обороты глобального потребителя энергии — подобного современному Китаю. Цены пошли вниз сами, и США лишь оставалось подтолкнуть их.
Иногда выдвигают и другой довод. Внутренняя конкуренция в картеле поставщиков нефти ОПЕК вынудила Эр-Рияд пойти на непопулярные меры. С 1981 по 1986 год Саудовская Аравия, напротив, снижала добычу, надеясь договориться с другими нефтепроизводителями на основании системы квот. Из этого ничего не вышло. Ведшие войну друг против друга Иран и Ирак отчаянно нуждались в доходах. Чтобы извлечь их, они находили способ обойти квоты и, продавая из-под полы нефть, стали теснить саудовцев с их традиционных рынков. В Эр-Рияде такое развитие событий посчитали равнозначным оскорблению.
Королю Фахду, управлявшему исламской монархией, могло показаться унизительным, что из-за постоянно снижавшихся им самим темпов добычи богатеют страны, не входившие в ОПЕК. Среди них — Великобритания, активно разрабатывавшая запасы Северного моря. Когда британский и саудовский уровни добычи сравнялись, ситуация могла показаться абсурдной: ведь разница в их запасах бросалась в глазах каждому, знакомому с географией залегания углеводородов.
Наконец, саудовцам попросту понадобились деньги. И они нашли выход: до упора открутили нефтяной вентиль.
В Соединенных Штатах это решение понравилось далеко не всем. Среди тех, кто почувствовал себя задетым, — вице-президент Джордж Буш — старший. Представитель американской нефтяной индустрии, он вовсе не был заинтересован в долгосрочном падении цен. Последовал визит Буша в Эр-Рияд, где на самом высоком уровне американец уговаривал саудовцев скорректировать свой курс. На деле администрация США разделилась: Буш был против обвального падения цен, но некоторые советники Рейгана — за. Несогласия даже вынесли на суд широкой публики.
Месторождение исчерпано?
Советскому Союзу в новых экономических реалиях предстояли непростые времена. Снижение цен означало потерю доходов: в одном только 1986 году Кремль недосчитался 20 млрд долларов, или 7,5% экспортной выручки. Выход стали искать на кредитных рынках. С 1986 по 1989 год внешний долг СССР возрос вдвое — с 30 млрд до 50 млрд долларов.
Оставшись без важной части средств, СССР вынужден был сэкономить на внешней политике. "Мы должны в первую очередь заботиться о нашем народе", — сформулировал это Горбачев. Финансовую подпитку восточно-европейских стран сократили. Прокатившиеся по тем странам акции протеста были оставлены на усмотрение местных правительств.
Анархические торговые войны производителей нефти напряженно отслеживались из Кремля. И давали позднесоветским властям впечатление скорого торжества ничем не ограниченного капитализма. Пробуксовывающая система квот, частные, т. н. давальческие, сделки по нефти, сделки тет-а-тет нескольких видов ("нетбэк", "спотбэк", спотовые) вытесняли попытки организованного, выгодного сразу многим экономического поведения. И — нефть оставалась безнадежно дешевой. Времена ее пиков, казалось, навечно прошли. Прежняя советская модель — не только экономически, но и психологически, морально — трещала по швам. Перестройка, вызванная ее кризисом, — напротив, набирала обороты.
Оценили 9 человек
10 кармы