Сто лет назад в эти ноябрьские дни произошёл исход Русской армии генерала Врангеля и сочувствующего ей гражданского населения из Крыма за пределы России. Это событие называют временем окончания Гражданской войны на Юге России. Многие тысячи военных и гражданских беженцев были вынуждены покинуть Россию и бежать в неизвестность.
«Народ сам сказал про себя:
«Из нас, как из древа, — и дубина, и икона», —
в зависимости от обстоятельств, от того, кто это древо обрабатывает:
Сергий Радонежский или Емелька Пугачёв».
Продолжение цитаты:
«Если бы я эту «икону», эту Русь не любил, не видал, из-за чего же бы я так сходил с ума все эти годы, из-за чего страдал так безпредельно, так люто? А ведь говорили, что я только ненавижу. И кто же? Те, которым, в сущности, было совершенно наплевать на народ,– если толь-ко он не был поводом для проявления их прекрасных чувств, – и которого они не только не знали и не желали знать, но даже просто не замечали лиц извозчиков, на которых ездили в ка-кое-нибудь Вольно-экономическое общество».
Очень хорошо этот период истории описан митрополитом Вениамином (Федченко)
в книге "На рубеже двух эпох", который сам ушёл в эмиграцию на этих кораблях из Крыма в Турцию.
«Дул свежий ветер. Но небо было, помнится, чистое. Меня подняли на судно, потом на блоках втащили и катер. Я уходил с родины, невесть куда.
Была ночь.... Судно тихо отплывало. На другое утро было лишь серо-зеленое безбрежное море и серое облачное небо. Было серо и на душе...
На палубе мне бросилась в глаза следующая картина. Какая-то красивая полная дама водила прогуливать свою собачку. Прошедший мимо матрос злобно посмотрел на эту прихоть и хотел отшвырнуть болонку ногой. Но дама подняла скандал. А я подумал: неужели и ради таких вот добровольцы проливали свою кровь? Не стоила она этого! Не любит она ни народа, никого и ничего, кроме себя самой и своих прихотей...
Ещё я заметил, как увязавшаяся за нами сова то садилась сослепу на палубу, то опять с испугу поднималась и летала над волнами, потом от усталости падала в воду, с усилием вспархивала снова, снова падала... Так и пропала в волнах. И зачем она улетела из Крыма? А мы потихоньку плыли и плыли от родных потерянных берегов...»
Отпусти меня, князь. Послужил тебе службу немалую,
Но в неравном бою за Христа умереть отпусти.
Легион окаянный пятнает соцветьями алыми
Ризы чистые, снежные Божьей невесты-Руси.
Мне любимая пояс одела "Живый Вышний в помощи",
Меня мать осенила в дорогу широким крестом
И за них мой черед причаститься святой русской горечи
Снег кровавый глотая навек холодеющим ртом.
Будто не было нас... Русский дух изживается со свету,
Кумачёвые всадники рыщут по душу мою.
Разлихая погоня помчалась станицами с посвистом,
В обгоревшей степи неотпетых ветра отпоют.
А в порту крик и плач. И дрожала рука возведённая,
И противилась плоть умирать... Никого не вини.
Не кляни себя, князь, на чужбине ночами безсонными
За исход в никуда, за пропащие годы и дни...
Оценили 3 человека
8 кармы