Подмена понятий, как норма жизни

Редкая птица долетит до середины Днепра, говаривал классик. И редкий человек старается осмыслить сущность понятий и явлений хотя бы на какую-то её значимую глубину. Это не свойство только нынешнего времени. Так было всегда, когда кому-то и в каких-то целях было необходимо использовать ту или иную ситуацию в своих целях. А как можно на неё активно повлиять? Правильно – убедив необходимое количество людей. Чем больше, тем лучше. Убеждая людей в чем-либо, желательно использовать некую «терминологию», которая, благодаря нужной трактовке, будет восприниматься однозначно положительно, если прозвучат ключевые слова.

Я не буду сейчас лезть в какой-либо глубокий академический анализ. Я лишь хочу акцентировать внимание на нескольких понятиях и явлениях, которые нам усиленно навязывают, чтобы создать возможность использовать складывающуюся ситуацию в своих целях. Начну с того, что сейчас два пользователя Конта Бабай и Papont изложили свой взгляд на термин «демократия». В целом, рассуждая о вариативности существующих примеров, я думаю, оба согласятся с тем, что демократией сегодня могут называться самые разные государственные устройства, которые тем или иным механизмом опосредованно дают возможность (либо создают такую иллюзию) широким массам влиять на «выбор руководителя и принятие решений». И вновь я не о полемике. Я о том, что опыт многих стран, переживших в новейшей истории государственные перевороты «цветные революции», наглядно показывает пример тривиальной подмены понятий. Так, говоря о том, что в стране остро не хватает демократии, широким массам методично внушают, что демократия = охлократия (власть толпы). Помните, как звучало на майдане в Киеве? «Свергнем власть и назначим свою! Если новая не устроит, то её тоже свергнем!» Ну и где оно?

Таким образом, с использованием толпы в столице, власть и режим были заменены кукловодами на угодное им. Родилась «молодая европейская демократия». Что она представляет собой сейчас, объяснять никому не нужно. Но обращаю внимание на тот факт, что несмотря на уже многочисленные претензии со стороны той же Европы, поскольку националистическую диктатуру скрыть совершенно невозможно, никто не спешит назвать существующий режим недемократическим. И опыт этот раз за разом работает. Арабская весна, Украина, Армения… Кстати, пришедшие к власти на плечах бунтующего охлоса, сами сразу же стараются предпринять все меры, чтобы в отношении их самих такое не повторилось. Уже и Пашинян успел выразить недовольство продолжениями этого бунта толпы уже после его утверждения главой правительства. Я думаю, что в этом я выразил свою мысль, поскольку никто не спорит с необходимостью совершенствования нашего механизма реализации демократии, но главное – не скатиться к примитивному столпотворению. Кстати, лозунг Навального, с которым дети бегали по городам «мы здесь власть» - это производное именно от такой вот подмены понятий.

Теперь в нескольких словах о таком понятии, как «толерантность». Я отчасти согласен с теми, кто проводит некоторые аналогии между значением этого слова в медицине и в социологии. Ведь в медицине это означает вынужденную меру, когда искусственное снижение защитных свойств организма необходимо для того, чтобы не произошло отторжения инородных тканей пересаженных органов. Кстати, этот же термин используется в фармакологии, когда организм снижает реакцию на повторное введение препаратов, и развивается привыкание к ним. То есть требуется все большая доза, чтобы достигнуть ожидаемого эффекта.

Можно принимать и термин, и его трактовку. Но исходя из того, что было истинной почвой его появления в 1953 году, когда иммунолог П. Медавар вел свои работы, лично меня это в социологическом смысле не устраивает. Да и с какой стати меня это должно устраивать, если в русском языке есть исконно более глубокое слово и понятие – терпимость. Терпимость, в отличие от толерантности, не предполагает отсутствия возможности и желания к сопротивлению. К выработке своеобразных антител, о чем позаботилась природа для всех здоровых организмов. С толерантностью же на практике происходит многое иначе. Принимая те или иные «толерантные» законы в угоду инородных элементов, запрещается какое-либо противодействие им под угрозой уголовного преследования. Это отнюдь не терпимость. Это принуждение принять интересы и убеждения инородных элементов за счет ущемления интересов и убеждений родных «тканей».

Отсюда и выходят все те дикие проявления, которые нам, россиянам, кажутся действительно абсурдными, когда запрещается демонстрация христианских символов потому, что это оскорбляет чувства наглядно демонстрирующих свою принадлежность к Исламу. Когда вводятся иные ограничения, как во внешние проявления, так и в активно используемый словарь (обыденный и официальный). Для нас это кажется очень странным, поскольку мы выработали глубинное понимание терпимости, сосуществуя и добрососедствуя веками во всем нашем богатом многоцветье. А вот пережитки расизма, религиозной нетерпимости и много чего еще, дают о себе знать именно таким образом, когда законодательно ломают через колено, чтобы никаких «антител» не вырабатывалось даже в принципе. К чему это приведет – пусть сами и пожинают. Нужна ли нам такая «толерантность»? Ответ, я думаю, очевиден. Если мы хотим сохраниться и выжить, как здоровый организм, как страна и нация, мы можем и должны и дальше эволюционировать в своей терпимости и способности сосуществовать. Но ни в коем случае не должны позволять навязывать политику ломать через колено принятием тех законов, которые вбивают в нас клином с зазубринами инородные элементы, лишая нас здорового иммунитета.

Ну, и напоследок, понятие «свобода личности» уже перетрясли со всех сторон и обмусолили со всех ракурсов. Но порадовал сын. Он определил свободу личности, как сбалансированное сочетание прав и обязанностей. Понимая, что идеального баланса, достигнуть очень непросто, такая позиция позволяет к нему стремиться конструктивным путем, а не скатываться до популистской вседозволенности и эгоцентризма.