К годовщине Крымской (Восточной) войны

Нашими либеральными "мыслителями" принято расценивать исход Крымской войны, как “тяжелейшее поражение” России, а то и как "позорное". Как будто враг дошел до Москвы или хотя бы до Киева. (Думаю, что если бы у небратьев из соседней страны было такое "поражение", они провозгласили бы его величайшей победой всех времен и народов).

Спору нет, российские потери были велики. Но меньше, чем у вражеской коалиции. Россия потеряла убитыми, умершими от ран и от болезней 129477 человек, вражеская коалиция 166646. Причем на Францию пришлось 97365 человек. (Мерников А. Г., Спектор А. А. Всемирная история войн. Мн., 2005) Пропорционально численности населения Франция потеряла намного больше, чем Россия. Вражеская коалиция показала, что может действовать, только опираясь на морские коммуникации; англо-французам удавалось углубиться вглубь русской территории не более чем на 10-15 км, занять несколько прибрежных пунктов в Крыму и южную сторону Севастополя. (Почему-то всегда забывают, что англо-французы даже не взяли весь Севастополь; северную сторону города в начале ноября 1855, в ходе войны, спокойно посещал император Александр II). Туркам, учитывая поход Омера-паши, удалось большее проникновение на российскую территорию. Но турецкие войска потерпели поражение и война закончилась глубоким проникновением российских войск на турецкую территорию – они заняли карсский пашалык и Арзерум, тогда главный город азиатской части Турции. Таким образом противоборствующие стороны как бы выступали в разных жанрах: морская сила против сухопутной. К концу войны численность русской армии практически не уменьшилась; более того армия быстро оснащалась нарезными ружьями под патрон Минье. Становилось очевидным, что Австрия, Пруссия или Швеция, при всей своей враждебности, не выступят против России, что давало возможность для переброски сил на юг. На Балтике врага постигла полная неудача, вражеский флот не добился ничего на Белом море и российском Дальнем Востоке, где был наголову разгромлен англо-французский десант, пытавшийся захватить Петропавловск-Камчатский. Вторжение на западной границе также не состоялось, а ведь там находились главные русские силы, включая всю гвардию. Впрочем, как у нового российского руководства, так и у основного противника (по количеству задействованных войск), Франции, уже не было желания продолжать войну. Фактически Россия показала, что она неодолима на суше, однако ее удаленные морские базы крайне уязвимы. Мечты Палмерстона и британской элиты об отторжении от России Крыма, Черкессии и Закавказья (Gueddella Ph. Palmerston. London, 1950, p. 315) так и остались мечтами.

Более того, прямым результатом Крымской войны было полное покорение русскими войсками горного Кавказа. Здесь впервые удалось сконцентрировать достаточные силы, когда русский Кавказский корпус вернулся из Турции. Этот факт обесценил положение Парижского мирного договора о запрете русским военным кораблям находится на Черном море. Русские войска теперь полностью контролировали побережье Кавказа, и англичане с турками уже не пробовали снабжать горцев оружием с моря, как в 1830-е. Передача кусочка южной Бессарабии в состав автономного Молдавского княжества (автономного благодаря предыдущим русско-турецким войнам) ничего практически не значило для России.

Считать, что Крымская война вскрыла “техническую отсталость” России вряд ли правильно. Отставание действительно было, но лишь от двух ведущих колониальных империй того времени, обладающих огромными средствами от эксплуатации колоний и полуколоний. Именно насильственные факторы и принудительный труд лежали в основе роста и концентрации хищного британского капитала, как в метрополии, так и в колониях — обезземеливание крестьян, экспроприация мелкой крестьянской и общинной собственности, работорговля, плантационное рабство, захват торговых монополий. Британская империя была в это время абсолютным мировым гегемоном, в ее владениях "никогда не заходило солнце". Она контролировала все мировые морские коммуникации, эксплуатировала большую часть населения Земли, обладала неисчерпаемыми финансовыми ресурсами, получая до трети средств, вкладываемых в промышленный переворот, от ограбления одной лишь Индии, население которой превосходило население метрополии в десять раз. (Ф. Бродель.”Материальная цивилизация, экономика и капитализм”) Но почему-то, когда сравнивают население вражеской коалиции и России, то у врагов почему-то учитывают только население метрополии, что, конечно, удобно для либеральных доктринеров. Заметим, что Британия напала на Россию, едва только получила техническое превосходство в некоторых военных областях, например в нарезном оружии (а до этого на протяжении более ста лет на вооружении английской армии состоял один и тот же мушкет) и средствах снабжения войск, но это уже природа хищнического западного капитализма, нуждающемся в постоянном захвате новых рынков и ресурсов.

В результате Крымской войны Британия, конечно, подтвердила свою репутацию Левиафана (в терминологии К.Шмитта) и крупнейшего колониального хищника. Однако в отличие от Опиумных войн, превративших Китай в английскую полуколонию, и покорения Индии, завершившегося в 1850-х, Крымская война не принесла Британии не контрибуций, ни новых территорий. Турция и так была уже под британским влиянием, поэтому передача Египта в руки англичан была предрешена. Ничего для англичан не изменилось на Среднем Востоке. Иран остался, скорее, на пророссийских позициях. Афганистан был по-прежнему для англичан недоступным, а начавшееся быстрое проникновение русских в район к югу от Сыр-Дарьи сделало английские планы на выход в Среднюю Азию несбыточными.

Более того, прямым результатом Крымской войны было закрепление России в Приамурском и Приморском краях на Дальнем Востоке (после Нерчинского договора 1689 г. они были, можно сказать, ничейной землей, которую могла прихватить любая морская держава.)

Последствия Крымской войны если были для кого-то катастрофическими, так это для Франции. То, что прусская военная машина ее переедет, стало предрешенным. Естественно, что Россия в 1870 не оказала поддержки Франции, но и Англия даже не подумала защищать своего недавнего союзника.

Ну и самые пагубные последствия были для христианских народов Балкан и армян. Россия больше не оказывала им протекцию. Парижский трактат, хоть и декларировал им европейское покровительство, однако ничего для защиты турецких христиан сделано не было. Результатом была первая армянская резня середины 1870-х и зверства турецких иррегулярных войск против болгарского населения в 1876-1877, что и стало причиной новой русско-турецкой войны.

Единственная область, в которой Россия потерпела серьезное поражение, была идеологическая сфера. После Крымской войны российские элиты (во многом благодаря усилиям либеральных мыслителей) взяли курс на полное подражание западным "образцам" в развитии своей страны, абсолютно плюя на ее отличия от западных колониальных держав в географии, климате, геополитическом положении и т.д. Последующие полвека насаждения периферийного капитализма привели к увеличивающемуся техническому отставанию России от западных стран и неразрешимым социальным конфликтам.