Пират

Оля сбежала из Гудермеса зимой 1996 года. Там началась война.

Сначала война началась в ее семье , и муж, ради которого она переехала в свое время в Гудермес, оказался предателем.

А потом стали стрелять в людей. Люди в людей. Или нелюди?

Оля до последнего не хотела бросать дом, жила, вжав голову в плечи и ждала тишины. Но тишины не было - стреляли.

Оля не замечала красот кипенно-белой зимы и глубокой синевы неба. Замечала гробы, страх и безысходность.

Надо бежать. Все бегут. Оля села на машину и поехала. Нажала на педаль газа.

Её кот Пират не переносил автомобилей. Не мог ездить, орал, бился в окна, забивался под педали. Наверное, не понимал: как это - ты сидишь, а потом вдруг оказываешься совсем в другом месте.

А может, укачивало его.

Олин муж не любил Пирата, на дух переносил. Не из ревности, а принципиально.

Как она сразу не поняла: мужик, который не любит животных, плохой человек, гнилой.

Его душа не способна на пульсацию нежности, на верность, на служение кому-то просто потому, что этот кто-то наполняет твою жизнь смыслом.

Пират пришел к Оле четыре года назад. У него не было глаза и зуба. А другой зуб торчал сверху, клыком, как у вампира. Некрасивый кот.

Сначала Оля назвала его Кутузов. Из-за одного глаза. Но потом оказалось, что кот очень умный и говорящий. Если показать ему кусок мяса, то он покладисто говорил : "Мя-мя" и "йо-хо-хо". Именно за это "йо-хо-хо" и нежную любовь к плюшевому попугаю Оля переименовала Кутузова в Пирата.

Пират лечил Олю. Спал на ней, ровно там, где болит. И болеть переставало.

Оля любила целовать его в холодный мокрый нос, трепать за щеки и могла бесконечно слушать легендарное "йо-хо-хо" и "мя-мя", которое он говорил ей иногда и без мяса. Просто звал её мамой.

Оля понимала - он не доедет. Просто надорвётся от собственного крика.

Да и не поймут люди. Все бегут от войны, спасают детей, иконы, документы. Никто не берет с собой котов и собак.

Тоже мне ценность - лишний рот. А впереди неизвестность. Скитания по чужим домам, гостиницам.

Жизнь беженца и без животных - не сладкая штука.

Пират все понял. И ушел в ночь перед выездом. Утром Оля проснулась, а его нет. Он был очень умный. Все знал про войну. И заранее простил Оле предательство.

Она ехала по шоссе одна, глотала слезы.

Она чувствовала себя вынужденным предателем. Она предала Пирата, но с другой стороны, судьба предала ее, выгнала из дома, взрывала родных и друзей, отобрала завтрашний день.

Как сложно жить.

Оля приехала в Москву. Когда-то, много лет назад, она уехала отсюда за любовью , семьей и детьми, но не любви, ни семьи, ни детей не случилось. Случилась война.

Оля вернулась ни с чем. Раненая. Не физически, а внутри. Внутри, в районе сердца, кровила рана, но ни на одном рентгене ее было не видно.

Оля открыла свой бизнес. Ну как бизнес - Оля поставила палатку в очень удачном проходном месте и торговала всякой-всячиной. Сигареты, жвачки, шоколадки, хотдоги.

Время странное, нестабильное. Я тогда познакомилась с тетей Олей, потому что она наняла меня помогать. Я искала любые возможности для заработка. Мне было 15. Официально меня никто еще не взял бы.

А тетя Оля доверяла мне все, включая закупку товара. Иногда я подменяла ее в окошечке палатки и любезничала с покупателями. "Ты мне выручку в два раза повышаешь", - смеялась тетя Оля.

Я покупала на рынке сигареты, шоколадки и то, что мне казалось, "хорошо пойдёт". Привозила в палатку и рисовала новые цены. Мне же принадлежала идея поставить тут микроволновую печь и делать хотдоги.

В общем, тетя Оля была мировая тетка, и многому меня научила. И я сейчас даже не про "бизнес".

Жили мы недалеко друг от друга, и домой она часто меня закидывала на своей машине. Рассказывала свою жизнь. Про бывшего мужа. Про обычаи. Про Пирата. Про войну.

Я слушала. Мне было интересно. Я очень дорожила ее доверием и отношением, всегда рвалась к ней, помогать.

Однажды мы заехали к тете Оле домой, чтобы она передала мне деньги на завтрашнюю закупку.

- Пойдем, поднимешься на минутку. Посмотришь, как я живу, чаю выпьем по-человечески, не в палатке чтобы, - пригласила тетя Оля.

Мы с ней вошли в подъезд и поднялись по лестнице на второй этаж. Вдруг она замерла. Просто застыла, как вкопанная. Побледнела.

Перед дверью сидел кот. Худющий, подранный какой-то.

Я сначала не поняла, что она застыла, может, она кота испугалась.

- Кис-кис, - позвала я непрошенного гостя, который как влитой застыл перед дверью.

Но тетя Оля сползла по стене и села на голую ступеньку.

- Дошёл...

Кот обернулся. У него не было глаза. И торчал один зуб.

- Это же...Пират????? Как он....- я пораженно смотрела на тетя Олю. Я узнала его по ее рассказам.

- Пешком дошел, - прошептала тетя Оля и сгребла Пирата в охапку.

- А как он понял, куда идти? Как он адрес узнал?

- Любовь привела, - тихо сказала тетя Оля. Она плакала. И безостановочно целовала его в морду с подранными ушами, и гладила грязный бок в репьях. - Голодный?

А Пират смотрел на нее одним глазом и молчал.

- Мя-мя - вдруг сказал Пират.

Клянусь, я слышала. Слышала, как кот сказал "мама".

Мы вошли в квартиру, Оля нежно несла своего Пирата, прижимала к себе, целовала и говорила безостановочно: "Прости, прости, прости меня".

Оля отрезала кусочек мяса, протянула коту.

-Йо-хо-хо - проворчал Пират, но есть не стал.

Тетя Оля сказала потом, что он спал целые сутки напролет. Устал с дороги. Стёр лапы.

Дорога любви всегда тяжела, и идти по ней можно годами...

Ольга Савельева.

источник

Не всем героям нужен плащ

Можайский Лужнецкий Ферапонтов монастырь.

Осенний Алтай.