Крым, Севастополь, 29 мая 2017, 16:50 — REGNUM Вечером 26 мая на открытой веранде в севастопольском парке ЦСКА прошел показ документального фильма «Николай Рубцов. Поэт» режиссера Дмитрия Чернецова. На мероприятии присутствовали съемочная группа фильма и дочь поэта Елена Рубцова, которая поблагодарила пришедших на летнюю сцену зрителей.
«Мне очень приятно, что память о моем отце живет в сердцах людей, и его стихи до сих пор волнуют людей не только на Вологодской земле, но и по всему миру».
Фильм был показан в рамках Дней Вологодской области в Севастополе, проходящих под эгидой Международного Кинофорума «Золотой Витязь». К сожалению, и это очень большое упущение местных властей, программа Кинофорума мало рекламировалась, и каждый зритель, пришедший на показ документального фильма, ценен своим богатым внутренним миром, проявившимся в интересе к русской поэзии. Зрителей было не более 50 человек, и это были в основном люди, которые прогуливались в парке после тяжелой рабочей недели и сначала услышали голос поэта, звучащий в темноте, а потом и увидели кадры фильма на широком экране летней веранды.
На экране зимняя вологодская деревня, деревянные кособокие избы, фотографии детдомовских ребятишек, среди которых одухотворенный и трогательный мальчик в длинном шарфике, и в нем пока еще незаметна та живая внутренняя сила, которой вскоре предстоит выплеснуться из сердца и заставить ее обладателя бросить все и уехать из родных мест, чтобы набраться опыта и нести свет миллионам жаждущих правды людей.
Бывает, что пыльный мальчишка
За гостем приезжим по следу
В дорогу торопится слишком:
— Я тоже отсюда уеду!
Николай Рубцов прожил всего 35 лет. Меньше, чем Пушкин, но больше, чем Лермонтов и его любимый Есенин. Он носил с собой повсюду напечатанные на старенькой пишущей машинке стихи Сергея Есенина, которые были запрещены в то время, и признавался, что «певец русской деревни» всегда находится в его голове, что ни о чем другом он так много не думает, как о поэзии Есенина.
Наверное, чувству Родины Рубцов обязан именно Есенину и учителю русской литературы в школе. Любовь к родному краю лилась с экрана с каждой строчкой стихов поэта, любовь эта сильно контрастировала с суровой и неприглядной картинкой природы Русского Севера. Снежинки, казалось, вылетали с экрана наружу и превращались в мотыльков в густом воздухе южного города Севастополя. Это было какое-то волшебство. Холодная зимняя вьюга будто бы прорывалась сквозь время и пространство и обнимала всех зрителей, сидящих в летнем кинотеатре, но голос поэта тут же согревал их какой-то своей простотой, всепроникающей искренностью и правдой. Но тьма и здесь не дремала.
Очень странно было слышать в драматургических паузах кинокартины доносящиеся откуда-то из глубины вечернего парка обрывки диких песен современного псевдоискусства: «Ту-ту-ту… На-на-на… Снова вместе, снова рядом…» Ничего не поделаешь, кому Рубцов, а кому караоке. Все имеют право. Вот только жаль, что в наше время все больше имеют право «ту-ту-ту», и все меньше места для настоящей поэзии:
Свет луны ночами тонок,
Берег светел по ночам,
Море тихо, как котенок,
Все скребется о причал…
В советское время его почти не печатали, он не имел своего угла, был презираем соседями, которые считали поэта бездельником.
Но в этом нет ничего удивительного. Крестьянину, привыкшему к тяжелому физическому труду, невозможно понять часами сидящего у печи поэта, «бездельника и чудака», марающего бумагу. Это теперь они понимают, какой светоч жил рядом с ними, а при жизни Рубцов буквально бедствовал, рассылая в краевые газеты свои стихи и выпрашивая авансы, не имея средств к существованию. Поистине, чтобы стать знаменитым в России, поэт обязан умереть.
Судьба великих поэтов в России часто бывает трагической. Ничего удивительного в этом нет. Потому что поэтический талант — дар, безусловно, божественный, ибо сказано: «Сначала было Слово», и мастера этого слова — суть любимые дети Божии, которые могут влиять на души и умы более, чем кто-либо другой в нашем бренном мире. Темные силы не дремлют, пытаются свет объять и изолировать. Но парадокс заключается в том, что трудности поэтов только закаляют, их души имеют способность преобразовывать и свои личные, и народные беды во все более пронзительные и мудрые строки, которые помогают не только пережить самые трудные времена, но и придают людям стимул для созидания и самопожертвования. И тьме ничего не остается, кроме физического устранения. Смерть — это то, что свойственно тьме, что получается у нее хорошо. И ангелы смерти очень часто принимают женское обличье.
Единственный случай в мировой поэзии, когда бездарная поэтесса из зависти убивает поэта, — примерно так, с нотками отчаяния в голосе звучат слова одного из друзей поэта в документальном фильме «Николай Рубцов. Поэт». Некоторые биографы Николая Рубцова считали убийцу поэта — поэтессу Людмилу Дербину ведьмой, посланницей демонических сил, которую он добровольно впустил в свой дом. Что ж, как это было на самом деле, судить не нам. Мы знаем только то, что безвременная кончина — это вечный удел великих поэтов, а они всегда находятся на острие борьбы за души человеческие, и без попущения Бога из жизни не уходит ни один из них. И посланник глубинной России, который пришел пробудить наши души ото сна, Николай Рубцов родился, жил и умер в соответствии с замыслом Божьим о нем.
Подробности: https://regnum.ru/news/2281015.html
Элегия
Стукнул по карману — не звенит!
Стукнул по другому — не слыхать!
В тихий свой, таинственный зенит
Полетели мысли отдыхать.
Но очнусь и выйду за порог,
И пойду на ветер, на откос
О печали пройденных дорог
Шелестеть остатками волос.
Память отбивается от рук.
Молодость уходит из-под ног.
Солнышко описывает круг —
Жизненный отсчитывает срок.
Стукну по карману — не звенит!
Стукну по другому — не слыхать!
Если только буду знаменит,
То поеду в Ялту отдыхать…
<196?>
Прощальная песня
Я уеду из этой деревни…
Будет льдом покрываться река,
Будут ночью поскрипывать двери,
Будет грязь на дворе глубока.
Мать придёт и уснёт без улыбки…
И в затерянном сером краю
В эту ночь у берестяной зыбки
Ты оплачешь измену мою.
Так зачем же, прищурив ресницы,
У глухого болотного пня
Спелой клюквой, как добрую птицу,
Ты с ладони кормила меня?
Слышишь, ветер шумит по сараю?
Слышишь, дочка смеётся во сне?
Может, ангелы с нею играют
И под небо уносятся с ней…
Не грусти на знобящем причале,
Парохода весною не жди!
Лучше выпьем давай на прощанье
За недолгую нежность в груди.
Мы с тобою как разные птицы,
Что ж нам ждать на одном берегу?
Может быть, я смогу возвратиться,
Может быть, никогда не смогу…
Ты не знаешь, как ночью по тропам
За спиною, куда ни пойду,
Чей-то злой настигающий топот
Всё мне слышится, словно в бреду.
Но однажды я вспомню про клюкву,
Про любовь твою в сером краю —
И пошлю вам чудесную куклу,
Как последнюю сказку свою.
Чтобы девочка, куклу качая,
Никогда не сидела одна.
— Мама, мамочка! Кукла какая!
И мигает, и плачет она…
[1966]
Оценили 6 человек
9 кармы