"Русская поэзия" в СССР: под колпаком у Мюллера.

Евтушенко и Глазунов были агентами КГБ...

https://staryiy.livejournal.com/2334155.html

Во времена СССР Александр Байгушев входил в так называемую «Красную паутину» - скрытую систему контроля за известными людьми. В этом интервью Александр Иннокентьевич приоткрыл тайны своей секретной работы.

- Во времена Брежнева я был человеком по особым поручениям при первых лицах страны, - начал рассказ Байгушев. - «Красная паутина», куда я входил, - законспирированная агентура, сохранившаяся еще со времен Коминтерна. Мы помогали верховной власти быть в курсе всего и вся. Формально эта система была выше КГБ. Хотя в ней работали только гражданские люди.

По рекомендации зятя Хрущева - Алексея Аджубея я стал личным помощником Михаила Суслова. Он продвигал меня по служебной лестнице. Я оказался в Совинформбюро, которое потом преобразовалось в Агентство печати «Новости» (АПН).

Чтобы я вошел в доверие к семье генсека, как-то подсадили рядом со мной в отдел его дочку Галину. Тогда она носила фамилию Милаева. Мы сразу подружились.

Мне сделали персональный валютный счет, а сейф в моем кабинете был до отказа забит долларами. Эти деньги я тратил на подарки нужным людям из разных государственных структур. Подружке моей тоже кое-что перепадало: дочь генсека любила драгоценности.

И обязательные пьянки-гулянки. За столами часто собирался весь цвет советской журналистики, включая наших представителей за рубежом, а также люди искусства. А еще на вечеринках подбирались кадры для партийной печати, поддерживающей правящий курс. Общался я со многими известными деятелями культуры того времени. Скульптор Эрнст Неизвестный был моим другом, я часто водил к нему иностранцев. Хотя он постоянно находился под колпаком КГБ.

Однажды мы так напились в Ленинграде со Смоктуновским и Меркурьевым, что нас еле откачали. В артистических кругах слава о Кеше шла не слишком хорошая, его считали голубым. Он, впрочем, таким и был. Судебный процесс над его партнером, журналистом АПН, вышел, разумеется, скандальным. В результате человека посадили. Но самого Смоктуновского не тронули: выручил какой-то высокий покровитель. Слишком уж талантливым и неординарным артистом был Иннокентий Михалыч.

- А как себя вела Галина Леонидовна?

- Мы были достаточно откровенны друг с другом. Провожал ее часто до дома. Галя тогда дико пила, и я старался не отставать. Я числился спецкором, но получал больше любого министра. Вместе с Брежневой частенько ездил к известным людям брать интервью для крупных зарубежных изданий типа «Штерна», «Нью-Йорк Таймс». Завидев дочь генсека, интервьюируемые сразу накрывали шикарные столы. А это, сами понимаете, возможность для откровенного общения. Но Галя, как только начинала пить, остановиться уже не могла. Крепких напитков не употребляла, ей хватало и шампанского.

- Тяжко же вам приходилось…

- Частенько вызывал такси и вез даму на папину дачу в Заречье. Там иногда попадали на хозяина. Он сразу приглашал к столу, добавить. Выставлял свою любимую «Зубровку» и закуску - красную рыбку, огурчики. Приложиться к рюмашке Леонид Ильич и сам любил. Балагурил, жестикулировал, песню мог затянуть. Так что Галя в него пошла.

- У вас с Галиной Леонидовной возникла взаимная симпатия?

- Галя по жизни была вольной барышней, мужиков всегда навалом. А в тот период, кажется, разводилась. Отец выступал категорически против одного из ее ухажеров - цыгана Бориса Буряце. А однажды после очередного застолья принялся сватать меня к своей дочери. Пообещал: «Саша, сделаю тебе счастливую жизнь и карьеру, выбирай любой министерский пост. Только держи ее в руках». Конечно, у нас с Галиной была привязанность друг к другу. Но дружеская. И как-то в Доме архитектора я познакомил ее с Юрием Чурбановым. Роман у них закрутился моментально.

- Так вы и попали в обойму доверенных людей генсека?

- Брежнев взял меня координатором своей личной контрразведки. С непосредственным подчинением лично ему. Даже Суслов ничего об этом не знал. В мои обязанности входило прощупывать настроения в политических кругах, налаживать связи с людьми в аппаратах крупных партийных и государственных деятелей. А еще проталкивать в печать нужные материалы. Благо связей было предостаточно. Приходилось и агентов нанимать, и даже прослушку организовывать. В качестве штатных осведомителей у нас служили валютные проститутки. Мы умудрялись делить их с КГБ.

Суслова отравил Андропов?

- Галя Брежнева знала наизусть почти все песни Высоцкого. Постоянно крутила дома его пластинки. Однажды пожаловалась папе, почему, мол, Высоцкого не принимают в Союз писателей и стихи его не печатают? Брежнев задумался: раз песни поют по всей стране, значит, любят. И обратился ко мне с предложением: «Собери сборник стихов Владимира. Галя поможет. Мы его издадим, потом примем Высоцкого в Союз, дачу дадим. Пусть эти «классики» задумаются».

Но появилось одно непреодолимое препятствие - Высоцкого терпеть не мог секретарь Союза писателей СССР Георгий Марков. Относился к нему примерно так, как к Вертинскому. То есть фигура всем хорошо известная, но лучше ее держать в стороне.

У Галины Леонидовны были выходы на Владимира, и через некоторое время на моем столе появилась увесистая стопка листов с его стихами. Что-то мы отобрали для публикации, и с этим материалом я отправился к Суслову. Тот рукопись прочитал. И, пытаясь подстраховаться, заявил: «Брежнев прав. Нормальные стихи. Но давайте не будем обижать руководство Союза писателей. Пусть кто-нибудь из секретарей напишет к сборнику предисловие».

Мы наметили отдать материал в издательство «Современник», где я в то время работал замом главного редактора. Мой шеф Валентин Сорокин позвонил Жене Евтушенко с просьбой написать предисловие. Но тот начал интриговать: «Напишу, если хорошо издадите мою книгу». Настаивал на тираже в 500 тысяч! Потом мы поехали в Переделкино на Женькину дачу. Крепко выпили. И там Евтух чуть не до драки разругался с главредом. Тут уж оказалось не до предисловия.

Пришлось обращаться к Роберту Рождественскому. Но тот заявил: «Высоцкий никакой не поэт!» Позже до меня дошло, почему они не хотели пускать его в писательскую организацию. Это была даже не зависть, а обычная конкурентная вражда. Ведь Высоцкий собирал огромные залы. Больше многих из них. А тогда все известные советские поэты - Ахмадуллина, Вознесенский, Евтушенко, Рождественский грешили эстрадой, работали на публику. Хотя после смерти Высоцкого именно Рождественский, назначенный секретарем Союза писателей СССР, стал составителем первой книги его стихов под названием «Нерв». Пусть и с большими купюрами, но в 1981 году ее издали. Уже после смерти Высоцкого.

- Почему до этого вопрос со сборником завис?

- Суслову поступили письменные рекомендации из КГБ: книгу Высоцкого не печатать по цензурным соображениям. Что за аналитики сделали такой вывод, мне неизвестно. Но подпись на бумаге стояла Андропова. Не исключаю, что большую роль в этих закулисных перипетиях сыграла связь главного чекиста с Евтушенко. Женя же был его любимым поэтом и мог позвонить влиятельному куратору в любое время дня и ночи. Хитрый лис Суслов, хотя по положению был выше Андропова, но идти против него не захотел. Уговаривал меня: «Сходи к нему сам. Вы же хорошо знакомы, чай с баранками пили». Мы действительно не раз обсуждали творческие возможности наших деятелей культуры. Да и сам Андропов писал стихи. Но пойти к нему я не решился, и книжка стихов зависла.

Галя обо всех этих нюансах была осведомлена. Но тоже ничего не могла сделать. Признавалась мне, что снова пыталась давить на отца, но безрезультатно. Хотя тот к мнению дочери прислушивался, но деятелей культуры сторонился.

Кстати, когда Андропов поднял вопрос о высылке из страны Солженицына, Брежнев был категорически против. Но председатель КГБ хитро провел эту операцию.

Надо сказать, что противостояние враждующих лагерей внутри партии шло нешуточное. Особенно к концу правления Брежнева. Серьезная борьба велась и с ближайшим окружением Генерального секретаря. Суслова ведь отравили в больнице. И роль Андропова в его смерти вряд ли была случайной. Он же в те годы постоянно консультировался с академиком Чазовым, встречаясь с ним на конспиративной квартире. Почему убрали Суслова, понятно. Хотели разбить связь с Брежневым, на которого тот имел огромное влияние.

Марина Влади позировала голой

- У вас были сведения о наркомании Высоцкого?

- Я вплотную этим не занимался. Лишь однажды из уст высокопоставленного посредника получил задание добыть и отправить через наших штатных «валютных девочек» специальное «лекарство» для особого клиента: «Он мается, ему нужно». Ну понятно же, о чем шла речь. «Вот тебе талончик. Получи наркотики в спецучреждении». Когда Володя подсел на эту отраву, неизвестно. Ему ведь могли и помочь. Приручить хотели таким образом, чтобы на коротком поводке держать.

Суслов очень интересовался связями Марины Влади. Называл ее «темной лошадкой, неизвестно на кого работающей». Пытался сделать так, чтобы Высоцкий меньше от нее зависел.

Выйти на Влади я пробовал. Но не преуспел в этом. Слишком хитроумной оказалась особа. У меня был друг - главный художник «Литературной газеты» Саша Соколов, который в моем присутствии рисовал Марину голой. Она сама этого захотела. Видимо, чтобы после себя память оставить. Посмотрела на меня, чуток прикрылась, и небрежно произнесла: «Я порой снимаюсь и не так!» Тут и без слов все понятно. Но дальше этого случая общение не пошло.

- До сих пор идут споры, был ли Высоцкий агентом КГБ.

- Точнее моего ответа не найти: никогда не был! Как такой бред может прийти в голову?! Да он и по характеру совершенно не агент. Странно было бы предлагать сильно увлекающемуся человеку с определенными аномальными отклонениями такую ответственную работу... Структуру этой команды (людей Комитета), вплоть до скрытых агентов, я не только знал наизусть, но со многими был знаком, дружил. Вот художник Илья Глазунов официально числился агентом. Евтушенко - тоже. Но условие такой работы для себя выхлопотал одно - выполнял поручения только во время поездок за рубеж. То есть внутри страны на своих не доносил. Встречался по поручению Комитета с зарубежными политическими деятелями, деньги кое-кому передавал. Потом в США уехал жить. Был там нашим резидентом.

А вот артисты агентами становились редко. Психология у них слишком шаткая, разболтанная. Писатели - другое дело. Тургенев, Тютчев, Салтыков-Щедрин - реальные русские агенты. Из советских - однозначно Илья Эренбург. Юлиан Семенов и Константин Симонов штатными сотрудниками не были. Но отдельные задания все же выполняли, доносы на коллег писали. Симонов всегда рвался к должности первого секретаря Союза писателей. Вот и старался, строчил.

Источник

-----------------

— Виталий Васильевич, перед нашей встречей перечитал еще раз посвященный вам раздел из книги Леонида Млечина «Председатели органов госбезопасности». Судя по написанному, может сложиться впечатление, что вы из Днепропетровска.

— Тем не менее я с Житомирщины. Родился в простой крестьянской многодетной семье. Никакой «волосатой руки», никакого блата у меня нигде не было. Все, что в жизни получилось, состоялось, — это только благодаря своему труду, своей энергии и своей воле.

— Грубо говоря, о вас написали много гадостей, а вы не отвечаете, молчите.

— Знаю я, кто такой этот Млечин. Либерал до мозга костей. Что с ним дискутировать? Либералы, они же, как черви, изнутри подтачивают свои государства. И нетрудно заметить, в чью пользу. В пользу США. Большинство из них пребывают на иждивении этой страны — получают от нее различные гранты, вспомоществования. Мерзко все это.

— Думаю, в жизни было не все так просто, как дважды два — четыре, как это изобразил Леонид Млечин. Вы пребывали на важнейших государственных постах (председатель КГБ Украины, председатель КГБ СССР, министр МВД СССР) в то время, которое легкомысленно называют «застоем», а на самом деле — это интереснейший отрезок истории, который еще ожидает честного, непредвзятого исследования.

— Да, удивительное было время. Внешне все выглядело очень спокойно, а за кулисами шла жесточайшая борьба.

— Кого с кем?

— Говоря сегодняшним языком, патриотов и либералов-разрушителей. В данном случае я имею в виду не противостояние по линии диссиденты — партаппарат. История с тюрьмами и высылкой за границу некоторых деятелей культуры, а еще более откровенно говоря — история искусственного создания диссидентского движения — это отдельная тема.

Когда я говорю о борьбе либералов и патриотов, то имею в виду очень скрытное, искусно замаскированное противостояние внутри самого партаппарата, внутри высшего руководства СССР.

— В этом контексте очень интересно было бы знать ваше мнение о Юрии Андропове, многолетнем председателе КГБ СССР с имиджем либерального интеллектуала, знающего иностранные языки, увлекающегося искусством и даже якобы тайно покровительствующего некоторым писателям, артистам.

— Мое мнение о нем резко отрицательное.

— Почему?

— Вопреки сложившемуся среди интеллигенции положительному о нем мнении очень много для развала Союза вольно или невольно сделал именно он.

— Я в шоке.

— А почему? Вы ожидали от меня в его адрес осанну?

— Да нет, пожалуй. Подозревал, что ваше мнение о нем будет неоднозначным. Просто не ожидал, что оно будет столь резким.

— Вот вы приехали из Украины и наверняка захотите спросить меня о диссидентах — как, почему и кто их сажал?

Андропов требовал, чтобы мы сажали

— Этот вопрос действительно многих волнует. Меня же очень интересует еще и другое — как так получилось, что эти репрессии только ускорили развал Союза?

— Когда я был председателем КГБ Украины, председатель КГБ СССР Андропов требовал, чтобы мы ежегодно в Украине сажали 10 — 15 человек. И мне стоило невероятных усилий, вплоть до конфиденциальных обращений к Брежневу, чтобы количество украинских диссидентов ежегодно ограничивалось двумя-тремя людьми. К тому же Андропов лично следил за ходом следствия по делам некоторых украинских диссидентов. Иногда задавал направление. Можете себе представить? А потом с помощью некоторых писателей во всем виноватым сделали КГБ Украины, Федорчука, которые якобы выслуживались перед Москвой.

— Когда думаю о диссидентах, сразу же вспоминается известное выражение Алена Даллеса, многолетнего шефа ЦРУ, из его книги «ЦРУ против КГБ», когда он говорит, что нам, американцам, очень выгодно, что в СССР есть политзаключенные, и мы должны их всячески поддерживать, чтобы, когда они будут освобождены, у них были четко выраженные антисоветские позиции. Еще важно, пишет Даллес, чтобы освобождение диссидентов совпало с тем временем, когда мы с помощью наших друзей в СССР приведем к власти либерального лидера и тот затеет преобразования. Не может не удивлять то, что события в СССР времен перестройки развивались в точности по плану Даллеса.

— Да в том-то и дело.

— И в связи с этим вопрос: а как же интеллектуал Андропов? Он что — не понимал чего-то?

— Все он понимал. Более того, он содействовал реализации этих планов. Вы, наверное, обратили внимание, что в тюрьмы сажали в основном писателей-государственников, за границу высылались либералы, такие, как Аксенов, Бродский, Буковский. Некоторые деятели культуры были вроде бы полузапрещенные. На самом деле Андропов им тайно покровительствовал, оберегал их, создавал о них соответствующее положительное общественное мнение.

— Вы могли бы назвать этих деятелей?

— Пожалуйста. Это Высоцкий, Любимов, некоторые другие. А чего стоит его странная дружба с Евгением Евтушенко? Ведь доходило до курьезов. Бывало, пьяный Евтушенко (Гангус) в кругу друзей-писателей демонстративно звонил Андропову по прямому телефону.

А мутная история с Солженицыным? Подумайте: как сельский учитель, отсидевший в тюрьме, смог получить в распоряжение тайные архивы НКВД? Причем в его книгах многие документы банально фальсифицированы, размах репрессий многократно преувеличен. То, как лично Андропов руководил операцией по выезду Солженицына в США, — это отдельная история. Спрашивается — а зачем? Чтобы он там, в США, без малейших затруднений продолжал своими книгами разрушать Союз?

Так кто, если не Андропов, содействовал развалу Союза?

Брежнев своим преемником хотел видеть Щербицкого

— Весной 1982 года, за полгода до смерти Брежнева, Андропов стал секретарем ЦК КПСС, а на освободившееся место председателя КГБ СССР были назначены вы. Это назначение произошло по инициативе Андропова?

— Нет. Он меня ненавидел так же, как и я его.

— А как же получилось, что именно вы стали председателем КГБ СССР?

— На этом настоял Леонид Ильич Брежнев. Как вы знаете, я к тому времени больше десяти лет возглавлял КГБ Украины.

И вот, помню, звонит мне Владимир Васильевич Щербицкий. Говорит: «Будь у телефона, сейчас будет звонить Брежнев». Через пару минут звонит Леонид Ильич. «Ты должен, — говорит, — сдать дела в Киеве, явиться в Москву и вступить в должность председателя КГБ СССР». Вот так все это было.

— Приходилось слышать, что Брежнев своим преемником хотел видеть не Андропова, а Щербицкого.

— Это правда. Еще в 1972 году, когда у него возникли первые серьезные проблемы со здоровьем, он пожелал уйти, а на свое место рекомендовал Щербицкого.

— А что же помешало осуществлению его желания?

— Не что, а кто... Все тот же Андропов. Он тогда через своего доверенного человека академика Чазова уговорил Владимира Щербицкого отказаться от предложения Брежнева.

Кстати, и в 1982 году, уже чувствуя, что умирает, Леонид Ильич хотел, чтобы вместо него руководителем СССР стал Щербицкий. Но Андропов опять сыграл свою игру. Он сделал так, чтобы Щербицкий отправился с визитом в США, а в это время он, Андропов, заполучил должность секретаря ЦК.И в тех обстоятельствах Андропов просто вынужден был согласиться с требованием Брежнева — назначить меня председателем КГБ СССР.

— Когда через полгода, осенью 1982- го, Брежнев умер, Генеральным секретарем ЦК КПСС стал Юрий Андропов, он назначил вас министром МВД. С чем это было связано?

— К тому времени больше 20 лет министром МВД СССР был генерал Щелоков. Андропов ненавидел его лютой ненавистью. Став лидером СССР, Андропов тут же Щелокова отправил на пенсию. А меня, тоже ненавидя и желая хоть как-то унизить, освободил с должности председателя КГБ СССР и назначил главным милиционером страны. И ничего. Я это пережил. Работал министром МВД до 1985 года. Работал добросовестно, честно. Как и на всех предыдущих высоких должностях и в КГБ Украины, и в КГБ СССР, за все годы службы ни копейки не взял в виде взятки. Жил на зарплату и только на зарплату.

Освободил меня с должности министра МВД СССР уже только Михаил Горбачев — еще один выкормыш и ученик Андропова, который в конечном итоге и завершил дело своего учителя — развалил и бросил на поругание иностранцам нашу некогда великую Родину — Советский Союз.

— Еще интересно было бы знать ваше мнение о Владимире Щербицком.

— Отношения с Владимиром Васильевичем у меня всегда были очень хорошие — и когда я работал в Киеве, и когда переехал в Москву.

Он — великий человек. Он очень много сделал для Украины. Помню, как он защищал перед Брежневым украинских писателей от Андропова. С некоторыми из них он дружил, приглашал их к себе домой. Иногда Новый год со своей женой Радой встречали вместе с писателем Павлом Загребельным и его женой Эллой.

Я был просто потрясен, когда узнал, что Щербицкий покончил с собой. Оно и немудрено: дело его жизни рухнуло, к тому же он очень переживал из-за Чернобыля.

Почему в Украине такая вражда к России?

— Сейчас у вас есть друзья? Вы не чувствуете себя одиноким?

— К сожалению, некоторые друзья уже умерли, некоторые — начали служить Америке. И дружба закончилась. Грустно все это. Вы думаете, почему в Украине такая вражда к России? Американцы вкладывают миллионы, раздувая эту вражду против России. И опираются они в этом не только на падкую на доллары, но еще недостаточно образованную молодежь, но, к моему глубочайшему огорчению, и на некоторых моих бывших коллег.

— Да, в основном на некоторых совершенно аморальных типов, которые в свое время служили в Пятом управлении КГБ, создавали и сажали в тюрьмы диссидентов, получали за это награды, а теперь выступают за реабилитацию украинских фашистов из ОУН-УПА и дивизии СС «Галичина».

— В том-то и дело. Я все понимаю, но поймите и меня: мне как бывшему руководителю госбезопасности просто неудобно рассуждать на эту тему.

— Виталий Васильевич, а вот с нынешним руководством России, с Путиным вы общаетесь? Ваш опыт сегодня востребован?

— Путин у меня бывал. Он сидел здесь, вот в этом кресле, где сейчас вы сидите. К сожалению, Путин и его команда считают меня уже слишком старым, чтобы призвать на службу. А личные отношения очень хорошие. Мы общаемся.

— Органы госбезопасности России, вас, наверное, не только охраняют, но и контролируют.

— Кушайте, кушайте. Пейте водочку».