Человек, который был героем

Скончался "космонавт №11" Алексей Архипович Леонов. Человек, который был героем и первым вышел "в открытый космос", то есть за пределы капсулы космического корабля. Случилось это 18 марта 1965 года, когда Леонову шёл 31-й год.

Потом, через 10 лет, в 1975 году, он получил свою вторую Золотую Звезду - за программу "Союз"-"Аполлон", ставшую кульминацией политики "разрядки" и "мирного сосуществования (сейчас кажется, что это производное от слова "сосущий") двух общественно-политических систем". Понятно, что на такое дело могли послать только абсолютно надёжного человека: "Родина сказала: "Надо!" — космонавт ответил: "Есть!"

Леонов на долгие годы стал "иконой" советско-американского, а потом - и российско-американского сотрудничества в сфере космоса, полностью поддерживал официальную версию высадки американских астронавтов на Луне, стал ярым "западником", за что был обласкан и в Москве, и в Вашингтоне, получив множество весьма заслуженных им преференций. Наверняка после смерти ему поставят памятники, откроют музеи, его именем назовут улицы и  разного рода учреждения, внесут в учебники и будут ставить в пример всё новым и новым поколениям россиян...

Лично для меня — высказываю это мнение, никому его не навязывая, — Леонов действительно была примером. Примером того, как человек всю жизнь может заниматься монетизацией и капитализацией однажды совершённого им подвига. И я не даю никаких моральных определений — тем более, что всё это Алексей Архипович вполне мог делать в рамках "задания партии и правительства".  Но...

Приведу здесь отрывок из одной, до сих пор толком не изданной, то есть не востребованной нашим обществом книги (сразу скажу, мопед - не мой, я только дал объявление):

«В этом смысле показателен пример, приведённый одним близким нам священником из тех, не столь далёких, времён, когда он служил в одной из окраинных московских церквей алтарником. Как-то его заинтересовал один из прихожан, пожилой мужчина мрачного вида, который иногда исповедовался, но никогда не причащался, и стоял всегда у входа в храм. Расспросив сведущих иереев, он узнал следующее. Мужчина этот, кадровый сотрудник КГБ, был внедрён ответственными товарищами в одну из сект сатанистов, которые стали появляться в 70-х годах в Москве, с целью, как это водится у чекистов в отношении всех общественных организаций, — возглавить её и поставить под контроль спецслужб. К делу этот чекист отнёсся с рвением, не пощадив души своей и, по словам рассказавшего нам это батюшки, «дослужился там у них до епископа», то есть сам проводил ритуалы, совершал кровавые человеческие жертвоприношения и посвящал в культ адептов. По исполнении ответственного задания он дал начальству исчерпывающий отчет, написал методички и учебные пособия по теме для спецагентов и вышел вскоре на заслуженную пенсию. По поводу его сатанинской деятельности старшие товарищи ответили ему нечто вроде «так было надо» или «это не считается», — однако душу от этого не освободили и распиской её не очистили. Демоны, поселившиеся в нём, стали требовать новых жертв, — но задание уже было выполнено, да и сам он был кровопийца по приказу, а не по своей воле. В церкви, куда он пришёл за помощью, исповедовать его — исповедали, но причащаться ни один из священников ему не позволил, да и как причащать антихриста во плоти? Так и стоит он мрачным кровяным столбом недалеко от входа в церковь...»