ВВП И МНОГИЯ ПЕЧАЛИ

Сегодня экономика всех стран мира оценивается, прежде всего, по показателю внутреннего валового продукта (ВВП). По-английски этот термин звучит как Grand domestic product (GDP), что «автоматом» переводится как «грандиозный отечественный продукт» и означает денежную стоимость всех товаров и услуг, произведенных на определённой территории за определённый период времени. Безотносительно к тому, каким собственником это было произведено и было ли кем-то, в конечном итоге, на данной территории или за её пределами, в действительности потреблено.

Для подсчёта данного показателя используются различные методики, но, в конце концов, всё сводится к некоему денежному эквиваленту: как в национальной валюте, так и в долларах США, принимаемых за основную единицу измерения. На этой основе делаются далеко идущие выводы о «силе» и «эффективности» той или иной национальной экономики. ВВП вырос — прекрасно! ВВП упал — караул! Неважно, как работает та или иная реальная экономика, — важно, как посчитают её ВВП. Споры идут разве что о «правильности» тех или иных подсчётов — например, о «паритете покупательной способности» (ППС), методиках пересчёта et cetera, et cetera. Этими спорами забито всё коммуникативное пространство. Но попытки указать на суть и место показателя ВВП, мягко говоря, не приветствуются, а то и пресекаются на корню. Молчание здесь — не только золото, но зачастую — и жизнь.

Понятие GDP (ВВП) для расчёта национального дохода американский экономист Саймон Кузнец (1901-1985) придумал в начале 30-х годов, а премию по экономике памяти Альфреда Нобеля получил в 1971 году, и обе эти даты не случайны. Первая из них связана с Великой Депрессией и фактическим началом Второй мировой войны, а вторая — с переходом от золотодолларовой мировой валютной системы к нынешней долларовой. Ничего лучшего, чем показатель ВВП, для крупного транснационального финансового капитала не придумано. Как следует из биографии мистера Кузнеца — и этот факт не только не скрывается, но даже педалируется, — его батюшка был не очень крупным банковским аферистом, а согласно народной мудрости, яблочко от яблони недалеко падает, да далеко закатывается.

Тем самым «теория ВВП» для «своих» помечена чётким и несмываемым маркером: все знают, чего она стоит и для чего используется, а потому выдают её «по умолчанию» за экономическую таблицу умножения, где дважды два всегда четыре (а на деле — сколько надо? мы покупаем или продаём?).

После такого небольшого вступления предлагаю всем читателям данного текста, прямо здесь и сейчас, немного «включить мозги» — поверьте, это нетрудно и очень пригодится. Особенно если потом сравнить полученные выводы с тем «контентом», которым заполняют мировое и отечественное медиа-пространство целые армии профессиональных экономистов, «просто» экспертов, журналистов, блогеров и прочих коммуникаторов.

Итак, GDP (ВВП), процитирую Википедию, эту современную «электронную библию»: «макроэкономический показатель, отражающий рыночную стоимость всех конечных товаров и услуг (то есть предназначенных для непосредственного употребления, использования или применения), произведённых за год во всех отраслях экономики на территории государства для потребления, экспорта и накопления, вне зависимости от национальной принадлежности использованных факторов производства».

Ну, насчёт «за год» — здесь вики-гуру явно погорячились, поскольку считают ВВП и за другие сопоставимые отрезки времени: месяц, квартал, полугодие, даже десятилетие и т. д. А вот всё остальное вроде бы правильно. И уже отмеченная выше важнейшая особенность: «вне зависимости от национальной принадлежности использованных факторов производства», — здесь присутствует. То есть «фактор ТНК» при использовании в экономике показателя ВВП становится «невидимым». Последствия такой «невидимости» перечислять можно долго. Те, кто читал книгу Джона Перкинса «Исповедь экономического убийцы», где описываются некоторые из этих последствий, могли заметить, что автор легко и естественно позиционирует себя как «человек-невидимка», «ниндзя» на службе у таких же «ниндзя-корпораций». Про «неоколониализм» и его модификации в данной связи даже говорить не приходится. Как и о том, что в мировом финансовом (и политическом) океане, с его скрытой от наших глаз экосистемой, живут такие монстры, которых даже трудно себе представить и вообразить…

Но эта особенность ВВП — далеко не единственная. Смотрим дальше.

ВВП — одна из модификаций понятия «национальный доход» (national revenue). Модификация, так сказать, лишённая национальной идентичности, которая заменена здесь идентичностью территориальной. Что не одно и то же.

Но откуда возникает любой доход, в том числе — национальный? Не особо залезая в глубины, можно сказать, что он возникает в двуедином процессе производства/потребления (данный процесс, как и все процессы в мире, является триединым, но с третьим фактором лично я пока только разбираюсь, поэтому всё очень упрощённо). И, пока товар или услуга не потреблены, их нельзя считать и произведенными. Знаменитые «кризисы перепроизводства» являются одновременно и «кризисами недопотребления». Но это ладно. Тут речь об ином.

Для любого производства нужна ресурсная (сырье, энергия, время) и технологическая (инфраструктурная) базы. Средства производства. Которые тоже имеют и физическое, и денежное измерение. Ведь товары и услуги возникают не по щелчку пальцев и не по взмаху волшебной палочки, а в результате определённым образом организованной и направленной трудовой деятельности. Которая может быть и производительной, и «мартышкиным трудом». Это к тому, что есть собственность, с которой и получается доход. Эта собственность как-то оценивается? В рамках существующей экономической модели — да, конечно, через показатель «капитализации» той или иной собственности. Ну, и?

Где оценка соотношения полученного дохода и затраченных ресурсов, которая и должна была бы определять реальную эффективность той или иной экономики: хоть национальной, хоть транснациональной, хоть какой угодно? «Молчание было ответом ему…» Или я чего-то не знаю? Ну, вот ваша база стоит, условно, 100 миллиардов долларов. И вы на ней, условно, за год произвели/потребили товаров и услуг на 20 миллиардов, затратив на это ресурсов на 30 миллиардов. А у ваших соседей база на 50 миллиардов, и они произвели/потребили товаров и услуг на 15 миллиардов, затратив на это ресурсов на 10 миллиардов. Чья экономика «сильнее» и «эффективнее»? Пусть при этом у вас в стране живёт, скажем, 50 миллионов человек, а у ваших соседей — 100 миллионов. Понятны варианты?

Но и это ещё не всё. При этом ваши соседи научились делать такие «ништяки», которые ни вы, ни кто-то другой во всем мире делать пока не может. Скажем, некий набор «вундервафлей» для гарантированного остекления значительных территорий в некоторой «зоне досягаемости». Или использования доселе бесполезных или малоценных ресурсов. Или утилизации отходов производства, с "замкнутым контуром". И т.д., и т.п.

Про сами единицы подсчёта и измерения даже говорить не приходится. Тут вот вовсю спорят про показатель типа «ВВП минус долги». А про то, что любая «эмиссионная инфляция» это ускоренный и направленный процесс передела власти и собственности (вспомните «лихие 90-е», когда сбережения заморозили, а к эмиссионной кормушке допустили только «избранных»), никто особо не вспоминает.

В общем, используя показатель ВВП «сам по себе», мы отказываемся от попыток лучше знать мир, в котором живём. Видимо, чувствуя неким своим внутренним «чувствилищем», не будем называть его по имени, что многия знания означают многия печали. Поэтому лучше так, лучше так?