«Начинаем кибератаку против России!» — это тревожное сообщение поступило из США, и не от какого-нибудь третьеразрядного чиновника, а от вице-президента Дж. Байдена.
Из истории последних десятилетий известно, что подобные атаки ЦРУ и Пентагон начинают примерно за год до вторжения своих армий на территории «стран-мишеней», либо организации там государственного переворота. Так как российских экспертов, замороченных в начале 2000-х годов «дружбой с США», мало беспокоили подробности подобных операций, значительный интерес представляет опыт Ирака, который нашел отражение в мемуарах и отчетах участников событий, рассекреченных недавно архивных материалах.
Разложение военной и политической элиты
Война в Ираке началась фактически в 2002 г. с мощных кибератак, направленных против иракской политической и экономической элиты. Используя новейшие достижения в области кибер-оружия, ЦРУ и Пентагон взломали и проникли в информационную систему госорганов Ирака и напрямую обращались к каждому из деятелей правящей партии БААС и военного командования, бомбардируя их факсами, электронными письмами и телефонными звонками — призывая устроить государственный переворот, выдавать США государственные и военные тайны (разумеется, на возмездной основе), приказывать войскам дезертировать после начала боевых действий и совершать другие действия, направленные на саботаж и подрыв власти Саддама Хусейна и иранского государственного аппарата.
Как только началась наземная операция, ВВС США стали наносить точечные удары прежде всего по государственным учреждениям и квартирам (виллам) тех представителей элиты, которые отказались сотрудничать с ЦРУ (по заранее утвержденному списку).
В отличие от первой Войны в Заливе в 1991 г., где высокоточное оружие применялось для полного разрушения иракской системы связи — в войне 2003 г. ракеты с лазерным наведением и другие средства нанесения точечных ударов использовались не только для подавления линий связи военного командования, но и для обеспечения открытости каналов распространения дезинформации и передачи указаний своим высокопоставленным агентам.
Невидимая кибервойна против правительства и военного аппарата Ирака была весьма успешной. Международная пресса была переполнена историями о подкупе иракских военных и политических лидеров (включая коррумпированных чиновников и нефтяных олигархов), которые соглашались сотрудничать с ЦРУ и Пентагоном в обмен на обещание щедрой оплаты.
Одна из наиболее известных историй касается главы «Специальной (самой элитной) Республиканской Гвардии», генерала Махера Суфьяна аль-Тикрити (близкого родственника Саддама!). Он приказал своим частям прекратить сопротивление американским войскам после того, как, по его словам, заключил «денежное соглашение» с США.
Через месяц после окончания войны, американский генерал Т. Фрэнкс (командующий Центральным командованием вооруженных сил США), ответственный за планирование и реализацию вторжения в Ирак, отметил: «Фактически с началом кибератаки 2002 г., то есть за год до начала операции „Шок и трепет“ („Иракская свобода“), спецгруппы ЦРУ и Пентагона активно действовали на территории Ирака, подкупая чиновников, бизнесменов и генералов… У меня скопились горы расписок, в которых подкупленные иракские деятели давали письменное согласие работать на США».
Какими бы ни были прямые последствия этой подрывной деятельности США, вторичные последствия были еще хуже. Учитывая специфику властной структуры правящей партии БААС, Саддам всегда больше всего боялся военного переворота. После того, как США начали кибератаку, некоторые представители режима стали честно докладывать о том, что их пытаются подкупить американцы. Стали приносить эти послания в полицию или вышестоящему начальству.
Таким образом иракский президент полностью осознавал масштабность американской операции, и это многократно усиливало его страхи. За несколько дней до начала войны он стал резко «закручивать гайки». Например, он запретил общение командующих дивизиями и корпусами между собой. Стал неожиданно перемещать генералов с одного места службы на другое.
Когда началась война, для того, чтобы противодействовать заговорщикам он поставил лидеров партии БААС над военным командованием, причем приказы командиров любой воинской части, начиная с роты, должны были предварительно одобряться партией БААС.
Конечно, эти меры Саддама частично сработали. Спецвойска, участвующие в кибервойне, отмечали некоторую действенность принятых мер. Из-за постоянной ротации командиров, кураторы завербованных предателей, не могли определить их местонахождение. Сообщения и приказы из ЦРУ, которые пересылались агентам, приходили в адрес новых назначенцев, «подставляя» таким образом завербованных офицеров. Предпринятые усилия несколько усилили личную безопасность Саддама за счет тотальной слежки за генералами и офицерами.
Однако неразбериха в иерархии командования, созданная этими мерами, и особенно введение контроля за военными со стороны гражданских лиц подрывали эффективность армии в условиях вторжения американских оккупантов.
После войны один из генералов, оставшийся лояльным по отношению к Саддаму, описывал хаос и неспособность к полноценному ведению боевых действий вследствие того, что соседние части и соединения не могли даже контактировать друг с другом: «Это сократило до минимума количество и качество информации, поступавшей из войск, соответственно срывая возможности какого-либо стратегического или тактического планирования».
Так как военачальники были поставлены под жесткий контроль гражданских политиков из БААС, Багдад получал сообщения о ходе боевых действий не от военных, а от политиков. Более того, принятые меры просто напросто устранили ключевых военачальников и их штабы из цепи командования.
Когда захваченных в плен высших иракских офицеров следователи из ЦРУ просили рассказать о самых главных факторах, приведших к быстрому катастрофическому финалу войны, они отмечали в качестве одной из главных причин «тиранические мероприятия по обеспечению безопасности в армии».
Таким образом, еще до начала войны кибератака США привела не только к вербовке десятков предателей среди высшего командования, но и к тому, что всеобщая подозрительность и фобии привели к параноидальному поиску «внутренних врагов», «агентов ЦРУ», лихорадочному и порой бездумному «закручиванию гаек», что значительно ослабило структуру командования иракскими вооруженными силами.
Именно против этой ослабленной структуры американцы начали наносить точечные удары с помощью GPS и бомб с лазерным наведением. Хотя основные операции проводились уже после вторжения наземных сил оккупантов, за день до этого с бомбардировщика Стелс был нанесен мощный ракетный удар по бункеру рядом с Багдадом, где, по сведениям ЦРУ, находился Саддам.
Этот авианалет, помимо попытки уничтожить президента, имел целью создание мощного психологического эффекта — чтобы убедить верных Саддаму политиков и военных, что у США есть мощное оружие, которое может уничтожать людей выборочно, по желанию Пентагона и ЦРУ.
Когда началось наземное вторжение, эта угроза воплотилась в жизнь. Авиация США (и сколоченной ими «коалиции») сравняла с землей в течение короткого времени все госучреждения, известные американцам штабы и бункеры иракской армии, а также квартиры и резиденции ведущих политиков и партийной элиты БААС.
Хотя погибло относительно немного функционеров, выбранных в качестве мишени, однако угроза, нависшая над всеми лояльными Саддаму лицами, привела к слому управления войсками. Для того, чтобы избежать гибели от высокоточных американских ракет, иракские политические и военные лидеры избегали совещаний в каких-либо зданиях и бункерах, они перестали пользоваться телефонами и радиосвязью, что оставляло войска без командования, связи и информации о реальном положении дел.
Это не только срывало все мероприятия БААС по пресечению дезертирства, предательства и пораженческих настроений, но и создавало хаос в войсках, так как функционеры правящей партии были включены как основные элементы в цепи военного командования, и их самоустранение от этой роли фактически оставило военных без приказов.
После войны иракские генералы горько сетовали на то, что гражданские политики поставили их в практически безвыходное положение. Какие-либо самостоятельные действия на поле боя, предпринятые без согласования с политиками БААС, могли привести к разжалованию и смертному приговору, а слепая неподвижность перед лицом противника, неизбежно обрекала их на поражение.
Расследования, проведенные после войны американцами, раскрыли многочисленные отдельные примеры героизма иракцев, их оборонительные мероприятия, проведенные без оглядки на отсутствие приказов — например, подрывы мостов, вылазки против американских войск и т. п. — хотя, в случае сохранения режима, это было чревато самыми серьезными последствиями для них.
Несомненно самый большой ущерб от кибератак состоял в том, что Саддам был вынужден предпринимать невероятные усилия для поддержания своей личной безопасности. Он боялся доверять даже самому ближайшему окружению. После начала боевых действий он скрылся в одном из своих тайных убежищ.
Постоянно перемещаясь от одного «схрона» к другому, Саддам тщательно следил за тем, чтобы рядом с ним не было никакого электронного оборудования и людей с телефонами, рациями и т. д. Генералы и функционеры БААС могли встретиться с ним лишь после того, как они проезжали на машинах с темными стеклами через целую цепочку пунктов контроля и проверки.
Из-за всех эти экстраординарных мер военачальники и политики были вынуждены ждать часами, а иногда и днями аудиенции или совещания у главнокомандующего. Учитывая, что генералы не могли принимать самостоятельные решения, исходя из реальной боевой обстановки, не согласовав их с Саддамом, это также резко снижало боеспособность иракцев.
Одним из ярких примеров этого «театра абсурда» было решение о переброске войск, принятое Саддамом на основании полученных ложных сведений. Американцы начали наступление на Багдад с юга 2 апреля, а Саддам получил информацию, что атака готовится с запада. Хусейн приказал генералу Р. аль-Хамдани перебрасывать войска с южного направления. Хамдани точно знал, что наступление будет на его участке, он даже смог убедить в этом сына Саддама Кусея.
Однако оба они были не вправе не исполнить полученный приказ, в результате чего южный фронт был значительно ослаблен.
В подобных ситуациях не было даже никакой вины со стороны Саддама. Просто в результате принятых мер безопасности, разведсообщения с мест приходили со значительным опозданием (иногда на несколько дней), что стало фатальным в условиях быстро развивающегося наступления войск США.
Таким образом, результатом мощной кибератаки США и точечных ударов стало полное отсутствие управляемости иракскими войсками. Американские генералы Т. Франкс и Д. Маккирнан отмечали: «Режим не имел никакого представления о том, что реально происходит. Они не знали, где находятся наши войска, они не знали даже, где находятся их собственные войска!».
Саддам Хусейн, лишенный связи, перебирался от одного убежища к другому, пока в городке Ад-Давр, неподалеку от Тикрита по наводке одного из своих самых доверенных лиц, его не захватили 13 декабря 2003 г. бойцы элитного суперсекретного отряда «121» во время операции Пентагона и ЦРУ под названием «Красный рассвет».
После нескольких лет физических и психологических пыток со стороны американских «спецов» (следы побоев были зафиксированы медиками, приглашенными адвокатом Хусейна), он прошел через злобный, издевательский фарс «демократического суда» и был повешен 30 декабря 2006 г. Его сыновья Кусей, Удей и 14-летний внук Мустафа были убиты американцами в июле 2003 г.
«Нефтяное проклятие»
Помимо офицеров и генералов, среди «иуд» оказалось очень много государственных чиновников, бизнесменов, членов правящей партии и либеральной интеллигенции (тайно мечтавшей о «свержении тирана» и державшей «кукиш в кармане»).
Приближенная к власти творческая элита — артисты, деятели культуры, политологи, ведущие журналисты получали хорошие барыши, строили виллы в любом районе, который им нравился, получали любые блага и, как они выражались прямо, «продавали себя богатым и влиятельным людям».
Основу действенности американских кибератак представляла всеобщая продажность в Ираке, которая достигла астрономических размеров. «Проклятие» всех нефтяных стран состоит в том, что коррупция достигает астрономических размеров, она становится всеобщей средой, в которой люди проводят ежедневную жизнь.
Создаются целые синдикаты и сплоченные клики высших чиновников и политиков. Эти шайки (или ОПГ), смыкаясь с криминальным миром, включают банки, компании в различных секторах экономики, телевидение и другие СМИ, полицию и органы безопасности. На законодательном уровне проталкиваются законы, которые позволяли бы коррупционерам беспрепятственно вывозить их капиталы, отмывать их, прятать в оффшорах и т. п.
Гражданские коррупционеры смыкаются с военными. Аудит независимых организаций не проводится в госучреждениях никогда! А те, кто пытаются разобраться в хитросплетениях коррупционеров, подвергаются шантажу, тюремным срокам за несовершенные преступления, избиениям «неизвестными хулиганами», а при особой «настырности» заканчивают свой жизненный путь от руки платных киллеров.
Авторитаризм и «культ вождя» также создавались за счет опоры на добычу сырья. Нефть оказала сильнейшее воздействие на экономическую политику и позволила Саддаму быть исключительно щедрым по отношению к своим приверженцам, к клике из бизнесменов, военных и правящей партии. Имея в своем распоряжении нефтедоллары, он, как и многие другие лидеры нефтедобывающих стран, строил свое окружение на почитании «вождя», считая себя незаменимым.
Это убеждение поддерживалось его окружением, боящимся при смене власти потерять сказочные привилегии и огромные «дармовые» деньги. Культ личности поддерживался тем, что если выдавались какие-либо награды или денежные поощрения, они выдавались «по приказу президента» или как «подарок от вождя своему народу». Вручали даже особые карточки «Друзья президента и вождя Саддама Хусейна», которые давали их обладателям ряд льгот и преимуществ.
Нефть сформировала экономику Ирака, даже в таких далеких от нее сферах как трудовая миграция и денежные переводы граждан. Но она также привела к колоссальным перекосам в размещении ресурсов, пренебрежении к гармоничному развитию добывающей и обрабатывающей промышленности, к расширяющейся пропасти между богатыми и бедными.
Было предложено много проектов, как вывести Ирак из нефтяной ловушки, диверсифицировать экономику, сократить разрыв между «верхами» и «низами». Но все они натыкались на непреодолимое противодействие правящей клики.
Создалась типичная ситуация «голландской болезни»: поскольку в ваших руках есть отличный доход из одного источника, вы откладываете на неопределенный срок развитие других источников. Богатея на нефти, можно не утруждать себя заботами о чем-либо еще.
Авторитаризм лидера и заинтересованность в нем политической и экономической элиты стали в конечном итоге причиной внутренней слабости страны. Вместо того, чтобы заниматься решением реальных сложнейших проблем, нефтяные прибыли использовались лишь для сохранения существующей власти Саддама. В какой-то степени сам президент стал заложником своего окружения.
Полная смычка власти и нефтяного бизнеса способствовала росту и повсеместному распространению коррупции. Плутократия, власть, основанная на постоянных подачках, разложила все общество. И его элиту уже было весьма несложно «перекупить» ловким парням из Лэнгли.
«Бочка варенья и ящик печенья»
Во-многом благодаря деятельности «пятой колонны» Ирак был превращен американцами в руины, погибло огромное количество людей — 1,5 млн., среди которых 90% составили гражданские лица, включая женщин и детей. Сравняли с землей жемчужины мировой цивилизации, включая ее колыбель — Вавилон.
Как же американцы отплатили своим «агентам влияния», иракским предателям?
Огромное большинство генералов и офицеров иракской армии, согласившихся сдать свои позиции и выполнить любые требования США, после капитуляции открыто жаловались в прессе на то, что ЦРУ вообще не заплатило им за предательство, хотя они полностью выполнили приказы своих американских кураторов.
Те из них, кто выжили, влачили жалкое нищенское существование. Оккупационные власти жаловались Вашингтону, что для того, чтобы не было массовых голодных бунтов им приходится тратить «огромные средства» на содержание бывших военнослужащих иракской армии, «не получая от них никаких услуг взамен». Журналисты подсчитали, что эти «огромные средства» в расчете на одного человека представляли 1–2 доллара в день!
Недовольство военных выплеснулось в восстание в Фаллудже. Бывшие офицеры и ополчение 200-тысячного города продержались против атак американцев с апреля по ноябрь 2004 г. Сопротивление удалось подавить лишь после применения запрещенного во всем мире химического оружия — белого фосфора (боеприпасы с ним выжигали все живое в радиусе 150 м.).
Потери среди мирного населения исчислялись десятками тысяч. И последствия американской операции «Ярость Фантома» сказываются до сих пор — уровень онкозаболеваний в городе в 40 раз превышает средний уровень в других местах.
Требовалось срочно решить проблему иракских военных. Именно тогда у министра обороны США Рамсфельда и других «ястребов» родилась отличная идея — использовать их против правительства Асада в Сирии, очередной мишени Вашингтона в борьбе за мировую гегемонию. Так как правящим кругам США приходилось сталкиваться с возрастающим сопротивлением мирового сообщества и действовать с оглядкой на ООН, наилучшим выходом представлялась война против Сирии руками самих же арабов.
Иракских военных (в массе своей суннитов) стали вербовать в ИГИЛ — организацию, созданную ЦРУ якобы для проведения «религиозного джихада» с конечной целью создания «мирового халифата».
В настоящее время даже представители политической элиты Запада (например, экс-министр иностранных дел Великобритании Д. Милибенд, бывший премьер-министр Т.Блэр и др.) признают определяющую роль США в создании, снабжении оружием и активизации ИГИЛа.
Таким образом предателям Ирака нашлась достойная роль «пушечного мяса» в кровавых авантюрах Пентагона и ЦРУ на Ближнем и Среднем Востоке. И с ними особо не церемонятся — вчера их вербовали в ряды ИГИЛ, сегодня могут прикончить в очередной «рекламной» операции, направленной на дезинформацию мирового общественного мнения, создания из американцев имиджа «борцов с терроризмом».
Не лучше обстояло дело и с нефтяными магнатами, которые на последнем этапе сознательно дистанцировались от Саддама, фактически участвовали в экономическом саботаже против него, рассчитывая после победы американцев на сохранение своего нефтяного благополучия.
Значительную часть из них просто «зачистили» во время оккупации, остатки же в панике разбежались в разные стороны. Многие нашли прибежище в эмиратах, и оттуда пишут жалобные письма и петиции с требованием соблюдать «национальные приоритеты» в дележе огромных нефтяных богатств Ирака. Но кто их будет слушать?
Все государственные компании были ликвидированы, довоенные контракты (в том числе с Россией и Китаем) аннулированы. Еще бы, ведь именно из-за нефти и затевалась вся «глобальная война с терроризмом»!
Новая конституция Ирака, принятая в 2005 г. по указке США гарантирует господствующую роль иностранных компаний в добыче нефти. Рокфеллеровский гигант «Exxon» и рошильдовский «BP» прочно и надолго засели в Ираке и поделили между собой гигантские нефтяные поля Ирака.
А что же либеральная интеллигенция — уж она-то наверняка получила по заслугам, учитывая прямое сотрудничество с ЦРУ, постоянные «подъелдыкивания» в сторону «тирана» в прессе, защиту с пеной у рта «либеральных ценностей», восхваление Америки и Голливуда (в 2003 г. шли бои, а в багдадских кинотеатрах крутили американские боевики, где бравые парни из ЦРУ сотнями уничтожали злодеев — «арабских террористов»)?
Но нет, и в отношении этой говорливой и продажной публики американцы ничуть не церемонились. В «стратегии хаоса» предусмотрена ликвидация любой культурной жизни на территории завоеванных «стран-изгоев», низведение их населения до уровня каменного века, сужение культуры лишь до фанатической преданности Аллаху и ненависти к «неверным».
Оккупантами были разрушены и сожжены все библиотеки, учреждения здравоохранения, образования (школы и вузы), культурные центры, уничтожены даже все статистические центры, данные переписей населения, рождений и смертей (чтобы нельзя было подсчитать точное количество жертв!). Основной удар, безусловно, нанесли по научно-исследовательским центрам и ученым (как гуманитариям, так и представителям фундаментальных и прикладных наук).
А ведь Багдад всегда считался самым престижным центром науки в арабском мире (если говорить об истории, то вся европейская университетская наука в Европе была построена по примеру багдадских университетов VIII века!).
Все фонды и лаборатории были стерты с лица земли. Спецкоманды рейнджеров из «частных охранных предприятий» (киллеры из Blackwater и других «эскадронов смерти») целенаправленно охотились за профессорами, доцентами и научными сотрудниками, убивая их тысячами.
После вторжения 2003 г., по данным, опубликованным в египетской прессе (и не оспоренным оккупационными властями Ирака) ежегодно уничтожалось более 300 иракских ученых. Из страны эмигрировало более 20 тысяч преподавателей и научных сотрудников.
Даже ООНовская организация ЮНЕСКО, контролируемая Вашингтоном, в 2007 г. опубликовало обращение к американцам с просьбой обеспечить «безопасность» преподавателей и студентов вузов, отметив, что «вся система образования и науки в Ираке находится на грани полного исчезновения».
Но отстрелы продолжались и последующие годы. В 2008 г. был зверски убит последний иракский нейрохирург и его растерзанное тело обнаружено на городской свалке…
Не избежали печальной участи и журналисты. Отстреливались все, против которых были даже малейшие подозрения в оппозиционности американцами или стремлении к сохранению традиционных национальных ценностей. Под нож стали попадать и просто «гнилые интеллигенты», которые ранее так стремились слиться в глобалистском порыве с главной «культурной нацией» мира — США. Борзописцы и творческая интеллигенция с двойным гражданством поспешили выехать в Израиль.
О масштабах бегства свидетельствует то, что по данным статистики количество иракских евреев возросло в этой стране с 200 тысяч до 450 тысяч после начала «Шока и трепета» — то есть увеличилось более чем в два раза! Конечно, тысячами выезжали и в другие страны — США, Европу, Иорданию, эмираты…
Возможности отпора
Говорят, что сослагательное наклонение в истории весьма спорно и ненадежно. Но все же неизбежно возникает вопрос: были ли у иракского руководства какие-то возможности эффективного отпора в кибервойне (а в последующем — и в реальном боевом противостоянии)?
Конечно, скажут, что можно было бы создать технические средства, которые бы блокировали кибератаки. Но это не решает основной задачи, так как можно подкупать чиновников, военных, журналистов и через открытые каналы и прямые контакты.
Конечно, многие честные и патриотические настроенные иракские эксперты давали Саддаму советы, которые были очевидными для всех:
Прежде всего надо было установить полный контроль над финансами страны. Отменить порочную привязку к доллару. Минимизировать и свести на нет иностранные инвестиции и кредиты (доходы от них идут твоему противнику — США, а не в бюджет Ирака, их используют для максимального ослабления национальной валюты и организации биржевых крахов).
Взять под полный контроль Центробанк и выгнать оттуда «поганой метлой» либеральных «монетаристов» и «рыночников», подрывающих национальную валюту. Увеличить эмиссию денежных средств и обеспечить кредитами экономику, которая заработает полноценно.
Взять под полный контроль филиалы транснациональных корпораций, которые во всех войнах и госпереворотах играют решающую роль в создании обстановки саботажа, сбора ценнейших разведданных, прикрытия работы спецагентов и диверсионных команд (достаточно вспомнить деструктивную роль ITT, «Макдональдз», «Кока-Кола» и других американских компаний в свержении правительства Альенде в Чили в 1973 г., в недавних событиях в Бразилии).
Снизить зависимость правительства от нефтяных и прочих олигархов, ориентированных на Запад, переводящих туда миллиарды долларов. Отказаться от порочной тактики приватизаций и сосредоточить главные экономические рычаги в руках государства. Бросить все силы и средства на развитие «оборонки». Максимально диверсифицировать экономику. Ускорить процессы импортзамещения.
Снизить зависимость власти от либерально-монетаристских экономистов и политиков. Искать опору не среди «эффективных менеджеров», а среди честных технократов, не рантье, а предпринимателей, не спекулянтов, а производителей. Иными словами надо перейти к национальному, общественному и производительному характеру развития экономики.
В сфере культуры — бороться против пустых, бессодержательных и вредных голливудских фильмов, против «американизации» молодежи. Ведь она составляет обширную «матрицу», на которой произрастают антинациональные, предательские настроения. Бороться за чистоту языка, убирать американские вывески и рекламу, иностранщину в речи и журнальных статьях.
Главная же задача — «революция в головах» людей. Необходимо было изменить ценностную ориентацию общества. Вместо «потребляйства», гедонизма, эгоизма, развлечений, получения максимального удовольствия — целенаправленно воспитывать культ долга, ответственности, служения Родине, товарищества, коллективизма, взаимовыручки, творческого труда.
Все это говорили честные и преданные сторонники Саддама, но он (прежде всего, прежде всего под влиянием прихлебателей) не прислушался к мудрым советам. А ведь, можно было создать из иракского общества монолит, о который американцы обломали бы свои зубы.
Ведь даже самые оголтелые «ястребы» из Пентагона считали, что если потери американцев превысят в первые недели войны 20 тыс. человек, то придется заканчивать операцию из-за роста недовольства внутри США.
И, глядишь, «Шок и трепет» постиг бы не иракцев, а самих американцев, и не помогли бы им никакие самые изощренные «кибератаки»…
Автор Николай Иванов
Оценили 46 человек
89 кармы