Едва отгремели последние залпы Второй мировой, как многие немецкие генералы и офицеры принялись вспоминать её и размышлять — как же это они умудрились проиграть так успешно начатую войну против СССР?
Такие мемуары-исследования носили научно-практический характер и предназначались, прежде всего, американцам, которые собирались извлечь уроки из немецкого опыта и заранее составить представление о сильных и слабых сторонах Советской Армии.
Одним из таких мемуаристов-исследователей был Эйке Миддельдорф, повоевавший на Восточном фронте, а затем служивший референтом по обобщению тактического опыта в Генеральном штабе сухопутных войск Германии. Один из интересовавших его вопросов – сравнение боевых качеств советской и немецкой пехоты.
Миддельдорф утверждал в своей работе «Русская кампания: тактика и вооружение»: «Немецкая сухопутная армия как в начале, так и в конце войны располагала наиболее боеспособной пехотой».
Кто бы сомневался в том, что немецкий офицер придет именно к такому выводу.
Да и безосновательным такое утверждение назвать трудно. В вермахте все его составные части отличались высокой боеспособностью, чего уж там отрицать очевидное.
Но при этом Миддельдорф признавал: «Однако по ряду важных вопросов боевой подготовки и вооружения русская пехота, особенно на начальном этапе войны, превосходила немецкую. В частности, русские превосходили немцев в искусстве ведения ночного боя, боя в лесистой и болотистой местности и боя зимой, в подготовке снайперов и в инженерном оборудовании позиций, а также в оснащении пехоты автоматами и минометами».
В том, что в зимнем бою красноармейцы превосходили немцев, ничего неожиданного нет. Это просто закономерно – зимой 41-42, 42-43, 43-44 годов бои шли на оккупированной советской территории. Понятно, что к родной зиме наши бойцы (за исключением уроженцев южных республик СССР) были лучше подготовлены. Сказывалось и превосходство зимнего советского обмундирования, от валенок до шапки-ушанки.
Тенденция – «немцы бьют нас летом, мы бьем их зимой», возникла не случайно, и ее удалось преодолеть лишь в июле 1943 года на Курской дуге.
Понятна и лучшая готовность наших бойцов к боям в лесах и болотах. Даже для немецких солдат, призванных из сельской местности, русские, украинские и белорусские леса и болота были пугающе огромными, чужими и непривычными. Где-нибудь в Полесье немецкие леса и болота показались бы какими-то карликовыми парками и лужами.
В ночных боях меньше ощутим общий уровень организации войск, зато возрастает роль индивидуальной смекалки бойца, его готовности быстро принять решение в неясной ситуации, уповая на «авось получится».
Что касается подготовки снайперов, то, по мере накопления боевого опыта, советские снайперы становились грозной и очень неприятной для немцев силой. Здесь решающую роль сыграли два фактора.
Во-первых, нужно учесть целенаправленные усилия по стрелковой подготовке советской молодежи. Затраты на создание и развитие ОСОАВИАХИМА (Общество содействия обороне, авиационному и химическому строительству) оказались в целом не напрасными.
Роль, которую сыграли в Победе усилия по популяризации комплекса ГТО (Готов к труду и обороне), включавшего в себя стрелковую подготовку, ещё предстоит изучить подробнее.
А количество обладателей значка «Ворошиловский стрелок» исчислялось в миллионах, причем с 1936 года стрельбы для его получения проводились только из боевой винтовки. Разумеется, значок «Ворошиловский стрелок» ещё не делал его обладателя снайпером, но подготовить значкиста к этой роли в армии было уже значительно легче.
Когда студентка истфака Киевского университета Людмила Павличенко решила заняться стрелковым спортом, мог ли кто-то из окружающих её предположить, чем это решение обернется для 309 уничтоженных ею в годы Великой Отечественной вражеских солдат и офицеров? И 309 Гансов и Михаев не ужаснулись тому, что симпатичная студентка Люда уже изучает не только историю, но и винтовку, для чего Советская власть создала необходимые условия…
Во-вторых, в СССР было, по понятным причинам, гораздо больше, чем в Германии, и профессиональных охотников, и тех, кто просто «баловался» охотой время от времени. Потомственный профессиональный охотник Семен Номоконов, например, уничтожил 360 немецких солдат и офицеров, в том числе одного генерала, и 8 японских.
Откуда немцам было взять прирожденных охотников – эвенков?
А Василия Зайцева, самого, пожалуй, знаменитого снайпера Сталинграда, дедушка в детстве на охоту водил. Потом он с 10 ноября по 17 декабря 1942 уничтожил 225 вражеских солдат и офицеров, из них 11 снайперов.
Способность красноармейцев быстро и качественно оборудовать позиции отмечал не только Миддельдорф, но и многие немецкие мемуаристы. Наверное, сказывалось наличие у многих советских пехотинцев довоенного опыта всевозможных земляных работ.
А вот превосходство советской пехоты над немецкой, да еще в начальный период войны, в оснащении автоматами (то есть пистолетами-пулеметами в то время) кому-то может показаться неожиданным. А как же бесконечные рассказы о цепях немецких автоматчиков сорок первого года, причем непременно с закатанными рукавами?
Но в пехотных частях вермахта в начальный период войны знакомых всем по кинопродукции MP 38, MP 38/40, MP 40 было относительно немного, ими вооружали, прежде всего, командиров пехотных отделений и взводов. И по количеству пистолетов-пулеметов в пехотных подразделениях вермахт значительно уступал РККА.
Возникает вопрос – а чем же тогда немецкая пехота, по мнению Эйке Миддельдорфа, превосходила Красную Армию?
Продолжение следует.
Автор: Максим Кустов
Оценили 137 человек
214 кармы