Руслан воевал в одном из полков спецназа, а теперь передает свой опыт как инструктор по снайпингу
В зоне ООС активизировались снайперы российских гибридных сил. 29 ноября от пули снайпера российских гибридных сил погиб 26-летний Алексей Капустян из 10-й горно-штурмовой бригады. Дома у парня остались жена и трехлетняя дочь. Согласно информации пресс-центра ООС, всего за осень 2019 года на передовой погибли 27 украинских военных. Жизни 18-ти из них забрали снайперы боевиков.
Чтобы дать отпор российским гибридным силам и защитить своих, снайперы украинской армии работают с новыми винтовками и готовятся в специальных учебных центрах. Кроме этого, их подготовкой занимаются благотворительные организации.
Рассказывать о снайперах подробно и, тем более, показывать их лица – строго запрещено. Но специально для Радио Донбасс.Реалии ветеран войны на Донбассе, инструктор по снайпингу фонда «Повернись живым» рассказал, как готовят украинских снайперов, как устроена линия обороны боевиков и почему снайпинг – это больше про математику и везение.
Голая «Дашка»
На территории одного из полков спецназа мужчина в очках сгребает листья. Он монотонно собирает опавшую листву в большие кучи. На секунду останавливается, поправляет шапку и снова принимается за работу.
В прошлой жизни Руслан был бизнесменом и сотрудником больших международных компаний. Он жил в Германии, мог бы навсегда уехать за границу, но предпочел жить в Украине.
В юности Руслан занимался спортивной стрельбой: стал мастером спорта международного класса и выиграл не одно состязание. Снайпингом увлекался и после окончания спортивной карьеры. Когда на Донбассе начались боевые действия – пошел в военкомат. Но там ему отказали, сославшись на возраст (тогда Руслану было 44 года) и неподходящую запись в военном билете, где воинской учетной специальностью значилась радиоэлектронная борьба с космическими средствами связи.
«Я, – уже сейчас рассказывает Руслан по дороге на фронт, – тогда довольно сильно расстроился. Не понимал, как так может быть, что снайпер и не нужен. Потом осознал – меня не хотели видеть именно в спецназе, куда я сразу же попросился. В итоге, таки мобилизовали. Но в полку сказали: «Зачем нам такой толстый?». И определили водителем. В части мне давали задания по общественной работе. Я несколько месяцев честно сгребал листья – думал, мол, это же армия, правила. Надо – значит, надо. А потом не выдержал и пошел к командиру. Тоже не с первой попытки, но меня таки взяли в снайпера».
Улыбчивый, с усами и сединой в висках – Руслан ездит на передовую на подаренной меценатом машине. Он демобилизовался в конце 2016 года, и через пару месяцев пошел работать инструктором по снайпингу фонда «Повернись живим». Теперь делится не только спортивным, но и боевым опытом.
Во время службы он работал не только со снайперской винтовкой, но и с ДШК – станковым пулеметом Дегтярева-Шпагина, который военные называют «Дашка». Такой пулемет весит больше 40 кг и в руках снайпера стреляет на расстояние до 2,5 км. Свою «Дашку» Руслан специально «раздел»: чтобы облегчить пулемет, например, сделал его сошки (специальный упор для установки оружия на определенной высоте и в определенном положении. – Ред.) на полкило легче. Но на одном из заданий голая «Дашка» так и осталась лежать в поле.«На самом деле, снайпинг – это математика и расчеты. Это – ежедневная и сложная работа с винтовкой. Снайпер, независимо от ситуации на фронте, должен минимум дважды в неделю тренироваться. В идеале, он сам должен понимать, что именно вышло из строя, и как это можно исправить», – рассказывает Руслан.
«Я всегда говорю своим ученикам: «Если вы в «лежке», и начался обстрел – не бегите! Пережидайте атаку, и только потом уползайте». Но иногда бывает, что ползти нужно сразу. Так случилось, когда боевики стали по мне прицельно бомбить. Если бы уж увидел, как я полз – позавидовал бы! Потому что ни одна змея не может так быстро перемещаться. Помню, как хотел заползти за дерево, и в ту же секунду его пробила навылет крупнокалиберная пуля. В общем, тогда я чудом остался жив. А «Дашку» пришлось оставить на месте – слишком громоздкий пулемет невозможно было утащить», – рассказывает Руслан.
Украинских снайперов боевики российских гибридных сил, как правило, обстреливают просто из минометов. И далеко не каждый военный сможет собраться с духом, чтобы переждать обстрел, или аккуратно перекатиться в более безопасное место.
Поскольку на работу снайпера очень сильно влияют погодные условия, а едва ли не все удачные выстрелы может испортить резко поднявшийся ветер, для заданий выбирают максимально открытые, и в то же время максимально опасные, территории.
«В снайпинге, – не устает говорить Руслан, – крайне мало киношной романтики. Да, наши снайпера умеют лежа справлять нужду. Но памперсы – это миф. На самом деле их могут, разве что, приматывать скотчем на грудь, чтобы не пропускали влагу. А орехи едят, в первую очередь, не потому что они дают много энергии. А потому что они, своего рода, «забивают» кишечник, и можно долгое время не ходить в туалет».
Снайпер на миллион
По дороге на фронт Руслан медленно переключает передачи, а в зажигании авто раскачивается самодельный брелок с гильзой калибра 7,62. Таким стреляет, например, автомат Калашникова.
Согласно стандартам НАТО, украинские военные работают, в частности, с калибрами 308 и 338. Руслан говорит, в Украине снайперов готовят в нескольких учебных центрах – например, в «Десне». Там довольно сложный конкурс, отбирают и готовят действительно лучших снайперов.
«Винтовка, – подчеркивает инструктор, – просто так не дается. Ее нужно заслужить, пройти соответствующие тесты и сдать экзамены. В зависимости от квалификации снайпера, ему полагается и калибр. Например, 338-й калибр, который позволяет вести эффективный прицельный огонь на расстояние 1,5 км и дальше, выдают уже более опытным снайперам».
Когда почти три года назад Руслан только начинал работу в благотворительном фонде помощи армии, ему казалось, что военным нужно давать сразу по максимуму. Своей первой группе, в которой было больше ста человек, инструктор по снайпингу сразу же стал рассказывать о баллистике и эффекте Кориолиса – поправке на движение Земли, из-за которой кажется, что объекты двигаются по изогнутой траектории.
«Сейчас, – продолжает Руслан, – я уже «набил шишки», и так не делаю. Как инструктор, работаю только с небольшими группами и с теми, кому действительно интересен снайпинг, кто понимает, что недостаточно просто хорошо стрелять – нужно уметь настраивать винтовку, а также учитывать, что в работе снайпера очень часто играет роль случай или удача. Например, бывают ситуации, когда к заданию готовятся неделями, а на месте, спустя несколько часов ожидания, все решает один-единственный выстрел».
Сейчас первое занятие в зоне ООС инструктор проводит сразу на специально оборудованных полигонах. Тренировки проходят поэтапно, но уже на первой из них ветеран войны на Донбассе определяет, умеет ли человек стрелять. Дальше смотрит на реакцию учеников – какие они задают вопросы, хотят ли учиться и готовы ли разбираться в тонкостях баллистики.
Хоть в украинской армии нет официального деления на снайпера и пехотного снайпера, или марксмена, на самом деле, мы с каждым годом приближаемся к армиям стран НАТО. В Украине снайперы работают как в одиночку, так и парами: первый номер стреляет, второй – следит за обстановкой и прикрывает его. Также есть снайперы, которые работают только на коротких дистанциях в несколько сотен метров. И есть те, кто берется исключительно за задачи от 1,5 км и дальше.
Несмотря на развитие, у украинского военного снайпинга есть и существенные проблемы. Одна из основных – бюджет на подготовку. По словам Руслана, в американской армии содержание снайпера в течение двухгодичного контракта обходится приблизительно в миллион долларов. В эту баснословную для Украины сумму, в частности, входит: заплата на 24 месяца, вещевое и пищевое обеспечение, обучение, несколько винтовок (под каждую задачу – своя), патроны и сопутствующие приспособления (например, дальномер и метеостанция).
«Марксмен, – подчеркивает Руслан, – это больше сдерживающая сила. Человек, который может не ликвидировать врага, но точно будет держать его «в тонусе»: чтобы не поднимал лишний раз голову и не переходил в атаку. Зафиксировать дальность успешной стрельбы довольно сложно, но в войне на Донбассе есть случаи, когда наши снайпера успешно работали на 2,5 км. Это очень много. И для такого выстрела нужно иметь очень хорошую подготовку».
«Чтобы научиться хорошо стрелять, американский снайпер производит приблизительно 10 тыс. выстрелов. Один патрон стоит порядка доллара, то есть, если мы возьмем систему подготовки США, то перед тем, как наш снайпер попадет на передовую, на одни только патроны во время его тренировок придется потратить 10 тыс. долларов. Это очень дорого, но я убежден: на снайперах нельзя экономить, ведь они очень эффективны. В боевых условиях на одну успешную ликвидацию хороший снайпер тратит, в среднем, 1,5 патрона. Пулеметчик или автоматчик в таких же условиях, без преувеличений, потратит в тысячи патронов больше», – констатирует Руслан.
«Пушечное мясо» боевиков
Согласно одним из данных украинской разведки, боевики в ОРДЛО действуют по схеме «пушечного мяса». На первой линии их обороны закреплено самое низкое «военное сословие» – провинившиеся, алкоголики или люди, которые до войны не имели определенного места жительства. Они окапываются и ведут быт, особо не соблюдая меры безопасности.
На второй линии обороны боевиков группировок «ДНР» и «ЛНР» находятся так называемые секреты. В этих точках находятся по 2-3 человека, среди которых могут быть и подготовленные снайперы. Третья линия – так называемое командование и так называемые группы реагирования, у которых есть большой боевой опыт. Многие из последних служат или служили в регулярной армии РФ.
«Я, – подытоживает Руслан, – считаю, что основная задача наших снайперов – наблюдение. У них есть оптика, позволяющая заметить движение, определить огневые точки противника и заранее понять, готовится ли очередная провокация или нападение. Ликвидировать противника не так ценно, как вовремя предупредить и спасти жизни тех, кто находится за твоей спиной».
Оценили 4 человека
3 кармы