Школьная жизнь в доносах и наветах.
Продолжение. Начало здесь:https://cont.ws/@vv900535441/1...
Тоже школьные дела. Тоже Солнцево. Только школа другая – не будем называть номер. Прославилась тем, что там знаменитый преступный авторитет Михась учился. Может, когда памятную доску повесят. Все же не какой-то там инженеришка или космонавт, а историческая личность, крестный отец распиаренной на весь мир солнцевской мафии.
Началось всё с вечной милицейской реорганизации. Солнцевский РУВД должны были ликвидировать, а в округах вакансий не было. Должности оперов ОЭП сокращаются. Это значит – в другие службы иди. В тот же уголовный розыск. Из экономических преступлений – да в розыск, к портяночникам. А где же харчеваться?!
Срочно операм ОЭП надо было себя зарекомендовать. Что-то такое на свет божий вытащить - дело века какое-нибудь завалящееся. Чтобы в «Вашингтон пост», или, на крайняк, в районной газете про тебя написали – герой без страха и упрёка.
Опер по экономике не стал грустить и отчаиваться. Не будь дураком, принялся резко шерстить оперативную информацию, агентурные записки, доносы. И тут – отрада души, находит стукалку завуча школы на её же директрису. Они жили душа в душу, потом деньги не поделили, разлаялись. А донос, как известно - отличный способ урегулирования межличностных отношений.
Двинул опер копытом, взрыхлил землю. И бросился на проверку со всей строгостью и непримиримостью.
И вот картинка перед ним возникает просто пасторальная. Оказывается, государство, в том числе Московские власти в лице мэра Лужкова, о детях сильно заботятся. Без дураков. То есть московские школы вовсе не нищие, просящие подаяния Христа ради. А вполне состоятельные учреждения, куда денег бухается без меры. Два раза в год за счёт московского бюджета школьникам организуются выезды в другие города – в Санкт-Петербург, по Золотому Кольцу. Выделяются деньги на постоянное посещение театров. Хорошие деньги. Даже чрезмерные. Во всяком случае, директриса решила именно так – зажрались детишки. Надо этому конец положить. Нехай родители напрягаются, а то совсем мух ловить перестанут. Выживают сильнейшие, а тут государственная халява. Вредно это, состязательность и конкурентную борьбу за выживание убивает.
Детские поездки и походы в театр оплачивались из госбюджета, их не уведешь в правильном направлении – то есть в собственные закорма. И порешили педагоги так. Стали объявлять родителям, что эти услуги платные, несите денежки, да побольше. Так и получался налик, который можно приспособить на тысячу приятных в этой жизни вещей…
Доказуха преступной деятельности есть. Документы в наличии. Так что опер на коне. К прокурору скачет, только подковы цокают - гордый такой, гривой трясёт. Материал подшитый и пронумерованный протягивает.
- Вот. Нарыл. Мафия. Надо дело возбудить.
Прокурор скривился. Лениво материальчик одним пальчиком полистал. И объявляет, позевывая и потягиваясь:
- Ну ты же знаешь, что директора школ – это уважаемые люди. Это власть в районе.
- Понимаю. Вот заворовались. Надо бы пресечь. Принародно. Чтоб другим неповадно…
- Не-ет, дорогой мой. Не вижу я тут состава преступления.
- Как это? – удивляется опер.
Получался такой кот Шредингера в коробке из-под уголовно-процессуального кодекса. Здесь его вижу, здесь не вижу. Здесь есть состав. Здесь нет.
- Не вижу, - как Вий заявляет прокурор.
И даже не добавляет: «Поднимите мне веки».
В общем, в квантовой механике такое называется эффект наблюдателя. А в уголовном процессе это обозначается термином прокурорский произвол.
- Ты материальчик, сынок, оставь, - ласково заявляет прокурор. - И иди. Работай. Трудись на благо страны.
Материальчика больше опер не увидел. Правда, пристроиться в новый отдел ему удалось. Таков вот принцип неопределённости…
Насмеши судмедэксперта….
Подмосковные Химки. Тёмная ночь. Дежурка отдела внутренних дел. Здоровый сон здоровых людей.
И вдруг в самый сладкий час тьмы – в четыре утра – час Быка, когда инфернальный мир и материальный находятся в равновесии и поглощают друг друга, тишину грубо разрубает телефонный звонок.
Дежурный привычно хочет обругать ночных сов, которые ухают не по делу и приличным людям спать не дают. Есть такие идиоты, которые любят в милицию по ночам звонить и грузить всякими глупостями.
Но дело оказывается серьёзное. В общем, подъём. Тревога. Опергруппа на выезд. Труп с ножевыми.
Группа приезжает на место. Тело там на самом деле имеется в наличии в количестве одной единицы. В холодном состоянии без какой-либо надежды на выздоровление. Лужа крови тоже там - как обещано.
Вскоре подтягивается прокурорский следователь. А затем - судебно-медицинский эксперт. Начинают осматривать труп.
Служивый люд выглядит уныло. Трупы с признаками насильственной смерти милиция и прокурорские сильно не любят. Это головная боль. Пока злодея не арестуешь – спать спокойно не будешь. А если висяк - то вообще жизнь нормальная закончена. Будут долбать на каждом совещании – когда раскроешь, вынь да положь.
- Не, - протягивает эксперт с каким-то даже разочарованием в голосе. - Скорее всего, ненасильственное.
Следователь прокуратуры смотрит на эксперта с подозрением:
- Это как? Человек кровью истёк, весь живот исполосован.
- Вон, - кивает судмедэксперт на осколки. – Это орудие. Орудие несчастного случая.
Выяснилось следующее. Закон на дворе был сухой, Горбачёвский. Так что добыча выпивки – задача нетривиальная. Парень добрался до спекулянтской точки - они тогда как грибы разрослись по всем насёленным пунктам. И прикупил там бутылку портвешка за десятку. На радостях бросился бежать в свою тёплую кампанию, где его уже давно с нетерпением ждали. Споткнулся. Упал. Бутылка разбилась. И пропорола ему живот. Да так, что он даже на помощь позвать не смог…
Смерть бывает страшной, глупой, нелепой, потешной. Но самое жуткое во всех её вариантах и ипостасях одно – она неотвратима. Кто-то наверху отмерил людям не то, что часы, а секунды. И тот парень, покупая бутылку, представить не мог, что этот предмет судьбы, перечеркнувший все его планы, все его будущее. Но тут уже высшие промыслы, человеку неподвластные…
Продолжение следует...
Оценили 13 человек
33 кармы