Закрепощение русских крестьян как часть колониальной политики - 6

3 854

…Наиболее ярко целевое назначение норманнской теории обозначилось в политике вождей третьего Рейха, которые, опираясь на неё, идеологически обосновывали агрессию против нашей страны. Как разъяснял Гитлер в «Майн кампф», «организация русского государственного образования не была результатом государственно-политических способностей славянства в России; напротив, это дивный пример того, как германский элемент проявляет в низшей расе свое умение создавать государство». Поэтому, дальше писал фюрер, «сама судьба как бы хочет указать нам путь своим перстом: вручив участь России большевикам, она лишила русский народ того разума, который породил и до сих пор поддерживал его государственное существование». То есть, норманнский разум иссяк, своего у русских отродясь не водилось, и считать их за людей теперь не приходится. Один из главных политических и военных деятелей нацистской Германии Генрих Гиммлер, призывая солдат рейха относиться к русским как к неполноценным людям, тоже исходил из теории, созданной в XVIII веке его соотечественниками Миллером и Байером. «Этот низкопробный людской сброд, славяне, сегодня столь же не способны поддерживать порядок, как не были способны много столетий назад, когда эти люди призывали варягов, когда они приглашали Рюриков», — вещал рейхсфюрер СС и создатель первого лагеря смерти в Дахау.

Освобождение узников Дахау

Немецкий историк А. Андерле писал в 1961 году, что, учреждения фашистской Германии руководствовались норманизмом как официальным руководством к действию. Перед нападением на СССР немцам внушали, что «русские всегда хотят оставаться массой, которой управляют. В этом смысле они воспримут и немецкое вторжение. Ибо это будет осуществлением их желания: «Приходите и владейте нами». Поэтому у русских не должно создаваться впечатления, что вы в чем-то колеблетесь. Вы должны быть людьми дела, которые без лишних слов, без долгих разговоров и без философствования четко и твердо выполняют то, что необходимо. Тогда русские будут вам услужливо подчиняться». Гитлеровский фашизм получил правовую оценку в истории, а одна из его фундаментальных идеологических доктрин — злая и абсолютно необоснованная с научной точки зрения выдумка немцев Миллера и Байера — по-прежнему признаётся основной в вопросе образования российской государственности. Не смотря на множество убедительных исследований на этот счёт в отечественной исторической науке не получила должной оценки ещё менее научная деятельность этих «русских историков» по уничтожению и прямой подделке исторических письменных источников и документов. Миллер и Байер первыми изобрели чёрный миф о Московской Руси как о гнилом зубе, которую известный стоматолог Пётр вырвал, а потом в кровоточащей лунке быстренько обустроил новую Россию, светлую и цивилизованную.

Гришка-вор тебя не ополячил,
Петр-царь тебя не онемечил.
Что же делаешь, голубка? — Плачу.
Где же спесь твоя, Москва? — Далече.
М. Цветаева

Искажая русскую историю, Миллер и Байер не только оправдывали «преобразования» Петра, какими бы кровавыми методами они бы не проводились, но и обосновывали правомерность ситуации, сложившейся в результате деятельности царя-плотника. При Анне Иоанновне, находясь под прямым правлением немцев во главе с вице-канцлером и первым кабинет-министром Остерманом (тоже недоучка-студент, сбежавший из своей Вестфалии из-за дуэли, и ставший при Петре и генерал-адмиралом, и бароном, и много кем ещё), Россия переживала торгово-финансовое засилье англичан (они в публичную политику не рвались — «зачем лаять самому, если есть собака?»). Это положение сложилось не после смерти Петра и забвения его заветов, как принято у нас считать, а именно в результате его деятельности. И Остерман, и Миних, и ещё орды иноземцев были приглашены и обласканы Петром, а вовсе не пресловутой «бироновщиной». И 9/10 российской внешней торговли англичане стали контролировать ещё при Петре, а не при Анне Иоанновне. Миллер-Байер перекинули навесной исторический мост от легенды о «призвании» Рюрика до легенды о «великих деяниях» Петра, тем самым обнажив смысл петровских «преобразований» — утрату национальной независимости. Допустим, заказчиками Миллера и Байера являлись Остерман и иже с ним, но другое дело — субсидирование проекта. Заботу о русской истории ещё со времён Филарета Романова взяло на себя семейство Строгановых. Широко известно, что Строгановы «поддерживали историческую науку», а если обойтись без реверансов и экивоков — платили иноземцам за создание ложной истории России. Именно они оплатили Сибирскую экспедицию Миллера, во время которой не где-нибудь, а во владениях Строгановых «неожиданно» обнаружился обширный архив летописей и документов, подкрепляющий парадигму вымышленной российской истории. Уже в XVIII веке часть «находок» Миллера была признана подделкой, в XIX веке разоблачения продолжились, тем не менее, по сию пору «сибирские» летописи используются историками как достоверные источники. Ровным счётом ничего не стоило Строгановым накропать кучу поддельных документов — в XVIII веке в их руках находилось производство гербовой бумаги, а Миллер распоряжался в государственных архивах как у себя дома, и прихватить там, например, печать Алексея Михайловича ему было не сложно.

Вообще, значение семейства Строгановых в русской истории значительно существеннее, чем роль меценатов и покровителей всяческих искусств, почтительно им отведённая. Происхождение Строгановых не известно. Версия, отсылающая их к новгородским купцам Строгановым, ещё в XIX веке была признана несостоятельной. Историки отвергли легенду о том, что семейство главных российских олигархов имело какое-либо отношение к старинному роду новгородских купцов Строгановых, отметившихся в летописях со времён Дмитрия Донского. Тогда на смену этой легенде немедленно пришла другая — оказалось, что предками владельцев Пермского края являлись простые крестьяне-поморы. То есть, по этой версии, теперь уже не знаменитые новгородские купцы, один из предков которых выкупал Василя Тёмного из плена, лично обратились в 1558-ом году к царю Ивану Грозному и получили от него невиданные преференции, а простые крестьяне-поморы. На Вологодчине, действительно, фамилия Строгановых издавна является распространённой, но закавыка в том, что до середины (или даже до конца) XVIII века интересующее нас семейство звалось СтрогОновыми, а такой русской фамилии не существовало. В XIX веке историк Устрялов утверждал, что Строгоновы-Строгановы были иноземцами, попавшими в Россию при Иване Грозном. Профессор кафедры русской истории Петербургского университета Н.Г. Устрялов, этот добросовестный учёный, должен был иметь очень веские основания для такого заявления. Также, он, вероятно, исходил из того, что Пётр пожаловал сразу трём братьям Строгановым баронский титул, который незадолго до этого сам же специально ввёл для инородцев. Некоторые современные исследователи считают, что Строгановы происходили из восточногерманских земель, а именно из Франконии, и объявились в Московском государстве, будучи франконскими купцами, которые издавна имели привилегию беспошлинной торговли. Эта версия интересна, но, к сожалению, она слабо аргументирована. Первым «русским» бароном с лёгкой руки Петра стал Генрих Иоганн Фридрих Остерман, семейство Строгановых стояло третьим в этом ряду. Остерман при Елизавете закончил свои дни в Берёзове — там же, где до него оказался его друг и соратник Александр Меншиков, а Строгановы, никогда не афишировавшие своего могущества, продолжали тайно властвовать в России.

Среди обрусевших иностранцев известно много замечательных людей, внесших свой вклад в развитие науки и культуры России, добросовестно служивших на благо нового Отечества в армии и в государственных институтах. Во второй половине XVII века положение западноевропейских стран, разорённых тридцатилетней войной, было значительно хуже, чем в Руси Алексея Михайловича. (В результате той войны население германских княжеств, в частности, сократилось с 18 до 4 миллионов человек). Тогдашняя Московская Русь, с её бойкой торговлей, сытая и весёлая, привлекала европейцев, и они, если могли убедить российские власти в своей полезности новой родине, охотно переходили в православие и брали русские имена. Кроны национальных деревьев в лесу народов так тесно сплетены, что говорить о чистоте крови любой нации бессмысленно. Вряд ли в мире существуют моноэтнические народы, а русский народ уж точно к таковым не относится. Не в том дело, к какой национальности принадлежали чьи-то предки, а в том, с какой целью к нам явились эти предки и выполнение какой задачи они завещали своим наследникам. «Ни одна нация не обладает естественной этнической базой, однако по мере того, как социальные конструкции национализируются, население, которое оно включает, либо над которым они господствуют, «этнизируется», то есть начинает представлять себя в прошлом и будущем так, как если бы оно образовывало естественное сообщество», — пишет Этьен Балибар в книге «Нация как форма: история и идеология». Но так происходит, если правительство страны создаёт или, во всяком случае, поддерживает «социальные конструкции», направленные на консолидацию общества. Ни Пётр, ни развивавшая его «преобразования» Екатерина «великая» в формировании сообщества «русский народ» заинтересованы не были. Многочисленные «понаехавшие» из Европы в XVIII веке (они тогда «посыпались как сор из дырявого мешка», по выражению В.О. Ключевского) не идентифицировали себя русскими ни в первом, ни в последующих поколениях, разделяясь на английскую, австрийскую, французскую и другие «партии», а «онемеченные» русские баре, чтобы не пребывать в изоляции, примыкали к одной из них. Только вот русской партии не было — пока не появился Пушкин. На его гибель почти все крупные европейские газеты отозвались статьями, в которых писали, что умер не великий русский поэт, а «глава русской партии». 

Строгановы (которые Строгоновы) впервые появляются на русской сцене одновременно с англичанами. В 1555-ом году образовывается Московская компания, которая, пользуясь беспрецедентными льготами, пожалованными ей Иваном Грозным, принимается грабить русское государство. А в 1556-ом году на сольвычегодской земле откуда не возьмись появляются строгановские соляные варницы. В том же году Строгановы получают разрешение на добычу пушнины в крупных масштабах и беспошлинную торговлю с «сибирскими инородцами». В том же 1556 году Иван Грозный разрешает Строгановым «искать медные и железные руды на Устюге, в Перми и в других местах». В годы, когда Московская компания захватила российскую торговлю, Строгановы как ни в чём ни бывало продолжали торговать оптом и в розницу в Поморье, Москве, Коломне, Калуге, Рязани, Переславле-Залесском, Великом Устюге, Коле. Мало того, при абсолютной монополии англичан на внешнюю торговлю России (официально закреплённую царскими преференциями), Строгановы ведут собственную торговлю с Литвой, а через Астрахань они торгуют хлебом с Восточными станами, покупая взамен «заморские» товары. Деятельность Строгановых вообще удивительным образом всегда удачно сопрягалась с действиями англичан. Грамотой Ивана Грозного во владение Строгановым было пожаловано 3,5 миллиона десятин земель на Северо-Западном Урале, в 1568 году царь присоединяет к владениям Строгановых земли «по реке Таболу» в Сибири. Строгановы получили от царя право феодального иммунитета, право судить своих работников без обращения к царским наместникам, в течение двадцати лет не платить государственных налогов и повинностей, строить города, иметь собственное войско, лить пушки. Никто другой из промышленных и торговых людей в Московском государстве ни тогда, ни позже такими безграничными правами не обладал. Вели своё дело Строгановы жестокими методами колонизаторов. Как свидетельствуют документы, они «скупкой, закладами, ростовщическими сделками подбирали посадские варницы, посадские лавки, амбары, кузницы и дворы», а разорённых ими людей своевольно «крепостили». Пользуясь полнейшей безнаказанностью, любимцы Ивана Грозного беззастенчиво грабили уральских и сибирских жителей, а своих работников «увечили и даже заживо замуровывали в тайнички трехсаженной толщины стен строгановского Благовещенского собора». В сольвычегодском замке Строгановых имелся набор инструментов для пыток и истязаний — «людских желез». В одной из челобитных царю сообщается, что у Строганова «людям ево, крепостным и крестьянам ево чинятся многие напрасные смерти в темнице. Сидячи в колоде в железах тяжких, сидят года по три и по четыре и больше, и умирают от великого кроволитья, от кнутьяных побоев без отцев духовных, морят дымом и голодом». Сам челобитчик — «вольный человек», нанятый на год, был ограблен, на дворе Строганова «раздет донага, бит ослопьем» и посажен «в колоду» на цепи в полтора пуда весом, где и сидел 5 лет. Условия подряда вольнонаемных рабочих к Строгановым «были пропитаны кабальными элементами». Однако царские милости к Строгановым не иссякали. Строгановы, отделываясь подачками Ивану Грозному вместо выплаты законных налогов, не занимались благотворительностью: «Очень четко просматривается, какие преференции Строгановы получали за каждые свои денежные вливания», — отмечает историк Г. Головчанский. В итоге в XVIII веке Строгановым принадлежала территория вдвое большая, чем площадь Голландии того времени — 10 382 347 десятин, а Петр I утвердил за этим семейством их необъятную империю в вечное и наследное владение.

Теперь стоит рассмотреть детальнее вопрос денежных вливаний, преференций, и какое это всё имеет отношение к Уложению 1649-ого года, которым сыск беглых признавался бессрочным, в результате чего Алексей Михайлович, не смотря ни на какие контраргументы, остался в истории главным закрепостителем крестьян. Да и то сказать, иного ждали крестьяне от молодого царя. В порядных, заключаемых с прихода на трон Михаила Романова и вплоть до 1649 года крестьянин обещал не покидать своего участка земли до тех пор, пока царем не будут отменены «заповедные лета». Народ ждал восстановления Юрьева дня, а дождался прямо противоположного. Так что закрепление, означенное Уложением 1649-ого года, явилось, мягко говоря, непопулярной мерой, и ответом на неё стала новая волна массового бегства крестьян на окраины государства. Собору, выработавшему данное Уложение, предшествовал так называемый Соляной бунт. Так называемый — потому что к соли он имел мало отношения. Правительство, действительно, повышало налог на соль, но произошло это в 1646-ом году, уже на следующий год повышение налога было отменено, а Соляной бунт случился в 1648-ом. Путаница с причинами бунта возникла не случайно — спонсоры ложной русской истории Строгановы, в XVII-XVIII веках владевшие львиной долей соляного производства и торговли солью (главным консервантом той поры) постарались скрыть свою роль в событиях, едва не ввергших страну в новую Смуту. Трудно понять (если вообще возможно), каким образом Соляной бунт отразился на решениях Собора, при чём тут соль, и какую роль при этом играли Строгановы (а во всех значимых перипетиях русской истории XVI-XIX веков они неизменно играли если не главную, то весьма существенную роль). Взлёт Строгановых в «английский» период царствования Ивана Грозного в принципе понятен, а теперь посмотрим на роль этого семейства в Смуте, и в взаимоотношениях Строгановых с Борисом Годуновым. Не поладили они с царём Борисом, очень не поладили, настолько не поладили, что в 1588-ом году правитель Годунов даже отбирал у Строгановых все их владения. Потом, правда, он всё вернул, а документы, разъясняющие как причину опалы, так и причину её снятия, не сохранились. Можно предположить, что царь Борис пытался привести Строгановых под власть общегосударственных законов, а также к адекватной выплате налогов со сверхдоходов этих первых русских олигархов, в течение трёх столетий, остававшихся самыми богатыми людьми в России. Не исключено, что эта попытка ему удалась, и Борис Годунов одержал победу сразу на двух фронтах — воюя одновременно и с засильем англичан, получивших карт-бланш от Ивана Грозного на разграбление страны, и с выращенным Иваном Грозным олигархическим кланом, образовавшим собственное государство внутри Московского государства. А потом, нажив двух могущественных врагов — внешнего в лице Англии и внутреннего в лице Строгановых — царь Борис должен был сохранять страну во время невиданного голода 1600-1603-его годов.

Четыре неурожайных года подряд — ни одно средневековое государство не устояло бы. А Россия могла устоять. В отличие от стран Европы, где в аналогичных обстоятельствах народу предоставляли свободу голодать и вымирать, царь Борис, аккумулируя у себя запасы хлеба, «отворял житницы». Он организовывал для людей различные возможности заработков, устанавливал твердую цену на хлеб, поддерживал дворянские поместья. Два года страна не без потерь, но продержалась, а в 1602-ом году Строгановы, как корректно сейчас об этом пишут, «не проявили государственной оценки событий», и в ситуации народного бедствия остались «замкнутыми в сфере своих узко вотчинных интересов». А если сказать попросту, то они, являясь крупнейшими хлеботорговцами, организовали полномасштабную спекуляцию хлебом, что привело к резкому усугублению голода. Ослабленное трёхлетним неурожаем, и к тому времени уже дезорганизованное государство не смогло справиться со злостными спекулянтами; события приняли необратимый характер. А тут как раз и Лжедмитрий объявился — занятное совпадение, не правда ли? Разумеется, Строгановы без промедления присягнули самозванцу, удивительно оперативно присягнули — 6 июня 1605 года в Москве появилась грамота Лжедмитрия I с объявлением о его вступлении во власть, а уже 12 июня на восточной окраине страны, в Сольвычегодске, Строгановы и сами присягали, и приводили к «подкрестной записи» население своей империи. Они и денег Лжедмитрию дали, не слишком много, правда, тысячу рублей, но тоже неплохие по тем временам деньги. Потом они и второму Лжедмитрию присягали и тысячу жаловали. Впрочем, Строгановы и Василия Шуйского не обижали — под царское обещание «после того, как литовских людей и русских воров одолеем, будет милость и великое жалованье, и честь примите, и от всех людей похвалу получите» выделили безвозмездно 1,5 тысячи рублей. На организацию военного отпора врагу этих денег не хватило, и Шуйский попросил у Строгановых в качестве займа ещё 2 тысячи. Олигархи, не желая зависеть от случая — мало ли что, а вдруг да не одолеет государство «литовских людей и русских воров», потребовали от Шуйского немедленного предоставления преференций. Взяв царя Василия за горло, они получили от него подтверждение всех данных им Иваном Грозным льгот, дополнительное расширение своих владений, а в довесок — ни до того, ни после, никому не присваемое звание «именитых людей», которое они эксклюзивно носили больше ста лет, пока Пётр I не сделал их баронами. В качестве именитых людей Строгановы освобождались от выплаты налогов за провоз соли и других товаров и получали право бесплатно останавливаться со своими торговыми караванами на любом постоялом дворе. Так что, как говорится, кому война, а кому — мать родна. Строгановы продолжали богатеть в страшную для страны пору, когда, по словам Н.М. Карамзина, «границы России были отверсты, сообщения прерваны, воины рассеяны, города и селения в пепле или в бунте, сердца в ужасе или в ожесточении, правительство в бессилии». Тактика Строгановых в те времена мутна, как и сама Смута. Они выделяют деньги на ополчение Минина и Пожарского (то ли 1,5, то ли 2 тысячи рублей), но ни единого воина из своего огромного войска не посылают на подмогу земцам. Историки пишут, что Строгановы снарядили большой отряд во Второе ополчение. И это так — отряд они снарядили, и даже отправили, но потом пермяки, повинуясь невесть откуда пришедшему сигналу, вдруг повернули обратно.

Итак, Строгановы складывали яйца во все имеющиеся корзины, как это издавна советуют делать англичане, но их самая большая корзина осталась в исторической тени. В жалованной грамоте Петра именитому человеку Григорию Дмитриевичу Строганову было «исчислено, что во время междуцарствия и при Михаиле Федоровиче» от его семейства «взято в казну» 423 706 рублей. Однако «во время междуцарствия» в разные инстанции выделенных Строгановыми «прозрачных» денег вряд ли наберётся больше десяти тысяч. Не остаётся ничего иного, как согласиться с теми исследователями, которые считают, что огромные средства — более четырехсот тысяч рублей, то есть миллиарды долларов на сегодняшние деньги — были потрачены Строгановыми на «многолетнюю кровавую авантюру по приведению Романовых на русский престол» (самоцитата). Дорвавшись до власти, клика «бояр-предателей» от лица юного царя Михаила тут же обратилась к Строгановым за очередным траншем, и — облом. Денег Строгановы нищему царю не дали — зачем? — ведь английский король предложил ему огромный заём — 100 тысяч фунтов «на нужды его величества». Этот факт замели под исторический ковёр, но, внезапно оставшись без внутреннего спонсора, «бояре-предатели», ввергли страну в неоплатный долг перед Англией, а сами автоматически сделались марионеточным правительством. Не удивительно в этой связи, что при Михаиле Фёдоровиче англичане безраздельно хозяйничали в Московском государстве, ещё менее удивительно, что, лишившись российской кормушки в 1649-ом году, они приложили бездну усилий, чтобы её вернуть. При первом Романове Строгановы отделывались подачками лично царю и членам его семьи — описаны кубки с жемчугом и прочие поистине царские дары, которые они преподносили по тем или иным поводам, но ни о каких значимых суммах, отчисленных в государственную казну, сведений нет. Получив от Ивана Грозного невиданные преференции, подтверждённые «боярами-предателями» от имени Михаила Романова в начале его царствования, Строгановы не считали себя связанными какими-либо обязательствами с «этой» страной. На их деньги Романовы пришли к власти, но сильное государство, способное высвободиться из английской удавки, Строгановым было ни к чему.

Известно, что всего с начала Смуты и до 1722-ого года, когда Пётр «исчислял» заслуги Строгановых, наделяя их баронством и наследным владением огромной частью российской территории, это семейство пожертвовало государству 841 762 рубля. По поводу первой половины этих средств (о которой я только что писала) ясности мало, а насчёт второй половины её ещё меньше. Пётр утверждал, что при его отце Алексее Михайловиче Строгановы передали в казну 418 056 рублей. Попробуем с этим разобраться. Первый Романов (вернее, окружавшая его клика «бояр-предателей») привилегии Строгановых подтверждал, и не преминул сделать подтверждение вернувшийся из ссылки Филарет, неоднократно подтверждались привилегии в течение всего царствования Михаила. В царской готовности демонстрировать своё вассальство по отношению к сеньорам Строгановым есть что-то пугающее — это похоже на приношение царской присяги всемогущим олигархам. Пишут, что в этом нет ничего из ряда вон выходящего — якобы после Ивана Грозного все цари, приходя к власти, немедленно подтверждали привилегии Строгановых и одаривали их новыми землями. Но ни Алексей Михайлович, ни его сын царь Фёдор III, придя на трон, присяги олигархам не приносили. А вот Пётр присягал, причём дважды — и когда сидел «младшим царём» на двойном троне вместе с Иоанном V, и когда пришёл на самостоятельное царствование. Не потому ли его старший брат Иван, не присягнувший грозным олигархам, остался в истории клиническим идиотом? — как и Пётр III, дистанцировавшийся от Строгановых, как и Павел I, отобравший у них по суду 3,75 миллиона десятин земли. Пётр III лишил англичан монополии на русскую внешнюю торговлю и ограничил вывоз стратегического сырья для оснащения английского флота. Павел I в этом направлении действовал ещё решительнее, вовсе запретив английскую торговлю в Российской империи. До сих пор в истории Павел остаётся осмеянным и ошельмованным, несмотря на то, что многие серьёзные историки считают его выдающимся Российским императором. Ещё В.О. Ключевский в XIX веке разоблачал клеветнические наветы на Павла: «Собрав все анекдоты, подумаешь, что все это какая-то пестрая и довольно бессвязная сказка; между тем, в основе правительственной политики внешней и внутренней, лежали серьезные помыслы и начала, заслуживающие наше полное сочувствие». Участие англичан в свержении и убийстве Петра III и Павла I несомненно и доказано рядом исследователей. Ни один дворцовый переворот в России XVIII века не происходил по инициативе изнутри страны. Даже законная наследница престола, «дщерь Петрова» Елизавета сумела прийти к власти только потому, что её кандидатура устроила Францию, Австрию и Швецию, которые в те времена ещё пытались проводить независимую от Англии политику. Оказавшись вместо английского монолита в «многополярном» окружении, не всегда ладившим между собой, Елизавета получила пространство для манёвра и сумела провести ряд жизненно необходимых России преобразований. Англичане были потеснены, с их беспошлинной торговлей было покончено. Разумеется, такое положение вещей не могло устроить Англию, и она сделала ставку на «молодой двор» — на племянника Елизаветы и его супругу.

Г-Х. Грот. Великий князь Пётр Федорович и великая княгиня Екатерина Алексеевна. 1745 г.

Пётр не оправдал надежд Англии, но санкционированная из-за моря узурпация трона Екатериной вернула всё на круги своя. При Екатерине английское торгово-экономическое господство в России было полностью восстановлено. Екатерина, которую Пушкин называл «хитрой женщиной», «деспотом под личиной кротости и терпимости», «фигляром», «жесточайшим крепостником», «Тартюфом в юбке и в короне», любила поговорить с царедворцами и фаворитами о том, как бы так сделать, чтобы покончить с этим ужасным, ужасным, ужасным крепостническим режимом. Матушка-императрица сокрушалась о своих пейзанах, и распространяла крепостное право на Украину, до тех пор свободную. Ещё раз сокрушалась, а следом издавала указы о праве помещиков ссылать досадивших им крепостных на поселение в Сибирь. (Чаще всего досадивших истощением физических сил изнурительной работой. При этом до места добиралась живыми едва ли не десятая часть сосланных, остальные умирали в пути.) Великая Екатерина снова сокрушалась и разрешала помещикам отправлять своей властью неугодных крестьян в каторжные работы, а также безо всяких ограничений подвергать их телесным наказаниям в собственном поместье. Сокрушение императрицы, вероятно, достигло кульминации в 1767 году, когда она издавала указ, в котором «помещичьем людям и крестьянам» запрещалось под угрозой каторги подавать челобитные на помещиков-извергов. Фактически государство отказалось как-либо защищать крестьян от произвола крепостников, что неминуемо должно было привести к окончательной степени разложения российского общества. Лицемерная тактика Екатерины сработала: мнение, что она была лучом света в тёмном русском царстве, до сих пор не окончательно умерло. Екатерина понимала, что во второй половине XVIII века, когда европейские страны (кроме родной Российской императрице Германии) спешно прощались с остатками феодальных режимов, рабовладельческий строй, установившийся в её стране, выглядит особенно отвратительно. Но что могла сделать одна просвещённая немка в стране злобных варваров? Жестокое крепостничество, культивируемое Екатериной, заключало в себе опасность не только для крестьян, но и для общества в целом. В екатерининской России всё настойчивее звучали призывы покончить с крепостным режимом, или хотя бы улучшить положение крестьянства. И это был не только известный нам со школьной поры А. Радищев. Государственные и общественные деятели, славянофилы и западники поднимали крестьянский вопрос, но все попытки избавить Россию от позорного рабства разбивались о каменные кринолины императрицы.

Сведения о непосредственной причастности олигархов к восшествию «великой» Екатерины через цареубийство сохранились благодаря разладу, случившемся в семье Строгановых именно из-за этого преступления. Как пишут, Александр Сергеевич Строганов, граф Священной Римской империи «находился в числе приверженцев Екатерины II». (В графы Российской империи, действительные тайные советники 1-го класса, обер-камергеры, члены Государственного совета, сенаторы, кавалеры орденов Св. Андрея Первозванного, Св. Владимира I степени и прочая и прочая его возведёт благодарная Екатерина, когда придёт к власти). Очень похоже на то, что именно за Строгановым оставалось решающее слово в том дворцовом перевороте (точно так же, как в 1837-ом году решающее слово о вызове Пушкина на дуэль произнесёт граф Григорий Александрович Строганов). Любимая супруга А.С. Строганова Анна Михайловна вместе со всем своим семейством являлась сторонницей свергнутого императора, этому способствовало то, что её двоюродная сестра и ближайшая подруга Елизавета Воронцова, была фавориткой Петра III. Император «не скрывал ни перед кем непомерной любви» к Воронцовой, «проводил почти всё время с ней». Через подругу и родственницу Анна Строганова была близко знакома с Петром III, симпатизировала ему и глубоко уважала. Анна Михайловна возвратилась в отцовский дом, когда узнала, что её европейски образованный супруг является политическим заговорщиком, виновником смерти императора и страданий Елизаветы Воронцовой. «Великодушная» Екатерина II «взялась устроить» дальнейшую судьбу фаворитки убитого ею супруга. Матушка-императрица сослала Воронцову в медвежий угол, «чтобы она уже ни с кем дела не имела и жила в тишине, не подавая людям много причин о себе говорить». Строганова тяжело переживала заточение Елизаветы Воронцовой, но той вынужденная изоляция хотя бы спасла жизнь, а сама Анна Михайловна наговорила много лишнего, и, вероятно, могла наговорить ещё больше, поэтому спустя некоторое время она внезапно (кто бы сомневался) скончалась.

И. Токке. Портрет графини Анны Михайловны Строгановой (урождённой Воронцовой). 1758 г.

Доподлинно известно, что идейным руководителем заговора против Павла I являлся английский посол Уинтворт, а техническим координатором проекта — генерал-губернатор Петербурга граф Пален, имена исполнителей убийства императора тоже не являются секретом. Так же у всех на слуху индийский поход атамана Платова, не состоявшийся из-за убийства Павла. Менее известно, что император был убит за несколько дней до заключения франко-русского военного соглашения, которое, как пишет Е. Тарле в книге «Талейран», стало бы залогом «прочного мир на континенте» и воспрепятствовало бы установлению однополярного мира во главе с Англией. Понятно, что вопросы такой степени политической важности не решаются на уровне послов и кучки заговорщиков. Имя всё того же А.С. Строганова называется в числе немногочисленной группы «серых кардиналов», реально стоявшей за этим преступлением с российской стороны. И в этом нет ничего удивительного: граф Священной Римской империи, имея обширнейшие связи с властителями мира, в том числе и через масонские организации, к концу XVIII века обладал в России огромным влиянием. На следующий день после убийства Павла его антианглийские распоряжения были отменены, а вскоре сын А.С. Строганова Павел, сначала приближенный, а потом по причине ярой приверженности того масонским идеям отставленный императором Павлом I, был произведён в обер-камергеры.

А. Варнек. Портрет действительного тайного советника президента Академии художеств графа А.С. Строганова. 1814 г.

Но вернёмся к началу царствования Алексея Михайловича. Известно, что первые три года при юном царе фактическим правителем государства являлся боярин Борис Морозов — Алексею Михайловичу было всего шестнадцать лет, когда он стал царем. Братья Морозовы и породнившиеся с ними и с царём Милославские начали править лихо, отказавшись пресмыкаться перед Строгановыми и терпеть их подачки вместо выплаты полноценного налога в казну. Налог на основной консервант той поры — соль (фактическими монополистами на производство и торговлю которой являлись Строгановы) — был повышен в четыре раза, с пяти до двадцати копеек с пуда. Ответом олигархов на эту акцию правительства стало четырёхкратное повышение цены на соль. Страна впала в торговый коллапс — ни перевозить, ни хранить продукты стало не по карману всем, кроме тех же олигархов, тут же бессовестно взвинтивших цены на товары. Правительство, поняв, что справиться с ситуацией не может, вскоре отменило повышение налога, однако Строгановы не вернулись к прежним ценам на соль. Начались народные волнения, и одним из требований людей, возбуждённых дороговизной продуктов, стало установление твёрдой государственной цены на соль. Так что не правительство повышало цену на соль, как пишут историки, что якобы и стало причиной Соляного бунта 1648-ого года. Оно и не могло бы этого сделать, так как не обладало государственной монополией на торговлю солью. Разумеется, кто историю ужинает, тот её и танцует, но ведь уже сто лет, как Строгановых нет в России, нет их и в мире — выродилось когда-то многочисленное семейство, исчезло с исторического манежа, однако измышленный ими исторический нарратив продолжает существовать как ни в чём ни бывало. А ведь доподлинно известно, что на самом деле произошло в 1648-ом году под маской так называемого Соляного бунта. В ходе народных волнений в Москве началось хорошо организованное (стало быть, проплаченное) вооружённое выступление, причём бунтовщики требовали всего и сразу, и прежде всего, казни боярина Морозова. Они пытались прорваться в Кремль, и вероятно, прорвались бы, если бы девятнадцатилетний царь неожиданно не вышел к народу сам. Он, как пишут, «вымолил» у москвичей своего дядьку Бориса, обещав отстранить его от власти и сослать в монастырь, также он обещал созвать Собор для решения всех проблемных вопросов.

Э. Лисснер. «Соляной бунт на Красной площади»

Царь выполнил свои обещания — тот самый Собор, который и выработал известное Уложение, вскоре начал работу, а Морозов был отправлен в ссылку. Пробыл Борис Морозов в монастыре недолго, он вернулся в Москву, но к тому времени царь Алексей уже овладел ситуацией и стал править самостоятельно. С главарями Соляного бунта царь расправился неожиданно круто — все они были преданы казни. А ведь в «бунташном» XVII веке народных волнений было в избытке, уже скоро во время Медного бунта царь выйдет к народу, будет искать с ними компромисс, и «ударять по рукам» с предводителями восставших. Так что же заставило царя, прозванного «Тишайшим» за то, что он не был лют на расправу, проявить такую жёсткость к главарям Соляного бунта? Ответ тоже известен историкам — он зафиксирован в письме Алексея Михайловича к европейским монархам, в котором русский царь призывал сплотиться перед лицом английской угрозы. Выясняется, что в 1648-ом году, воспользовавшись народными волнениями, наводнившие Москву агенты Кромвеля пытались совершить государственный переворот — раз в метрополии короля свергли, то и на периферийной территории монарх больше был не нужен. Опять загадочным образом интересы Строгановых оказываются аффилированными с интересами англичан.

АННА ЭРДЕ

Невоенный анализ-57. Десять поляков вышли погулять. 27 марта 2024

Традиционный дисклеймер: Я не военный, не анонимный телеграмщик, не Цицерон, тусовки от меня в истерике, не учу Генштаб воевать, генералов не увольняю, в «милитари порно» не снимаюсь, ...

Зеленский перешёл границы разумного: Паника американцев теперь стала абсолютно ясна
  • ATRcons
  • Вчера 20:03
  • В топе

Теракт в концертном зале "Крокус Сити Холл" расставил по местам всех игроков на политической арене вокруг России. И это связано с реакцией стран на инцидент, унесший жизни почти 150 чело...

Пётр Толстой: нам плевать на Макрона. Убьём…

Французы в шоке, таким жёстким журналисты его ещё не видели. Впрочем, им не привыкать, в том числе и к реакции своих зрителей. Из раза в раз приглашать в эфир ведущего канала BFMTV и бр...

Обсудить
  • теперь арийцы могут ублажать арабов и негров
  • Пыжиков говорит, что в том уложении оговорено о запрете Руским людям заниматься промышленным производством.