Выражение "Не сотвори себе кумира" - это цитата из Библии, одна из заповедей Моисея (книга "Исход", 20, 4). Употребляется в значении: не поклоняйся слепо кому и чему-либо, как идолу. Но так складывается наша история последнего столетия, что идолы развенчиваются, почти сразу с приходом на высшие государственные должности нового человека. Единственным исключением для советских людей был Ленин. Каждый новый Генсек, включая Горбачева, призывал равняться на Ленина, опираться на Ленина, жить, как завещал великий Ленин. 26 декабря 1991 года СССР прекратил свое существование и исчезла фигура, долгое время объединявшая советских людей.
Новая власть, не имевшая своих авторитетов и ориентиров, стала срочно подыскивать замену. Так по наследству от Ельцина к нынешней власти стали передаваться патриотические ориентиры. Одним из них стал Жуков, очень подходивший по времени и месту. Герой войны, дважды подвергавшийся опале - сначала от Сталина, потом от Хрущева, т. е. от коммунистов, что и следовало доказать всему миру первому российскому президенту, чтобы получать от Запада финансовые вложения и кредиты. Так мы получили то, что получили. (Как итог - Путин сформулировал национальную идею. Патриотизм, а не улучшение жизни народа, как во всем мире, стал теперь национальной идеей. Опять что-то очень неопределенное, что каждый волен трактовать по-своему. Какой патриотизм не "квасной"? Расскажи, президент, вразуми, дай опору. Не дает опоры, но подчеркивает, что главное - беззаветно служить государству во имя светлого будущего. Но мы и так служим государству. Добавляем сюда патриотизм и служим с еще большим рвением, тем более Владимир Владимирович расчувствовался и нас всех назвал родными. Еще вчера не подозревал, что с ним в родстве, но стоило появиться новой национальной идее, и теперь хоть в бункер к нему на самовар с медом приходи. По-родственному.) При Ельцине понятие Народный маршал обрело личностное воплощение в Жукове и в 1995 году на Манежной площади ему, пострадавшему от советской власти, был установлен памятник. Удачно он смотрелся и с точки зрения архитектуры - с одной стороны на Красной площади памятник Минину и Пожарскому, с другой - Жукову. Но между ними есть колоссальная смысловая разница - организаторы народного ополчения во время польской интервенции в 1611—1612 г.г. и Жуков совершенно разновеликие фигуры. Минин и Пожарский объединили русский народ в тяжелейший период оккупации и безвластия на Руси и способствовали созданию Великого русского государства. С Жуковым совсем другая история и, если бы Ельцин нашел время прочитать "Воспоминания и размышления" маршала на месте этого памятника наверняка стоял бы другой.
Для тех, кто не читал, как маршал вспоминает и размышляет, я буквально в двух словах перескажу основную мысль и смысл книги. СССР к войне был не готов (вспомним пассаж о 4-6 и более кратном превосходстве немцев), в войне победил ЦК КПСС и верный сын партии Г.К. Жуков. Генштаб был декорацией, так как все военные вопросы решал ленинский ЦК и наш маршал. Сталин был глупым, его окружение ему подстать, во все мелочи Жуков вникал и подсказывал, как делать правильно, но непролазная тупость сталинского окружения не только не слушала его мудрых советов и предсказаний, но и поступала вопреки. И войну вела по глобусу. Да и всё, пожалуй, разве, что бросающаяся в глаза масса несостыковок, даже в подсчете количества дивизий, танков, и проч. Битве за Ржев уделил страницу, хотя сам ею руководил. Размещенные карты тоже страдают большим недостатком - на карте одно количество армий и дивизий, а под картой, описывая ее, Жуков приводит совершенно другие цифры. Чему верить? Но, главное, после перевода на иностранные языки и стали появляться мемуары битых гитлеровских генералов и наших славных союзников на тему - видите это САМ Жуков написал, что Красная армия была слабой, Ставка Верховного еще слабее и победили они ценой рек крови, да еще и командиры растерялись, когда Сталин упразднил комиссаров и все в том же духе. И если бы не Жуков!.. А тем более мы, союзники!! Вот мы и победители в войне!!!
А теперь о нем пусть расскажут другие Герои Победы, которые не заслужили такого обожествления. Начать непременно следует с Рокоссовского. Рокоссовский и Жуков - два всадника, один из которых командовал легендарным Парадом Победы 24 июня 1945 года, а второй принимал Парад, родились в декабре 1896 года с разницей в 20 дней.
Их судьбы постоянно пересекались с 1924 года. В 1930 году Рокоссовский командовал 7-й Самарской кавалерийской дивизией, а Жуков в этой дивизии командовал 2-й бригадой и был у него в подчинении. Запомним это. Вот выдержка из аттестации подписанной Рокоссовским 8 ноября 1930 года: "Обладает значительной долей упрямства. Болезненно самолюбив..." В своих воспоминаниях Рокоссовский пишет: "Приходили жалобы в дивизию, и командованию приходилось с ними разбираться. Попытки воздействовать на комбрига успеха не имели. И мы вынуждены были, в целях оздоровления обстановки в бригаде "выдвинуть" Г.К. Жукова на высшую должность." И Жукова отправили в Москву на должность помощника инспектора кавалерии Красной Армии. Теперь его инспектирует сам Буденный. Он считает, что: "Жуков — твердый член партии, но наблюдается излишняя жесткость". Это 1931 год и войны никакой нет. Потом Жукова переводят в Белорусский военный округ. Очередная аттестация командующего округом. Комкор (командир корпуса) М.П. Ковалев пишет: "Имели место случаи грубости в обращении с подчиненными, за что по партийной линии т. Жуков имеет выговор". (Маршалы Советского Союза. Москва.1996. Стр.35). И в том же духе до самого Халхин-Гола, когда за 104 дня по его приказу было произведено 600 расстрелов или по шесть смертных приговоров каждый день.
Началась Великая Отечественная война. Опять слово Рокоссовскому, который теперь подчиняется Жукову, командовавшему Западным фронтом под Москвой. "И вот на Западном фронте во время тяжелых боев на подступах к Москве мы снова работаем вместе. Но теперь наши служебные отношения порой складываются не очень хорошо. Почему? В моем представлении Георгий Константинович Жуков остается человеком сильной воли и решительности... Главное, видимо, состояло в том, что мы по-разному понимали роль и форму проявления волевого начала в руководстве".
16-я армия под командованием Рокоссовского в тяжелейших условиях при многократном превосходстве сил противника обороняла в октябре 1941 года Волоколамск. Жуков приказал провести расследование, почему 27 октября город все же был занят врагом и собрал специальную комиссию, которая в целом оправдала действия Рокоссовского. В воспоминаниях он пишет: "Жест недоверия к подчиненным со стороны такого большого военачальника и в такой обстановке возмутил меня до глубины души". После этого от Жукова в 16-ю армию полетели телеграммы одна суровее другой: "Военный совет фронта персонально товарищей Рокоссовского и Лобачева предупреждает и обязывает под угрозой предания суду военного трибунала удерживать район Истры...", "Если район Клина будет отдан врагу, вы будете арестованы и преданы суду военного трибунала". Жуков постоянно звонит в 16-ю армию и опять читаем Рокоссовского: "Вспоминаю один момент, когда после разговора по ВЧ с Жуковым я вынужден был ему заявить, что если он не изменит тона, то я прерву разговор с ним. Допускаемая им в тот день грубость переходила всякие границы".
Командующий 16-й армией генерал-лейтенант К.К. Рокоссовский со своим штабом в битве под Москвой.
Если Рокоссовский возводил на Жукова "поклёп", почему народный маршал его не опроверг, как Чаковского? Ни до, ни после смерти Константина Константиновича, который ушел из жизни в 1968 году, а Жуков - в 1974 г. Но на этом мы оставим на время полководца Жукова, напомнив только, что за Московскую битву были награждены все командующие армиями, кроме Жукова (Газета "Правда" за 3 и 4 января 1942 года). Значит Верховный остался чем-то очень недоволен. Ведь потом он Жукова просто засыпал наградами. Напомним, что 14 января 1941 года постановлением Политбюро ЦК ВКП(б) "О начальнике Генерального штаба и командующих войсками военных округов" генерал армии Жуков назначен на должность начальника Генерального штаба РККА, которую занимал по июль 1941 года. Сам Жуков пишет: "Надо откровенно сказать, ни у наркома, ни у меня не было необходимого опыта в подготовке вооруженных сил к такой войне, которая развернулась в 1941 году". Казалось бы, что проще - возьми и откажись, сославшись на отсутствие "необходимого опыта", что неоднократно происходило в назначениях руководством на новые должности. Пример - Устинов Дмитрий Фёдорович, который был назначен наркомом вооружения СССР вместо арестованного Б. Л. Ванникова. До войны Устинов - директор Ленинградского завода "Большевик". Понимая, что он не справится, не имеет опыта и сознавая свою ответственность, он, простой директор завода, при назначении сначала отказывается, а потом ставит перед Политбюро условие - освободить опытнейшего Ванникова. И Сталину пришлось освободить Ванникова, в результате тот проработал с Устиновым на протяжении всей войны на ответственейшем посту.
Генерал армии А.В. Хрулев с Д.Ф. Устиновым (в центре) и Б.Л. Ванниковым (справа), 1944 год.
Жуков так не считает, несмотря на то, что прекрасно знает, какая гора ответственности ложится на его плечи. Более того, он организовывает своего рода "чистку" в рядах генштабистов. Когда война грянула 22 июня 1941 года, Жуков подготовил Директивы № 2 (отпр. в 07:15) и № 3 (отпр. в 23:50 запомним время, т.е. картина уже примерно вырисовывается) Наркома обороны (подписи Тимошенко и Жукова), в которых содержались приказы к отражению атак вермахта — "обрушиться всеми силами и средствами" там, где противник пересёк границу, но самим границы не переходить (Директива № 2) и "к решительному наступлению на немецкие войска" (Директива № 3), но выполнить поставленные в Директивах задачи было невозможно ввиду того, что войска не были приведены в боевую готовность своевременно. Маршал Конев пишет: "В том, что войска наших приграничных военных округов оказались застигнутыми врасплох внезапным нападением фашистских армий, серьезная ответственность лежит также на начальнике Генерального штаба т. Жукове, в распоряжении которого находились неоспоримые данные о реальной угрозе нападения фашистской Германии на СССР... Своевременных мероприятий, связанных с заблаговременным приведением войск в боевую готовность и занятием ими соответствующих оборонительных рубежей для организованного и подготовленного отпора врагу, осуществлено не было." Безусловно было бы глупо и необъективно валить всю вину за трагедию начального периода войны на Жукова. И Сталин, и разведка, и наркомат обороны (С.К. Тимошенко) были виноваты в неправильной оценке ситуации, сложившейся к 22 июня. Но это огромная, практически неисчерпаемая тема, которую трудно и неправильно оценивать, не имея в распоряжении соответствующих документов, часть из которых до сих пор не рассекречена. Однако, говоря о готовности армии к войне, нельзя не сказать о личной роли начальника Генштаба.
Слово опять Коневу. "Одной из таких ошибок явилось предпринятое в бытность т. Жукова начальником Генерального штаба одновременное развертывание большого количества крупных механизированных соединений без учета возможности их своевременного укомплектования боевой техникой и кадрами специалистов, что отрицательно сказалось на ходе вооруженной борьбы в начальный период войны." Говоря доступным языком, он численно укрупняет механизированные корпуса за несколько месяцев до начала войны, зная, по его собственным словам, что "война близка и неизбежна" и неукомплектованные корпуса вступают в бой с хорошо подготовленным противником.
Маршал Конев Иван Степанович.
О драматических первых днях войны написано много разными историками и очевидцами. И не задача здесь обсуждать события того трагического времени. А вот этот документ просто очень интересный.
"Директива НКО СССР от 22.06.1941 № 3.
1. Противник, нанеся удары из сувалкинского выступа на Олита и из района Замостье на фронте Владимир-Волынский, Радзехов, вспомогательные удары в направлениях Тильзит, Шауляй и Седлец, Волковыск, в течение 22.6, понеся большие потери, достиг небольших успехов на указанных направлениях. На остальных участках госграницы с Германией и на всей госгранице с Румынией атаки противника отбиты с большими для него потерями..." Дальше цитировать нет смысла (полностью с Директивой можно легко ознакомиться в интернете), потому что приводятся невыполнимые на данный момент задачи для Красной армии, что говорит о том, что начштаба и центральное командование совершенно не владеет обстановкой в приграничных районах, но почему тогда Жуков в первой части Директивы рассказывает о том, чего уже в помине нет. Понятно, что полностью обстановкой, сложившейся на тот момент на границе не может владеть никто, но зачем тогда писать о больших потерях противника, о том, что он отбит? Надо четко объяснить ситуацию войскам, чтобы каждый мог предпринять свой маневр в сложившейся обстановке, а не рассчитывать на ложную информацию.
Жуков пишет: "При изучении весной 1941 года положения дел выяснилось, что у Генерального штаба, также, как и у наркома обороны и командующих видами и родами войск, не подготовлены на случай войны командные пункты, откуда можно было бы осуществлять управление вооруженными силами, быстро передавать в войска директивы Ставки, получать и обрабатывать донесения от войск. В предвоенные годы время на строительство командных пунктов было упущено" ("Воспоминания и размышления"). Маршал А.М. Василевский в 1941 служил в Оперативном управлении Генерального штаба. Василевский: "Несмотря на все наши настояния, до войны нам не разрешили даже организовать подземный командный пункт, подземное рабочее помещение. Только в первый день войны, примерно в то же время, когда началась мобилизация, а мобилизация - как ни странно это звучит, - была объявлена в четырнадцать часов двадцать второго июня, то есть через двенадцать часов после начала войны, в это время во дворе 1-го Дома Наркомата обороны начали ковырять землю, рыть убежище." В январе 1941 года Жуков пришел в Генеральный штаб. Весной, он сообразил, что нет командного пункта. Что бы сделал любой из нас? Приказал бы его построить. Почему не построил? Он не дает ответа. Но на одну деталь нельзя не обратить внимания, когда речь идет о победах, то Жуков всегда говорит: я предположил, я предвидел, я знал, я решил, я потребовал, я настоял, я отстоял. Когда речь заходит о просчетах и ошибках, он всегда использует неопределенную форму, как в случае со строительством командных пунктов. Просто "у Генерального штаба, также, как и у наркома обороны и командующих видами и родами войск, не подготовлены на случай войны..." А кто был начальником Генштаба?
Генерал Г.К. Жуков Начальник генерального штаба РККА. Февраль, 1941 года.
И последнее. Вечером 22 июня 1941 года диктор Юрий Левитан читал "Сводку Главного Командования Красной Армии за 22 июня 1941 года", подготовленную Генштабом за подписью его начальника (с 24 июня стали передавать не сводки Главного Командования, а сообщения Советского Информбюро). Текст: "С рассветом 22 июня 1941 года регулярные войска германской армии атаковали наши пограничные части на фронте от Балтийского до Черного моря и в течение первой половины дня сдерживались ими. Во второй половине дня германские войска встретились с передовыми частями полевых войск Красной Армии. После ожесточенных боев противник был отбит с большими потерями. Только в Гродненском и Кристынопольском направлениях противнику удалось достичь незначительных тактических успехов и занять местечки Кальвария, Стоянув и Цехановец (первые два в 15 км и последнее в 10 км от границы). Авиация противника атаковала ряд наших аэродромов и населенных пунктов, но повсюду встретила решительный отпор наших истребителей и зенитной артиллерии, наносивших большие потери противнику. Нами сбито 65 самолетов противника". Всё, больше ни слова. Вот это народ узнал о том, что происходит в первый день страшной войны.
22 июня 1941 года. Район Гродно.
О начальном периоде войны исписаны миллионы страниц, и я не собираюсь претендовать на роль его исследователя, выносить приговоры и искать виновных. Очевидно, что это коллективный просчет. Вопрос в том, как все эти события излагает Народный маршал в "Воспоминаниях и размышлениях" и в том, что опираться на них, как на истину в последней инстанции, никак нельзя, особенно в свете документов, которые стали рассекреченными в последние годы, когда стало ясно, что трагедия была куда более масштабной.
Но, обратимся к удивительным событиям в районе Курской дуги. Все, вероятно, смотрели фильм "Освобождение", в котором М. Ульянов изобразил Жукова на Курской дуге. Напомню суть эпизода - Представитель Ставки ВГК, заместитель Верховного главнокомандующего Маршал Советского Союза Жуков появляется в штабе Центрального фронта, которым командует генерал армии Рокоссовский. Перед появлением Жукова в штабе происходят следующие события - командующие Центральным и Воронежским фронтами (генерал армии Н.Ф. Ватутин) получили от Сталина три предупреждения о подготовке германского наступления. Сталин предупреждал Рокоссовского и Ватутина 2 мая, 20 мая и 2 июля о том, что немцы готовят фланговые удары по войскам двух фронтов. Оба фронта к отражению германского наступления были готовы. В ночь на 5 июля 1943 года из штаба 13-й армии на командный пункт Центрального фронта было передано сообщение о захвате германских саперов, которые расчищали проходы в советских минных полях и снимали проволочные заграждения. Они сообщили, что начало германского наступления — в 3 часа ночи и немцы уже заняли исходное положение для атаки. До начала германского наступления оставалось чуть больше часа, однако артиллерия Центрального фронта находилась в полной готовности к проведению артиллерийского контрудара. Заранее был спланирован исключительной силы огневой удар прямо перед началом немецкого наступления. Этот огневой налет по сконцентрировавшемуся перед наступлением противнику замышлялся коротким, всего 30 минут. Однако, возникает масса сомнений, а вдруг данные пленных неточные и сомнительные? Ведь могли же захваченные саперы точного времени не знать или просто ошибаться?
М. Ульянов в роли маршала Жукова в штабе Центрального фронта.
Далее и в "Воспоминаниях и размышлениях" и в фильме Рокоссовский сомневается, мечется, а Жуков оценивает обстановку, размышляет и решительно отдает приказ: "Огонь!"
Маршал Советского Союза К.К. Рокоссовский описывает эти события, мягко говоря, по-другому. Жуков действительно прибыл на командный пункт, но решимости не проявил и приказ о начале контрподготовки отдал сам Рокоссовский. Риск практически смертельный и катастрофический. Если Рокоссовский ошибся, опираясь только на показания пленных, то сражение на Курской дуге может быть проиграно - израсходован огромный боезапас впустую. Поэтому перед тем, как отдать приказ, Рокоссовский просил Жукова, как старшего начальника и Представителя Ставки ВГК, утвердить принятое решение. Но Жуков ответственности на себя не берет, решительно и энергично отвечая: ты - Рокоссовский, ты командующий Центральным фронтом, ты и командуй.
Слово опять Рокоссовскому: "Теперь о личной работе Г.К. Жукова как представителя Ставки на Центральном фронте. В своих воспоминаниях он широко описывает проводимую якобы им работу у нас на фронте в подготовительный период и в процессе самой оборонительной операции. Вынужден сообщить с полной ответственностью и, если нужно, с подтверждением живых еще свидетелей, что изложенное Жуковым Г.К. в этой статье не соответствует действительности и им выдумано. Находясь у нас в штабе в ночь перед началом вражеского наступления, когда было получено донесение командующего 13-й армией генерала Пухова о захвате вражеских саперов, сообщавших о предполагаемом начале немецкого наступления, Жуков Г.К. отказался даже санкционировать мое предложение о начале артиллерийской контрподготовки, предоставив решение этого вопроса мне, как командующему фронтом. Решиться на это мероприятие необходимо было немедленно, так как на запрос Ставки не оставалось времени. В Ставку позвонил Г.К. Жуков только около 10 часов 5 июля. Доложив по ВЧ в моем присутствии Сталину о том (передаю дословно), что Костин (мой псевдоним) войсками управляет уверенно и твердо и что наступление противника успешно отражается. Тут же он попросил разрешения убыть ему к Соколовскому. После этого разговора немедленно от нас уехал. Вот так выглядело фактически пребывание Жукова Г.К. на Центральном фронте. В подготовительный к операции период Жуков Г.К. у нас на Центральном фронте не бывал ни разу". Заметим, что генерал-полковник (впоследствии Маршал Советского Союза) Соколовский В.Д. в то время командовал Западным фронтом, и принял дела от Жукова, так и не взявшего в течение года Ржев, однако в марте 1943 года Западный фронт под командованием Соколовского берет и Ржев и Вязьму. И находится Западный фронт в 700 км от Курской дуги. На Курской дуге более Жуков не появился, вплоть до окончания боевых действий. (Как тут не вспомнить приказ Сталина И.В № 009 от 9 июня 1946 года).
К.К. Рокоссовский на Курской дуге, 5 июля 1943 года.
Еще один достаточно показательный пример. Жуков зачем-то к месту и не месту стал вспоминать и размышлять о Берии. "При расстреле Берия держал себя очень плохо, как самый последний трус. Истерично плакал, становился на колени, и наконец, весь обмарался". (Георгий Жуков. Стенограмма октябрьского (1957 г.) пленума ЦК КПСС и другие документы. Стр. 624). Группу Берии судили Специальным Судебным Присутствием Верховного Суда СССР, председателем которого был назначен Маршал Советского Союза И.С. Конев. Суд был закрытым. Жукова на суде не было. Приговор в исполнение привел генерал-полковник Батицкий, будущий Маршал Советского Союза. При исполнении приговора присутствовали генерал армии Москаленко, будущий Маршал Советского Союза, и Генеральный прокурор СССР Руденко. И тут Жукова не было. Ни один из них не оставил письменных свидетельств об этом деле. Маршал Конев, на все вопросы об этом деле, кратко отвечал: "Не солдатское это дело". И только Жуков, который не имел никакого отношения ни к суду, ни к расстрелу, описал подробности, дела, которое освещать было запрещено. Простой вопрос - ЗАЧЕМ?
Маршал Берия Лаврентий Павлович. Художник Корыгин К.Н.
И раз уж речь зашла о Маршале Советского Союза Коневе, приведем еще одно из его воспоминаний о Жукове."...Вокруг личности Жукова, при его прямом участии, искусственно создавался ореол славы и непогрешимости. Подхалимы и угодники начали превозносить и возвеличивать т. Жукова в лекциях и докладах, в статьях, брошюрах и кинофильмах. Особенно в этом отношении отличился художник Василий Яковлев. Он создал картину, где на фоне Бранденбургских ворот и горящего рейхстага изобразил Жукова на вздыбленном белом коне, под ногами которого валяются знамена поверженной фашистской Германии. Ну, ни дать, ни взять Георгий Победоносец со старой иконы! С художественной точки зрения эта картина никакой ценности не представляет, а с точки зрения идейной является вредной. Однако эту картину т. Жуков приказал выставить в Музее Советской Армии. Тов. Жуков приложил свою руку и к сценарию фильма "Сталинградская битва", который переделывался киностудией. В новом варианте картины, названной "Великая битва", удалено все то, что проповедовало культ Сталина, но зато в ней незаслуженное место занял Жуков. В дикторском тексте фильма появились внесенные лично Жуковым слова о том, что "разработкой плана и практической подготовкой Сталинградской наступательной операции руководили заместитель Верховного Главнокомандующего генерал армии Жуков, а также представитель Ставки генерал-полковник Василевский". Как уже было показано выше, это утверждение не соответствует исторической действительности. В этот же фильм искусственно, вне связи с событиями, были вмонтированы кадры, прославляющие Жукова в сражениях под Москвой и Берлином".
Яковлев Василий - Портрет маршала Георгия Жукова
И как тут не пожалеть выдающегося полководца, отличного штабиста, который участвовал в планировании и осуществлении практически всех крупных операций Великой войны - Маршала Советского Союза Василевского Александра Михайловича. Жуков оказал ему по-родственному "медвежью услугу", от которой Василевскому долго пришлось отмываться, так как его имя стояло в фильме в связке с жуковским, хотя именно Василевский спланировал и подготовил контрнаступление под Сталинградом, но Александр Михайлович умолчал об истинной роли Народного маршала, что не осталось без внимания, когда разбирали "Дело Жукова" (Стенограмма октябрьского (1957 г.) пленума ЦК КПСС и другие документы.) А почему по-родственному? Да потому, что старший сын Василевского был женат на дочери Жукова.
Маршалы Жуков и Василевский.
Дочь полководца Элла Георгиевна Жукова вспоминает: "Папа был доверчивым и даже сентиментальным". (Журнал "Магазин". 16.09.1999, стр. 37). Нет только в характеристике слова - добрым, но, вероятно, это подразумевается, как, само собой.
Несколько иную оценку дает Жукову Николай Герасимович Кузнецов, который еще в 1939 году был назначен народным комиссаром Военно-морского флота. В это время Жуков - комдив. Адмирал флота Советского Союза - это полная аналогия армейского звания Маршал Советского Союза. Но сравнивать Кузнецова и Жукова как-то неприлично. Кузнецов был образованным человеком, окончившим Военно-морское училище и Военно-морскую академию, свободно владел английским, немецким, французским и испанским языками. А образование Жукова — низшее, он так и записал в своей автобиографии - четыре класса школы и кавалерийские курсы.
Далее, слово Кузнецову, которого пригласил к себе министр обороны СССР маршал Жуков. "15 февраля 1956 года я был вызван министром обороны, и в течение 5-7 минут, в исключительно грубой форме, мне было объявлено о решении снизить меня в воинском звании и уволить из армии без права на восстановление. После этого меня никто не вызывал для формального увольнения. Какой-то представитель управления кадров (даже без меня) принес и оставил на квартире увольнительные документы. Не будучи совершенно осведомленным в причинах своего наказания, я просил ознакомить меня с документами, меня касающимися, но так и не получил возможности". Далее он продолжает: "Меня пытались буквально раздавить. Без вызова к руководству страны, без дачи объяснений и даже без предъявления документов о моем освобождении я был отлучен от Военно-Морского флота. Маршал Жуков в грубой, присущей ему форме объявил, что я снят с должности, понижен в звании до вице-адмирала. На мой вопрос, на основании чего и почему это сделано без моего вызова, он, усмехнувшись, ответил, что это совсем не обязательно."
Адмирал флота Советского Союза Кузнецов Николай Герасимович.
Это Жуков, человек "сентиментальный", расправляется со своим первым заместителем Главнокомандующим ВМФ (после отставки Жукова в 1957 году Кузнецов был восстановлен в звании). В своих воспоминаниях "Курсом к победе" адмирал неоднократно подчеркивал, что "особенно с Жуковым у нас во время войны отношения не складывались". Вот и получил от "доверчивого и даже сентиментального" увольнение из армии без права на восстановление. Предлогом виновности заслуженного адмирала стал взрыв на линкоре "Новороссийск", хотя в это время он находился в отпуске по болезни.
А теперь слово предоставим маршалу С. Тимошенко: "За последние полтора года в Белорусский военный округ поступило и доведено до офицерского состава слишком уж много приказов из Министерства обороны, по которым около 300 с лишним высших офицеров и генералов снижено в званиях или уволено в запас, как не "представляющих ценности для Советской Армии". Кстати, такая формулировка, оскорбляющая человеческое достоинство людей, которые воевали и были отмечены наградами Родины, получила довольно широкое распространение по рекомендации маршала Жукова при аттестации офицеров, уволенных в запас".
С. Тимошенко и Г. Жуков на учениях Киевского военного округа, 1941 год.
Однако, вернемся на флот, к которому Народный маршал, похоже, питал какую-то особенную слабость. Н.Г. Кузнецов писал: "Но его жестокость уже выпирает и перехлестывает через все пределы. Его визиты в военные округа и на флоты были разгромными. Вот только две поездки Жукова в 1957 году на Северный флот и на Балтику. Каждая поездка длится пять дней. За десять рабочих дней Жуков лично разжаловал и выгнал из Вооруженных сил 273 офицера, генерала и адмирала, получается по 27 человек в день. Жуков рвал погоны не с лейтенантов, а гнал без пенсии из флота командиров крейсеров, подводных лодок и эсминцев, командиров соединений кораблей и их заместителей, командиров полков, бригад и дивизий морской авиации и береговой обороны. На разжалование у него уходило минуты две-три, при этом он совершенно не учитывал, что все разжалованные и выгнанные офицеры, прошли сквозь войну. Я просил его принять к сведению, что за время войны сменилось руководство наркомата обороны, Генерального штаба, всех фронтов и армий, но руководство флота и командующих всех четырех флотов Сталин не менял. Это показатель того, что у Ставки и Верховного к флоту претензий не было. Жуков улыбнулся, посмотрел на меня и реагировал русской словесностью довольно крепкого концентрата и резкого содержания." Флотов в СССР было четыре. Он побывал на двух, готовился побывать и на двух других, но был снят с поста министра обороны. Остается только догадываться, сколько судеб и жизней полетело бы под откос. Тут уж без сомнений - крутить гайки, так крутить!
Поэтому вновь полистаем "Стенограмму октябрьского (1957 г.) пленума ЦК КПСС и другие документы. Георгий Жуков."
Выступает А.И. Микоян: "Мне офицеры задают вопрос: "Товарищ Микоян, можно ли нам с женами собраться и отметить праздник?" Я спрашиваю, почему такой странный вопрос задаете. Оказывается, министр приказал запретить такие обеды с целью борьбы с пьянством...Офицерство, военная интеллигенция, окончившие академию, если она не может во время праздника вести себя, какие же это командиры, как можно им довериться в бою, если за столом они не могут вести себя как следует? Это солдафонское увлечение тов. Жукова. Он-то садится со своей женой к нам за стол. А говорит, он против пьянки. Все эти меры не дают эффекта, и в результате командиры теряют уважение к себе".
Маршал Жуков и командующий союзными войсками Д. Эйзенхауер, 1945 год.
Да, не зря дочка назвала папу "доверчивым и даже сентиментальным", оказывается не тем людям он доверял, вон сколько всего не сентиментального на него нагородили.
Когда речь идет о последних предвоенных месяцах Великой Отечественной войны и Жуков возглавлял Генеральный штаб, Георгий Константинович в своих "Воспоминаниях и размышлениях" совсем запутывается. Более того, от издания к изданию, вместо поправок к нестыковкам и простым ошибкам, их перестают замечать, что делает мемуар для тех, кто его не читал, совсем уж мудрёным. И это, мягко говоря.
Филипп Иванович Голиков, которого не критикует только самый ленивый, был в этот период начальником Разведуправления Генеральный штаба, который возглавлял, кстати, Жуков. Однако, в "Военно-историческом журнале": — М.: Министерство обороны РФ, 2010. Октябрь (№ 10), мы читаем в его воспоминаниях, что: "Накануне войны советская военная стратегическая разведка, именовавшаяся тогда РУ ГШ, сумела добыть сведения величайшей важности и почти невероятной достоверности. Военные разведчики совершили подвиг - они достали германский план вторжения и установили ориентировочную, а затем и точную дату нападения Германии на Советский Союз. Мало того, в докладах советских военных разведчиков германский план нападения был изложен в развитии: первый вариант, следом - второй и третий - окончательный. Однако из точной и правильной информации были сделаны неправильные выводы. Помимо военной стратегической разведки, которая являлась составной частью Генерального штаба, предельно активно и результативно работала тогда военная оперативная разведка — разведывательные органы штабов военных округов, флотов, армий и флотилий. В мае 1941 года удалось узнать не только количество стянутых к нашим границам дивизий, но и места их дислокации - вплоть до расположения батальонов, штабов частей. Уточнялись даже огневые позиции отдельных артиллерийских и зенитных батарей".
Начальник Разведуправления Генерального штаба Филипп Иванович Голиков,1941 год.
Почти всегда вина за разгром первых недель возлагается на Сталина и его окружение, а также на Народного комиссара обороны СССР Маршала С.К. Тимошенко и начальника Разведывательного управления Ф.И. Голикова. Они располагали информацией потрясающей важности, но, стремясь угодить Сталину, докладывали только то, что было угодно вождю. В результате Советский Союз и его Вооруженные Силы попали под внезапный удар. Сам Жуков своей вины, понятно, не признает, но гневно обвиняет. Он пишет: "Сталин доверился ложным сведениям, которые поступали из соответствующих органов" (Воспоминания и размышления. М., 1975. Т. 1. С. 259). Но он ни разу не упоминает, как надо правильно отражать вражеские удары, не отстаивает на совещаниях свою единственно верную позицию, не опровергает "ложные сведения", перекладывая всю вину на абстрактный Генштаб и "соответствующие органы". Он будто отстранился от происходящего и смотрит на всё происходящее со стороны. И Генштаб возглавляет тот самый некто, кто чудесным образом трансформируется в "Я предвидел", "У меня нарастало чувство гнева", "мне пришлось указать на грубую ошибку..."
Далее в мемуарах Жукова: "20 марта 1941 года начальник Разведывательного управления генерал Ф.И. Голиков представил руководству доклад, содержавший сведения исключительной важности. В этом документе излагались варианты возможных направлений ударов немецко-фашистских войск при нападении на Советский Союз. Как потом выяснилось, они последовательно отражали разработку гитлеровским командованием плана "Барбаросса", а в одном из вариантов, по существу, отражена была суть этого плана" (Воспоминания и размышления. М., 1969. С. 239). Тут же Жуков излагает суть германского плана, отраженного в докладе Голикова и совпадающими с германскими разработками: "Для наступления на СССР создаются три армейские группы: 1-я группа под командованием генерал-фельдмаршала Бока наносит удар в направлении Петрограда; 2-я группа под командованием генерал-фельдмаршала Рундштедта — в направлении Москвы и 3-я группа под командованием генерал-фельдмаршала Лееба - в направлении Киева. Начало наступления на СССР - ориентировочно 20 мая" (Воспоминания и размышления. М., 1969. С. 240). Более того, Жуков подробно перечисляет то, что сообщали разведчики руководству: "По данным Разведывательного управления нашего Генштаба, возглавлявшего генералом Ф.И. Голиковым, дополнительные переброски немецких войск в Восточную Пруссию, Польшу и Румынию начались в конце января 1941 года. Разведка считала, что за февраль и март группировка войск противника увеличилась на девять дивизий... На 4 апреля 1941 года общее увеличение немецких войск от Балтийского моря до Словакии, по данным генерала Голикова, составило 5 пехотных дивизий и 6 танковых дивизий. Всего против СССР находилось... На 5 мая 1941 года, по докладу генерала Ф.И. Голикова, количество немецких войск против СССР достигло 103–107 дивизий... На 1 июня 1941 года, по данным Разведывательного управления, против СССР находилось 120 немецких дивизий..."
Генерал армии Георгий Константинович Жуков, начальник Генеральный штаба, 1941 год.
А вот загадочная фраза в мемуарах Жукова: "Ф.И. Голиков представил руководству доклад". Доклад Голикова от 20 марта 1941 года назывался "Варианты боевых действий германской армии против СССР". По рассказу Жукова выходит, что Голиков представил этот доклад некоему абстрактному руководству и относит себя Жуков к руководству или нет? По свидетельству множества очевидцев (Микоян, Тимошенко и др.) 20 марта Жуков на совещании присутствовал. Или присутствовал, но не слышал или не слушал и не расписывался.
После войны академик Анфилов, полковник, старший преподаватель кафедры истории войн и военного искусства Военной академии Генерального штаба показал Жукову эту самую докладную записку начальника Разведывательного управления Генерального штаба генерал-лейтенанта Ф.И. Голикова от 20 марта 1941 года и задал вопрос: "как вы оценили этот документ?"
Далее последовало вот что:
"- Я впервые вижу ее, — возмущенно сказал маршал, прочитав документ.
— Разве Голиков Вам не докладывал?
— Он не подчинялся мне, а потому и не делал этого" ("Красная звезда", 26 марта 1996 г.)
Тогда вопрос - кому подчинялся Голиков являясь начальником Разведуправления Генерального штаба, которым руководил Жуков? Где он зарплату получал?
Чтобы окончательно ввести читателя в недоумение привожу еще одну цитату из мемуаров: "С первых послевоенных лет и по настоящее время кое-где в печати бытует версия о том, что накануне войны нам якобы был известен план "Барбаросса", направление главных ударов, ширина фронта развертывания немецких войск, их количество и оснащенность. При этом ссылаются на известных советских разведчиков - Рихарда Зорге, а также многих других лиц из Швейцарии, Англии и ряда других стран, которые якобы заранее сообщили эти сведения. Однако будто бы наше политическое и военное руководство не только не вникло в суть этих сообщений, но и отвергло их. Позволю со всей ответственностью заявить, что это чистый вымысел. Никакими подобными данными, насколько мне известно, ни Советское правительство, ни нарком обороны, ни Генеральный штаб не располагали" (Воспоминания и размышления. М., 1975. Т. 1. С. 259). Вот теперь и думай!
На Торжественном собрании. Георгий Константинович Жуков, начальник Генеральный штаба, 1941 год.
Вся наша статья была посвящена, тому, что "мы знали расположение вражеских войск" и даже "огневые позиции отдельных артиллерийских и зенитных батарей", план "Барбаросса" был известен вообще в динамике развития. И тут же - "позволю со всей ответственностью заявить"... И уж совсем выглядит нелепо, если читать 2-е издание воспоминаний маршала - на странице 258 первого тома Жуков рассказывает, что "Ф.И. Голиков представил руководству доклад, содержавший сведения исключительной важности (и которых Жуков в глаза не видел, по его собственному свидетельству - воспоминания Анфилова). В этом документе излагались варианты возможных направлений ударов немецко-фашистских войск при нападении на Советский Союз. Как потом выяснилось, они последовательно отражали разработку гитлеровским командованием плана "Барбаросса", а в одном из вариантов, по существу, отражена была суть этого плана". А на следующей 259-й странице он "со всей ответственностью" заявляет, что направление главных ударов не было известно ни разведке, ни Генеральному штабу, ни наркому обороны, ни Советскому правительству.
Уф...Не зря все-таки министр обороны Шойгу назвал "Воспоминания и размышления" самой правдивой книге о войне.
Оценили 6 человек
6 кармы