Водитель от бога

История конца 90-х. Дмитрич, зам моего отца, прекрасный инженер, технарь и специалист, очень плохо водил машину.

 А хуже всего, что его преследовало проклятье.

 Самое настоящее.

 * * *

 Есть водители от бога. Я не такой, максимум обученный "чайник", поэтому езжу очень осторожно, а вот мой отец отлично водил машину. Дядя Сережа, брат мамы, вообще ас -- он феноменально управляет всем, что имеет колеса. Он за баранкой с четырнадцати лет. Но даже на старуху или суперпрофи бывает проруха. Однажды Серега, сдавая назад в родном боксе на своем белом "исудзу", умудрился аккуратно въехать задом в железный столб. Исудзу -- это японский военный джип типа "тощий хаммер", сзади, в торце у него две дверцы разного размера. Вот одну из них Серега аккуратно вмял внутрь. Потом он эту дверь заказывал через интернет. Ему привезли прекрасную оригинальную дверь, со всей шикарной японской комплектацией, уплотнители, запасные ручки, но... почему-то зеленого цвета. Ярко-зеленого, как жизнь васаби. Впрочем, это совсем другая история.

Серега въехал в столб. Вся фирма отца, весь "Обьспецмонтаж" на это дело сбежался посмотреть, как на чудо света. "Серега в столб въехал, представляешь?!" "Да ладно. Наш Серега? Не может быть!". В голове это не укладывалось. Все знали, как Серега водит. "Он что, пьяный был?" Не, как слеза. А Серега смущенно чесал затылок. Ему самому было непонятно и смешно.

Так вот. Эта история не о моем дяде, а о другом Сереге. Сергей Дмитриевич Катульский, "Дмитрич", зам моего отца, прекрасный инженер, технарь и специалист по пожарной-охранной сигнализации и прочему, великолепный человек и прочее-прочее-прочее, очень плохо водил машину.

А хуже всего, его преследовало проклятье. Самое настоящее. И все об этом знали.

Стоило Дмитричу собраться в отпуск, даже просто взять приказ на отпуск у секретарши Юли, он попадал в аварию. Прямо в тот же вечер, возвращаясь домой в последний рабочий день. Причем уникально. Сам ни царапины, а машина в хлам. Сколько он этих машин побил! Сколько денег в ремонт вбухал, страшно представить...

В кабинете у отца звонил телефон. Отец брал трубку.

- Да, слушаю! Дмитрич, опять? Да не смеюсь я, не смеюсь... Сам нормально? Ну и все, значит. Машина ерунда, сделается... Да, сейчас кто-нибудь из ребят подъедет.

Отец клал трубку и говорил Сереге или дяде Гене:

- Бери фискарс, потащишь Дмитрича на базу.

- Опять?!

Мужики уже ржали.

- Ну, Дмитрич. Это уже обязательно.

Если бы это случилось два раза или три, еще куда ни шло. Но это повторялось из года в год. Без исключений.

Благо, тогда у фирмы были "жирные" годы, Дмитрич менял машины регулярно. Кстати, болтало его в автомобильных дебрях со страшной силой. То он ездил на "семерке", затем на "девятке", потом на убитой хищной "тойоте", прыгал на "бмв пятерку", резко пересаживался на "уазик", а потом -- на маленький зелененький "хёндай", и снова рывок -- на огромный, как автобус, черный джип "лэнд крузер". Когда Дмитрич заворачивал на нем в офисный двор, все в конторе начинали нервничать. Это было словно гигантский японский линкор "Ямато" пытается развернуться в русле Темзы, среди мелких британских эсминцев, а на это, охреневая, смотрит из окна вся королевская семья.

Думаю, все автомобильные метания Дмитрича, скорее всего, означали, что он точно не знал, какая машина ему нужна. Дмитрич еще не выработал свой стиль. А может, он просто был "автомобильным графоманом". Думаю, такое тоже возможно. Человек, которому не дано. После того, как я пару раз скатался с Катульским по делам, я зарекся. Катульский настолько плохо водил машину, что его всегда спасало от столкновения какое-то чудо. Я не преувеличиваю. Ангелы на небесах вкалывали без продыха, пока Катульский рулил. Я вылез из "крузера" и поверил в бога и гиче маниту, бамти-бамти-бамп. Но, главное, это проклятье.

Однажды мой отец решил переломить ситуацию. Наступил июнь, пора отпусков. Пекло. Вартовск изнемогал от жары. Отец позвал Катульского к себе, в кабинет. Мол, докладывай, как дела на участках. Тот дом сдали? А там как движется? Нефтяники что? А тут почему не проследил?..

Катульский отчитывался и нервничал, как школьник. Это было его фирменное. Обычно юморной и бодрый, перед отцом он начинал дергаться и оправдываться.

У Дмитрича была круглая голова с залысинами, как у актера Калягина, веселое лицо, умные темные глаза и вислые усы, как у солиста белорусских "Песняров". И костюм, который почему-то всегда казался ему не по размеру. Катульский был худой и сутулый.

Отец внезапно спросил:

- Ты на машине?

Дмитрич поперхнулся на середине фразы.

- Д-да. А что?

- Дай-ка мне свои ключи.

- Зачем? - удивился Катульский.

- Давай, давай, - отец всегда любил шутки. Он улыбался, как кот. - Не бойся.

Катульский что-то заподозрил, но ключи отдал. Попробуй, поспорь с Георгичем. К тому же он знал страсть отца к розыгрышам.

- А теперь, Дмитрич, - торжественно сказал отец. - Слушай. Ты в отпуске с завтрашнего дня. Поздравляю! Юля, - он нажал кнопку селектора, - неси приказ.

И засмеялся.

Катульский в первый момент потерял дар речи. Было жарко, залысины у него покрылась каплями пота. Он вытер их ладонью. Галстук у него традиционно свисал тряпочкой, а воротник белой рубашки в тонкую полоску почернел от пота. Дмитрич весь день мотался по объектам, по жаре.

- А машина?

- На базе побудет, - сказал отец. - Заберешь, когда вернешься из отпуска. Ну, удачи! Хорошо отдохнуть.

Катульский вышел слегка растерянный. Все уже знали, что произошло. Дмитрич собрал портфель, что-то уронил, снова собрал, попрощался со всеми десять раз, всем мужикам надоел, всех женщин рассмешил и забросал комплиментами, и ушел. На Мусы Джалиля поймал машину и поехал домой -- он жил с двумя дочками в Излучинске, это несколько километров от Вартовска. Все прекрасно.

Хотя, конечно, все в офисе чувствовали некий подвох. Нарушение традиции. Как так, Катульский в отпуск без аварии? И только отец жмурился и потирал руки.

Довольный собой, отец отдал ребятам ключи, чтобы те отогнали "крузер" Катульского на базу.

Отец собирается домой, напевает что-то. Через пару минут -- звонок.

Отец берет трубку. Слушает и...

- Да! Дмитрич?! Что, что ты сказал? - пауза. Лицо отца меняется. - Опять?! Но... как?!

Серега с дядей Геной приехали на место.

На кольце -- авария. Грузовик сцепился с серым "жигуленком", водилы ждут гаишников. Водитель грузовика лениво ругает маленького нахохлившегося водителя легковушки, тот огрызается. Видимо, виноват. Рядом с жигуленком переминается Сергей Дмитриевич Катульский и растерянно чешет затылок.

- Да вот, как-то так, - сказал он Сереге, когда увидел. Серега и дядя Гена переглянулись. Проклятье работало.

Оказалось, частник, что вез Катульского, не очень хорошо водил машину. И залез на круговой дороге под огромный грузовик с прицепом, в самую середину, под сцепку. Причем водитель грузовика его даже не увидел, мертвая зона. Весь бок "жигуленку" прицепом и собрало. В гармошку.

Водитель и Катульский ни царапины, а машина в хлам.

- Что там? - спросил отец, когда Серега отвез Дмитрича домой и следующий утром явился в контору.

- Да... - Серега с досадой пожал плечами. - Этот частник... такой же уникум, как Дмитрич. Шофер от бога, блин.

В общем, встретились два одиночества.

* * *

Моего отца уже три года нет в живых. Надеюсь, Сергей Дмитриевич жив и в добром здравии, хотя у меня мало на то надежды. У Катульского были две дочки, которых он безумно любил и страшно баловал. Людочка когда-то училась вместе с моей сестрой Татьяной в Питере. Они снимали одну квартиру на двоих, пока у Люды не завелся жених. Потом Люда жила с молодым человеком отдельно от Татьяны, в соседнем доме, забеременела, родила дочку... Или нет? Я почему-то смутно помню. А потом они с молчеловеком ругались, ссорились, разводились, снова сходились. Людочка бросила институт, поступила в другой, ушла и устроилась на работу. Они пили вместе и по отдельности. Все покатилось в тартарары, про это мне говорили.

Приехал Катульский и забрал дочку домой, в Излучинск. Молча и жутко. Я представляю себя на его месте, как мы сидим с дочкой на соседних креслах в самолете, скоро взлет, двигатели монотонно гудят, я не знаю, как это могло случиться, как к этому пришло, где я ошибся, и чувствую только ноющую боль в сердце. Из "Обьспецмонтажа" Катульский уволился, кажется, когда достиг пенсионного возраста. Я больше его не видел. Говорили, что с дочками у него все плохо, с обеими, а сам он страшно пьет. Мне чудовищно больно представлять, что Катульский пришел к такому финалу своей жизни. Катульский всегда мне нравился. Думаю, он по-настоящему хороший человек. И очень-очень несчастный.

А может, это проклятье.

Потому что если это воля бога, то она невыносима.