Ядовитые корни

Коррупция (взяточничество, мздоимство), хищения (казнокрадство, воровство) и кумовство (клановость, непотизм) — это те хищно-питательные корни, которые питают на Руси безответственность. И сами питаются ею.

Безответственность на Руси со временем, в течении исторического процесса стала питательной средой и обиталищем власти. В первую очередь — верховной власти.

Родовая и соседская общины примерно с 8-го века до 15 века находились на Руси в сложном симбиозе и одновременно — противодействии. 

Можно сказать — в единстве и борьбе противоположностей.

Род и Вече — вот их олицетворение.

Верх одержал — вопреки исторической логике — семейно-клановый принцип — особенно в том, что касается верховной государственной власти.

Семейно-клановому принципу присуща безответственность.

Кумовство, непотизм подразумевают то, что своих могут судить только «свои». И свои своих — чаще всего — склонны не только прощать, но и оправдывать.

Такова логика.

Вот некоторые — наиболее показательные — этапы освященного верховно-властным авторитетом формирования безответственности.

Василий Шуйский. 

«От него царство в крови и в пепле». Обещал ничего не решать самолично, что касается судеб людей. А решать собирался соборно. С одной стороны, это, несомненно, было "покушением" на самодержавную власть, рамки которой ограничивались с подключением бояр к решению вопросов. Но с другой стороны, этот принцип ставил справедливый суд в зависимость от решений и мнений своих, близких или родственных.

Утвердилась безответственность.

Первый царь династии Романовых — Михаил Федорович. 

Не выделялся ни силой, ни умом, ни здоровьем.  «Без суда и без вины никого не казнити ни за что, и мыслити о всяких делах з бояры и з думными людми сопча, а без ведомости их тайно и явно никаких дел не делати». Поэтому и царь Михаил Федорович «хотя, самодержцем писался, однако без боярского совету не мог делать ничего.

Император Петр Алексеевич.

"АнтиХрист на троне". Хотя крут и скор был на расправу, своих «птенцов петровых» либо не наказывал, либо очень быстро прощал. Казнокрады при нём, хоть и опасались скоропалительного имперского гнева, но знали, что век ему — недолог. Практическая безнаказанность. Надо было только короткое время пересидеть.

Екатерина II Великая. 

Своим фаворитам и ближнему окружению дозволяла всё — ибо именно таким образом она могла надеяться на лояльность дворян.

Вот эти то три узловых момента и сформировали устойчивую традицию безответственности ближнего круга верховного властителя. А затем эта безответственность мутировала в то, что хвост начинал вилять собакой, свита делала короля.

И верховный правитель — естественно и закономерно - превращался не более как в змею перед магической дудочкой факира.