Пишет Chelsea Wald
Высокая скорость общества сломала ваши внутренние часы.
Не так давно я диагностировала у себя новое состояние, которое называется «тротуарная ярость». Оно наиболее ярко проявляется, когда дело доходит до человека, который медленно идёт по улице. В прошлом месяце, когда мы с подругой отправились поужинать в ресторан, я словила себя на мысли о том, что мне не стоит ходить с ней куда-либо, если я хочу… попасть туда!
Вы также можете оценить себя по «Шкале синдрома пешеходной агрессивности», инструменту, разработанному психологом из Гавайского университета Леоном Джеймсом. Когда вы идёте в толпе, вы замечаете за собой, что «действуете враждебно (пристально смотрите со злобным выражением лица, приближаетесь или движетесь быстрее, чем ожидалось)» и «питаете мысли о насилии»?
Ярость, вызванная медлительностью, не ограничивается тротуаром, конечно же. Медленные водители, медленный Интернет, медленные очереди в магазинах – всё это сводит нас с ума. Даже эта статья может показаться вам слишком долгой. Так что я перейду к делу. Медлительность сводит нас с ума потому, что быстрый темп общества исказил наше ощущение времени. Вещи, которые наши прадедушки и прабабушки сочли бы невероятно эффективными, теперь сводят нас с ума. Терпение – это добродетель, которая была поражена в эпоху Твиттера.
Когнитивисты утверждают, что терпение и нетерпеливость некогда были связаны с эволюционной целью. Они представляли собой баланс «инь и янь», тонко настроенный внутренний таймер, который, когда мы слишком долго ждала чего-то, говорил, что мы должны двигаться дальше. Когда таймер срабатывал, наступало время прекращать поиски на непродуктивном участке или отказываться от неудачной охоты.
«Почему мы настолько нетерпеливы? Это наследие нашей эволюции», – говорит Марк Уиттман, психолог из Института пограничных областей психологии и психического здоровья во Фрайбурге, Германия. Нетерпеливость сделала так, чтобы мы не умерли от того, что потратили слишком много времени на одно неблагодарное занятие. Оно дало нам импульс действовать.
Но всё хорошее ушло. Быстрый темп развития общества вывел наш внутренний таймер из равновесия. Он создаёт ожидания, которые не могут быть вознаграждены достаточно быстро – или вообще вознаграждены. Когда события развиваются медленнее, чем мы ожидаем, наш внутренний таймер играет с нами злые шутки, растягивая ожидание, вызывая гнев, несоразмерный задержке.
«Связь между временем и эмоциями является сложной, – говорит Джеймс Мур, нейробиолог из Голдсмитского колледжа при Лондонском университете. – Многое зависит от ожидания – если мы ожидаем, что для чего-то потребуется время, мы можем принять это. Разочарование часто является следствием того, что ожидания нарушаются».
«Время тянется, – говорит Уиттман. – Мы злимся».
Общество продолжает набирать скорость, как гонщик на трассе. В своей книге «Социальное ускорение: новая теория современности» Гартмут Роза сообщает нам, что скорость человеческого движения от ранних времён до наших дней увеличилась в 100 раз. В ХХ веке скорость коммуникаций возросла в 10 миллионов раз, а передача данных – примерно в 10 миллиардов раз.
В начале 1990-х годов психолог Роберт Левин создал практичный прибор и отправил своих студентов по всему миру с целью измерить «пульс» 31 крупного города. Они засекали время, за которое случайные люди преодолевали расстояние 60 футов (18 метров). В Вене (Австрия) пешеходы проходили его за 14 секунд, однако в Нью-Йорке они делали это за 12 секунд. В 2000-х годах психолог Ричард Уайзман обнаружил, что скорость ходьбы во всём мире увеличилась на 10 процентов.
Темп нашей жизни связан с культурой. Исследования показывают, что ускоряющиеся темпы развития общества разрушают наше терпение. Во время испытаний психологи и экономисты спрашивали участников, предпочитают ли они небольшое количество чего-то сейчас или большое количество позже: скажем, 10 долларов сегодня против 100 долларов через год или две порции вкусной пищи сейчас против шести порций через 10 секунд.
Испытуемые – как люди, так и животные – часто соглашаются на «сейчас», даже когда это не оптимальный вариант. Одно исследование показало, что знакомство людей с «главными символами культуры нетерпеливости» – символами фастфуда, такими как золотые арки Mcdonald's –увеличивает скорость их чтения, заставляет отдавать предпочтение продуктам, экономящим время, и делает их более склонными выбирать маленькие награды сейчас, а не большие позже.
Наше неприятие медлительности особенно очевидно, когда речь идёт о технологиях. «Сегодня всё является эффективным, – говорит Уиттман. – Мы всё меньше и меньше способны ждать, проявляя терпение». Теперь мы едва ли не настаиваем, чтобы веб-страницы загружались за четверть секунды, тогда как загрузка за две секунды нас вполне устраивала в 2009 году, а в 2006 году это и вовсе занимало четыре секунды. По состоянию на 2012 год, видео, которые не загружались в течение двух секунд, имели мало надежды стать вирусными.
Конечно, мы не умрём, если сайт не загрузится немедленно. Но в состоянии того, что, вероятно, является похмельем от нашего прошлого, когда мы могли и поголодать, если нетерпеливость не подстёгивала нас действовать, это действительно может ощущаться таким образом. «Люди ожидают, что вознаграждение придёт с какой-то скоростью, а когда оно не приходит, это вызывает раздражение», – утверждает эволюционный антрополог Александра Розати, эксперт по приматам, который заканчивает постдокторантуру в Йельском университете, прежде чем присоединиться к факультету в Гарварде.
В результате получается менее чем добродетельный цикл. Ускоряющийся темп общества сбрасывает наши внутренние таймеры, которые затем чаще срабатывают в ответ на медленные вещи, погружая нас в постоянное состояние ярости и импульсивности. Конечно, ваш пробег может варьироваться, но в целом «мы становимся всё более и более импульсивным обществом», как утверждает Уиттман.
Недавние исследования указывают на возможность того, что этот цикл может ухудшиться. Когда мы с моей медлительной подругой шли по улице черепашьим шагом, я начала бояться, что мы опоздаем в ресторан и упустим забронированный столик. Но когда мы добрались до ресторана, мы опоздали всего на пару минут. Моё ощущение времени исказилось.
Почему? Ярость может саботировать наш внутренний таймер. Наше восприятие времени субъективно: оно может пролететь в мгновение ока, а может растянуться на целую вечность. И сильные эмоции влияют на наше чувство времени больше всего, как объясняет Клаудия Хаммонд в своей книге «Искажённое время: раскрытие загадок восприятия времени». «Точно так же, как теория относительности Эйнштейна говорит нам, что абсолютного времени не существует, нет и абсолютного механизма измерения времени в мозге», – пишет она.
Время тянется, когда мы напуганы или встревожены, объясняет Хаммонд. Арахнофобы переоценивают время, проведённое в комнате с пауком; пугливый парашютист-новичок – время, проведённое в полёте над землёй. Люди, попавшие в автомобильные аварии, сообщают о том, что события для них разворачивались в замедленном темпе. Но это не потому, что наш мозг ускоряется в таких ситуациях. Время искажается потому, что наши переживания слишком интенсивны. Каждый момент, когда мы находимся под угрозой, кажется новым и ярким. Этот физиологический механизм выживания усиливает нашу осознанность и «упаковывает» больше воспоминаний, чем обычно, в короткий промежуток времени. Наш мозг обманывают, заставляя думать, что прошло больше времени.
Более того, наш мозг – в частности, островковая доля, связанная с моторными навыками и восприятием – может частично измерять течение времени, интегрируя множество различных сигналов нашего тела, таких как сердцебиение, прикосновение нежного ветерка к нашей коже и жгучий жар ярости. В этой модели мозг судит о времени, подсчитывая количество сигналов, которые он получает от тела. Поэтому, если сигналы приходят быстрее, за определённый интервал мозг будет считать больше сигналов, и поэтому будет казаться, что интервал занял больше времени, чем на самом деле.
«У нас нет определённых часов в мозге, но у нас есть постоянное, непрерывное ощущение нашего тела, которое обновляется каждую секунду, и мы используем это как информацию, когда мы спрашиваем себя, сколько времени в диапазоне секунд прошло», – говорит Уиттман. Когда мы напуганы – а также встревожены или несчастны – наши тела посылают больше этих сигналов в мозг, который считает больше секунд, чем должен. Десять секунд кажутся пятнадцатью, час – тремя.
Спешка общества может повлиять на наше ощущение времени и эмоции по-другому. Нейробиологи, такие как Мур, показали, что время, кажется, пролетает быстрее, когда у нас есть прямая связь с последующим событием, когда мы чувствуем, что вызвали определённый результат. Они называют этот опыт «временной привязкой». «И наоборот, – говорит Мур, – когда мы не имеем или чувствуем, что не имеем, контроля над событиями, происходит обратное: внутренние часы ускоряются, то есть мы воспринимаем интервалы как более длинные».
Можем ли мы предотвратить гнев, вызванный медлительностью, и возродить терпение? Да. Однако нам нужно найти способ сбросить наши внутренние таймеры и вернуть истинное ощущение времени. Мы можем попытаться силой воли отбросить наши чувства, но это лишь усугубит всё. Таким образом, всё, что вам нужно сделать – это понаблюдать за поведением шимпанзе в лабораторных экспериментах. Розати говорит, что в ожидании отсроченного вознаграждения, даже по собственному выбору, «они проявляют отрицательные реакции. Они царапаются, что является признаком стресса для приматов, и могут даже биться о стену в своего рода истерике». Эти шимпанзе – ваш мозг в ожидании.
В подходе, основанном на силе воли, есть ещё один недостаток. Использование нашей силы воли для одной вещи, кажется, делает нас более восприимчивыми к следующему искушению, как утверждает психолог из Северо-восточного университета Дэвид Дестено, который признается, что является одним из тех, кто «вздыхает в очереди в Starbucks». Если он будет использовать всё свое самообладание, чтобы молча стоять в очереди, он может заказать два шоколадных пирожных, когда доберётся до стойки.
Исследования показывают, что медитация и осознанность – практика сосредоточения на настоящем – помогают справиться с нетерпеливостью, хотя не совсем ясно, почему. Возможно, те, кто медитирует, лучше справляются с эмоциональными последствиями нетерпеливости потому, что они больше привыкли к нему.
«Люди, которые медитируют, становятся друзьями с дискомфортом», – говорит Итан Никтерн, старший преподаватель медитации из Нью-Йорка. – Медитация позволяет принимать настоящий момент таким, какой он есть, не пытаясь изменить ситуацию».
Однако, по словам Дестено, регулярная медитация – это не то, что нетерпеливые люди с охотой согласятся практиковать. Он предлагает бороться с эмоциями при помощи эмоций. Он обнаружил, что благодарность – это кратчайший путь к большему терпению. В одном из исследований он установил, что люди, которые выполнили упражнение, написав о том, за что они благодарны, были более склонны отказаться от маленьких вознаграждений сейчас ради больших вознаграждений позже. Подсчёт ваших благословений – даже если они не имеют ничего общего с текущим ожиданием – может напомнить вам о ценности быть членом кооперативного человеческого общества и важности «не быть придурком», как утверждает Дестено.
Это то, что я могу попробовать. Во время недавней прогулки с моей медлительной подругой я осознала, что благодарностью легко овладеть. Я с нежностью вспоминаю о её очаровательном чувстве юмора, наших весёлых прогулках, её поддержке в трудные времена. Когда мы лениво идём в ресторан, я на мгновение освобождаюсь от своей «тротуарной ярости». Неужели я могу исправить этот неадаптированный механизм так легко? Тем не менее, когда это тёплое чувство покидает меня, я начинаю тихо негодовать по поводу официанта, кухни, обратного трамвая. Я даже злюсь на то, что ощущаю ярость; кажется, что это длится вечно.
В следующий раз я лучше буду развлекаться дома.
Специально для читателей моего блога Muz4in.Net
Оценили 7 человек
12 кармы