Экономические реформы 90-х - результат ожесточенных и широких споров. Будущие "младореформаторы" на собраниях и квартирниках обсуждали либерализацию экономики задолго до того, как люди впервые услышали пресловутые экономические термины, а принципы постсоветского устройства - задолго до начала распада СССР. Самые известные члены кабинетов министров 90-х и 2000-х вышли из тех самых кружков Чубайса и Гайдара. Ruposters вспоминает историю знаменитой "Змеиной горки" и рассказывает, что стало с его членами спустя 30 лет.
В начале 80-х в стране получили поддержку ставшие в известной степени новинкой для политической элиты того времени дискуссионные клубы. Сейчас подобными мероприятиями никого не удивишь - тут тебе и Петербургский экономический форум, и "Валдай". Тогда же это считалось изрядным послаблением, попыткой синтеза научного сообщества и обновляющегося поколения номенклатуры.
Первыми такими дискуссионными клубами в Москве были собрание "неформальных экономистов" "Синтез" и "Этап", которые организовали на территории Дома культуры завода "Красный октябрь". Власти города не были к этому готовы, предпринимались попытки разогнать сборище ученых, выступавших с открытой критикой советского строя. Но все обошлось, на заседаниях лишь присутствовали представители властей. Кажется, разрешительная директива пришла из ЦК.
Гайдар и Чубайс, середина 80-х
К 1987 году по всей стране открылось больше 3000 "любительских" объединений, насчитывавших 120 000 членов. Это были площадки самого разного толка - от объединений автомобилистов до движений за сохранение памяти о жертвах политических репрессий (из одного такого в будущем вырастет известное движение "Мемориал"). Стоит уточнить, что большинство из них было санкционировано властями, и в известном смысле многие были "травоядными", провозглашая своей целью защиту природы, культуры или морали. Политических, жестких в критике и готовых чуть ли не воевать с системой кружков было мало.
Фактически всего три - "московский", "ленинградский" и "новосибирский". Первый сформировался при Институте системных исследований при Академии наук. Руководил институтом Джармен Гвишиани, близкий родственник премьер-министра СССР Алексея Косыгина. ИСИ должен был стать аналогом Rand Corporation, американского информационно-исследовательского центра - структуры, которая финансировалась бы государством и при этом жестко это государство критиковала - в секретных отчетах, естественно.
В ИСИ начали свой путь многие известные политические и научные деятели, среди которых можно отметить Петра Авена (первого министра экономических связей РФ), Вячеслава Широнина (директора ЦПИ СПбГЭУ), Олега Ананьина (ушел в науку), Егора Гайдара (и.о. председателя правительства).
Чубайс в окружении единомышленников на квартирнике
В Ленинграде ситуация была тяжелее. Похожей деятельностью пытался заниматься совет молодых ученых Ленинградского Инженерно-экономического института. Лидеры кружка Анатолий Чубайс и Сергей Васильев сталкивались, как они сами говорят, с "жестоким прессингом" со стороны КГБ. Нападки на них прекратились, как только Чубайс вышел на Гайдара.
Это в Москве были товарищи. А в Питере такое было экономическое захолустье, никаких там товарищей – полная глушь <...> чтобы добавить к нам троим четвертого, мне потребовалось полгода. Из четырех сделать пятерых – еще полгода, - рассказывал Анатолий Чубайс о том, как собирал единомышленников.
Интересно посмотреть, как появилась первая "питерская группа". По словам самого Чубайса, свой кружок он собрал в октябре 1979 года в совхозе Бокситогорский. Трое молодых научных сотрудников из двух учебных заведений встретились и за перекапыванием картошки разговорились о проблемах всесоюзного масштаба. Договорились встретиться и еще пообсуждать. А потом еще и еще. Это были Чубайс, Глазков и Ярмагаев.
Через год они уже организовывали семинары, делали доклады, но все - внутри кружка. По счастью, собирались они уже не на кухнях, а в аудиториях ЛИЭИ. К Чубайсу присоединился Сергей Игнатьев, еще позже - Алексей Кудрин. К концу 81-го года у Чубайса сложилась четкая система поиска и отбора единомышленников, своеобразного "просеивания" студентов: экономический факультет ЛГУ, ФИНЭК, Институт советской торговли и некоторые другие.
Конечно, боялись [устанавливать новые связи, в том числе в других городах]. У нас был один член сообщества, которого я лично выкинул, получив сведения, что он стучит в КГБ, – очень известный политический деятель современности, - пояснял Анатолий Чубайс.
В Новосибирске свой кружок появился уже в середине 80-х, в него входили студенты и аспиранты-социологи. Самые известные имена: Симон Кордонский, впоследствии возглавлявший Экспертное управление Администрации президента, и Сергей Павленко, будущий руководитель Росфиннадзора, руководитель Центра экономических реформ при правительстве.
Научная антисоветчина
Чем же, собственно говоря, занимались члены этих кружков? В перерывах между субботними выездами на картошку от института они перелопачивали накопленный багаж знаний об СССР, составляя аналитические записки по НЭПу, различные доклады о разных экономических вехах Советского Союза, анализируя все, что попадалось под руку.
"Московской группе" Гайдара в этом плане повезло больше других. В 84-м году при Совете Министров была создана Комиссия Политбюро по совершенствованию управления народным хозяйством. Идеологом Комиссии стал тогдашний секретарь ЦК КПСС по экономике Николай Рыжков.
Егор Гайдар с членом Политбюро Александром Яковлевым
Рыжков пригласил Гвишиани для реализации научного блока работы Комиссии. По словам самого Гайдара, непосредственно в Комиссии состояли сплошь академики, но они не занимались работой с данными, за них ее выполняли рядовые сотрудники, которыми были и члены кружка Гайдара. Связи и штампы Политбюро открывали любые двери для новоиспеченных экономистов.
Для вас, наверное, не является загадкой, что академики сами, как правило, не пишут, в лучшем случае – правят. Поэтому кому-то надо было работать, – наша лаборатория оказалась ключевой. Комиссия готовила много документов, большую часть которых писали мы. Именно поэтому я имел возможность направить в Ленинград письмо от имени заместителя руководителя научной секции комиссии Политбюро с просьбой не отказать в привлечении таких-то ленинградских ученых к работе. Слово "Политбюро" тогда открывало почти все двери. После этого претензий к семинарам долго не возникало, - пояснял в 2006 году Егор Гайдар.
Участники событий вспоминают, что для Комиссии подготовили программу умеренных реформ. Встреченная научным сообществом с энтузиазмом, она была отклонена вторым блоком Комиссии, состоящим из политиков и управленцев. Ученым, которые, по мнению функционеров, витали в облаках гипотез, посоветовали умерить свой пыл и "вернуться в политическую реальность".
Сам Гайдар признавал, что программа не была лишена недостатков, тем более если учитывать то, что произошло после 85-го года с приходом Горбачева. Но главное было достигнуто: это была первая совместная работа довольно большого числа ученых хоть и с разными взглядами, но с похожими желаниями и требованиями.
Радикализация семинаров
В 1986 году вчерашние аспиранты, со свежими диссертациями в сумках и горячими головами на плечах, приехали в Ленинградскую область на первое открытое объединение двух группировок в пансионат ЛИЭИ под Сестрорецком. Название у пансионата оказалось неожиданно контекстным - "Змеиная горка".
Слушание доклада на "Змеиной горке"
Число присутствующих сильно разнится: Чубайс утверждает, что там было 60-70 человек. Гайдар давал другую цифру - "человек тридцать". Кажется, Гайдар был все же ближе к истине, потому что даже к 86-му году в обеих группировках не набиралось и 20 человек, а остальные были из других городов Союза.
Известны имена 19 участников семинара в "Змеиной горке" (в скобках указаны самые видные посты и должности семинаристов - прим.):
- Егор Гайдар (и.о. председателя Правительства РФ)
- Петр Авен (министр внешних экономических связей РФ)
- Константин Кагаловский (топ-менеджер ЮКОСа и зампред банка "Менатеп")
- Алексей Улюкаев (министр экономического развития РФ)
- Андрей Нечаев (министр экономики РСФСР и РФ)
- Владимир Машиц (председатель госкомитета по экономическому сотрудничеству РФ)
- Вячеслав Широнин (ушел в науку)
- Олег Ананьин (ушел в науку)
- Сергей Синельников (ректор Всероссийской академии внешней торговли)
- Владимир Мау (ректор РАНХиГС)
- Анатолий Чубайс (первый заместитель председателя Правительства РФ)
- Григорий Глазков (ушел в науку)
- Юрий Ярмагаев (гендиректор FINTRADEINVEST)
- Сергей Васильев (зампред "Внешэкономбанка")
- Михаил Дмитриев (президент Центра стратегических разработок)
- Оксана Дмитриева (министр труда и соцразвития РФ)
- Сергей Игнатьев (председатель Центробанка)
- Ирина Евсеева (советник в Администрации президента)
- Георгий Трофимов (ушел в науку)
Примерно половина из этих людей не смогла или не захотела тогда пробиться в высшие эшелоны власти. Для них верхом достижений стали посты вроде "советник вице-премьера" и т.п., что, в общем, тоже было неплохо.
И что же? Семинар был разделен на две части, официальную и закрытую. На официальной части из опасений КГБ и других ушей читались доклады на общеполитические темы: о ситуации в Югославии, о социальных программах в СССР, Прибалтике и т.д. Оценки были жесткие, но не настолько, чтобы повязать всех присутствующих.
Анатолий Чубайс, Сергей Васильев, Егор Гайдар, Григорий Глазков, 1987 год
На закрытой части присутствовало только 8 человек. Самые доверенные лица Чубайса и Гайдара. Именно там шло обсуждение политической и экономической реальности, именно здесь кружок фактически спланировал свои действия на случай краха социалистической системы.
Чубайс говорил, что не может представить себе распад Советского Союза: "Мы даже четыре Курильских острова не можем отдать! И не отдадим! Калининград не отдадим! А ты говоришь: Украина, Белоруссия, Прибалтика, Закавказье!.. Это не-воз-мож-но!" Помню, как Львин спокойно так заметил: "Курилы не отдадим, а Прибалтику - отдадим. И Украину. И Крым". И вот тогда, во время этой дискуссии, его спросили: "А когда всё это произойдёт?" У меня так и запечатлелась эта картина в памяти - мы сидели вокруг костра, Борис Михайлович покачал головой и так негромко произнёс: "Думаю, больше трёх лет Союз не проживёт", - вспоминал Андрей Илларионов, бывший советник президента по экономическим вопросам о другой встрече в 88-м году около деревни Черное.
Идея развала Советского Союза не была новой ни для Львина, в будущем сотрудника МВФ, ни для других присутствовавших. Считается, что впервые заговорили об этом еще на полях дискуссионного клуба "Синтез".
Но как вообще можно было подобное допустить в СССР, не приемлющем критику? Каким образом люди со столь радикальными взглядами могли спокойно размахивать бумагами Политбюро перед носами чекистов, партработников и других неравнодушных?
Группа участников конференции, принявшей декларацию о радикальных экономических реформах (слева направо): Александр Шохин, Петр Авен, Константин Кагаловский, Алексей Улюкаев, Анатолий Чубайс, Владимир Мащиц, Сергей Глазьев, Австрия, Альпбах, сентябрь 1991 года.
12 ноября 1982 года Юрий Андропов стал генеральным секретарем ЦК КПСС. На посту он пробыл чуть больше двух лет, оставив после себя много спекуляций и недомолвок. И насчет экономических реформ и непосредственной связи Андропова с юными учеными также есть определенная гипотеза.
В книге "Третий проект" бывший чекист Сергей Кугушев пишет о Госкомитете по труду при Совете Министров СССР. По инициативе Андропова в 83-м году в рамках Госкомитета были созданы научные группы по оценке перспектив будущего социализма. В одну из групп, кстати, входил небезызвестный Григорий Явлинский. Гайдар даже в одном из интервью обмолвился, что с Явлинским, когда он там работал, они "пересекались".
В Советском Союзе не было собственной экономической науки. Юрий Владимирович это хорошо понимал. Для реформ нужно было вырастить реформаторов. И, главное, дать им возможность знакомиться с передовыми тенденциями западной экономической науки, - говорит бывший высокопоставленный сотрудник КГБ, работавший под началом Владимира Крючкова, поставленного руководить всей "научной операцией".
Чекисты курировали наборы ученых в независимые друг от друга группы. Нет прямых указаний на то, что кто-то из "московской" или тем более "ленинградской" команды принимал участие в одной из таких групп, однако перспективных и полезных в таком проекте ученых в Советском Союзе было не так много, большая часть из них уже была в кружках Чубайса-Гайдара. Что точно известно: Александр Шохин, будущий зампред председателя Правительства РФ Черномырдина, переходил в кружок Гайдара именно из этой проектной группы, существовавшей под пристальным надзором КГБ.
Нас уже в 1984 году накрыл КГБ. Мишу Дмитриева пытались завербовать. Он рассказал об этом Чубайсу, договорились, что Миша будет играть роль двойного агента. Я помню, мы ездили в ЦПКиО, гуляли по дорожкам, а он рассказывал… И нам удавалось координировать свои действия. Но я думаю, что мы не казались опасными КГБ. Тот же Чубайс был членом парткома ЛИЭИ. Он оставался ключевой фигурой в экономическом эксперименте, который тогда шел. Маргиналами мы точно не могли выглядеть. Возможно, нас воспринимали как молодых карьеристов, которыми мы на самом деле и были, - пишет Сергей Васильев в своих мемуарах.
Можно констатировать, что на расследования в отношении ученых был фактически наложен запрет в Андроповскую эпоху. Они могли делать что хотели и практически в любом объеме, а КГБ негласно покрывал особенно важных для страны людей, выделенных Госкомитетом и Советом Министров. Вопрос почему на них не ополчились после смерти Андропова остается открытым. Вполне вероятно, что их не посчитали угрозой.
Давайте не использовать слово "завербованы": оно не из этого словаря и не про это. Экономисты делали свою работу, органы - свою. Я даже не уверен, что тогда, в начале 80-х, все эти будущие министры понимали, что их работой интересуются в органах. Насколько я знаю от коллег, которые непосредственно с ними работали, некоторые просто не понимали, что находятся в довольно плотном контакте с сотрудниками органов. Ну, им и лет-то было по 20-30, интеллигентные мальчики. Даешь работать - они и счастливы, - добавляет анонимный работник спецслужб.
"Змеинка" не стала пиком, квинтэссенцией политических воззрений советских интеллигентов. Скорее плацдармом для процветания их идей, идущих вразрез с официальной линией.
Именно Чубайс помог в 1986 году редактору экономического журнала "ЭКО" Петру Филиппову организовать клуб борьбы за демократию "Перестройка". Еще несколько месяцев назад это могло казаться невозможным, но курс на открытость был объявлен наверху, так что терять идеологам-либералам было совершенно нечего.
Чубайс в начале 80-х
К тому моменту Чубайс ходил в Смольный как к себе домой - члены кружков консультировали правительственный аппарат на предмет экономических вопросов. "Перестройка" разрослась, обосновалась в Москве и перевоплотилась, уже в 89-м году, в Ленинградский народный фронт, который победил на выборах в Ленсовет в 1990 году. Это был политический триумф ученых. Впрочем, радости не разделял Чубайс, он отказался войти в Ленсовет, заявив, что не хочет "возиться с демократией":
Мы оказались единственной командой в стране, которая потратила больше десяти лет на профессиональную работу над тем, как осуществить в нашей стране экономическую реформу, - говорил Чубайс, не желавший тратить потенциал. Через год он займет место в правительстве и будет решать судьбу госимущества.
Чубайс исчез буквально на полтора года из политики, чтобы потом сразу же занять пост председателя Госкомитета по управлению госимуществом.
Конечно, во время Перестройки появилось еще множество других групп "молодых экономистов". Тот же "Синтез" вырос в большое сообщество, в котором состояли председатель правления "Газпрома" Алексей Миллер и вице-премьер Альфред Кох. Через "Синтез" в конце 80-х в тусовку попал и Кудрин, став впоследствии в 1990-м году зампредом Комитета по экономической реформе. Еще был Институт экономики и прогнозирования научно-технического прогресса - у него не было особого названия, но там были интересные личности: Олег Вьюгин (первый зампред Центробанка) и Андрей Макаров (директор Диалог-банка).
Окрыленные успехом, младореформаторы ездили по различным странам - набираться опыта. Были в Чили, перенимали опыт Пиночета. Будущий министр экономического развития Алексей Улюкаев ездил на стажировку в Австрию по американской программе IVLP в 1991 году, о чем любезно ему напомнило американское посольство в 2013 году:
С поездкой в Чили связана мифическая история. После посещения страны в 1989 году среди реформаторов (Найшуль, Чубайс, Львин, Васильев и др.) разразились споры - как сделать товары дешевыми и конкурентоспособными на внутреннем рынке России? Предлагалось серьезно удешевить стоимость рабочей силы (платить меньше):
- Эти меры приведут к забастовкам и развалу страны.
- Да, мы это понимаем, поэтому сначала нужно уничтожить профсоюзы в нынешнем виде.
- С профсоюзами можно договориться, ведь без них будут плодиться радикалы и дикие акции протеста!
- А что, у нас пулеметов нет?
На различных высоких постах из кружка Чубайса оказались 10 человек: 3 вице-премьера, 2 министра, 5 заместителей министра. У Гайдара - 21 человек: 5 вице-премьеров, 8 министров, 8 заместителей министра. Заместителей министров было катастрофическое количество, поэтому вполне вероятно, что цифру можно умножать на два, а то и три. Это был настоящий триумф попыток "протащить" на высокие места своих коллег по клубам.
Побежденные победители
А что в сухом остатке? С поездки в пансионат под Ленинградом прошло больше 30 лет. Подавляющее большинство участников потеряло свои высокие посты с приходом кризиса 1998-99 годов. Их идеи предполагали наличие стабильной либеральной финансовой системы, однако она так и не была сформирована в том виде, в котором ее хотели видеть сами создатели, за 8 лет у власти. Тогда же пришло время других групп, зажавших экономику в единственно дееспособном на тот момент нефтяном ключе.
Егор Гайдар, Петр Авен, Александр Шохин
Члены "Змеинки" и просто известные деятели кружков со временем обзавелись внутренними кличками. Петр Авен стал носить прозвище "Альфач", а Константин Кагаловский был "Меня Юкос" после истории, позволившей в 95-м году выкупить у государства 45% акций ЮКОСа. Алексея Улюкаева прозвали "Тихоней" - Гайдар не раз назовет его самым сильным теоретиком в группе. Анатолий Чубайс - "Рыжая бестия", Владимир Мащиц - "Банкротим СНГ" - за плодотворное сотрудничество со странами СНГ, позволившее вернуть в Россию часть капиталов, ну а Сергей Глазьев был назван "Мозгом" за постоянные сомнения. У Александра Шохина вообще было целых два прозвища "Опора" или "-20", первая появилась после учреждения общества "ОПОРА России", а смысл второго прозвища безвозвратно канул в небытие.
Всем участникам "Змеинки" сейчас 55-65 лет. Многие из них еще были бы способны на то, чтобы вспомнить молодость и вдохнуть нервозный ветер перемен в стоящую на пороге неизвестного российскую действительность. Но время их ушло, это понимают они сами. Кто-то, как Кох, уехал на постоянное место жительства за границу, некоторые занимаются частным бизнесом, но большинство вернулось к тому, с чего начинало, - в науку. В разных ипостасях: ректорами ведущих вузов или директорами исследовательских центров (как Мау и Кудрин соответственно). Кто-то, как Улюкаев, ждет судебного приговора, и это тоже своеобразный сигнал для "змеинки" - ваше время ушло!
Зимняя школа НИУ ВШЭ
Возможно, кто-то придет вместо них? На место "Змеиной горки" сейчас претендуют зимние школы НИУ ВШЭ - студенты и аспиранты на конкурсной основе отбираются для поездок в страны Европы и Азии на базе местных университетов, в конце каждый участник представляет доклад на свою тему. Никаких преподавателей извне, все сугубо внутри кружка. Кажется, что-то нам это напоминает.
Оценили 10 человек
9 кармы