Границы с Заграницами

Зал вылета

Звучат в гигантском гулком зале аэропорта «Внуково» уведомления на множестве языков. Объявляется посадка на очередной рейс в теплые края. Изнуренные войной и санкциями русские граждане толпами валят на отдых, зализывать душевные раны. Каждый час взмывает самолет на Анталию, Доломан. Страна бензоколонка и агрессор как-то без должного усердия изолируется от большого мира, и нищета все никак не может до нас добраться и распахнуть свои худосочные крыла.

Зависает над взлетным полем махина самолёта, притом вопреки здравому смыслу, который твердит упорно – такой аппарат летать не должен, и душа наполняется ощущением присутствия чуда. Темнеет, по аэропорту и окрестностям рассыпаются огни. Шатаюсь, преодолев довольно необременительные процедуры досмотра и паспортного контроля, по зданию, дивясь ценам – полторы сотни рубликов за пол-литра негазированной воды. Жадно присматриваясь к красивым бутылкам самого разного спиртного в «Дьюти фри», который тоже как-то давно перестал радовать доступностью цен.

Вокруг, волоча за собой компактные чемоданчики на колесах, бродят отлетающие - такие же, как ты, озабоченно-деловые и вместе с тем с туманным взором, в которым лихорадочным огнем бесится слово «Отдых». На море, в горах, в чужих городах. Люди одержимы движением, перемещением и стремлением попасть в тот самый благостный мир Всемирного Отдыха, опоясавший планету сетью отелей, стремительными капсулами автобусов, наводнивший ее расплодившимся в огромных количествах услужливым и хитроватым племенем гидов, встречающих и сопровождающих, туроператоров, отельной прислуги.

Три года, после начала пандемии и кардинальной перетряски мировой системы, пришлось просидеть дома. И теперь, глядя на очередной, напрягшийся в предчувствии взлета самолет, я осознаю, насколько сильно мне всего этого не хватало. Путешествия, самолёты, отели – это такой наркотик. Без него начинается ломка. Кто подсел на все это, тот меня поймет. И вот схлопнувшийся было мир распахивается передо мной снова, но уже немного иным, не таким просторным и легким. В нем все новые ниши захватывают страх и хаос.

Звучат на весь аэропорт из динамиков угрозы от Роспотребнадзора за нарушение эпидемиологических правил.

 Снова загрузка на рейс в Баку. Москва, Внуково, ночь.

А вот и долгожданное «Рейс «турецких авиалиний» в аэропорт Бодрума». Мне туда, в сказочные края бьющей в глаза бирюзы моря, яркой зелени островов и пьянящих средиземноморских елей. Я лечу на пару недель приобщиться к Империи Всемирного Отдыха. Рядом со мной – куча народа, вооружившихся справками о ПЦР тестах, нацепившие у прохода в самолёт предупредительно предоставленные маски. И знакомый звуковой фон – отчаянный рев грудных детей, которых легкомысленные парочки непонятно зачем тащат за тридевять земель, шуршание паспортов, билетов, дежурные улыбки бортпроводников.

Ну что, полетели. Волшебное ощущение полёта. Эх, вспомнить, на чем и куда мне только не доводилось летать. На «Илах», «Тушках». На вертушке «Ми-8» с распахнутой дверью, где проем перекрыт турелью с присобаченным пулеметом, которым из стороны в сторону водит бортрадист, высматривающий залп «Стингера». На оглушительно рокочущем, до контузии в ушах, гиганте МИ-26, который потом сбили ваххабиты, убив почти полторы сотни наших воинов. Даже на спортивном двухместном самолете – и это было самое незабываемое, там ты соприкасаешься всем своим существом с небом, и виражи опытного летчика наталкивают на мысли о воздушных боях Великой Отечественной. Шасси везущих меня летательных аппаратов касались бетона полосы в европейских столицах, в Пекине, на военном аэродроме Моздока и на посадочных площадках расположений российских войск на Кавказе. Никогда не хотел стать летчиком – сложно, заморочено. Но всегда хотелось летать.

Границы и пограничники

Самолет стремится на Эгейское побережье. Я там уже был. Как раз три года назад. В Мармарисе. А совсем недалеко, в Бодруме, в пафосном отеле, вместе с прихвостнями и «стрельцами» отдыхал тогда еще случайно получивший роль президента и преисполнившийся величия не слишком смешной комик, а ныне совсем не смешной военный преступник Зеленский. Что интересно, двинул туда сразу после инаугурации, плюнув на все дела. Ну а мое колесо сделало оборот, и опять я лечу в те края. Преисполненный каких-то посторонних, но принципиально важных раздумий о смыслах и подоплёках событий.

Мир лишь частично объективен. В нем существует куча реальных предметов и явлений, не считаться с которыми глупо. Мы их используем для того, чтобы функционировать. Но само содержание их – это наше отношение к ним. И знание о них. А отношение меняется. Чем и важна жизнь.

Привычный мир дальних перелетов, границ, всеобщей движухи. За три года, что я в нем не был, он наполнился совершенно другими ощущениями. Интерьеры те же, но ты уже другой. И обстоятельства иные. Самолет взмывает вверх, и ты паришь вовсе не над спокойной, утопающей в неге планетой. Этот новый мир в кровь исхлестан, как пятихвостой плёткой, пандемией, унесшей миллионы жизней, истериками вокруг пандемий, разрушивших мироуклад и унесшей тоже, наверное, миллионы жизней.

И еще летишь над войной. Мирные и красивые турецкие стюардессы разносят напитки, а тебя прижимает страшная тяжесть – мы воюем, наши люди в этот момент пригибаются под свистом нацистских снарядов, перемалывающих города с мирными жителями. И колет что-то в сердце, становится даже стыдно. Но потом понимаешь, что судьба расставила все по своим местам, что в твоей жизни в свое время были войны, теперь вот этот полет над изменившейся планетой. Все имеет свое время и значение.

Все меняется, течет куда-то река жизни и Истории. И ты, щепка в ее волнах, меняешься сам. Мир такой, каким мы его ощущаем, повторяю я себе. И это национальное всеобщее самоощущение особо остро, когда ты пересекаешь границу и оказываешься на той территории, в отрыве от своей страны.

Долгие годы русский турист – это было существо расслабленное, типичный средний класс, не сорящий деньгами, но чувствующий себя вполне достойно, в общем-то вписавшийся в глобальную картинку органичным мазком масляной краски. Ему улыбались таможенники и погранцы, зная, что он везет деньги и благополучие местным.

Внешне что-то изменилось? Те же улыбки, те же процедуры. Вот только изменились собственные оценки. Теперь ты ощущаешь себя не средним классом, вписавшемся в общую космополитическую картину мира. Теперь ты изгой, из страны, обложенной санкциями, из страны, которая воюет. Из страны, которая не просто воюет, но, как всегда, воюет за правое дело, трансформируя уютно прогнивший и катящийся в пропасть мир. Ты как викинг из стылых северных краев, идущий вместе с соратниками праведной дорогой доблести. И на тебя смотрят примерно так же. Добро пожаловать в теплые края, изгой. Наверное, так себя ощущали после революции, граждане СССР, страны, встряхнувшей весь мир и заставившей прийти в броуновское движение всех западных тараканов. И сегодня мы вновь из Державы, содрогнувшей пошлый и вялый мир, которая пугает и несет изменения. И это ощущается сегодня почти физически.

Аэропорт прибытия Бодрум. Стандартная длинная стеклянная коробка, затерявшаяся среди удивительно красивых гор. После московской холодрыги – жара, надписи на турецком. Надписей на русском, в отличие от Анталии, немного. Эгейское побережье считается более респектабельным, заточенным под европейцев, в основном под англичан, поэтому здесь имеется некая доля европейской напыщенности.

Заканчиваются въездные процедуры. И будто рвешь грудью натянутую веревку. И опять какое-то эйфорически опасливое ощущение - я за рубежом. И внутри становится прохладно и весьма тревожно.

Это у меня неизживное наследие советского прошлого. И железного занавеса. Когда растешь с ощущением, что заграничный мир для тебя закрыт. И ты только можешь читать книжки про таинственную Азию, старую Европу, о путешествиях и путешественниках. То, что находится за закрытыми дверьми, всегда кажется необыкновенным и влечет как магнитом. Поэтому с придыханием ловишь каждое слово знакомых, которым судьба благоволила посетить ПАРИЖ. И они небрежно бросают, как там на Эйфелевой башне и что в магазинах все есть, кроме очередей. А ты ловишь как откровение каждое слово. Там же Париж. Через много лет ты узнаешь, что такую похабную и грязную помойку еще поискать. Что Париж, разрекламированный шансонье и «Кристин Диорами», и Париж арабов и грязи – вещи разные, притом второй – реальный, а первый – больше выдуманный. Но в те годы у тебя вторая форма допуска. Ты служишь в Советской Армии. И предел твоей мечты по исследованию мира – какая-нибудь группа Советских войск, да и то надежда слабая, поскольку для такого назначения нужны большие связи. Не светит тебе ничего с путешествиями по миру. Вот работяга на заводе может по существующим нормативам раз в три года взять путевку в Болгарию или раз в семь лет в капстрану, и это будет одно из самых ярких впечатлений его в общем-то безоблачной жизни. Правда, с валютой в СССР сложно - если в Болгарию или ГДР тебе еще поменяют сотню рублей, то в капстрану тебе дадут марок двадцать, чтобы гулял на все. Поэтому наиболее ушлые таскали с собой банки икры и руссиш водка, которые втихаря толкали – у нас это стоило дешево, а там за банку икры можно было стать обладателем фетиша – джинсов «Левис», стать первым парнем в своей деревне. А если еще и упакуют покупку в красивый целлофановый пакет!.. Ну а тебе, офицеру советской Армии, это все не светит. Ты зарежимлен по самое не балуй. Тебя не пустят туда. Ты прикован. Зато беспокойная судьба носит тебя по самым отдаленным точкам СССР. Целина, Дальний Восток, Байконур, место тихих и грандиозных свершений. Но тебе хочется огней реклам и звездного безмолвия пустынь.

В первый раз поехал за бугор в девяносто пятом году – в Египет. Еще живы были советские представления. Опасливость – «там шпионки с крепким телом, ты их в дверь, они в окно». И было ощущение того, что ты рухнул в совершенно иной мир. Другая планета. Какой-то яркий удар по сознанию. Все кажется иным, не таким. Машины, деревья, магазины, здания. Невероятные храмы Луксора. Ну правда был культурный шок, нынешней молодежи этого не понять.

И оттенки этих чувств в какой-то мере остались до сих пор.

«Где древние укры?»

Утренняя встреча в отельном холле прибывших из Москвы с представителем туроператора. Ну ничего не меняется. Среди прибывших обязательно найдется знаток всего и вся. В этот раз сию роль исполняет довольно задорно вальяжный мужчина лет пятидесяти с верной женой. Вчера при прописке в отель он гордо и громко возвещал, что все тут знает, поскольку он тут в третий раз. И теперь рот не закрывает. Комментирует все – как переходить улицу, где как платить. Он же тут в третий, нет, в пятый раз! Притом специалист он во всех областях бытия. Когда турфирмач говорит о падении рубля, знаток тут же восклицает:

- Это хорошо!

- Для кого? – удивляется туристический работник.

- Для экономики! – гордо отвечает знаток, и жена его, давно привыкшая к такому поведению благоверного, привычно одергивает его резким, типа «Молчать!» Говорун грустно замолкает.

Есть у нас и свой маргинал – плюгавенький и кривоногий мужичонка сантехнического вида, который тут же взгромождает босые ноги в шлепках на мягкие подлокотники кресла и демонстративно именует свою, похоже, любовницу, длинную, худую, которой он по пояс, «малышкой».

И вот самый торжественный момент. Впаривание экскурсий. Знаток объявляет, что ему ничего не надо, он везде был. При допросе с пристрастием со стороны гида, выясняется, что не был он игде, и заканчивается все его признательными показаниями:

- Да нам вообще экскурсии не нужны! Мы сюда купаться приехали!

Этот сдулся…

Туристер как-то скучающе расписывает Доломан, Памукале, Эфес и кучу островов, где самый лучший во Вселенной песок.

Старая турецкая национальная борьба продавцов экскурсий от туроператоров и с улицы. На улицах всегда считалось, дешевле, притом порой в два раза, у туроператоров – вроде надежней.

Вот и заливается представитель принимающей стороны, пытаясь слупить с нас копеечку. Расписывает красоты Доломана, реки, пляжи с громадными черепахами и скальные ликийские гробницы. Мол, это неповторимо, это нельзя пропустить, сдавайте деньги. Если бы не был уже там, то сдал бы обязательно, потому что поездка на самом деле уникальная. Таких красот поискать еще.

Появилась ноу хау в продажах путевок. Если раньше туроператоры давили на то, что, продавая нам экскурсию, они несут за нас всю нелегкую ответственность и готовы ринуться в смертельный бой, а уличному продавцу нас лишь бы отправить подальше и сгрести купюры, то теперь в ход пошли запугивания другого плана, в ногу со временем.

- Уличному оператору ведь все равно, с кем вы поедете. Мы же группы подбираем. Чтобы в одной не было русских с украинцами!

И все русиш туристы мрачнеют. Люди приехали сюда отдыхать, а не лаяться и не глядеть на дураков, орущих везде «Слава Украине» и размахивающих своими флагами. Довод серьезный, и руки сами тянутся к кошельку:

- Дайте две!

А представитель турфирмы нагнетает.

- Вначале были конфликты. Как война у вас началась, западные туристы в некоторых отелях блокировали вход в ресторан и не пускали русских. Стояли с плакатами насмерть. Но потом как-то решили все эти вопросы.

Ну в общем-то да. Знакомые приехали из Турции недели три назад, там до мордобоя с укропитеками дошло, полицию вызывали.

Надо отметить, что после арабов древние укры – это самая беспокойная публика. Они все время чем-то недовольны и качают права. Если на дегустации кто-то орет, что ему недолили вина и что у него за все уплочено, я уверен – это хохол. Если кто вывесит свой национальный флаг на балконе – этот флаг будет желто-голубым.

Еще до майдана сценка в пятизвездном отеле. Лежбище котиков – в ряд, в ленивой неге, замерли на лежаках упитанные тела, в очертаниях которых угадываются хохлушки в ярких купальниках и их сопровождающие. Загорают. Появляется еще один, который безуспешно пытался влезть в тщательно огороженную для загара вип-зону, и теперь возмущается:

- Там хоббит не пускает!

Воздушные ванны заканчиваются. Плотная, дородная и очень энергичная хохлушка встаёт, загружает на плечо двухкассетный магнитофон, врубает его на полную мощность, как негритянка из Гарлема, и идет к бару, пританцовывая под несущуюся над волнами во всю мощь динамиков песню Верки Сердючки. А потом истошно орет:

- Слава Украине!

Так что они всегда в неадеквате были. Майдан у них вечно в сердце горит. Эх, Тяньаньмэня на них не хватило! В общем-то ехал в Турцию с опасениями, особенно начитавшись интернетов. Какая-то хохлушка в Анталии обещала, что как боевой Ихтиандр будет плавать в водах Средиземного моря и, шевеля жабрами, утаскивать в темную пучину подлых русских оккупантов на корм осьминогам. И это перед началом сезона. Не знаю, как с ней турки поступили. Но в целом они как-то вопрос решили. Может, раздельным проживанием имперцев и отщепенцев. А может быть, депортациями и прочими мерами силового воздействия. Но как-то конфликтов не было. В общем, урегулировали.

Сами турки доброжелательны, у них сезон, бабло надо рубить. Какая там война? Так что делают все для нормализации. Ну а европейцы. С ними интереснее.

Бабка Лизка и ее рабы

С такой ненавистью на меня, опознанного по русскому языку, как подлый оккупант, давно уже не смотрели. Парочка англичан, уже в годах, одарили меня такой искренней, наивной и трогательной ненавистью, что я аж взбодрился. Последний раз меня так пытались прожечь взглядом в Болгарии. Там был хохол, взбудораженный отчаливанием от «Ридны Украины» Крыма. Думал, бросится с кулаками. Англичане люди интеллигентные, бросаться в бой не станут. Просто они не упустят возможности окатить холодным презрением дикаря из северных лесов. Они же англичане. Сверхчеловеки, блин. Понятно, у кого Гитлер учился. Раньше они тоже все пытались на русских выжигать узоры лазерами взглядов. Но там было больше превосходство и презрение. А сейчас ненависть. Просто так, по географическому принципу. Ну и за то, что мы пнули ногой их шелудивую, усеянную нацистскими блохами жовто-блокинтую дворнягу, хотя не понимаю, простому подданному и рабу Ея Величества Королевы Великобритании и окрестностей какое до этого дело?

И еще одно наблюдение. Больших свиней, чем англичане, найти трудно, и не им на кого-то коситься. Типичный англичанин на отдыхе – это или пьяная обкурившаяся молодая тварь, утопившая морду в собственной блевотине, или такая вот высокомерная скотина. Хотя, конечно же, уверен, что бывают исключения и даже нормальные люди и джентльмены, но те какие-то скромные и незаметные…

Кстати, по поводу Англии. Как раз грянуло семьдесят лет правления заслуженной рептилоидки бабки Лизки, пристроенной чуждым инопланетным разумом на британский трон и немало потрудившейся на расчеловечивание человечества. Все программы переполнены картинками торжеств в ее честь. Весь Мармарис обклеен английскими флагами и портретами представительницы семьи потомственных наркоторговцев, авторов опиумных войн, пиратов и почетных лидеров мирового геноцида.

Всегда для меня был загадкой нездоровый интерес плебса к жизни титулованных дегенератов. Ну раньше понятно – сословное общество, одни на вершине пищевой пирамиды двигают империями и событиями, другие знают, что в эту среду никогда не попадут, так и останутся, кем родились - крестьянином или мещанином. Но сословное общество давно сдохло, а тяжёлая зависть вперемешку с вожделенным восхищением к августейшим гнидам у обывателя осталась. Вот и обклеивают портретами рептилоидов стены. И наше центральное телевиденье вещает купленный за дикие бабки прямой эфир бракосочетания английского принца с какой-то шалавой неопределённого рода занятий и национальности.

А русские девки, выросшие на сказках о благородных принцах и прекрасных принцессах, называют своих дочерей Дианами в честь обшлюшившейся в конец принцесски…

В общем, вечная ментальная проблема – чернь и царственные особы. Когда ты попадаешь в эту хитрую ловушку, то автоматически сам начинаешь признавать себя чернью. Мне как-то ближе пролетарское – у нас графьев с семнадцатого года нет…

Оптимизаторы и оптимизм

Мешая русские и английские слова, бармен, с преданной усталостью глядя на меня, осведомляется:

- Хиер? Здесь? С собой?

- Здесь, - киваю я.

И кофе льется в фарфоровую чашку, которая ставится на фарфоровое блюдце. И я усаживаюсь в тени сосны, глядя на великолепный вид на залив, на раскинувшийся вдали городок. И этот пейзаж, и фарфоровая чашка толкают меня к философствованию, прямо зуд какой-то, как от обгоревшей от жёсткого солнца кожи. И вылезает такое дрянное слово – ОПТИМИЗАЦИЯ.

Это такой бич нашего времени. Был я три года назад в этом отличном пятизвездочном отеле. Тогда меня не спрашивали – с собой, не с собой. На столах в ресторане стояли бокалы, а теперь пластмассовые бутылочки с водой. И наливали не в пластиковый стаканчик, а в стекло. Но вот оптимизировали ненужные детали, сэкономили копеечку.

Это такое поветрие времени. Убираются ненужные детали эффективными менеджерами, ибо унификация и экономия копеечки. Как меньше сделать и больше получить.

Оптимизируется все. В отеле исчезли бокалы, ибо так выгодно. В самолётах исчезла еда. Всегда думал – на фига кормить и создавать неудобства, стряхивать крошки и грозиться вылить на себя кофе, когда лайнер будет трясти. Эффективные решили так же – вы чего, сюда жрать пришли? Вам крылышки куриные или лететь? Соптимизировали. Кстати, на турецких авиалиниях кормят до сих пор, и достаточно прилично. В отличие от наших. Но оптимизаторы уже обсуждают, что не только не фиг кормить. Появились идеи, как набить в летающий сарай больше скота, сидеть скоту не обязательно, новая концепция кресел, когда ты стоишь, в таком полусидячем положении. Бред? Не знаю. Оптимизаторы оправдывают все самые смелые наши надежды, кроме одной – «чтобы они сдохли!»

Оптимизировать стаканы – это безобидно. Равно как и обед в самолете. Только грозит обострением ностальгией и воспоминаниями героя куликовской битвы – «а вот в наше время». Но оптимизация и эффективность – они вездесущи. И далеко не безобидны. Дооптимизировались с промышленностью. Помним же Гайдаровское великое изречение: «На фига нам свое! За границей все купим!» Экономист, титан! Теперь не знаем, что делать с импортозамещением и как не скатиться в девятнадцатый век в период мирового презрения и изоляции. Дооптимизировались с целыми видами государственной деятельности – я это на своей шкуре испытал, когда, как кажется прошаренным умникам, второстепенная линия не нужна, уничтожается, а потом все устают считать потери. Чуть не дооптимизировалми санэпидемиологические и микробиологические службы, слава Богу, не до конца, так что пандемию пережили. Дооптимизировались с ГОСТАМи, так что теперь нормальный хлеб, при СССР лучший в мире, ем только за границей.

Оптимизатор выгадывает копеечку, уничтожая на рубль. А когда оптимизаторы все вокруг поголовно, то происходит обвал привычной реальности. Что мы и наблюдаем сегодня в мире. Не может быть только выгода и сокращение непроизводительных расходов единственным мерилом. Человек слишком сложен, и человеческое общество слишком разнообразно, чтобы жить одной выгодой. Человек живёт впечатлениями, деталями, долгом и ощущением гармонии. А выгода – это больше от животного мира, от обезьяны...

Правда, оптимизаторы были и в СССР. В итоге, презирая мелочи, сделали жизнь, хотя и защищенной, и правильной, но страшно тусклой и бесцветной. Эти утраченные мелочи и сожрали гигантскую и справедливую страну. Тоже оптимизаторы постарались…

Пожары.

Окрестности Мармариса всегда славились удивительными соснами. Все холмы и горы зеленели пышным бархатом роскошных лесов, напоенный смолой воздух, казалось, пьешь, а не вдыхаешь. Недавние пожары оставили на теле этой земли страшные ожоги. Веселые зеленые холмы чернеют сегодня обгорелыми костями растений, как будто здесь погибли древние гиганты. Зеленый цвет сменился на грязно бурый. Вокруг самого города леса удалось отстоять, а вот горы в направлении Ичмелера облысели серьезно.

И смотреть на них страшно грустно. Остались одни воспоминания о былой красоте. Деревья растут медленно, нескоро горы покроются соснами вновь. Тут приходят грустные мысли о том, насколько относительно время. И что существует не одно, а множество времен, каждое явление развивается в своем русле. Для природы сгоревшие леса – это так, легкое неудобство. Вскоре вырастут новые, еще лучше. Так что это эпизод для Вечности и Катастрофа для конкретного гомо сапиенса в его быстротечном и коротком потоке времени. Ибо мы вряд ли дождёмся, когда все вернется. Если продолжить мысль, то, когда-нибудь и горы здесь разрушатся, через миллионы лет – тоже миг по сравнению со Вселенной. Диалектика по Гегелю. Все течет, все переливается, все приобретает новое качество и возвращается к старому на новом уровне. А человеку, по его мнению, так не хватает Вечности. Хотя, уверен, она у нас есть...

Почему на море тянет на философию? Море что-то потаённое пробуждает в душе. Вон, Гомер под звук волн постиг ритм гекзаметра, а заодно надиктовал свою «Илиаду» с «Одиссеей». Я бы тоже чего надиктовал, но время уходит на ресторан, кофе с десертом, купание и вздохи по поводу скорого возвращения в родную страну. Потому что сосен и моря всегда не хватает…

Спасите лиру

Отсчитываю в обменнике долларовые купюры и получаю местные лиры. Ими легче расплачиваться за всяческую мелочь.

Интересно, что мне меняют валюту без звука. И с уважением. У вошедших следом за мной немцев требуют паспорт и начинают внушать, что без паспорта ну никак. Немцы умоляют, но турки строги и неприступны. Что это? Какое-то, наверное, родство русских и турецких душ, когда о правилах можно чуток позабыть, лишь бы человек хороший был. Вид у меня, наверное, располагающий. И язык русский убаюкивает бдительность. А немецкий наоборот зовёт к войне и порядку. Тут уж паспорт необходим.

Обменник – для турок это стало местом скорби. Национальная валюта за считанные недели рухнула раза в три. И продолжает рушиться. Когда улетал, за доллар давали пятнадцать лир. Теперь уже семнадцать.

В туристических районах кризис не чувствуется – там народ рубит доллары, евро и рубли. Но по стране население бурлит. В новостях показывают бои с полицией. Кого-то задерживают. Кто-то митингует. Кто-то огребает полицейской дубинкой – в Турции это быстро и жёстко, это не наш вежливо-травоядный ОМОН с искусственно подавленной правозащитными психотерапевтическими мантрами агрессией. А тут еще очередные обострения с Грецией. До Родоса от Мармариса рукой подать, кружат военные вертолеты и в небе ощущается опасность военного конфликта, как перед грозой. Хотя она десятилетиями ощущается. Турки с греками все делят Кипр и ненавидят друг друга страшно.

Что происходит с турецкой экономикой, почему она рушится? А черт поймет! Весь мир трясет, плющит и колбасит. Этому способствуют политические элиты, сошедшие с ума и плюнувшие на благосостояние, целостность и будущее своих стран, у них народ на последнем месте, главное – Вашингтонский обком. Но и у Эрдогана что-то пошло не так. Запутался, просчитался, не туда погреб? Может быть.

Все же, по-моему, главная причина в другом. Турция не так велика по площади. И восемьдесят миллионов населения, которое все увеличивается, достойно прокормить просто не в состоянии. Избыток населения – это еще хуже, чем его недостаток. Он всегда утилизировался войнами, а то и революциями, но сегодня это не катит. В общем, овес нынче дорог, на всех не хватает. Чтобы держаться стабильно, нужно или печатать сомнительные бумажки, рисовать нолики в компах, или качать нефть. Все остальное – это скатывание на обочину. Правда и нолики, спасибо России, уже перестают держать на плаву, Запад сам дырявит свой спас круг…

Турки наши старые и испытанные враги. Мы с ними воевали столетиями. И как истинные антагонисты стали чем-то похожими.

Помню, еще давние рассуждения гида, когда в первый раз в Турцию приехал. Тогда только СССР развалился, и у нас еще были ощущения – мол, мы сверхдержава, а всякие Турции – это клопы такие, на которых наступить ненароком можно. Турки это ощущали и, кажется, злились, пытались объясниться.

- Вы напрасно на нас свысока смотрите, - разоткровенничался гид. – Между нами больше общего, чем вам кажется. Обе страны империи. Притом империи не торговые, а военные. Обе страны потеряли колоссальные территории и мечтают о возвращении их. Обе страны – изгои на Западе. Нас боятся. Евросоюз для нас закрыт. Мы в него не влезаем.

Есть доля истины в этих словах. Хотя по поводу империй… Ну да, военные империи. Но вот возрождение - тут у нас шансов куда больше, чем у Турции. Поскольку при внешнем сходстве, главное различие – наша Империя строилась на крови нашего народа, а Османская – на крови побеждённых. Одна из причин, почему будущее за нами. Жертвы во имя большого дела никогда не бывают напрасными. А излишняя жестокость выходит боком. Поэтому и в стратегической перспективе на той же Украине мы победим, и она будет наша. Потому что мы не сметаем «стратегами» города и бережём каждого мирного жителя. А хохлы та той, темной стороне, берут в заложники собственное население…

Облико аморале

В общем, надо отметить, наши туристы ведут себя в основной своей массе прилично и достойно. Давно уже не дежурят в баре отельные алкаши, для которых все включено – это кран в цистерне с водкой. Давно уже не удивляют нас всякие хитрые отельные примочки и автоматически раздвигающиеся двери. И скандалистов почти нет.

Хотя порой и наткнешься на аномалии, такие ностальгически милые. Вон у чайного столика стоят две толстые тетки лет по пятьдесят. Умело выстроились, по всем правилам воровской науки. Одна стоит на шухере, высматривая приближение персонала. Другая сгребает со столика и пачками кидает в сумку пакетики с зелёным чаем. На фига он им нужен? Тетки заплатили достаточно большие деньги, приехали в пятизвёздочный отель и так позорятся.

Хотя таких фокусов и фокусниц стало куда меньше. Правда, прогремели недавно россияне, которые уволокли из отеля всякого барахла на несколько тысяч долларов. Но это уже как бы исключение и как бы уходит в прошлое.

Интересно, что собирательством и добыванием в отелях всякого барахла занимаются в основном люди лет под пятьдесят и выше. Чем объяснимо? Наверное, фантомные боли всеобщего горбачёвского дефицита и незатейливый ответ на него в народе: «Тащи с работы каждый гвоздь, ты здесь хозяин, а не гость». Ну еще голодные времена девяностых, когда реально можно было сдохнуть, и тащить чего-то было совсем незазорным, а даже почетным.

Да, нынешняя молодежь выросла при Путине, жизни не знает. Поэтому привыкла вести себя прилично. Как положено среднему классу. Ну, это радует…

Вирус и вирусологи

КОВИД. Его тень так и стоит над человечеством, оттягивая на себя внимание и мешая жить. Предотлетная столичная суета. Лететь мне на турецкий берег через два дня, а тут справку ПЦР надо добывать.

Мало того, что она не так дешева, как кажется, так еще сиди и жди результатов. Брякнет что-то в анализаторе, и вместо Турции будешь ходить по врачам, выяснять, ошиблись ли они. И все деньги на ветер. И весь отдых – в дым и на алтарь Короновируса. Правда, сейчас страхуют ушлые ребята на подобный трагикомический случай. Всего лишь пять процентов от путевки и слабая уверенность, что в случае, если мигнет в приборе тревожная лампочка, то тебе деньги возместят. Возместят? К счастью, узнать не пришлось.

«Без справки ПЦР в Турцию ни ногой. Там везде маски». В общем, наслушался ужасов. И перед паспортным контролем в турецком аэропорту стоял с заискивающей улыбочкой, скромно держа в руке справку на английской и с блямбой кода. И думал, подойдет ли она или что-то там не сработает. И отправят меня обратно во Внуково, во власть врачей и санитаров.

Пограничник на справку даже не взглянул. Не взглянули на нее и в отеле. Нигде не взглянули. А 1 июня вообще отменили всю эту фигню. Потому как бизнес, сезон. Да и Коронавирус куда-то растворился. Погиб в подвалах Мариуполя. Сгинул, как батальон «Азов»…

Любимый город

Возвращение. В Москве долгожданная жара. Почти такая же, как в Турции. Шуршат колеса машины по шоссе. Все вокруг родное – сосны, березки и загадочное здание СВР по дороге, затерявшееся среди торговых центров и лесов.

Водитель болтлив и забавен. Он талыш из почти родного мне Азербайджана. Большой философ и знаток, рассказывает, какой у него дом в Ленкорани, но он туда не вернется, потому что у него нет достаточно денег, чтобы выглядеть круто. А когда будут деньги, то вернется непременно, чтобы односельчане видели – у него полно денег. Напоминает мне более говорливого и эмоционального, но менее разумного азербайджанца, несколько лет назад везшего меня из аэропорта и крывшего матерными словами Собянина:

- Выступления будут! Демонстрации будут! Денег совсем нет! Лужков, отец родной, как же при нем хорошо жилось! Вышел, в любом месте ларек поставил, или лоток. И деньги собирай! А Собянин все лотки снес! Народ такого не потерпит!

Нынешний таксист более концептуален. Он в поисках доброй доли объездил весь Восток. Ирак, Иран и прочее.

- Нищета там. Но прожить можно. Деньги всегда будут. Потому что там торговля и спекуляция. А где они есть – там всегда жить можно будет. Хуже всего – это когда в государстве порядок. При порядке все деньги наверх идут. А когда бардак – всегда выжить можно.

Да, Восток есть Восток, а Запад есть Запад, и руки их никогда не сойдутся – писал Киплинг. Хотя у нас все сходится. И как-то гармонизируется. Потому что мы Россия. Как ни крути – а центр нашего человеческого мира…

Уфф, давно не писал путевых заметок. Получилось длинно, и больше не по делу, а так, за рюмкой чая за жизнь. Так что извиняюсь перед теми, у кого занял время, и кто не получил достаточно важной и ценной информации. Я не претендую на звание гиганта мысли и титана морали. Просто пишу о том, что навеял ветер странствий.

Ну и рекламирую мое произведение – про светлое будущее

Илья Рясной «НЛО майора Казанцева».

https://author.today/work/146033

Спасибо тем, кто дочитал мои записки путешествующего…