Только что, наконец, закончил новую книгу о борьбе на Украине органов ОГПУ с бандподопольем в 1931 году. Погрузился основательно в ту эпоху, чтобы вынырнуть из нее, осмотреться с удивлением и воскликнуть: «а ведь ничего не меняется, друзья!»
И тогда украинцы бузили. И Польша зарилась на территорию Украины, намереваясь военным путем оттяпать свой сладенький кусочек, а украинский интеллигент мечтал ей продаться весь, с внутренностями и скелетом. И шла украинизация, притом такими темпами и административными мерами, о которых всяким бесноватым Фарионам остается только мечтать. И тогда везде лез, во все дырки, с селюковским своим глубоким миропониманием сущности национальности и государства, западенец, ненавидящий все живое. И украинская бюрократия изощренно издевалась над народом. А умным людям было понятно, что без большой России судьба этого огроменного и благодатного куска суши жалкая и непредсказуемая.
Вот только войны не было. Хотя бандитизм царил знатный, помноженный на недовольство коллективизацией. Тут уж неспокойный народный характер проявлял себя во всей красе. Кровушка текла рекой, потому как народ в тех местах свиреп и скор на расправу.
Теперь о моментах, которые показались мне наиболее интересными.
Украинизаторы
«Голос украинизатора» - это был такой толстый журнал. Там в подробностях освещалось, как из русского, еврея и поляка сделать щирого хохла. Важный был журнал, актуальный.
Украиниазция окарины, именовавшаяся загадочно «коренизацией», носила характер бескомпромиссный, на редкость дурацкий, поддерживалась революционным энтузиазмом и всей тяжестью советского государственного аппарата.
"Каждый член партии, каждый гражданин должен знать одно: что национальная политика в действительно ленинском понимании на Украине неминуемо ведет к полной украинизации всего рабочего класса на Украине, украинизации прессы, школы, научной работы", - писал заведующий отделом прессы ЦК КП(б)У Хвыля, удачно расстрелянный в 1937 году как истинный враг народа.
Процесс «коренизации» был многоплановый. Начиная от культуры и кончая расстановкой везде преданных национальных кадров. И самое главное в нем было то, чем заняты и сегодня хохлопитеки– насильственное внедрение украинского языка, сопряженное с его целенаправленной вивисекцией. А также перевод делопроизводства, всей общественной, повседневной жизни на мову.
Когда после революции сшивали белыми нитками Украинскую ССР, к ней отошла масса российских земель. Их жители никогда украинцами себя на считали. А их в документах массово записывали украинцами, так что численность украинского населения стала расти, как на дрожжах.
- Ты где живешь? На Украине. Значит, украинец. Получи и распишись. Писать не умеешь? Ну так хоть крестик поставь.
Украинизации подлежали служащие всех учреждений и предприятий, вплоть до уборщиц и дворников. Завелась новая порода служащих - «коренизаторы». Это такие паразиты, как правило из национальной интеллигенции, которые толкали везде, где надо и не надо, «соловьиную мову» и «великую украинскую культуру». Они вели кружки, бывшие для рабочих и служащих обязательными, создавали культурные центры, куда заталкивали силой обалдевший от такого напора народ. Это была шикарная синекура. Они хвастались, что «народный комиссар (министр) получает самое большее 210 рублей в месяц, а украинизатор, работающий в пяти кружках, зарабатывает 500».
С 1925 г. при украинском Совнаркоме работала Государственная комиссия для разработки правил правописания украинского языка. В 1927 г. была проведена так называемая Правописная конференция, на которой предметом обсуждения стала единая система орфографии, она введена в действие в 1928 г. постановлением СНК УССР. Активно трансформировалось малоросское наречие, превращаясь в некоего мутанта с искусственно внедренными заимствованиями из галицийского наречия и польского языка. На этой ниве трудились не жалея сил последователи «светоча» украинской исторической науки Грушевского. Но реформа пошла еще дальше его смелых начинаний в деле отрыва украинского языка от русского и создания национальной химерической обособленности. Что, собственно, мы наблюдаем и сейчас – правда нынешние пошли еще дальше, нафаршировали язык таким количеством польских и английских слов, что он стал малопонятен даже старым уроженцам Украины.
Образование. Русские школы массово закрывались, на их месте появлялись украинские. Доходило до бреда. Близнецы в одной семье – один шел в украинскую, другой в русскую. В 1930 г. численность школ с украинским языком обучения составляла 85%. В русско-еврейской Одессе украинизированы все школы.
Делопроизводство. К концу двадцатых на украинский язык переведено 75% делопроизводства государственных учреждений. Ну а количество украинцев среди служащих госаппарата выросло с 35 до 54%.
СМИ. На украинском языке издавалось 90% газет и более половины книг и журналов. В итоге в 1930 году оставалось только 3 большие русскоязычные газеты - по одной в Одессе, Сталино и Мариуполе.
Культура. Как грибы росли всякие литературные, театральные, живописные кружки, где лилась соловьиная мова. Всех их отличало агрессивное противопоставление русской культуре и пещерный национализм. Был фактически уничтожен русский театр.
Надувался до небес фантом великой украинской культуры. Накачивались культурные фигуры, на имперском фоне даже не второго, а десятого плана. Нашли свидомые своих идолов – Тарас Шевченко, Леся Украинка и прочие неудобоваримые «творцы». Притом обходилось все это недешево. Уже в 1921 г. было принято решение о субсидировании зарубежного львовского «Наукового товариства им. Шевченко». Выплаты по тем временам достигали немалой величины. Например, на 1927 г. планировалось выделить этой организации дотацию в размере 24 тыс. рублей (примерно 12 000 долларов, бешенные по тем временам деньги).
Оказывалась материальная помощь и наиболее известным деятелям «украинской культуры», проживавшим в Галиции, между прочим, иностранным гражданам. Например, в 1928 г. было принято решение о назначении пенсий «украинськым пысьмэнныкам» — О.Ю.Кобылянской, проживавшей в Черновцах, В.С.Стефанику из Галиции и другим. В том же году назначена пенсия вдове еще одного галицкого деятеля — В.Гнатюка. Пенсию получала и вдова Ивана Франко. Эти пенсии были отменены только в мае 1934 г. (кроме пенсии семье И.Франко). И это когда шла индустриализация и валюты катастрофически не хватало на самое необходимое.
Все это вызывало ропот, неприятие не только русских, но и самих украинцев, большинству из которых эти пляски с их языком и национальной исключительностью никаким боком не уперлись. Украинизаторов мягко говоря недолюбливали все, кроме их жирующей родни и руководства Наркомпроса, эта нелюбовь перекидывалась на все украинство. Посещаемость к началу тридцатых украиноязычных спектаклей резко упала. Чтобы заполнить зрительные залы, властям приходилось организовывать принудительные «культпоходы» в театр рабочих коллективов. Туго прививался украинский и в школе. Но линия партии была неизменна. И гнули, гнули, гнули народ.
Самое интересное, что украинизации подлежали не только территория Украины, но и якобы украинские районы России. На той же Кубани все шло ровно по тем же лекалам, включая перевод делопроизводства на украинский язык. Народ, живший там веками, с изумлением вдруг узнавал, что они украинцы. И следовали кары тем, кто этого не понимал. ОГПУ, анализируя обстановку, сигнализировал о категорическом неприятии такой политики даже среди самих украинцев.
Отдельная песня – территориальные запросы. Национальные элиты УССР в лучших хохляцких традициях «что не съем, то понадкусываю» затеяли в Политбюро СССР длинную тяжбу с целью отгрызть у РСФСР и Белоруссии лакомые территории. В мае 1927 г. ЦК КП(б)У направил в ЦК ВКП(б) докладную записку. Ссылаясь на то, что на непосредственно прилегающей к УССР территории РСФСР оставалось около 2 миллионов украинцев, расселенных компактными группами в Курской, Воронежской губерниях, Северо-Кавказском крае, на Кубани, украинский ЦК предлагал передать Украине часть районов Курской и Воронежской губерний, заселенных, по мнению Харькова, украинцами, а также вернуть УССР Шахтинский и Таганрогский округа. Ну и еще по мелочам землицы нарезать.
Достали они Москву этими своими запросами. Постоянно это муссировалось, приводились доводы о многовековых исторических страданиях великого украинского народа от русских шовинистов, ссылались на заветы Ленина, который этих шовинистов сильно ненавидел. Все это закончилось в начале тридцатых, когда Сталин лично сообщил украинским функционерам - побаловались и довольно. Все останется как есть…
«Коренизацию» проводили беспощадно и неумолимо. Решением Политбюро за ее ходом следила рабоче-крестьянская инспекция. И карали нещадно всех, кто не желал себе такого счастья – стать с бухты барахты украинцем. По вышестоящим указаниям тех чиновников, которые не овладели украинским языком и не перевели на него деловую переписку, надлежало гнать поганой метлой с работы без предварительного уведомления, без выходного пособия, без права получения пособия по безработице и с волчьим билетом. Что украинизаторы и делали с видимым удовольствием, выметая не только управленческие, но и инженерные кадры.
Профессор Киевского политехнического института Маркович получил год тюрьмы и был выслан в Нижний Новгород «за нежелание читать лекции на украинском языке». Хотя уже тогда встала проблема – сложные технические термины на украинский не переводятся. Не для техники этот «соловьиный» язык, а чтобы петь по ночам при костре заунывные песни, как доблестные козаки привязали Любу к дубу и сожгли заживо.
Вообще, исторически кто только не украинизировал Украину. И поляки. И австрийцы, которые додумались до простой и овладевшей сейчас всем западом навязчивой мыслью – сделать «Украину не Россию», превратив эти земли в военный, идеологический и прочий плацдарм для борьбы с Российской Империей. Тогда как по волшебству и возникли всякие безумные идеи о волшебной силе вышиванки, невероятной красоте украинской мовы и древности украинского народа. Тогда, кстати, австрияки построили лагеря смерти Телергоф и Терезин специально для своих граждан, уличенных в употреблении русского языка.
Ну с врагами России все понятно. Ими двигал холодный расчет и звериная ненависть к русскому миру. А вот почему на все это купились большевики? Им-то на фига этим Тарасы Шевченко, мрии о величии украинского народа, мракобесная, полностью оторванная от реалий националистическая околесица, которую внедряли в мозги людям?
В революцию и на начальном этапе строительства советского государства все было понятно. Раскачивали царизм, готовя революцию, по всем точкам излома, в том числе и по национальному. «Россия – тюрьма народов» - это достаточно идиотская, надо отметить, фраза Ленина, и гнилая идейка в борьбе за власть использовалась всеми – и большевиками, и Временным правительством.
Советам удалось обуздать национальные фобии и где-то поставить на службу создания нового государства, когда оно висело на волоске. Прояви они тут упрямство и отринь весь это нацбред, так, может, Гражданская война затянулась бы еще на годы, да и единой страны не было бы. Так что тут поступили вполне рационально.
Но зачем дальше было тешить национальное самолюбие? Когда необходимость в этом давно отпала. К тридцатым годам власть была уже достаточно крепка, а все эти игры с «коренизациями», украиниазциями и прочими только выводили этот идиотизм на новый уровень.
Трудно сказать. Напрашиваются несколько объяснений. Возможно, власть все еще не ощущала себя достаточно крепко. Стояли огромные задачи – индустриализация, коллективизация. И одним из резервов считали пресловутый нацвопрос, который позволял сплотить народ и худо-бедно управлять им. Хотя уже тогда становилось ясно, что рано или поздно все это выйдет боком.
Кроме того, это иллюстрация дурной силы фальшивых, на злобу дня, идей и заскорузлых догм. «Россия - тюрьма народов» – этот тезис отлично сработал в деле развала Российской Империи и перехвата власти. А потом как-то незаметно проник в базы марксистско-ленинского учения и стал догмой. Если эта тюрьма народов, значит, есть невинно пострадавшие. А значит их надо лелеять и носить на руках. И значит, Россия снова всем должна. И почему только Россия тюрьма народов? Чем СССР хуже? В итоге доигрались в бесовские игры.
Кроме того, классический пример – стоит только начать какое-то массовое и неоднозначное общественное движение, как вскоре оно начинает жить своей жизнью, в результате, при определенном упорстве, захватывает все, что только можно, становится самостоятельной величиной, живущей по своим законам, и вполне может в итоге подгрести под собой весь социум. Яркий пример – пропаганда всяких ЛГБТ. Начиналась вроде с невинной идеи - ну нечего угнетать таких милых и беззащитных уродцев-извращенцев, все же они тоже люди и имеют гражданские права. Подняли это на знамена. Идея зажила своей жизнью, приобретая все более фантастические и агрессивные формы. И вот мы видим мировой диктат ЛГБТ, извращение всей человеческой сути и сатанизм на марше, который сделали общеобязательным, а выступления против гомосеков приравнивается к измене государству. Притом лучше всего развиваются в социуме, пораженном демагогией о свободе и равенстве, самые гнусные начинания.
Тоже самое и с украинством и вообще национальным величием меньшинств. Для нас это вообще похлеще ЛГБТ стало. Те демоны, которые тогда насосались силы. А сейчас рвут на части некогда русские земли и их население, тоже некогда русское.
Ну и кроме этого, на той самой ниве был создан целый класс паразитов, нацкадры и нацинтеллигенция, которых вывести с кухни куда труднее, чем тараканов. Они безостановочно требуют свою крошку со стола. Бороться с ними после революции – это оберечь себя на потрясения. А страна в стадии перехода. Коллективизации и индустриализации. Так что приходилось считаться и с такими паразитами в ответ на их содействие или хотя бы бездействие в решении глобальных проблем.
Кроме того, мне кажется, для большевиков все эти игры в нации были больше такой детской игрушкой. Они жили перспективами на тысячелетия – построение коммунизма, единое человечество, мировая революция. Они признавали только борьбу классов, а нации – это так, игры в песочнице. То есть им тоже отказывало ощущение реальности.
Так и Союз угробили. Однажды выяснилось, что на данном этапе развития человечества национальность куда важнее, чем классовая принадлежность. Закончилось все развалом страны…
Нацкадры
Национальные украинские кадры – это такое наказание, посланное на щедрые украинские земли за какие-то старые страшные грехи. Сколько сделал для воцарения самостийного сумасшедшего дома, разрушающего ныне в хлам эту территорию, жадный и властолюбивый украинский чиновник – ни одному врагу Украины не снилось.
После революции основными идеологами украинского национального коммунизма стали заслуженно канувший в безвестность писатель Хвилевой, одиознейший нарком просвещения с 1924 по 1926 годы Шумский, экономист Волобуев. При этом они даже не находили нужным скрывать презрительного и вместе с тем потребительского отношения к Москве, которая смеет управлять свободолюбивым украинским народом.
Так, Александр Шумский, доказывая необходимость ускорения темпов украинизации, настаивал на отзыве с Украины генерального секретаря ЦК КП(б)У Лазаря Кагановича, который якобы злонамеренно тормозил процесс тотальной украинизации. За что сей мутный персонаж получил по шапке и был изгнан, а позже и посажен на длительный срок в середине тридцатых, когда эту украинизаторскую лавочку Москва все же прикрыла, предъявив ее апологетам по полной за все перегибы.
Его на посту сменил Николай Скрыпник, близкий товарищ Ленина. Украинизаторству он придал новое дыхание, доведя его до полного абсурда. В середине тридцатых, когда его призвали к ответу, с горя застрелился.
Михаил Волобуев убеждал, что экономика Украины должна составлять единый народнохозяйственный комплекс, который может интегрироваться в мировую экономику без посредничества России. Тоже получил в тридцатые годы срок. Но во время войны реабилитировался, честно воюя в подполье.
Такие вот верные ленинцы там процветали. И в помощь себе стали привлекать такой сброд от которого Украина стонет до сей поры.
В результате «коренизации» и вымывания русских, не желавших украинизироваться, управленческих кадров стало хронически не хватать. А где взять знающих язык, притом галицийский говор, который становился официальным? Ну, конечно же, в самой Галиции.
И пошло-поехало. Стали заманивать варягов из Австрии и Польши калачом: «приезжайте, всех пристроим». В результате государственный и партийный аппарат был начинен галичанами, как дыня семечками.
В конце двадцатых академик-националист Грушевский писал, что с неподконтрольных СССР галицийских территорий переехало пятьдесят тысяч человек, и это не считая членов их семей. И всем нашлись теплые местечки.
В принципе, ну и ладно, работают и работают. Да вот только имели они некие культурно-национальные особенности. Галичанин с молоком матери впитывает, что во всех его бедах виноват барин-поляк, хитрый жид и коварный кацап. Естественно, этот слой «специалистов» стал благодатной почвой для антисоветской и националистической деятельности. Росли как грибы и легальные, и подпольные украинские националистические организации. И бороться с ними было тяжело из-за политических игр и идеологического раздрая в ЦК ВКП(б). Как же, «великорусский шовинизм» и заветы Ленина по национальному вопросу.
Население этих пришельцев из другого мира, понятное, ненавидело искренне и самозабвенно. А они плакались на то, как их не любят и не ценят в Харькове и Полтаве. Но жрали в три горла.
Тут есть еще один момент. К началу тридцатых годов антисоветскому подполью, находящемуся под контролем спецслужб Запада, уже стало ясно, что советскую власть никакими бунтами и восстаниями не сковырнуть. И было принято решение – перейти к массовому проникновению в органы власти с целью подрыва государства изнутри. И у них это получалось, что принесло республике неисчислимые беды. Не зевали и герои тайной войны в Польше и других европейских капстранах. Специально взращивали коммунистические организации, начиняли их своими агентами, потом предпринимали против них показательные репрессии. Агенты под видом пострадавших от буржуазного произвола коммунистов бежали в СССР, в основном, на Украину, где проникали в органы власти, занимались теми же саботажем и шпионажем. И сильно украсили нацэлиты Украины, да и других национальных республик.
Да и вообще, то ли национальная особенность, то ли воздух на Украине такой, но украинский начальник – это сосредоточение стремления выслужиться перед вышестоящими, смешанного с тем, чтобы нижестоящие выслуживались перед тобой.
Украинская верхушка что при СССР, что при УНР, что при царе, всегда была поражена лизоблюдством перед столицами, сочетаемым с глубоким агрессивным провинциализмом – мол, мы всяким Петербургам нос утрем. Зачем нам сдался ваш Эрмитаж, когда у нас самих есть музей сельской мотыги? И вместе с тем у этого начальства дикая тяга к самостийности, стремление быть медведем на воеводстве, чтобы сверху тебя не одергивали, и творил все, что тебе заблагорассудится. Хохол не начальник – это горе в семье.
Трудно представить всю силу тяги к власти и карьере украинского чиновника. Ради нее он сожрет свою республику. И будет стремиться обустроится повыше – в те времена в Москве, а ныне – в Голливуде близ Оскара. И угробит все, потому что иначе он не умеет. Они как моль. Если их не травить, пожрут всю ткань нормальной жизни…
Ну а еще алчность, мздоимство и желание утянуть в свой погреб все, что не прибито гвоздями. Процветало взяточничество оно в те годы бурным цветом. И в судах, и в органах власти. А еще пустоголовая безответственность. Отчитаться, а дальше хоть трава не расти. Вот и доотчитывались до Голодомора.
И сегодня они такие же, только куда хуже. Безвозвратно испорчены. И, по большому счету, подлежат утилизации вместе со своим паном президентом и прочими панами Вотрубами…
Самостийная интеллегенция
Национальный интеллигент – это одно из самых мерзких насекомых в империи. Он насасывается деньгами и влиянием за счет империи. И он всегда за развал этой самой империи. Поскольку действительно значимым и великим он может быть только на ее каком-нибудь жалком осколке, в национальном образовании, где он и классик, и вещун, и пророк. В сравнении с гигантской имперской культурой он тля. И ведь понимает это, паскудник такой. Таковы же, к слову, национальные политики.
Правда, бывают приятные исключения. Однако тогда национальный интеллигент становится признанным имперским деятелем умственного труда и культуры. Его любят, холят и лелеют.
Что касается украинского национального интеллигента, то роль его еще и зловеща. Поскольку он, отрабатывая австрийские, польские и прочие неправедные деньги, фактически выдумал саму «нэньку Украину», как нечто историчное, единое и неделимое, вдохнув жизнь в этого нежизнеспособного уродца.
Основательница коммунистической партии Германии Роза Люксембург отмечала:
«Украинский национализм в России был совсем иным, чем, скажем, чешский, польский или финский, не более чем просто причудой, кривляньем нескольких десятков мелкобуржуазных интеллигентов, без каких-либо корней в экономике, политике или духовной сфере страны, без всякой исторической традиции, ибо Украина никогда не была ни нацией, ни государством, без всякой национальной культуры, если не считать реакционно-романтических стихотворений Шевченко. И такую смехотворную шутку нескольких университетских профессоров и студентов Ленин и его товарищи раздули искусственно в политический фактор своей доктринерской агитацией за «право на самоопределение вплоть до отделения»…
В общем, немцы понимали, где собака зарыта, а наши как-то не очень.
Понимали вопрос хорошо и англичане. Интересный анализ в меморандуме Отдела политической разведки Британского Министерства иностранных дел (май 1918). Там отмечено, что основное население Украины тогда вообще не идентифицировало свою национальность. Кроме, конечно, галичан - у этих христопродавцев нацвопрос чесался всегда в силу вечных страданий на почве древнего исторического предательства.
"Крестьяне говорят на малорусском диалекте; небольшая группа националистической интеллигенции теперь исповедует украинскую национальность, отличную от национальности Великороссии.
Если спросить среднего крестьянина на Украине о его национальности, он ответит, что он православный крестьянин; если настаивать, на каком языке он говорит, он скажет, что он говорит на "местном языке". Он просто не думает о национальности в терминах, привычных интеллигенции. Опять же, если попытаться выяснить, какому государству он хочет принадлежать - всероссийскому или отдельному украинскому правительству -- выяснится, что по его мнению все правительства ему помеха и наилучшим было бы, если бы "православных крестьян" оставили в покое... Как правило, украинскому крестьянину достаточно оставить свою сельскую общину, чтобы утерять свои характерные провинциальные черты и диалект. Основная часть чиновников, учителей и священников говорят по-великорусски, хотя по рождению они большей частью украинцы. Даже когда украинский крестьянин становится всего лишь чернорабочим в городе, он становится великороссом..."
Вот такая история получается. Копались люди в земле и не думали о высоком и национальном, недолюбливали пришлых, считали, что своя хата с краю и «что не съем, то понадкусываю», страстно хотели еще землицы под надел. Не сильно переживал по этому поводу и пролетариат, хотя там бурлений было побольше, но, в основном, по вопросу буржуев и прочих эксплуататоров. И вот появляется интеллигент, взращённый в Киевском университете в подпольных кружках, где со смаком, как жареная куриная ножка, обсасывалась великая история великой Украины и великий Тарас Шевченко, который, если кто не знает, во всех анкетах писал, что он русский. И объясняет простому человеку, что он украинец, высшее существо, а Украина над всем.
Украинский народ вполне обычный, хотя и с большими причудами и странностями, обусловленными тяжелой историей и особенностями географии. И издавна самые гнусные качества пробуждает в нем именно интеллигент, городской образованец, дятлом стучащий в череп откровениями о его национальной исключительности.
Само понятие «украинский народ» стало общеупотребительным, в основном в интеллигентской среде, в конце 19 века, до этого мало кто знал, что это за зверь такой. А потом пошло-поехало. Вообще, надо отметить, что нацистские украинские идеи – это как сладкий сироп. Стоит мухе лапками коснуться его, как взлететь уже не сможет, с каждым движением утопает все сильнее. Эти идеи очень липкие, и неважно, кто ты, марксист, либерал, монархист, но клич «Украина над всеми» бодрит и зовет к свершениям и делает рано или поздно из тебя нациста.
Кстати, одной из причин «коренизации», которую проводили коммунисты, являлась как раз среда, в которой росли националистические настроения еще при царях – она была по большей части социал-демократическая, революционная и являлась союзником большевиком в свержении «Старого мира».
Украина - это был проект, а не страна. Это миф. И внедрялся он настолько успешно, что за него просветленный крестьянин вскоре уже берется за вилы, а рабочий за гаечный ключ, и становятся они по сущности тем же озабоченными «самостийностью и величием нэньки» «интеллигентами», только школ и университетов не кончали.
Пещерные националисты, вне зависимости от образования и социального положения одинаково озлоблены, поразительно упрямы и тупы. Просто селюк туп узко, а какой-нибудь профессор-историк туп широко и даже всеохватно. Первый убежден, что кацап все его сало сожрал. А профессор поведает, со ссылками и с отсылками, как кацапы крали украинское сало со времен Киевской Руси.
После революции на волнах «коренизации» поднялась, как пена в кружке пива, вся эта воспитанная посиделками в царских университетах, обточенная УНР и гетманщиной, смазанная австрийскими и польскими деньгами интеллигентская шушера и принялась глумиться над территорией и народом. И с напряжением всех своих невеликих умственных сил поддерживала идиотскую иллюзию национального украинского превосходства.
Эта категория людей всегда была самой крикливой и заметной, что создавало впечатление, будто за идеей Свободной Украины стоит поголовно весь народ, включая поляков, русских и евреев. Они посчитали, что настало их время. Приманенные большевиками, съезжались на Украину со всего мира «великие мыслители».
Сам пан Грушевский, видный историк и политик Украинской Народной Республики, снисходительно ступил на святую землю, за что был тут же пожалован кафедрой в Киевском Университете, а потом и признан академиком. Он был один из тех, с кого начались украинские народные сказки, выдаваемые за историю. В 1926 г. следом за ним приехал с заграниц другой фантазер, великий «украинский географ» С.Л. Рудницкий. В 1927 — «украинский политолог», западенский политик М.М. Лозинский. Интересно, что значительные их творческие усилия уходили на обоснование по заказу партийных органов Украины необходимости передачи Республике земель, входящих в РСФСР и Белоруссию. Когда в середине тридцатых карточный дом официального украинского национализма рухнул, кончили они все плохо.
Сперва, правда, вся эта банда «историков» и псевдоученых держались еще в каких-то рамках приличия. Тогда еще не проросло в умах бессмертное учение Фоменко-Носовского, и альтернативщики были не в чести, поэтому соблюдался хоть какой-то видимость научного метода. Но уже не слишком. Грушевский скромно объявил, что украинцы – это гордые славяне-анты, а русские – жалкие финно-угры и мокша. До выкапывания древними украми Черного моря и обучения древних шумеров письменности было еще далеко. Но на этот путь они встали прочно, под эгидой Украинской Академии Наук.
И все тогда уже эти персонажи, имя которым легион, строили на противопоставлении русского и украинского. И на их идейной базе через десятки лет скорбный умом и совестью Президент «освобожденной» от москалей Украины напишет бессмертное творение «Украина не Россия».
Мыкола Хвылевой – был такой гиперактивный трескучий хохляцкий бумагомарака, которого добрые, но глупые человеки записали в основоположника новой украинской литературы, но при этом из-за местной амнезии не могут припомнить ни одного его грандиозного произведения. Он обращался в двадцатые годы к украинским писателям с призывом проявить национальное самосознание, самобытность, не копировать культурные достижения других народов, в частности русского.
«Украинское общество, окрепнув, не примирится со своим фактическим гегемоном — российским конкурентом. Мы должны стать немедленно на сторону молодого украинского общества, представляющего не только крестьянина, но и рабочего, и этим навсегда покончить с контрреволюционной идеей создавать на Украине русскую культуру».
Итог для украинствующего шизоида был закономерен и печален. Покончил жизнь самоубийством.
Его братья по разуму тоже весьма агрессивно занимались противопоставлением русского и хохляцкого. Директор Украинского института лингвистического просвещения в Киеве И.М. Сияк, галичанин по происхождению, запрещал говорить в институте на русском языке. Над студентом Ивановым, продолжавшим говорить по-русски, по инициативе директора был проведен общественно-показательный суд, после чего мальчишку изгнали из института. В 1927 г. профессура Киевского художественного института резко выступила против приглашения на работу преподавателей из числа русских художников. И все в таком же роде.
Вся эта интеллигентская шушера с какой-то невероятно стремительностью подмяла под себя культуру, гуманитарные науки и образование на Украине. Были, конечно, протесты, жаркие дискуссии, в том числе в обществе, в партии, но противникам быстро затыкали рот: «Вы против политики партии и заветов Ленина?» А между тем весь этот сброд очень быстро переходил в мриях от «коммунистической Украины в составе СССР» к «самостийной Державе». Идея национального государства захватывала все больше. Росли подпольные интеллигентские кружки. Идеи сепаратизма там стали цвести пышным цветом.
Все же в СССР власть была большевистская и на подобные фокусы смотрела строго. Поэтому особо разошедшихся самостийников, наконец, стали прихлопывать тапком.
Самый известный процесс против украинских нацинтеллигентов – это суд против членов «Совета Вызволения Украины», который сегодняшняя нервная и капризная либеральная мысль, переходя на истерический визг, именует полностью сфальсифицированным, что, однако, свидетельствует об одном - судили за дело. Научные сотрудники, преподаватели, бывшие функционеры буржуазных органов власти. Кого только не набилось в этом «Совете». И было реальное антисоветское кубло, подгребшее под себя работу с перспективной молодёжью, гуманитарные дисциплины, прессу. И нацеленное исключительно на сепаратизм.
Судили членов организации в здании Харьковской оперы в 1930 году открытым судом. Даже шутка была: «опера СВУ, а слова ГПУ». Осудили более четырех сотен человек, среди которых были академики, профессора, сотрудники АН УССР, студенты, всякие политиканы из органов власти канувших в вечность различных самостийных государств на территории республики. Пятнадцать человек поставили к стенке. Около двух сотен посадили.
Да, времена уже менялись. Вольница заканчивалась. А в 1933 г. Сталин назвал местный национализм основной угрозой для единства Советского Союза. Но всю эту гниль вычистить так и не удалось за все время СССР…
Украинцы
Что, по большому счету, представляла из себя Украина? Это такой Франкенштейн, ожившая кукла, которую скрепили из разных кусков. Она была сшита белыми нитями из Галиции и Дикого поля. Скручена из разудалых гетманов, козаков и забитых земледельцев. А поверх всего набалдашником торчала ее верхушка - гибрид кочана капусты и медного таза. И все это со временем помножилось на оголтелый, внедренный извне, национализм.
Исконное галицийское озлобление, националистическое бурление при царях и коренизация при коммунистах, наступательная идеологическая и пропагандистская работа национальной интеллигенции, а также некоторые особенности малоросской бытовой философии дали свои плоды. И эмигрантские философы, и не менее вдумчивые «философы» из спецслужб СССР хором отмечали одну интересную особенность. Предвоенная Украина больше, чем любая другая республика, была пропитана озлобленностью по отношению к большой России. Это единственная республика, где значительная часть населения искренне ненавидела даже не московскую власть, а весь русский народ. Такого не было ни в Средней Азии, ни на Кавказе. Этот настрой умело подогревается и недобитыми врагами народной власти, и перевертышами из партноменклатуры.
В отличии от других республик, все антисоветские выступления на Украине, вызванные недовольством коллективизацией, зернозакупками, неудовлетворительными условиями труда, проходили всегда вместе с национальными требованиям.
Есть еще одна особенность тех земель. Там элита, да и народ, вообще всю историю выгадывали – кому выгоднее продаться. Наиболее упоротые и щирые всегда ошибались в выборе, входя гордо в клуб проигравших. Мазепа тому яркий пример. Продавались шведам, полякам, немцам. Сегодня с энтузиазмом и большими надеждами продаются американцам, за которых готовы с врожденным своим упрямством воевать до последнего украинца. И это ведь тоже народный характер. И ведь опять продуют с треском, а потом будут жалиться: «А нас за шо?»
Все эти нацистские антимоскальские настроения утихли после больших чисток, когда чуть остудили и нацэлиту, и нацинтеллегенцию, но всплыли, как некая субстанция, на поверхность во время войны. Не принято говорить, но именно тогда значительная часть и щирых, и «галицийских героев» украинцев усердным трудом крепила свою славу прирожденных предателей. Достаточно сказать, что руками одних только украинских полицаев убито более миллиона русских, белорусов, украинцев и евреев. Немцы нарадоваться не могли, каких хороших палачей они отыскали на просторах СССР.
Конечно, были и противоположные примеры. Многие жители Украины проявляли героизм в борьбе с захватчиками, были и партизаны. Но вспоминаются мемуары воспоминания легендарного бойца французского сопротивления, советского солдата. Он бежал из фашистского плена. Однако идти к линии фронта было бесполезно. И тогда двинул он через всю Европу во Францию.
Писал, что везде, в России, Бельгии, Франции стоило ему вечером прийти в первый попавшийся дом и сказать, что бежит от нацистов, тут же получал сочувствие, еду и кров. За одним исключением. Как только вылез из кустов на Украине около сельца, так первая попавшаяся хохлушка тут же попыталась сдать его полицаям. Следующий опыт кончился тем же. Так что по Украине он шел, таясь не столько от немцев, сколько от мирного украинского населения,
Сегодня такие же твари сдают свою страну в наем под НАТО, продают нас американцам, воюют на Донбассе. Они окопались в Канадах и Европах. И нещадно гнобят ту часть украинского народа, предками которых были партизаны, а не полицаи, тех многих, в ком еще остались честь, совесть и разум.
Ничего, свидомые ребята. Доктора уже пришли. Придется вам вскоре бежать опять в Канаду. Или лечить запущенную болезнь…
Вредители, волынки и коллективизация
В рассматриваемый период стихийные очаги недовольства вспыхивали то там, то здесь, с постоянной периодичностью.
Особенно острая обстановка сложилась в самый разгар коллективизации, в 1930 г. В целом только за этот год в республике зарегистрировано более трех тыс. волнений, в которых участвовало около миллиона крестьян. Вот и летели в Москву донесения ОГПУ:
«В Шепетовском округе в местечке Лабунь Полонянского района антисоветский и уголовный элемент организовал группу в 40 человек, вооруженную обрезами, охотничьими ружьями, топорами. И 8 марта она двинулась в районный центр Грицев. Одновременно толпа в 400 чел. направилась к Грицевскому райисполкому, выступавшие производили выстрелы из обрезов, охотничьих ружей. Вооруженной группой убит один комсомолец, часть актива взята заложниками. Находившийся к тому времени в Грицевском районе кавалерийский отряд толпу рассеял, не применяя оружия.
В селах Гитково, Малые Мацевицы, колонии Дерманка и в ряде сел Судилковского района активисты избиваются, комсомолец был загнан в реку и утонул. Одного активиста толпа повесила. В с. Нараевке толпа женщин намеревалась 8 марта выступить демонстрацией с черным флагом. В с. Иришки Старо-Константиновского района толпа обратила в бегство местный актив. Один убит. Выступление проходило под лозунгом: «Нам такой Советской власти не нужно. Это не власть, а бандиты. Она нас ограбила и забрала все».
В 10 округах всего потерь в процессе массовых выступлений — 577. Из них: с нашей стороны — 386, с противной стороны — 191.
Март 1930 года».
«Тульчинский округ охвачен волнениями и восстаниями, из 17 районов округа поражены 15 районов, на сегодняшний день волнения происходят в 153 селах, совершенно изгнана Советская власть и актив из 50 сел, где вместо сельсоветов избираются старосты. Колхозы ликвидированы в большинстве сел округа.
В с. Конаши Ободовского района отслужили панихиду по Советской власти. В некоторых селах вооруженные выступления, вырыты окопы вокруг сел, которые заняты вооруженными селянами, не пускающими представителей власти. В отдельных селах поют «Ще не вмерла Украина».
18 марта 1930 года».
В следующим году взаимную бойню удалось пресечь, но легче не становилось. Республику захлестнули волынки. Это такие массовые беспорядки, ставившие цель разграбление колхозного имущества. Обосновывалось сие действие просто: «Не воруем, а свое возвращаем!»
Поводом обычно служил какой-нибудь заковыристый загиб со стороны властей, а также слишком активные хлебозаготовки и околхозивание имущества, напоминавшие порой банальный грабеж. А впереди голодная зима. И непонятно что будет дальше. Так что люди пытались растащить зерно из амбаров, забрать кур, разворовать свеклу и кукурузу со складов с кличем: «Все кругом народное, все кругом мое».
Доходило до идиотизма. Вспыхнули беспорядки в Лебединском районе. Там был не выполнен план по клубнике, и сельсовет установил заградотряды, чтобы крестьяне не вывозили клубнику в город, пока плановые показатели не закрыты. Кончилось тем, что таким отрядом был задержан середняк-единоличник. Сдать на месте клубнику он отказался, в результате чего колхозный бригадир влупил из ружья по нему и его лошади, ранив обоих. И пошла волынка – беспощадная и глупая. Собралось пара сотен селян, в основном, женщин. Обычно так и начиналось все, со слабого пола, который оказывался неожиданно сильным. Местные бабы – это нитроглицерин. Встряхнешь случайно – рванет так, что камня на камне не останется. Они ворвались в школу, дабы без особых рассусоливаний убить там учителя-активиста, его не нашли, отправились убивать председателя колхоза. Но и тот дожидаться не стал, вовремя смылся. Тогда буза пошла перед сельсоветом:
- Советская власть убивает людей за ягоды!
- Собирать клубнику не будем. Все и выкосим, чтобы нас за нее не убивали!
С трудом толпу угомонили, чудом никого не убили. А вот в других местах лилась кровь.
Ну а еще крестьяне массово прятали зерно, часть из которого просто сгнивало по принципу – так не доставайся же ты никому. Кулаки и подкулачники поджигали колхозные амбары, резали скот. Но наша государственная машина худо-бедно перемалывала очаги недовольства, инициаторов отправляли в заключение, народ убеждали, агитировали. И так до следующего раза.
Ну а нацкадры, проверенные и упертые, конечно в коллективизацию развернулись. Казалось, делали все, чтобы злить народ и плодить бандитизм.
Снова листаю сводки ОГПУ тех времен.
Во Львовке в одну ночь арестовывают до пятидесяти семейств с детьми, отбирают все имущество и препровождают в исправительный дом — в районный центр. В течение двух дней отсидки в исправительном доме выясняется, что из 50 семейств все почти бедняки и середняки и только 4 кулака, подпадающие под разряд окружного расселения, то есть переселения из района в район.
Львовский сельсовет арестовал как кулака девяностолетнего деда, у которого даже коровы не было. В станице организована широкая система мздоимства. Кулакам за десятку выписывали удостоверения, по которым те могли свободно убежать из села в другое место. А с бедняков и середняков брали взятки, чтобы их не записали в кулаки и не предали суду. Десятки несогласных селян были осуждены.
В одной станице из ста двадцати дворов восемьдесят признали кулацкими.
В Полужинском сельсовете женщины постановили: «Пока не осознали по своей темноте о коллективизации, просим нам сделать отсрочку в течение одного года». В итоге арестовали единственную грамотную женщину, которая от имени всех писала письмо, а до кучи и членов ее семьи.
Любопытно, но в этой вакханалии наиболее здравым государственным органом было ОПУ. Чекистам не нужны были беспорядки и перегибы. Они часто сами поднимали тревогу. Но, понятно, полностью исправить ситуацию не могли.
Смотришь на это, и ощущение, что в госорганах тогда орудовало немало агентов подполья и разведок, ставивших целью максимально накалить обстановку и взорвать республику. Но по печальным результатам не отставали от них и честно-тупые национальные кадры, действующие не от злого умысла, а привыкшие разбивать медный лоб о стену и разбивать лбы другим, лишь бы отчитаться, отличиться, сделать карьеру. Идущие по костям. Ломающие народ об колено. Чтобы отрапортовать – план выполнен на триста процентов.
Могла ли страна обойтись без подобных эксцессов? Видимо не могла. Выхода все равно не было. Срыв коллективизации в кратчайшие сроки означал страшную катастрофу с непредсказуемыми последствиями. Поэтому и шла коллективизация любой ценой. Через перегибы. Через самодурство местного начальства.
В 1932 году волынки вспыхнули с новой силой. Потому как начинался голод, и пошел вопрос уже о выживании. Тогда имущество колхозов стали растаскивать с новой силой, пошли нападения на склады и железнодорожные составы.
Сообщения ОГПУ:
«За последнее время в Володарском и смежном с ним национально-немецком Пулинском районе Киевской области отмечается рост массовых организованных волынок. Так, они имели место с 15 по 21 апреля 1932 года в с. Слободарь, где положение наиболее напряженное. Выехали секретарь РПК и заместитель председателя РИКа. Толпой они были задержаны в сельсовете и не выпускались оттуда продолжительное время. Собравшиеся в количестве до трехсот человек требовали выдачи хлеба, проявляя при этом попытки к разгрому посевохранилища. В это же время толпа оказала сопротивление и не допустила вывезти в райцентр арестованных зачинщиков волынок».
Голодомор – это результат очковтирательства вредителей, всяких перерожденцев-вырожденцев и упертых чиновников, диких перегибов в заготовках и коллективизации и страшнейшей некомпетентности украинского чиновничества. Из Харькова в Москву долгое время докладывали, что все хорошо, и Республика справляется с «недородом», пока бедствие не перешагнуло через все границы.
Сказалось и жлобство крестьян, которые спрятали и сгноили зерна больше, чем съели, не говоря уж о том, что с переходом в колхозы резали весь скот. Вот и дожились.
Спецсообщение ОГПУ.
«Случаев трупоедства на 15 апреля было отмечено 113, на 1 июня — 368. Убийствам с целью людоедства подвергаются, главным образом, дети. Эти явления имеют место особенно в Киевской, Одесской, Харьковской и Днепропетровской областях».
Кстати, интересная ремарка по жертвам Голодомора. В борьбе с перенаселенностью Украины с середины 20-х годов из Всесоюзного колонизационного фонда были выделены огромные по площади сельскохозяйственные угодья в различных регионах РСФСР – в Поволжье и Сибири, на Урале и на Дальнем Востоке, на Северном Кавказе и в Казахстане. Были предусмотрены большие льготы, желающих оказалось много.
Было переселено к началу 30-х около трех миллионов человек, которые потом хитровыкрученные демократы скопом записали в жертвы Голодомора…
Бандитизм
Нога в ногу с массовыми беспорядками шел вооруженный бандитизм. Питательная почва для него во время коллективизации была богатая. Спецпереселенцев, признанных кулаками было выслано более 100 тысяч семей. И коллективизацию далеко не все приняли радостно. Ну и наступающий голод.
Доходило до того, что при любом приличном селе пряталась своя банда. Где не удавалось поднимать народ, борцы с властью стреляли исподтишка. Грабили с оружием в руках колхозы. Уничтожали зерно, скот, поджигали амбары. Убивали активистов. В общем, вели себя в лучших традициях вольницы Дикого поля.
Из материалов ОГПУ. 1933 год.
«Как правило, инициаторы и руководители бандповстанческих образований свои кадры концентрируют в лесных массивах, степях и балках, откуда ведется среди населения близлежащих населенных пунктов работа по вербовке новых кадров.
Комплектование бандобразований идет в основном за счет осужденного и находящегося под следствием кулачества и бандитско-белогвардейского элемента, в том числе лиц, скрывающихся от репрессий. Весь бандитствующий элемент на территории края в основном представляет из себя беглых из ссылок и мест заключения кулаков, беглых осужденных и репрессированных, контрреволюционеров и уголовный элемент. В связи с тем, что бегство этих контингентов из лагерей, мест ссылок, ИТУ, благодаря неудовлетворительной охране и безответственности лиц и учреждений, отвечающих за охрану, продолжается, тем самым создает предпосылки к росту бандбазы.
От отдельных грабежей колхозников, активистов руководство более крупных бандобразований ведет активную деятельность в направлении:
а) подготовки практического проведения террористических актов над районным, сельским совпартактивом и отдельными активистами -колхозниками;
б) расширения своих кадров путем усиленной обработки и привлечения на свою сторону кулацко-белогвардейских и бывших бандитских элементов, а также беглого скрывающегося от репрессий котрреволюционного элемента, ставя своей задачей через посредство объединения мелких бандитских групп создать более мощные к/р образования на предмет вооруженного выступления с целью свержения соввласти;
в) попыток со стороны руководства отдельных образований установления деловых связей с другими бандгруппами и бандшайками;
г) подготовки налетов на местные дома заключения с целью освобождения содержащегося под стражей кулацко-белогвардейского элемента и привлечения его на свою сторону;
д) изыскания оружия, находящегося у населения, с тенденциями посредством налетов на милицию, Осоавиахим и оружейные склады райвоенкоматов вооружиться за счет последних.
Деятельность разрабатываемых бандгруппировок и бандитствующего элемента заключается в грабежах и хищении имущества, скота и продовольствия, у колхозов и населения, в совершении терактов над сов-партработниками и активистами-колхозниками. Имел место налет банды Натырова на Берлинский сельсовет и разгром последнего (уничтожены документы, захвачены деньги и разогнаны работники)».
«24 мая 1932 года на подводы с посевматериалом, шедшие из с. Бородянки-Иванково, напало 6 чел., вооруженных винтовкой и револьвером, которые забрали около 100 пудов посевного проса».
«В колонии Сорочины в ночь на 20 апреля появилась вооруженная наганами и винтовками банда в 9 человек, которая, явившись на квартиру секретаря местной партячейки Зайко (последнего дома не было), взломала двери, связала семью, заявив ей: «Теперь нет уже вашей власти». Удалившись, они забрали часть вещей, партдокументы и револьвер Зайко».
Выявляли эти банды сотнями. На следствии бандиты блистали откровениями.
«В первых числах апреля по заданию участников бандруппы Саламатиным Василием в хуторе Ольховском был облит керосином, смешанным с бензином, амбар с семенным материалом. Наряду с этим намечали проводить террор над активистами и представителями власти. Персональным исполнителем этого был Михаил Соловьев, который в мае зарезал колхозника-активиста Петра Сысоева». (Показания обвиняемого Ерошенкова по делу «Донской Запал».)
«Учтя напряженное политическое состояние села, недовольство казачества к власти, я стал активно развивать свою деятельность по созданию бандитско-повстанческой группы, будучи убежденным в том, что через посредство мелкобандитских групп, с которыми я стал бы оперировать по районам, разрушать железнодорожные пути, сооружения, склады и т.п., тем самым вызвал бы массовое восстание среди казачества против соввласти». (Показания обвиняемого Трифонова по делу «Донской Запал».)
«Изнаиров и другие поставили перед собой задачу освободить из-под стражи арестованных путем обезоруживания конвоя, затащить в камеру дежурного милиционера, отобрать у него оружие, открыть другие камеры, после чего произвести налет на райаппарат ОГПУ и другие учреждения. Организовав крупную шайку, двинуться на Балашов, где освободить содержавшихся под стражей в ИТУ шесть тысяч человек, после чего развить дальнейшее действие по свержению соввласти». (Показания обвиняемого Морозова по делу «Сапожковцы».)
«На вышеуказанном бандсъезде обсуждался вопрос о заготовке оружия, где и постановили — оружие изыскивать в Сталинграде и Камышине, а «Цыганенок» предлагал достать сонных капель, чтобы усыплять коммунистов и милицию, после чего брать у них оружие без боя». (Показания обвиняемого Маслиева по делу «Черные вороны».)
Местами рядовой бандитизм перерастал в жестокие бунты. Наиболее известно Павлодарское восстание, охватившее ряд населенных пунктов в Днепропетровском округе.
Восстание началось рано утром 5 апреля 1930 года на хуторе Осадчем Петропавловского района. Накануне, ночью в хутор прибыла вооруженная группа из села Богдановны в составе 25 человек. В Осадчем к ним присоединились семьи «кулаков»: всего 30 человек, вооруженных берданками, охотничьими ружьями, дробовиками, обрезами и холодным оружием.
5 апреля крестьяне сначала отправились в конюшню колхоза и разобрали лошадей. Во дворе конюшни повстанцы расправились с двумя активистами — братьями Пашковыми. Затем группа крестьян отправилась к председателю сельсовета Сивокобильському с криками: «Бейте его, он забирал у нас кур, масло и сало». Другие требовали, чтобы он бросил оружие и вышел на улицу, открыли стрельбу по квартире. Сивокобильський выпрыгнул в окно и бросился бежать. Во время перестрелки был ранен, а когда упал, повстанцы подбежали и добили его. Кроме того крестьяне расправились с уполномоченными РВК Олейником и Петровым, секретарем сельсовета, членом партии Винниченко и двумя местными активистами.
После хутора Осадчего повстанцы отправились по маршруту — хутора Водяной, Сухой, Путятино, коммуна им. Рыкова, села Марьевка, Каховка, Новая Дача, Богдановка. В этих населенных пунктах они расправлялись с активистами и громили коммуны. В тех местностях, где проходили повстанцы, к ним присоединялось почти все мужское население. В селах оставались только женщины, дети и старики.
Повстанцы выступали под лозунгами: «Долой коммуну и советскую власть», «Да здравствует Крестьянская власть», «Долой коммунистов», «Мы — производители хлеба, а нам его не дают».
Такой вот малоросский бунт. Кровавый, агрессивно-трусливый. Громили советские учреждения и органы власти, уничтожали коммунистов и активистов – безжалостно и жестоко, вымещая все свои обиды за коллективизацию. При соприкосновении с силовыми структурами и вооруженными партийцами запала на битву хватило ненадолго. Крестьяне разбежались.
Основная часть бузотеров была отловлена. Под суд пошло около двух сотен человек. В общем-то, поступили с ними весьма гуманно. Вспомнить, как «просвещенный» Запад подавлял в колониях, да и на своих территориях подобные выступления – вырезали бунтовщиков от мала до велика, привязывали к пушкам и выстреливали, счет шел на тысячи. Наши же к расстрелу приговорили по суду только зачинщиков и имеющих отношение к убийствам. Таковых набралось двадцать семь. Остальные отделались заключением от трех до десяти, а значительную часть вообще оправдали. Кто бы что ни говорил, а советская власть старалась не перегибать палку в то время. Карающей меч ЧК был уже в ножнах, а тяжелая длань НКВД еще не легла на плечо врагов народа…
Положение осложнялось тем, что армия, построенная по территориальному признаку, то есть где призвали, там и служили, была насквозь пронизана антисоветскими и антиколхозными настроениями. Особые отделы отмечали в таких подразделениях предательский настрой. Антисоветские настроения присутсвовали и в командном составе, активно действовал так называемый «Штаб Повстанських Вийск Визволения Украйни», в который входили и бывшие белогвардейцы, и агентура разведок, военспецы РККА, были обширные связи с красноармейскими подразделениями. По делу Союза было арестовано несколько сот человек, при этом были сведения, что если сначала по заданию Польши члены Союза ориентировались на шпионаж, то с началом коллективизации – на подготовку вооруженного восстания против СССР. Поэтому опорой в борьбе с вооруженными выступлениями армия была слабой. Однако в начале тридцатых проводилась активная работа по смене принципа формирования Рабоче-Крестьянской Красной армии с территориального на кадровый.
Кровь лилась в УССР обильно. По некоторым оценкам только за 29-30 год было уничтожено бандитами более полутора тысяч партработников, активистов, сотрудников государственных органов.
Но ничего, справились. Переломили ситуацию. К середине тридцатых годов победили и голод, и бандитизм, и волынки. А вот озлобление осталось. Поэтому за первые месяцы Великой Отечественной войны от мобилизации уклонились миллионы украинцев, на Востоке план по призыву был выполнен меньше чем наполовину, на Западной Украине не выполнен вообще. В захваченной фашистами республике осталось три миллиона человек из мобресурса, фактически, дезертиры и уклонисты. Зато стояли очереди записаться в полицаи и дивизию СС «Галичина»…
Польша
Отношения Польши и Украины, сегодня такие милые на почве бодрящей и объединяющей ненависти к России, на самом деле всегда балансировали на грани взаимного смертоубийства, часто эту грань переходя. Украинцы, особенно галичане, имеют восхитительный и поучительный опыт проживания и выживания под польским сапогом.
Поляк украинца испокон веков по разряду скота числил. Быдло, одно слово. Для простого украинца их отношения предельно понятны: барин-холоп. Такая пригожая ясность бытия. А русский – это брат. А где это видано, чтобы брату подчиняться? Да лучше опять к барину на поклон, сапоги лизать и кланяться, а если тот зазевается, то и вилы ему в спину.
Нужно отметить, что пресловутый Голодомор, сегодня священная корова для либерала и бандеровца, успешно в то время косил людей и на подконтрольных Польше украинских территориях. Сколько народу там погибло – кто ж их считал?
Голод гнал сотни тысяч жителей Галичины в эмиграцию - в США, Канаду, Латинскую Америку. Газета «Дойче Альгемайне Цейтунг», 1932. «Трехлетний экономический кризис в стране и кабальное положение крестьянства привели к разорению и развалу польское земледелие, и без того маломощное и отсталое. Живущее под угрозой банкротства государство безжалостно выколачивает недоимки из нищего крестьянства. Особенно свирепые поборы обрушиваются на украинцев и белорусов. Приезд судебного исполнителя повергает деревню в панику. Он появляется в сопровождении стражников и маклаков; описывает все мало-мальски ценное, описанное тут же продается за бесценок».
Польская газета «Новый час»: «На Гуцульщине число голодающих хозяйств в 1932 году достигло 88,6%. В марте голодовало полностью около 40 сел Косивского, 12 сел Наддвирнянского и 10 — Коломийского уездов. Люди повально пухнут с голоду и умирают на ходу. Особенно лютует голод в селах — Перехреснях, Старому Гвиздцы, Островци. Вместе с голодом быстро распространились брюшной тиф и туберкулез».
Что касается международных отношений, то Польша, отхватившая в результате польско-советской войны приличную часть Украины и Белоруссии, успокаиваться не собиралась и вынашивала дальнейшие планы на то, как пощипать СССР, в основном, украинские земли. Вспоминали поляки сладостно, как парадом шли по захваченному Киеву, и сильно хотели испытать снова это чувство.
Весь Генштаб Польши жил сладкими мечтами о Конфедерации Междуморья в границах Адриатического, Балтийского и Черного морей. В ее состав просто обязаны войти Югославия, Чехословакия, Венгрия, Польша, Литва, Латвия, Эстония, Белоруссия, Украина и Румыния. То есть будет учреждена Великая Польша в границах 1772 года. А внутри страны была установлена жесткая военная диктатура.
В 1930 году в решении Политбюро ЦК прямо указывалось: по разведданным есть основание предположить, что в случае серьезных кулацко-крестьянских выступлений в правобережной Украине и Белоруссии, особенно в связи с предстоящим выселением из приграничных районов польско-кулацких и контрреволюционных элементов, польское правительство может пойти на прямое военное вмешательство.
Возможность войны с поляками наверху воспринимали очень серьезно, особенно в связи с плачевным состоянием Красной армии. Доходило до смешного. Для пополнения военного бюджета в связи с польской угрозой было решено резко увеличить производство и продажу водки.
В двадцатые годы Польша стала притоном для бежавших от большевиков их противников – петлюровцев, белогвардейцев, гетманцев и прочих, прочих. Некоторые стояли там войсковыми частями и со дня на день собирались идти воевать с большевиками. Однако после долгих переговоров по настоянию СССР наиболее многочисленные банды были разогнаны, но Польша все равно являлась плацдармом для антисоветской и террористической деятельности на территории Союза.
Плюс к этому постоянные приграничные конфликты. Польша вела себя нагло. Ее военные вполне могли перейти границу, разоружить погранпост, а на все претензии кривить губу – мол, что хотим, то и воротим.
«Из отчета Ямпольского погранотряда: 5 января 1925 года перешла границу группа польских солдат, около 40 чел. пехоты и три всадника, которая, обстреляв наш сторожевой наряд, прорвалась в здание заставы и управление комендатуры, обстреляла их и забросала гранатами. Ворвавшись в канцелярию заставы, захватила дела и переписку. Пограничники, приняв меры к обороне, вынудили поляков отойти в прилегающий сад.
Спустя некоторое время к границе подошла группа польских солдат в 120 чел. и 100 чел. конницы, перешла границу и начала организованное наступление на заставу.
Застава была приведена в боевую готовность; в то время на заставе было 20 пограничников, и под давлением численно превосходящего противника застава отступила в лес. Поляки захватили переписку, зажгли заставу и продолжали перестрелку с заставой».
Позиция у СССР была на редкость сдержанная, как и позже, в 41 году – на провокации не отвечать. Но все же удалось достичь худого мира. В 1931 году был заключен советско-польский торговый договор, а в 1932 - договор о ненападении.
Все же справедливость была восстановлена. В 1939 году оккупированные Польшей территории Белоруссии и Украины вернулись в свой порт. А гиена Европы прекратила свое существования.
К сожалению, ненадолго… Но все еще впереди…
Украинское государство
Мысль о создании украинского государства появлялась, прорисовывалась и овладевала воспаленными умами постепенно. Еще при царе, когда украинство только пускало первые ростки, самые отъявленные националисты грезили только об автономии.
Правда уже тогда летели первые ласточки. Один из отцов-основателей украинского сепаратизма Михновский изложил принципы самостийной Украины, в итоге ставшие основополагающими для его последователей бандеровцев, а сегодня для нынешнего политического украинского зоопарка. Выдержки из брошюры «Самостийна Украина», 1900 года написания.
«Все москали, ляхи, мадьяры, румыны и жиды — це вороги нашего народу, которые давно угнетают нас. Украина — для украинцев. Субъект неукраинской национальности не может быть при должности в державе украинской».
Ну и дальше в том же роде. Надо отдать должное, он подвергся осуждению своих соратников. Но ненадолго. Все эти автономии, культурное развития, вся эта националистическая риторика неизбежно ведет к сепаратизму. И вот уже бывший брат, с которым жил бок о бок, теперь жестокий оккупант.
После падения царизма и образования УНР там, в общем-то, сперва тоже не хотели откалываться от России. Постепенно возобладала идея самостийности. Большевики в России на Украину тогда внимания особого не обращали. Ну живут и живут, самостийные и самостийные. Черная кошка пробежала, когда УНР стало поддерживать Каледина и прочих беляков, гнобить советы рабочих и крестьян.
А потом на Украине началась чертовщина. В Киеве с семнадцатого по двадцатый год власть менялась четырнадцать раз! Украина будто всеми силами стремилась доказать, что не имеет права на гос. самостоятельность. Все эти УНР, Центральные рады, гетманщина – это неописуемый хаос, широчайшая безответственность и звериная жестокость и к своим, и к противникам. И апофеоз этого движения по ухабам истории – бандеровщина и нынешняя «Украина не Россия».
Лимонов писал, что есть народы, всей своей историей доказавшие, что не имеют права на собственное государство. Так это про Украину. Что, Лимонов не авторитет? Ну так ему вторят известные личности.
Деникин: «Ни о каком украинском государстве не может идти речи. Их лидеры, вчерашние батраки у малоросских сахаразаводчиков и польских магнатов, считают, что государство это село, и они могут его построить, будто вскопать огород после пляшки горилки. Украинство – эталон бахвальства и местечковой ограниченности, не видящей ничего дальше канавы своего хутора».
В те времена уже было понятно, что самостийная Украина, о которой грезили националисты, станет центром жульничества, примером экономической нецелесообразности и анархии. И эта ее генетическое проклятие. Она была такая после революции 1917, стала такой после 1991 года. Обитель политического сброда, приют мошенников и мздоимцев всех мастей, сельская дура, которую пользуют за фантики солидные зарубежные, такие приличные с виду, европейские и заокеанские господа. А ведь об этом в конце двадцатых – начале тридцатых годов писали все, кому не лень. Настолько были уже тогда очевидны следствия государственной украинизации.
Слова министра иностранных дел Польши в 1920 х годах и ярого польского националиста Дмовского - в точку, хоть и вражина ярая.
«Нет человеческой силы, способной помешать тому, чтобы оторванная от России и преобразованная в независимое государство Украина стала сборищем аферистов со всего мира, искателей капитала, спекулянтов и интриганов, бандитов и организаторов всех видов проституции, которым сегодня очень тесно в собственных странах. Собралась бы своеобразная Лига Наций. Все эти элементы при участии наиболее хитрых, предприимчивых украинцев создали бы верхний слой, элиту страны. Однако это была бы своеобразная элита, потому что ни одна страна не могла бы похвастаться такой богатой коллекцией международных каналий. Украина стала бы язвой на теле Европы. Люди же, мечтающие о создании культурного, здорового и сильного украинского народа, созревающего в собственном государстве, убедились бы, что вместо собственного государства они имеют международное предприятие, а вместо здорового развития – быстро прогрессирующий распад и гниение. Те, которые предполагают, что при географическом положении Украины и обширности её территории, при состоянии, в котором находится украинский народ, при его духовных и материальных ресурсах, наконец, при той роли, которую играет украинский вопрос в нынешнем экономическом и политическом положении мира, могло бы быть иначе, – не имеют воображения ни на грош.
У украинского вопроса множество различных заступников. Среди последних в особенности много таких, которые хорошо знают, к чему они идут. Но есть и те, кто решение этого вопроса отрывом Украины от России представляют себе весьма идиллически. Эти наивные лучше всего сделали бы, держась от неё подальше».
Ну ведь барсуку понятно, что Россия - великая держава. Украина при ней является частью великого, а значит и сама велика. А вне России это лишь вздорный, кичливый, жадный и невежественный сброд, хуже племени папуасов.
Есть такая украинская писателька. В основном пугает малолетних детей своими ужастиками про злобных колдунов. Как-то обмолвилась, что вся кровь, льющаяся на Украине – это не только нормально, но и прекрасно. Потому что только кровью – своей и врагов, сплачиваются и создаются государства.
Вот и имеем мы по этим заветам Украину. Получился такой сплачивающийся на бандеровских заветах, воодушевлённый легендами о дивизии Галичина, опоясанный свастиками и черепами убиенных детей Донбасса монстр. Единственно что радует – такие твари обычно нежизнеспособны. И кончаются в корчах, что мы сейчас и наблюдаем.
Сегодняшняя голодная и неблагополучная Украина мне сильно напоминает кадавра из «Понедельника» Стругацких. Профессор Выбегало создал искусственное существо, неудовлетворённое полностью.
«Это жалкое существо, покрытое язвами, как Иов, полуразложившееся, мучимое всеми известными и неизвестными болезнями, страдающее от холода и от жары одновременно, вывалилось в коридор, огласило институт серией нечленораздельных жалоб и издохло. Таким образом согласно теории получалось ,что если человека не одевать, не кормить и не лечить он будет крайне несчастлив и наверняка помрёт».
Ну вот она, Украинушка с несчастным народом. Результат жестокого эксперимента, проведенного западными «друзьями» и местными жуликами, крохоборами и продажными шкурами.
Дискуссия была на сайте – что мы своей агрессией в феврале якобы создали украинское государство, сплотив народ. Да бред. Если и есть там мимолетное ощущения сатанинского единства, то проходит такое очень скоро. Как был это Франкенштейн, так и остался таковым.
Остается хохловым начальникам только мечтать, что, как Италию, Ридну Украину слепят из разных частей, навяжут, а где-то и выдумают, общий язык, и тогда все запануют. Только это не Италия. Это перекресток дорог между Европой и Востоком, место, которому никогда не было и не будет покоя вне большой Империи. И слишком уж там жители разные в культурном плане.
Так что не будет Укрии на Земном Шаре, а если и будет, то как тот самый кадавр у Стругацких, вечно неудовлетворенный желудочно.
Людей, конечно, очень жалко. А страну такую – нисколько. Ну есть же в мире воздаяние…
Так что Украина рано или поздно развалится и испарится. А украинский народ будет жить. Избавленный от морока, от дикого давления нацисткой идеологии и самих нацистских идеологов. Вспомнит, что мы все славяне, разберется, где у него друзья, а где враги, которые еще недавно с упоением толкали его самоубиться под повизгивания и похрюкивания кровавого клоуна…
Заодно рекламирую мои книги, размещённые в сети.
Илья Рясной
«Излом мироздания»
Старая такая, почти юмористическая ретро повесть о путешествиях в параллельные миры.
https://author.today/work/240105
Серия «Эффект Манделы» - новые романы о путешествиях в те же параллельные миры с их страшным или светлом грядущим.
https://author.today/work/series/22938
Оценил 21 человек
31 кармы