Как Белое дело разбилось об украинский вопрос

0 6246

Хорошо ли мы знаем нашу историю последних примерно полутораста лет? Ведь она больше, чем какая-либо другая, служит объектом идеологического искажения и средством манипулирования людским сознанием. Знать её – значит, прежде всего, уметь формулировать правильные вопросы к ней. А знать её необходимо для того, чтобы правильно решать актуальные вопросы, вырастающие из прошлого. Время же окончательных ответов, возможно, ещё не пришло.

Любой, приступающий к изучению истории российской революции и гражданской войны, недоумевает: почему Белое движение не объединило вокруг себя, а оттолкнуло другие антибольшевицкие силы? Возможно, в такой постановке вопрос звучит неправильно. Хорошо, предложу другую. Почему и Белое движение, и эти антибольшевицкие силы рассматривали друг друга как столь же смертельных врагов, что и большевизм, а то и более? И чтобы не быть голословным, рассмотрю ситуацию на конкретном примере.

Другая страна

Украина, или малороссийские губернии Российской империи, имели перед революцией почти 30 миллионов населения, преимущественно малоросского. В большинстве крупных городов преобладали великороссы, а во многих городах Правобережной Украины, независимо от их величины, насчитывалась изрядная доля еврейского населения. Официально украинцы считались частью русского народа. В дореволюционных этнографических исследованиях, однако, проводилась грань между велико- и малороссами. То есть, как бы ни определять дореволюционных украинцев – как отдельный этнос или как субэтнос, как украинцев или как малороссов – различие между ними и остальными русскими было очевидно и не требовало ни для кого доказательств.

Социальные отличия Малороссии от большинства великорусских губерний были также очевидны и наложили сильный отпечаток на события гражданской войны. В большинстве регионов здесь не было поземельной крестьянской общины. Подворная собственность у крестьян была господствующей. При этом доля помещичьего землевладения на Украине была в целом выше, чем в Великороссии. Помещиками же были, по большей части, великороссы (включая обрусевших потомков козацкой старшины) либо поляки (ляхи). Поэтому аграрный вопрос на Украине перед революцией стоял острее, чем где бы то ни было в Российской империи. Причём там к нему примешивался племенной вопрос. И ещё – аграрная реформа Столыпина, делавшая ставку на частное крестьянское хозяйство, не могла там принести плодов, поскольку большинство украинских крестьян и так уже были частниками.

Непонимание реальности

После Февральской революции сразу обозначились серьёзные трения между киевской Центральной Радой, объединившей либеральных украинских политиков, и Временным Правительством, созданным «всероссийскими» либералами. Вот тут возникает первое недоумение. Казалось бы, демократы, пришедшие к власти в России после отречения Николая II, очень трепетно относились к правам национальностей. Более того, Временное Правительство было составлено почти исключительно из членов масонской организации «Великий Восток народов России». А украинскую Центральную Раду возглавил член «Великого Востока» Михаил Грушевский. В 1912 году именно по настоянию Грушевского «Великий Восток» добавил в своё название слово «народов» перед словом «России», что должно было символизировать приверженность этой организации идее свободного самоопределения народов Российской Империи. «Великий Восток народов России» ещё на конвенте 1913 года принял программной целью, общей для всех политиков, входивших в его состав – от левых октябристов и прогрессистов до эсеров и меньшевиков – преобразование Российской Империи в федеративную республику.

Итак, до революции со стороны российских демократов не было принципиальных возражений против самоопределения Украины. И сама Центральная Рада в 1917 году придерживалась программы «Великого Востока» и не заявляла требований, выходивших за рамки федерации с Россией. Но Временное Правительство неожиданно взяло курс на борьбу с проявлениями, как оно трактовало, украинского сепаратизма в действиях Центральной Рады. Причём оно не желало принять даже самые безобидные и естественные пожелания Центральной Рады, например – обязательное опубликование, на территории Украины, законов и распоряжений Временного Правительства на украинском языке. Напомню, что это был родной язык почти для 30 миллионов российских подданных – второй по числу носителей язык Империи.

Вот и спрашивается, почему в рамках одной организации, какою был «Великий Восток народов России», не была согласована общая тактика государственного строительства с такой важнейшей частью бывшей Империи, как Украина? Впрочем, там было много нестыковок между партиями и по другим проблемам. И украинский вопрос, таким образом, выступает лишь частным проявлением общих разногласий между группами демократического лагеря. Однако, возникает сомнение: а понимала ли великорусская демократическая интеллигенция в достаточной степени особенности Украины? Видимо, одно дело было – провозгласить «право на самоопределение», а другое – увидеть, как самоопределившиеся реализуют это право. Похоже, что большинству русских демократов Украина виделась лишь набором обычных российских губерний, только в силу исторических причин носящим общее название, не могущее иметь конкретного содержания.

Характерно, что такую же и даже более жёсткую позицию занимали в демократическом лагере деятели украинского происхождения, но ставшие политиками всероссийского масштаба. Так, одним из самых непримиримых противников автономии Украины стал министр финансов 1-го состава Временного Правительства и министр иностранных дел всех последующих его составов прогрессист и крупный полтавский сахарозаводчик Михаил Терещенко. Кстати, член «Верховного Совета Великого Востока».

Самодержавный «либерализм»

Белое движение на юге России возглавил в 1918 году генерал Антон Деникин. Его политику направляли главным образом деятели конституционно-демократической партии (кадетов). Среди них центральную роль играл масон высокого градуса посвящения, член ЦК партии кадетов и группы «Национальный Центр» Николай Астров. Деникин из всех руководителей антибольшевицкого Сопротивления на Юге России в наибольшей степени был близок курсу бывшего Временного Правительства. Социальную и национальную политику деникинского «Особого Совещания» правомерно рассматривать как продолжение политики первого состава Временного Правительства, только другими методами (с применением военной диктатуры).

Характерна при этом позиция, занятая Деникиным в отношении требований национально-территориальной автономии Украины. Перед занятием Киева в августе 1919 года (который, кстати, белые отбивали не от большевиков, а от петлюровцев) Деникин обратился с воззванием «к населению Малороссии». То есть тон задавался уже заголовком. В нём само по себе стремление к украинской государственности характеризовалось исключительно как подрывная деятельность Германии и Австро-Венгрии, начатая задолго до Великой войны 1914 года. Украинская автономия провозглашалась несовместимой с идеей единой России, а Петлюра назывался «ставленником немцев».

Деникин считал, что «дарованных» им прав достаточно для удовлетворения национальных интересов украинского народа, который он упорно называл малорусским. Признавалось допустимым преподавать на «малорусском» языке только в казённой начальной школе и в частных школах. Дозволялось печатать газеты и книги на украинском языке, «говорить в местных учреждениях, земских, присутственных местах и суде по-малорусски». Эта декларация, оглашённая от имени Главнокомандующего ВСЮР, была составлена ещё одним видным деятелем кадетской партии – П.И. Новгородцевым.

Какие тут были отличия самого либерального из белогвардейских руководителей от царского самодержавия? Да в сущности никаких.

Гибкость «реакционеров»

Парадоксально, что отношение более консервативных деятелей антибольшевицкого Сопротивления к украинской «державности» было значительно лояльнее.

Атаман Донского казачьего войска генерал Пётр Краснов не просто находился в дружественных отношениях с гетманом Украинской державы генералом Павлом Скоропадским. Краснов защищал идею создания кордона из антибольшевицких государственных образований, связанных военно-политическим союзом по типу конфедерации. В тех условиях, на его взгляд, это была наиболее реальная стратегия борьбы с большевиками. События гражданской войны только утвердили его в этом убеждении. «Не вмешайся в дела Войска генерал Деникин и союзники, – писал Краснов в начале 1921 года, – может быть, и сейчас Войско Донское существовало бы на тех же основаниях, как существуют Эстония, Финляндия, Грузия… – отдельно от советской России».

При этом Краснов оставался убеждённым монархистом, в принципе – сторонником «единой, неделимой России». Только он был убеждён, что к этой цели надо идти реалистичными путями.

Генерал Пётр Врангель, возглавивший ВСЮР после Деникина, тоже имел репутацию верного слуги Царя. К политике до гражданской войны не был причастен. Если Деникин в своих мемуарах не жалеет чёрных красок для характеристики самодержавия и лично Николая II и его жены, то Врангель абсолютно чужд подобных настроений. И именно Врангель в 1920 году сумел установить контакт с представителями умеренного крыла украинских самостийников, договориться с ними о тактическом союзе против большевиков. Врангель готов был признать Украину частью будущей Российской федерации, пытался заключить соглашение с Петлюрой.

Для Деникина Краснов был национальным предателем из-за своего союза с немцами. Можно, конечно, сказать, что и Краснов, и Врангель проявляли беспринципность и пренебрегали русскими национальными интересами, когда искали себе союзников в сепаратистах. Но они были поставлены в такие условия обстоятельствами. Политика это всё-таки искусство возможного. А что, условия у Деникина были таковы, что он мог игнорировать союзников в виде других антибольшевицких групп? События показали, что это игнорирование очень плохо обернулось для возглавляемого им движения.

Ещё один важный штрих: П.Н. Милюков, признанный лидер кадетской партии до революции, в 1918 году выступил за союз с Германией и поддержал германскую ориентацию Скоропадского и Краснова. При этом Милюков был единственным министром первого состава Временного Правительства, кто не участвовал в «Великом Востоке» и, если верить его словам, в ту пору даже не знал о существовании этого объединения.

Традиционное как для советской, так и для эмигрантской историографии деление антибольшевицкого движения на Белое и «демократическую контрреволюцию» не отражает всех нюансов. Считается, что на востоке России грань между тем и другой проходит через переворот Колчака 18 ноября 1918 года. На юге России они делятся не по периодам, а по территориям. К «демократической контрреволюции» тут относят казачьи правительства и УНР. И одним из отличительных признаков этого лагеря считают стремление к федерации или к независимости от России. Однако по этому второму признаку к «демократической контрреволюции» следовало бы отнести «реакционеров» вроде Краснова и Скоропадского.

Оболганный гетман

Генералу свиты его императорского величества Павлу Скоропадскому очень не повезло с историографическими оценками. Для многих русских белоэмигрантов он остался «самостийником», «продававшим» Россию немцам. Большинство украинской эмиграции не простило ему реакционной социальной политики и… заигрываний с русскими белогвардейцами. И даже не просто заигрываний, а глубокого, по-видимому, убеждения в том, что будущее Украины – в тесном союзе со всей Россией.

«Я русский человек и русский офицер, – говорил он эмиссару Добровольческой армии, – …силою обстановки мне приходится говорить и делать совершенно не то, что я чувствую и хочу – это надо понимать… Будущее Украины – в России. Но Украина должна войти как равная с равной на условиях федерации. Прошло время командования из Петербурга… Самостийность была необходима как единственная оппозиция большевизму».

Деникин и его окружение третировали и поносили Скоропадского. Даже благожелательно настроенные люди подтрунивали над его «синежупанной» государственностью. Положительная, можно даже сказать, благородная сторона деятельности Скоропадского в истории русского антибольшевицкого Сопротивления до сих пор не получила должной оценки.

Украина в 1918 году стала землёй обетованной для русской аристократии, «буржуазии», интеллигенции – для тех, кто мог быть подвергнут в подсоветской России геноциду по «классовому» признаку. «Там собрались Петербург и Москва, – писал про гетманский Киев князь Г.Н. Трубецкой, – почти все друг друга знали. На каждом шагу встречались знакомые типичные лица бюрократов, банкиров, помещиков с их семьями. Чувствовалось, в буквальном смысле слова, что на их улице праздник. Отсюда доносились рассказы о какой-то вакханалии в области спекуляции и наживы».

Сам представитель этих же кругов, князь Трубецкой, пытается внушить представление, что радость выехавших на Украину представителей русских образованных кругов была вызвана не спасением от большевицкой диктатуры, а возможностью будто бы лёгкой наживы при гетманском режиме. Читая эти строки, невольно думаешь: неужели их автор радовался бы, если бы эти «знакомые типичные лица» сгинули в большевицких застенках?.. Его слова сочувственно воспроизводит в своих мемуарах Деникин, как будто тоже огорчаясь спасению тысяч людей от пролетарской расправы.

Столь негативное отношение вождя Белого движения к гетманщине, красной нитью проходящее в его мемуарах, может объясняться тем, что в эмиграции он осознал один из своих роковых просчётов и именно в силу его очевидности не желал его признать.

Украина стала прибежищем также для огромной массы русского офицерства. Там собралось свыше 100 тысяч офицеров бывшей Российской Императорской Армии. Причём в одном Киеве их было около 50 тысяч. Примерно 60 тысяч офицеров были приняты на службу в «армию Украинской державы». Дальнейшему росту препятствовали недостаток финансирования и противодействие германской администрации. Кроме того, многие русские офицеры не хотели идти в армию гетмана из-за её внешне «самостийной» окраски.

Фактически Скоропадский сколотил кадровый офицерский костяк мощной антибольшевицкой армии. Его надо было только надлежащим образом использовать.

Деникин не жалел негодующих слов в адрес Петлюры, чьи войска учинили погром русского офицерства по взятии Киева. Однако ведь это же самое русское офицерство воевало против Петлюры в армии Скоропадского. Что мешало ему перейти на сторону Петлюры или просто бросить уже явно обречённого гетмана? Манифест Скоропадского о федерации с Россией? Конечно, гетман понимал, что только таким образом он может побудить сражаться какую-то часть своей русской по составу армии. В данной ситуации действия и Скоропадского, и Петлюры, как их не оценивать с моральной точки зрения, выглядят политически целесообразными.

А вот Деникина совсем нельзя понять. Когда ВСЮР летом 1919 года заняли Украину, уцелевшие русские кадры бывшей «армии Украинской державы», рвавшиеся в бой против большевиков, подвергались многомесячной унизительной проверке на лояльность. Ещё раз повторю: это 60 тысяч одних офицеров. И это в то время, когда на фронте решался исход гражданской войны. В «походе на Москву» генерала Деникина эти десятки тысяч офицеров явно не были бы лишними.

Почему не нашлось русского Петлюры?

Летом 1919 года, объявив о «походе на Москву», Деникин вдруг повернул свои армии на Украину. Этот поворот обусловливался обстановкой. Вся Украина бурлила от крестьянских восстаний, вызванных большевицкой политикой «военного коммунизма». Красные были здесь весьма слабы. Украина как зрелый плод сама упала в руки Белого движения.

Но Деникин и его окружение ничего не поняли в предшествовавших событиях на Украине. Они думали, что провал мобилизации в армию Скоропадского был обусловлен его национальной, а не социальной политикой. Они игнорировали успех Петлюры, выступавшего с национально-социалистических позиций. Украинские эсеры, в отличие от российских, поддержали прямой захват крестьянами помещичьей земли, утвердив, в то же время, частную собственность мелких землевладельцев. Деникин же, помимо полного игнорирования национальных требований, повернул социальную политику в русло гетманщины. И украинское повстанчество теперь обернулось против ВСЮР, подорвав белогвардейский тыл.

«Реакционер» Скоропадский хотел федерации консервативной Украины с консервативной Россией. «Либерал» Деникин на практике возвращал Украину к временам самодержавия не только в социальном, но и в национальном плане. «Самостийник» Скоропадский (как и другой «реакционер» – казачий «сепаратист» Краснов) по мере своих сил спасал и организовывал цвет русской нации, её европеизированный слой. «Русский великодержавник» Деникин, взявшись быть его вождём, в конце концов его погубил.

Из этого не следует, конечно, что, окажись Скоропадский или Краснов во главе всего антибольшевицкого движения, итоговый результат был бы другим. Но волею судеб предводителем Белого движения стал именно Деникин – с него и исторический спрос. Его «единая неделимая Россия» наскочила, как коса на камень, на украинское крестьянство. И коса сломалась. Камню потом тоже пришлось несладко – но с камня какой спрос?

Судьба Скоропадского показывает: он тоже был тупиковым вариантом антибольшевицкого Сопротивления. Украинский вопрос ударил по белогвардейцам не столько национальной, сколько социальной своей стороной. Короче говоря: фатальным как России, так и Украины стало то, что во главе антибольшевицких сил не оказалось «русского Петлюры», который бы смог привлечь на свою сторону русских крестьян и который не шарахался бы от союза с национальными движениями.

Очень многое в истории российской революции и гражданской войны изучалось и изучается через призму предвзятых точек зрения. Одна из них до сих пор довлеет у русских над оценкой того же Петлюры. Обращаясь к тем дням, многие считают, что украинская самостийность помогла большевикам. Но можно ли возлагать такую ответственность на стихийный, по сути, фактор? Ведь это всё равно, что винить ураган, грозу или засуху. Политический разум в том и состоит, чтобы брать в расчёт все такие факторы. И если европейское политическое мышление – рационально, то Деникин и другие, внешне европеизированные вожди «единой неделимой», составили противоположный ему полюс иррационального.


Автор Ярослав Бутаков

http://rueuro.ru/item/66-kak-b...

«Крокус-покус» Агаларовых: здание в кадастре не числится, а работали дети и самозанятые

Многие наверняка обратили внимание на школьников, выводивших людей из «Крокус Холла» в ходе теракта 22 марта. Они прославились на всю страну и получили уже немало наград. Правда, юридич...

Русская ракета попала "куда нужно". Варшава спешно отправила в отставку инструктора ВСУ после смерти генерала
  • ATRcons
  • Вчера 20:06
  • В топе

Решение об отстранении было принято на основании данных контрразведки Польши. Кадровые перестановки в "Еврокорпусе"  Пресс-служба Министерства обороны Польши сообщает об уволь...

Наши спортфедерации потоком отказываются от Олимпиады

"Слать команду бомжей не будем!" Федерации одна за другой посылают Париж-2024 лесом.История с допуском-недопуском наших спортсменов на парижские ОИ уже изрядно приелась. Столько было сл...