Сказки интернета--натуральные.

2 4611

Пасмурно и хожу смурной потому что в ночь иду.И демотиваторы ,цитатки, юмор попадается с каждым разом всё странней и странней.Может со спецом-чтоб задумался.Шутка ложь, да в ней намёк, добрым дедушкам намёк.

*** Приходит как-то юрист к мудрецу... Шучу, конечно, это мудрец приходит к юристу.

*** Жена обязана готовить для мужа обеды. Согласно Женевской конвенции, пленным положена горячая пища!

— Потрясающе! — удивился Малыш. — Но позвольте! Вы ведь летели с положительным тангажем.

— Чего? — Карлсон открыл рот от неожиданности и чуть не подавился.

— Ну... Вы летели головой вверх, слегка наклонившись вперед. При этом пропеллер должен был тянуть вас вверх и назад. Почему же вы летели вперед, а не назад?.. А можно посмотреть на твой пропеллер?

— Конечно. — Карлсон развернулся.

— С ума сойти! Я так и думал, — сказал Малыш, осмотрев пропеллер.

— Что, хороший пропеллер? — польщенно спросил Карлсон.

— Так я и думал, что это не пропеллер, — сказал Малыш. — Пропеллер не мог бы так работать, потому что твоя спина экранировала бы основной поток воздуха, и вся энергия растрачивалась бы на создание турбулентности.

— Эй, ты чего? — Карлсон надулся. — Это лучший в мире пропеллер!

— Не сердись! Конечно, это замечательный пропеллер! — поспешно сказал Малыш. — Только это не совсем пропеллер. У него очень интересная система перекоса лопастей. Вектор тяги лежит в плоскости вращения, а точка приложения силы смещена влево. Таким образом, подъемная сила направлена от ног к голове, вдоль спины, а не перпендикулярно, как я вначале подумал. А точка приложения силы смещена влево — потому что она действует на те лопасти, которые в данный момент двигаются вниз...

— Ты чего ругаешься? — обиделся Карлсон. — Тоже мне, специалист нашелся.

— Ну конечно! — Малыш хлопнул себя по лбу. — Я–то пытался мысленно построить механику твоего полета через укороченное действие, используя лагранжеву механику. Но, похоже, гамильтонов подход здесь будет гораздо нагляднее. Главное, суметь записать гамильтониан, а дальше...

— Ты, кажется, собирался рассказывать мне сказку! — снова надулся Карлсон.

— Ну вот, ты опять обиделся! — огорченно сказал Малыш. — Просто мне кажется, что такой пропеллер, как у тебя, неизбежно вызовет дополнительный вращающий момент. У тебя же нет хвостового винта, как у вертолета. И тебя будет уводить в сторону по курсу. Я никак не могу понять, как ты компенсируешь этот момент. Он должен разворачивать тебя, и в какой–то момент ты неизбежно свалишься в штопор.

— Постой! Я понял! Я все понял! — воскликнул Малыш, бросаясь к окну. Карлсон заложил крутой вираж и повернул обратно.

— Ну что ты понял? — спросил Карлсон, бухнувшись на диван. — Что гостей надо развлекать, а не нести всякую чепуху?

— Я понял, как ты компенсируешь это вращение! — крикнул Малыш. — Ты в полете все время махаешь рукой. На эту выставленную в сторону руку давит поток воздуха и борется с вращением. Чтобы лететь, ты должен все время махать рукой. Карлсон здорово разозлился.

— Опять ты за свое! — мрачно сказал он. — Ничего я никому не должен! Я махаю всем рукой и кричу «Э–ге–гей!», потому что я веселый и приветливый мужчина в самом расцвете сил. Но таким занудам, как ты, я даже махать рукой теперь не буду.

— Если моя теория верна... — начал было Малыш, но Карлсон уже вылетел в окно. Малыш увидел, как Карлсон, набирая скорость, рефлекторно дернул правой рукой, но сдержался. Тут его повело в сторону. Он попытался выправиться и снова чуть не махнул правой рукой, но немедленно схватил ее левой и прижал к туловищу. Карлсона повело сильнее, и внезапно развернуло боком к направлению полета. Он сдался и отчаянно замахал рукой, но было поздно. Поток воздуха перевернул его, и, беспорядочно кувыркаясь, Карлсон полетел вниз.

— Су–у–к–а–а–а–а–а! — донесся до Малыша последний крик Карлсона, и Малыш увидел, как Карлсон на полной скорости врезался в бетонный столб, прокатился по земле и неподвижно замер, раскинув руки и ноги. Вокруг его головы расплывалось большое кровавое пятно. Малыш вздохнул и вернулся к книжке. Но ему опять не дали спокойно почитать.

— Малыш! — раздался голос папы. Малыш обернулся.

— Малыш, это ты брал гидродинамику Ландау и Лифшица? — мягко спросил папа, входя в комнату. — Она стояла на полке и закрывала собой пятно на обоях, а теперь ее нету.

— Это я, я положил ее на тумбочку, — прошептал Малыш. — Мне было не дотянуться, чтобы поставить ее обратно на полку.

— Малыш, Малыш. — Папа ласково потрепал Малыша по голове. — Ну зачем ты берешь такие книжки? Все равно ты до них еще не дорос! И картинок в ней почти нету.

— Все равно я ничего не понял, — соврал Малыш.

— Конечно, не понял. Ведь для этого надо много учиться, вначале в школе, потом в институте — а ты пока еще только в первом классе. Лучше посмотри, кто к тебе пришел, — сказал папа, пропуская в дверь Кристера и Гуниллу, друзей Малыша.

— Кристер! Гунилла! — радостно крикнул Малыш. — Ужасно рад вас видеть! Папа с нежностью посмотрел на Малыша и тихонько вышел.

— Малыш! — сказал Кристер, протягивая Малышу какой–то сверток. — Мы поздравляем тебя с Днем Рождения и хотим подарить тебе эту камеру Вильсона.

— Камеру Вильсона? — Глаза Малыша засияли. — Вот здорово! Давно о ней мечтал! А какой у нее коэффициент перенасыщения пара?

Малыш искренне обрадовался, но все равно Кристер уловил печальные нотки в его голосе.

— Что случилось, Малыш? — спросил он. — Ты чем–то расстроен?

Малыш тяжело вздохнул и с тоской закрыл книжку, заложив ее закладкой.

— Собаку мне не подарили.

*** Интересный факт: человек, который не понимает того, о чем вы ему говорите, считает тупым не себя, а вас.

Знаете, я как-то пришла к выводу, что природа над нами здорово посмеялась, сделав нас совершенно разными не только телами, но и мозгами.

Вот, скажем, о чём думает среднестатистическая девочка, годов так до двадцати пяти?

Это просто. Среднестатистическая девочка не хочет быть одна. Она хочет иметь любимого мужчину, в идеале - сходить с этим мужчиной в загс, родить ему детишку, а лучше две, и жить долго счастливой и дружной семьёй.

О чём думает среднестатистический мальчишка, годов так до двадцати пяти?

Хоть тут и так понятно, но даю подсказку. Не зря ведь фразу «ещё не нагулялся» применяют гораздо чаще именно к мужчинам.

Мальчишки - это ветер. Нет, им, наверное, тоже хочется иметь девчонку, но лучше – несколько, а уж о том, чтобы сходить в загс, да завести детишку, так и вовсе, большей частью, речи не идёт.

Но проходит лет пять. Или семь. Или десять. И всё меняется. К мальчишкам вдруг приходит понимание того, что девчонки, чередующиеся с калейдоскопической частотой, это, конечно, забавно, но… требует слишком уж больших затрат - и даже не столько материальных, сколько моральных. Потому что пока ещё охмуришь, пока пройдёшь весь этот допостельный ритуал полубрачных танцев… а в итоге - да в итоге всё почти одно и то же.

И ведь это же ещё надо встать и кого-то искать. Чего ради? Ради секса? Смешно. Очень смешно. Это всё с возрастом становится и сложно и лениво. Тут-то и приходит осознание того, что эта самая свобода, которую мальчишки так боятся потерять в молодости, на поверку - та ещё шлюха.

За тридцать и свободен – иди куда хочешь. А идти, в общем-то, особо и некуда. Что, в самом деле, встать и пойти в кабак, и там сидеть, дуть пиво, или что там ещё, и высматривать? Или на сайт знакомств? А потом уговаривай её, выводи гулять - а оно надо, оно будет того стоить?

За тридцать и свободен - делай, что хочешь. А делать-то, оказывается, особо нечего. Особенно по вечерам. И сидишь, чешешь пузо, пялишься в телевизор и вспоминаешь, кто ещё там в записной книжке - и либо заняты уже, либо всё это было и было, и больше не хочется.

И доходит вдруг до вчерашних мальчишек, что постельные игры каждый раз со свежей птичкой - это, конечно, неплохо, но… надоело, да и птичку эту тоже надо где-то взять.

* * * * *

А ты уже, слегка побитый жизнью, просто хочешь больше спать и у тебя, пока ещё редко, но уже побаливает где-то в районе спины.

И даже не это главное - уже хочется, чтобы кто-то просто сварил тебе тот самый борщ, вкусный, полил его сметанкой, и смотрел, улыбаясь, как ты, голодный, пришедший с мороза в тёплую квартиру, сидишь и уплетаешь его за обе щеки. И к чёрту надоевшие пельмени, давно окаменевшие в морозилке.

А потом чтобы кто-то принёс тебе чай.

И чтобы потом за тобой убрали чашку и тарелку, и не пришлось бы их мыть. И дело даже не в тарелках и не в борще, а в том, что хочется прийти в квартиру, в которой кто-то ждёт. В квартиру, где твои рубашки появляются чистыми и глаженными сами, где твоя постель уже убрана кем-то, и нет на подоконнике сантиметрового слоя пыли.

В квартиру, где просто тепло и уютно.

И приходит вдруг понимание того, что тот самый секс, за которым ты гнался, теперь регулярнее не у тебя, а у твоего женатого приятеля. Потому что тебе его, этот секс, еще надо найти, а у приятеля - да вот он, всегда под боком. И пусть его жена не так уж идеальна, и совсем не модель, и у неё появились бока и животик, но она просто рядом.

И выясняется вдруг, что жениться-то особо не на ком.

Молоденькие птички всё больше смотрят в сторону таких же молодых кавалеров (которые потом, «не нагулявшись», оставят их с детьми), да и на кой чёрт ты, старый тридцатипятилетний хрен, с первыми сединками в волосах, сдался молодой девчонке?

* * * * *

Ну был бы ты хоть безмерно богат, имел бы хоть джип и большое бабло…

Так нет же, ты - ну признайся! - совершенно среднестатистический, ходишь на работу с девяти и до шести с понедельника по пятницу, и зарплата твоя такая же, среднестатистическая. И ты понимаешь: если заводить семью, то, чтобы вам прожить нормально, твоя женщина тоже должна работать, а сам ты всё если и потянешь, то с большим трудом.

Нет, молодые петушки, на которых смотрят молодые курочки, так же бедны, как и ты, но у них, у петушков этих, есть главный и неоспоримый плюс: они молоды. А ты уже не очень.

И ты начинаешь присматриваться к тем дамам, что уже постарше. Они тоже хороши и отстоялись, как вино, и явно знают, как варить тот самый борщ, и…

И вот тут-то поджидает главная засада. Они, женщины постарше, уже слишком «прошаренные», чтобы просто быть с тобой. Просто потому, что ты - это ты.

Они уже нажрались этой жизни, они уже поразводились по первому разу и тянут своих детей, и главное - они слишком хорошо понимают уже, что семья - это не только лёгкость бытия, но и рубашки, и носки, и пыль на подоконнике; и что мужчина рядом - это ещё одна забота.

А забот, кроме мужчины, у женщины хватает и так. Особенно если дети.

И они уже не смотрят на то, какой ты красивый и балагур, они смотрят, что ты можешь дать взамен, за заботу о себе и за тот самый борщ.

А ты ведь нихрена, если подумать, не можешь дать.

Зарплату? Не смеши. Ты - среднестатистический, она - тоже, а потому зарабатывает не меньше тебя (а иногда и больше), а потому от этого союза выиграешь только ты: себя она и без тебя обеспечит, только теперь у неё прибавится домашних забот, потому что исторически так вышло: работа по дому - она всегда женская.

И то, что она раньше могла отложить на потом, или не делать вовсе, теперь придется делать, потому что есть же ты со своими борщами и рубашками, которые нужно гладить для тебя.

Секс? Забавно. Только она сексуально расцвела, и ей надо и надо, а ты - угасаешь потихоньку, и теперь тебе ленивый раз в неделю - вполне достаточно для того, чтобы чувствовать себя безмятежно.

Но недостаточно для того, чтобы всё оставшееся время ухаживать за тобой.

Ты, что называется, «с руками»? А сколько в той квартире нужно рук? Поди, не дом в селе. Да и правда ли, что «руки золотые»? Или тебя надо просить по десять раз, пока ты забьёшь тот самый, пресловутый гвоздь? Ну признайся же.

Мужчину в доме, который оградит её от жизненных проблем? Ой-ли!

Она получит, вероятнее всего, ленивца с пузиком и в стареньких штанах.

Вот и выходит на круг, если подумать хорошо, что ты, женившись, получишь борщи, рубашки и заботу о себе, а она… лишнюю работу в доме и, по большому счёту, ещё одного ребёнка. Только взрослого.

И она это прекрасно понимает. И потому присматривается к тебе гораздо больше, чем ты к ней.

«Мы выбираем, нас выбирают, как это часто не совпадает…» (с)

* * * * *

Так вот - я поняла, что мужчине в возрасте «за тридцать» семья гораздо более необходима, чем женщине в таком же возрасте.

Да, человек - существо парное, это безусловно. И все мы хоть где-то, в душе, но боимся быть одинокими. И женщины тоже боятся. Но часто трезвый взгляд на потенциального «мужчину рядом» и то, что он в жизнь женщины привнесёт, перевешивает этот страх. И кроме того, у женщины, чаще всего, в этом возрасте есть дети. И они - с ней. А у мужчины - что?

И именно мужчинам в возрасте «за» семья нужна, как ничто иное.

И именно мужчины, от одиночества, чаще всего начинают спиваться. И опускаться.

Нет, речь вовсе не идет о маргинальности, просто всё становится каким-то не особо нужным, да и просто не имеет особого смысла. Добиваться чего-то - зачем? Ради кого или чего?

Да и особо ухаживать за собой уже становится как-то ни к чему.

Поставьте рядом десять среднестатистических женщин без мужей, в возрасте около сорока, и десять таких же среднестатистических мужчин без жён - и всё поймёте сами.

Просто так было и так всегда будет: мужчину делает женщина.

И не просто делает - именно женщины в итоге ухаживают за мужчинами и именно они, женщины, чаще всего, держат мужчин «на плаву».

А потому, мужики, прямо сейчас, оторвите попы от диванов и идите поцелуйте жён. Ну, те мужики, у которых они, жёны, есть.

А остальным - ну что ж, остальные, дай бог, чтоб нашли.

Екатерина Безымянная

Вот такая дребедень-целый день.

Цветочек Аленький

Жил-был купец, да было у него три сына. Все – красавцы писанные, а младший – так и вовсе секс-символ: волос кудрявый, голос бравый, борода густая, в плечах сажень косая, а ростом так вышел – хоть птиц с неба хватай. Только вот одна беда - не было у него торговой хватки, а без энтого добра купеческому сыну никак. Братья соображают: то ту, то там подторговывают, старший так и грязь с дороги продаст, средний – зимой снег сбудет. А младшего - простой крестьянин вокруг пальца обведет, до нитки оберёт. Бывало, поставит его отец в лавке торговать, глядь, а он уже по доброте своей да по дурости тому скидку сделал, тому в долг дал, а иному и бесплатно товар вручил. За такие дела бил его купец крепко, а братья Дурбéлом обзывали, кратко Бéлом. Так и прилепилось за ним имечко.

Вот собрался как-то купец за тридевять земель за товарами. Собрал сыновей и спрашивает:

- Сыночки мои любимые, каких вам гостинцев привезти?

- Привези мне, батя, - старший говорит, - такие весы, чтоб всегда в мою пользу показывали.

- Трудно будет такие достать, но штука, что говорить, полезная и быстро окупаемая. Привезу.

- А мне, - средний молвил, - зеркало добудь такое, чтоб глянул в него, а оно тебе уже всю прибыль от продаж подсчитало.

- Ой, не знаю, где найти это диво, может китайцы делают? Ну да технологии всегда торговлю двигали, так что придется доставать. А тебе что, Белушка привезти?

- А мне ничего не надо, - младшóй отвечает. – Разве что цвяточек аленькой.

Расхохотались братья, за животы хватаются, а отец – за сердце:

- Чаво?! Какой-такой тебе цвяточек?! Ты ж купеческий сын! А не какой-нибудь!.. Что ж ты, сыночек, цветочки-то так любишь? Обеспокоился я о твоей, так сказать, ориентации… Может тебе коня? Али меч точеный? А хошь, сапоги новые справлю? Как выйдешь в новых сапогах – так девки все и попадают…

- Ничего мне не нужно, только цвяточек аленькой!

- Жениться тебе нужно, сынок!

- А без цвяточка жениться не буду! Вот что хошь со мной делай!

А что тут сделаешь? Решил купец, что поймает младшего на слове, как привезет цветочек – сразу под венец. А уж жену-то он ему выберет!

Собрался купец и поехал, старшим сыновьям быстро нашел что просили, а вот Белушке – все никак. Ну перестали садоводы аленькие цветочки разводить, и все тут. А ведь не привезет это чудо флористики – пропадет сыночек без женской-то хозяйственной руки.

И вот оказался несчастный отец в дальней сторонке, куда еще никогда не хаживал. Люди тут странные, дома - дивные, а растения – так и вовсе чуднЫе. «Где ж еще этому цвяточку аленькому, будь он неладен, произрастать, как не здесь?!» - подумалось купцу. И принялся он разыскивать, у всякого спрашивать. Никто знать не знает. Каких только цветочков ему не предлагали: и голубую розу, и черный тюльпан, и цветик-семицветик, да все не то пальто. И вот уже отчаялся купец найти что-то путнее, хотел по приезду домой какую-нибудь ромашку в аленький перекрасить, но случилось с ним несчастье – заблудился в чужом краю. Куда конь занес, неведомо.

Забрел купец в богатый замок на отшибе. Внутри все золотом-серебром отделано, мебель – красное дерево, по полу ковры персидские, на стенах картины с голыми девицами, вокруг замка сад – конца-краю не видать. А хозяев нет, да и слуг не сыщешь, ни одного, даже самого плохонького. Ходил-бродил купец, звал-орал, глотку порвал, не дозвался, проголодался. Глядь – а перед ним стол с яствами разномастными.

Наелся купец-накушался, на диванах мягких повалялся, картинок диковинных, что на противоположной стенке мельтешили, насмотрелся. И решил, что в гостях хорошо, а дома – бизнес ждет. Пошел прямиком через сад, идет, а диковинные цветы в лицо лезут, по земле стелются. А в средине сада за кованым заборчиком – он самый – цвяточек аленькой! Так и манит…

Потянулся купец за цветочком, только дотронулся – тут громы загремели, молнии засверкали. И как из-под земли Чудище перед ним явилось.

- Ты! – рычит Чудище, слюной брызжет, - Проходимец неблагодарный! За счет заведения поел, поспал – и добро мое расхищать?! Не для тебя сей цветочек цвел! Сначала женись на мне, а потому уж цветочек срывай!

Онемел купец. И от страха, и… от неожиданности конечно. Часто ему слова такие говорили, особенно по молодости, но чтоб Чудище неведомое…

- Э-э-э… Ну… хм… - отвечает он, оклемавшись маленько – Как?..

- Как цветочки рвать – знаешь! А как жениться – в отступную?

- Так я ж еще не сорвал…

- Намерение – вот главное! Женись, кому говорю!

- Прости меня, Чудище, не могу я… Женат я. – Опыт-то у купца богатый был. Не впервой в чужих краях с претензиями женщины столкнулся. Да и какой торговец врать не обучен?

- Ну коль сам не можешь, сына пришли! А не то… не то… Снесу тебе голову к чертям собачим, за то что альпийскую горку вытоптал!

Дало Чудище купцу кольцо волшебное.

- На палец, - говорит, - надень, и отправит оно тебя домой, но как никто взамен тебя не вернется – помрешь страшной смертью! Это я тебе, как женщина, обещаю!

Надел купец колечко, летит через межпространственный портал, да думу тяжкую думает – кого ж из сыновей к Чудищу отправить. «Старшой – торгаш от Бога, ему бизнес отцовский передавать. Средний – торгаш от черта, без его хитрости станет дело. А вот младший по жизни не пристроенный. А тут случай такой подвернулся. А что, Чудище – женщина богатая, обеспеченная. А что страшная?.. Оно всякое в жизни бывает. Может уродилась такой, а может ела после шести. Потерпит Белушка Если красота требует жертв, то благосостояние – жертвищ!»

- Нашел я тебе, Белушка, невесту! – обрадовал купец сына. – Богатую. Из дальней стороны.

- А цвяточек аленькой? – братья, аки кони ржут. – Он же без цвяточка не женится. Не завянет, Белушка, твой цвяточек, пока до невесты-то доберешься? Не усохнет?

- Молчать, охламоны! Вот тебе, Белушка, колечко, - отец продолжает, - Надевай на палец – и дуй к невесте, пока не передумала. Там тебя и цветочек твой ждет. Прямо в саду! Хошь – рви, хошь – любуйся.

Белушка, подвоха не заметил, как кольцо на палец примерял, так его в портал и затянуло, только и унес из отеческого дому, что штаны да рубаху.

Стоит посреди чудного замка, ногой шаркает, стесняется. Вдруг перед ним стол появился, а на столе: поросята жареные, цыплята копченые, форель фарширована, вина заморские… и то, и это. Бел и названий-то таких не знает. Съедобное оно, али отравить хотят?

Тут на стене буквы проявились, русским языком написано: «Отведай, гость дорогой, угощения!» Откусил молодец кусочек каравая, оторвал ножку фазана, корочку поросенка попробовал – не помер. И давай все со стола сметать. А аппетит у Беля - слава Богу! Через час ничего, кроме косточек да посуды, не осталось.

Снова буквы на стене: «Устал, добрый молодец? Тогда добро пожаловать в палаты!» и стрелочки зеленые мигают.

Пошел Бел по стрелочкам в палату белокаменную, улегся на перину пуховую и уснул. А как пробило полночь, озарилась его комната бледным светом. Музыка такая тягучая да сладкая, аки мед, заиграла. Замерцали, задвигались на стенах срамные картинки. Проснулся Бел, одеяло до подбородка натянул, глаза вытаращил, и совестно, и интересно – не видал он таких бесстыдных чудес.

Тут двери палаты отворяются, и выходит к нему красна девица, коса до пояса, а окромя косы ничем не прикрытая. Прыг к нему в кровать и ластится, что твоя кошка. Обалдел Бел, аленький стал, словно цветочек.

- Как можно?! – говорит. – Не венчаны-то!

Вскочил с кровати – и стрекача. Как был в одних портках. На кухне под столом спрятался. Быстро красна девица его отыскала.

- Куда же ты от меня убегаешь, гость мой любезный? – медовым голосом говорит, сама изгибается.

Выскочил Бел из-под стола, в саду укрылся. Но и там его нашла.

- Отчего же ты прячешься? – спрашивает, срамными местами отсвечивает.

- Не так я воспитан! – Белушка отзывается и дальше бежит, что тот заяц от лисы.

Забежал по случайности на полянку, а на ней цветочек аленький цветет – в темноте так и сияет. Тут и девица.

- Сорви же… Сорви скорей мой цветочек…- ручки белые к нему протягивает, уста сахарные раскрывает.

Распустила косу, тряхнула волосами золотыми. Раскрыл Бел рот, глаз отвезти не может от такой красоты. Тут уж и скромность природная и воспитание розговое позабылись.

…А дальше, как в бреду, не помнит ничего… Ни как траву мял. Ни как цветочек рвал. Ни как потом с крыши замка орал: «О-хо-хо! Ты - мой цвяточек, никому тебя не отдам!».

Утром проснулся в кровати, рядом на подушке цветочек аленький, а красной девицы нет. Как не звал, как не искал – не появилась. Снова стол волшебный его накормил, напоил. Бел по замку побродил, по саду погулял… Грусть-тоска одному.

В следующую полночь снова картинки ожили, музыка заиграла и девица явилась. Ночь миловались-любились, а на утро ее и след простыл.

Так они и жили: ночью вместе – днем Бел один, как сыч.

Тем часом соскучился он по отцу и братьям. Никто подзатыльников не дает, никто не обзывает, никто работой не грузит, ну разве ж в такой ситуации грусть-печаль не возьмет? Стал он стенам на судьбину свою жаловаться. Бел давно смекнул, тут все дела через стенку решаются. Она ему и совет даст, и дорогу укажет всякими стрелочками да указателями, и приятного аппетита пожелает, не говоря уже о развлекательных передачах. Да здесь и поговорить больше, как со стеной, не с кем...

Ну стена, как всегда, откликнулась и родных ему показала.

Братья как раз в гостиной спорили, кто больше за день заработал. Увидали, что дом засветился, испугались, крестятся.

- Гляди! – кричит средний, - До чего волшебство дошло! Дурбела нашего по стенке показывают!

Прибежал купец. Долго диву дивились, потом угомонились. Сели напротив в рядок на лавке.

- Как тебе там живется, Белушка? – отец спрашивает.

Бел вздохнул тяжко:

- Утром встаю, ем. В баньку иду, омовения принимаю в клокочущем бассейне. Отобедаю. Вин заморские попью, сырами пропавшими закушу… На стенке пишут, что то – благородна плесень… - тоскливым голосом говорит Бель, ведь каждому понятно, что скука смертная тут у него, - Опосля фрукты там всякие, мармелады, шоколады, пирожные. Потом танцы по стенке смотрю, как девки краснощеки попами крутят. По саду гуляю, голубей гоняю, павлинов пинаю. А там и ужин созрел… Надоели эти блюда заморские… так картошечки хочется!..

Братья рты пораскрывали, слушают.

- А что это у тебя там, за спиной? – старший пальцем показывает. – Никак шкаф золоченый, не меньше тысячи серебром стоит!

- А это что? – средний щурится. – Никак картина знаменитая, маслом писана! За такую полтыщи золотом дают!

- А невеста твоя как? – осторожненько так купец интересуется, сам знает, что Чудище сыну родному сосватал.

- А невеста хороша, батя… Глазища огромные, что два озера, уста сахарные, волосы – чистое золото, кожа бархатна, а уж как в делах постел… Хм… В общем, что надо невеста. Да вот только…

- Что? – купец на лавке ерзает.

- Только… того… Позови на следующий раз попа. А то нехорошо как-то, что я того… не венчаный с невестою живу… Пущай грехи мне отпустит…

Удивился купец:

- А Чудище где?

- Какое-такое Чудище? Сроду чудищ не видал.

Тут братья в себя пришли, на отца накинулись:

- Как это понимать, родитель ты наш? Говорил, что младшóй в великую жертву себя принес, чтобы семейный капитал увеличить. Что он так с Чудищем под одним одеялом ночи коротает. Неизвестно, живой ли еще, или сожрали его. А он как сыр в масле катается! С жиру бесится – попа зовет. Почему это ты ему предпочтение отдал? Требуем, чтоб ты немедля нас к этому «чудищу», так сказать, отправил!

Тут же братья в дорогу засобирались, коней оседлали.

- Уж если Дурбел справился, то мы эту красну девицу в два счета уговорим. Выйдет за кого-то из нас. И будет у нас и состояние и жена-красавица.

Тем часом Бел переживал очень. Кусок в горло не лезет. А вдруг и правда, невестушка его кого-то из братьев ему предпочтет. Как пришла она к нему в следующую ночку, он до утра не спал, а к утру ухватил ее за косу и не дает уйти.

- Будь со мной и днем, говорит! Жених я тебе, или не жених!

Невеста плачет, просится, а он не пускает.

Как солнце взошло, стала она светиться, шерстью обросла, зубы показала, хвостом обзавелась.

- Понимаешь, Белушка, я же заколдованная. Ночью – красна девица. А при свете дня – Чудище ужасное.

Бел плечами пожимает:

- Да главное чтобы не наоборот. А то знаю я одного кузнеца, у него жена днем красавица, а ночью на лицо сметаны намажет, на глаза огурцы положит, он и в кровать с ней боится идти.

- И что, я тебе вовсе не противна? Отвращение не вызываю?

- Да какое отвращение? Облегчение одно! Вот приедут братья, глянут на тебя – и по домам! А была бы ты днем такой, как ночью – волнуйся тут на каждом шагу, ревнуй тебя постоянно к каждому столбу. Не-е, так оно лучше, как не крути.

Рассмеялась Чудище, обрадовалась.

- Чудной ты, Бел! – говорит.

А через пару месяцев братья к ним прибыли, а за ними отец подтянулся, попа привез – вдруг кого венчать понадобиться. Официально оформленные отношения – залог стабильного семейного благосостояния.

Вышли Бел с Чудищем их встречать. Чудище улыбается, клыками сверкает, хвостом машет. Братья тут перекрестились и в обморок попадали. Ни шкафов золоченых ни картин маслом, ни прочего имущества не захотели.

- Сам на такой женись… - говорят.

Поп быстренько Бела с невестой его обвенчал. Пока венчал, три раза крест ронял, пять раз – кадило. А потом со стола волшебного откушал, от вин заморских отпил, и страх позабыл.

Разъехались гости, и зажили Бел с женой счастливо душа в душу. Через какое-то время она и в Чудище превращаться перестала, может расколдовалась, а может фон гормональный нормализовался. Ведь когда муж рядом хороший, то и Чудищем становиться – нет никакой надобности.

© Владислав Скрипач

Все будет хорошо, потому что плохо уже надоело.
Да зарасти оно всё ромашками!

Пётр Толстой: нам плевать на Макрона. Убьём…

Французы в шоке, таким жёстким журналисты его ещё не видели. Впрочем, им не привыкать, в том числе и к реакции своих зрителей. Из раза в раз приглашать в эфир ведущего канала BFMTV и бр...

Почему Собчак пропала с радаров
  • pretty
  • Сегодня 08:29
  • В топе

КВАДРАТУРА   КРУГАЛистаю ленту новостей и думаю: «Чего-то не хватает, что-то в стране изменилось. А что?». И вдруг понял: нет Собчак. Пропала. Еще буквально пару месяцев назад ее фамилия обя...

Шчо вы к нам прысталы?!

- Какие мы вам братьтя, хто вам это сказал?! Мы сами по себе! А вы лизеты й лизэтэ. Вы понимаете, шо мы не хотымо з вамы жыты?! Мы хотим отдильно, без вас, сами по себе!- Понимаем. И по...

Обсудить
  • :joy: :joy: :joy:
  • Сказка классная! Утащила себе. ) За подборку - "+"! :grinning: :thumbsup: :thumbsup: :thumbsup: И подписалась. :blush: :v: