В детстве я жил в пятиэтажной хрущёвке, первый этаж которой целиком занимал продуктовый магазин. Хрущоба располагалась за вокзалом, на улице Б. Садовая (саратовцы в курсе, где это).
Это здание было выстроено одним из первых на завокзальной территории, где до начала массового строительства были участки с личными домами (большая такая деревня с водяными колонками на дорогах там и сям). Собственно, с тех пор мало что изменилось, эта же деревня есть до сих пор, только ужалась, поскольку частные дома постепенно сносились и строились многоэтажки. Сначала хрущёвки, затем улучшенной категории те же кирпичные образцы, затем – панельные и т. д. Сейчас там уже выросли 17-этажки и вроде даже повыше…
Ну так вот о моём доме: поскольку я был ещё очень мелким, когда матери выдали там квартиру от завода, то сам процесс вселения я не помню, помню тогдашнюю жизнь лишь, начиная с начала 70-х гг, лет с 10 примерно.
Магазин занимал не только первый этаж, но и часть подвала, по углам. Потому что по центру располагались подвальные хозяйственные помещения для жильцов: такие клетушки метр на метр, где народ хранил картошку на зиму, соленья-варенья, лыжи-санки и прочее барахло. По углам же дома были кирпичные надстройки с метр высотой, с покатой дверью, обитой железным листом (мы, детвора, по ним норовили скатиться вниз, а грузчики ругались). Когда эти двери распахивались, то обнажалось нутро подвального магазинного склада, внутрь вёл транспортёр, подъезжала машина, загораживая нахрен весь двор, грузчики пуляли внутрь какие-то ящики, иногда – наоборот, из нутра по транспортёру лезла вверх пустая тара, её забрасывали в грузовики.
Наш дом был соединён с точно такой же пятиэтажкой посредством встройки дополнительных метров на уровне второго этажа, поэтому между двумя хрущобами была что-то вроде арки, внутри которой был приёмный пункт хлеба (в магазин). Я не знаю, как там жили люди НАД этой аркой, потому что ежедневно в 4-5 утра прикатывала хлебовозка, громыхающая, как 100 железных поддонов одновременно, и начиналась разгрузка, мат-перемат, бум-трах-тарарах на час-два.
С другой стороны дома приёмного окна не было, но там была другая беда: там был отдел по продажи спиртного и табака, там вечно толпились (угу, даже в 4-5 утра) какие-то пассажиры испитого вида. И, хотя магазин не был круглосуточным (СССР вообще не знал, что это такое, за редким исключением дежурных аптек), открывался он рано, часов в 7, поэтому в нём постоянно кто-то был и постоянно чем-то гремел, передвигая грузы и товары. Опять же, мы жили на последнем этаже, и до нас этот шум и грохот изредка доносился. Как жили люди на нижних этажах, я не знаю, но подозреваю, что проклинали всё на свете.
Поначалу этот магазин был единственным на прилично большую территорию, и проходимость его была такая, что грузовики банально не успевали завозить продукт, который тут же весь раскупался. Пустые полки магазина я помню с тех времён – они были пустые не потому что… а просто не успевали вовремя подвозить, так всё сметалось. Когда затем по соседству построили ещё хрущоб, там появились другие продуктовые магазины, и давление покупателей на нас снизилось.
Хлеб обычно заканчивался часам к 9-ти утра, тем, кто не успевал, приходилось ждать с хлебозавода следующего завоза, обычно это были бабки, которые садились во дворе на скамейки и ждали, высматривая хлебный фургон, лузгая семечки, осматривая внимательным оком прохожих, и обсуждая свои житейские проблемы. Генераторы слухов, двигатели очередей, вечные советские топтуньи дворов.
Магазин назывался по-модному тогда «Гастрономом», затем стал, как затем было принято говорить, универсальным продуктовым. Ну и в середине 70-х гг, опять же по моде, было в нём принято даже самообслуживание. Ну это когда сам ходишь между полок, набираешь себе всякой всячины, а в конце, на кассе, за всё и расплачиваешься.
До введения этого нововведения магазин распадался на отделы: конфетно-шоколадный, рыбно-консервный, мясо-колбасный, сырно-молочный и т. д. (хотя что там было в «и т. д.» я уже и не помню, вроде был ещё макаронный такой отдел, мощный).
В углу была сладкая стойка: там продавали пирожные и соки – его наливали из пирамидального образца ёмкостей, перевёрнутых попой вверх (напоминающих огромные медицинские реторты) – соки были вкуснющие. Самым дешёвым был сок томатный. Для него существовала лежащая ложка в стакане с солью, либо соль стояла отдельно, а ложка погружалась в стакан с водой. Самым дорогим соком был виноградный. Мы, детвора окрестная, любили забежать в магазин и выпить чего-нибудь. Отсутствие соков я не помню, они были всегда. Хоть упейся.
Введение нововведения самообслуживания было весёлым временем. Дело в том, что мы, детвора, наловчились запихивать шоколадные медальки в надорванные пакетики лаврового листа (по 5 копеек), ну и платили лишь за лавр. Более опытные товарищи и более старшие наловчились тырить не только шоколадки, но и продукты покрупнее: в ход шло всё – широкие штанины, распашные куртки со свитерами, что-то подворовывали и дамы, засовывая мелочишку себе в бюсты… Я почему это знаю хорошо? Потому что магазин был длинный, а что там в конце его происходит, камер-то слежения никаких не было – поди догадайся.
Самообслуживание прикрыли где-то через год, когда масштабы расхищения социалистической собственности начали уже конкретно напрягать всё руководство торговли (такое творилось не только у нас в магазине, а – повсеместно). Опыт сочли не совсем подходящим для некоторых категорий городов и помещений. Ну и у нас их прикрыли нафиг. И правильно сделали, конечно.
Но самообслуживание реально спасало время на покупки. Не надо было стоять в каждый отдел за всякой всячиной: каждый раз новая очередь. Но выбрали нерасхищение, гы.
Особую категорию имели два отдела: так называемый мясо-колбасный, где сроду не было ни мяса, ни колбасы (я не вру, до самых 90-х гг не было ничего!!!), и так называемый молочно-сырный (где отродясь не было сыров). В мясо-колбасном продавалась обычно тушёнка, да были два вида: свиная и говяжья, и рыбные консервы до кучи. В молочно-сырном было раздолье лишь по тем видам, что производил местный молочный комбинат: молоко, творог развесной, жутковатого жёлтого цвета, кефир, и несколько продуктов, которые, увы, исчезли: это ряженка и варенец. Сначала это продавалось в бутылках с широким горлышком, затем молоко стали производить в треугольных бумажных пакетах, из каждого второго стекали струйки молока.
Для тех, кто не вкусил советского быта, поясню, что такое ряженка и варенец. Ряженка – это кисломолочная смесь, типа простокваши, слегка проваренная до жёлтого цвета. Исключительно вкусная. Варенец – это такая же простоквашка, но сделанная по-другому, цвета белого. На мой вкус не очень. Дети в СССР, имхо, делились на ряженцелюбителей и варенцелюбителей. Но это может быть лишь локальное наблюдение, в масштабах всей страны, наверняка, были и другие продукты.
Сыра, увы, в Саратове не было никогда. Как не было колбас (никаких) и мяса (ни свинины, ни говядины). Тоже, увы. Все мяса, колбасы и сыры народ привозил из… Москвы. Фирменные поезда так и назывались – «колбасные», потому что каждый вёз ну не по одному десятку килограмм вожделенного питания.
Вместо сыра Саратовский молочный комбинат производил превкуснейшие сырки: такого их количества, разнообразного, я не упомню даже в лучшие и светлые годы нынешнего капитализма. И в шоколадной глазури, и с земляникой, и с яблоком, и с чем-то хрустящим внутри, в общем, счастье за 5 копеек было это на каждом углу. Всё моё детство – это, собственно, вот эти самые сырки.
Любопытно, что сахар, масло, конфеты, макароны, крупы продавали вразвес, из больших картонных коробок. Насыпали это всё в кульки из крепкой серой бумаги, рулоны этой бумаги завозились каждый день в каждый магазин. У нас в магазине был специальный человек, который эти рулоны резал, я сам видел его за работой. У него был огромный нож, типа мачете, которым он ловко так кромсал рулоны по размеру и складывал листы для продавцов. Масло растительное, в бутылках оно было, народ предпочитал брать подешевле: из алюминиевых канистр вразвес, в свою посуду. Обычно в бидончики.
Молоко также продавали вразвес, но уже из огромных бочек (так же, как и квас, и пиво). Молоко из бочек было вкуснее и дешевле, чем бутылочное и пакетиковое. Прокисало практически мгновенно, кстати: сутки в холодильнике простоит и нате вам – простокваша домашнего посола.
Вообще в 70-х гг я помню этот плавный, за несколько лет осуществлённый, переход от развесов-разливов всякой всячины в – упаковки. Которые вскорости начали наполнять мусорные баки с пугающей быстротой. С одной стороны, вроде удобнее брать в магазине, а не ждать вместе с очередью, когда там насыпят-нальют, взвесят, да на счётах с костяшками посчитают, а с другой – всё везде начало покрываться этими упаковками. До 90-х гг, слава Богу, не было нигде никаких пластиковых пакетов (как ныне), иначе бы упаковали бы ими всю Волгу напрочь.
Раздел виноводочный и табачный, как я уже говорил, располагался в торце нашего здания, хотя я ещё застал время, когда он кратко был в самом магазине. Но нашествие всякой пьяни и толкотня у прилавка вызвали шквал звонков и писем в горсовет (или куда там ещё писали), мол, ни детям, ни женщинам пройти нельзя спокойно, и отдел быстро перенесли. По молодости своей я там не бывал, конечно, да и страшно было просто, но уже когда стал чутка повзрослее и стал курить, стал захаживать.
Продавщицы в таких отделах были особой статьёй советских баб. Это были крупные (немелкие точно!) дамы, могущие управляться с любой швалью мужского рода. Как правило, языкастые и которых нельзя было взять на прищур. У нас были такие же. Я смотрел на них и не понимал, вот чего такого они видели в такой работе: целый день обслуживать в основном один и тот же контингент. Но, наверно, работа была денежная, потому что торговля спиртным с 11.00 до не помню, чего, 17.00, кажется, была с «дырами» в виде торговли из-под полы в неурочное время своим т. с.
В нашем магазине, прямо перед закрытием любили затариваться водкой перед вечерней и ночной сменой таксисты. Брали ящиками. Все всё знали, разумеется, но банды таксистов были очень крепкими, сплочёнными и к ним никто не подъезжал. Да и водки, честно говоря, на всех хватало. Как, впрочем, и вина.
Одно из них я выпил впервые с друзьями-товарищами, такими же оболтусами, познающими взрослую жизнь, в 15 лет. Вино называлось «Плодово-ягодное», в просторечии звалось «плодововыгодным», поскольку поллитра стоило 90 копеек. Все остальные вина были выше рубля. Да, это, конечно, было не вино, а какая-то бодяга с престранным вкусом, но я его отлично помню. После стакана махом – холодело в груди и очень хорошо шла жареная картошка с пылу, с жару.
Водку я не любил, поэтому и не пил её, сволочь. Одного раза хватило попробовать, чтобы понять, что это не моё. Я и сейчас её не жалую, кроме одной ситуации: когда после мороза, устанешь, как собака, а дома – горячий борщ. Вот тогда, да, лучше стопарика, а то и двух – ничего невозможно придумать (проверял на разных).
Фрукты и овощи в СССР продавались обычно на улице, даже в дрянную погоду, даже в мороз. Приезжала обычно на какую-то точку машина, сбрасывали товар, ставили стол, весы на стол, и продавца или продавщицу рядом – и работа кипела. Это, кстати, было удобно, ну мне так кажется. Можно было поковыряться в помидорах, огурцах, луках и капустах всяких, летом – в арбузах, яблоках и дынях, а также в вишне и сливе, и, хотя продавцы бурчали, но лишь для порядку, опять же, все всё понимали. Ви нам продаёте иногда с гнильцой не первой свежести товарец, ну а мы имеем право отбирать в этом недостойном предложении что получше.
Стоили эти овощи и фрукты, если государственные, конечно, сущие копейки. То же самое, вымытое и разложенное, на рынках стоило в 5-10 раз дороже. У нашего магазина постоянно были такие точки, благо до дороги было метров двадцать, было место. Стояли рядом и бочки: то с молоком, то с маслом растительным, то с квасом.
Любопытно, что я не помню вразвес маргарина. Он всегда был в упаковках, таких мощных блоках, напоминающих брус хозяйственного мыла. Производился он тут же, в Саратове, на комбинате (после армии я там подрабатывал пару месяцев грузчиком, мля, за 20 лет не изменился ни состав маргарина, ни дизайн упаковки), и обеспечивал, по-моему, всё Поволжье. Вкус его был вполне пригодный, не масло, конечно, но картоху забабахать на нём было можно, и она была вполне съедобной. Сейчас маргарин уже не тот и не торт. Одна гадость какая-то, а тот можно было даже мазать на булку и есть.
С мороженым в Саратове было тоже крайне ненапряжённо: его было завались. Но сорта было всего два: молочное и сливочное (пломбир). Соответственно, молочное напоминало замороженное подслащенное молоко, а пломбир был выше всяких похвал. Ну и цена была соответствующей: 10 и 20 копеек за 200 грамм.
Макаронная фабрика производила несколько видов макарон: трубки, вермишель и резную мелочь витиеватую. Макарон было тоже завались всегда и везде. Когда появились упаковки, то исчезли трубки макаронные под полметра длиной (их носили в бумажных кульках), осталась только россыпь.
Оценили 15 человек
31 кармы