С высоты прожитых лет, я пишу в своих воспоминаниях о том, в чём многие мои сверстники боятся себе признаться даже в гордом одиночестве сидя в гальюне.
Каждый старается вычеркнуть из своей памяти самые отвратительные и неприятные мысли и деяния, забыть их как страшный сон. Нам хочется казаться чище, лучше в глазах своих детей и внуков.
Остаться самим собой и рассказать, как мы жили на самом деле ничего не скрывая, - для этого нужно иметь мужество! Это может оказаться не только забавным, но и поучительным...
Сейчас ведь модно "петь хором" о том, как в СССР всё было прекрасно и замечательно... Не в суд и не в осуждение, а в назидание и поучение я выковыриваю из своей памяти молодые годы жизни в которых конечно же было больше светлых и радостных дней, но были и чёрные мрачные будни, в которых деспоты с партбилетами считавшие себя небожителями и вершителями судеб, по крупицам разрушали саму идею социализма и коммунизма.
Своей заносчивой вседозволенностью, прикрываясь красивыми речами о своей преданности партии и народу, эти бездушные "упыри" проникали во все сферы управления нашей великой державы. Они не были завербованными шпионами иностранных спецслужб, не были идейными антикоммунистами, они были просто тупыми ублюдками от сахи, которых вышестоящие руководители, по своей политической близорукости продвигали наверх по служебной лестнице. Переходя на другую работу или умирая они освобождали свои должности для этих недоумков, заботящихся только о собственном благополучии.
То поколение бездарных советских "руководителей" низшего и среднего звена, даже сейчас, в преклонном возрасте, перед смертным одром не желают покаяться и признать свой посильный вклад, свою вину в развал СССР. Они и сейчас считают себя "героями" расписывая в интернете свои похождения и издевательства над подчинёнными, выдавая это за свои "подвиги".
***
Стало модно цитировать сумасшедшего Фридриха Ницше, который философствовал о создании сверх человека. Одна из основных его цитат:
"Что не убивает меня, то делает меня сильнее".
Красивые слова, но это неправда. Все, что нас не убивает тотчас, убивает, незаметно нашу доброту и доверчивость, нежность и искренность, открытость и щедрость, ясный взгляд и мягкое сердце...
Главное выдержать удар, рана заживет. Шрам останется, да и хрен с ним, не важно, ведь шрамы украшают мужчин. И так, постепенно, после каждого удара, который нас не убил, мы обрастаем опытом выживания в этой безумной среде, не заметив - как это получилось, что мы становимся такими бездушными циниками?
Да, можно утешать себя - я стал сильнее! Но в душе еще одна струна оборвалась. Умер, в душе, - маленький милосердный ангел. И уже точно знаешь, как надо ответить на удар. Как - на жестокое слово. Как дать сдачи своим обидчикам.
Теперь ты знаешь, что могут ударить - просто так, ни за что. Или вместо благодарности. И ничуть этому не удивляешься. Привык. И научился терпеть, защищаться, выживать.
Но с каждым ударом, предательством, разочарованием уходит и умирает жалость и нежность, любовь и преданность. Ты становишься сильнее в глазах своего окружения, но за счет других важных для жизни качеств. И для тебя уже не важно, делает ли это тебя сильнее или бесчувственнее?!
Ведь те, кто развращает, унижает, убивает, они все равно - убийцы чужих нежных душ и добрых порывов, поступков! Они не убивают на физическом плане, ведь это карается законом, они убиваю морально и духовно, превращая вас в такого же, подобного себе равнодушного и похотливого циника а против этого нет статьи в Уголовном Кодексе.
Фото автора: справа С.А. Бабичев 15 лет т/х "КОТОВСК" р. Лена.
На т/х «КОТОВСК» распоряжением капитана, фотографировать было запрещено. Все черно белые фотографии были сделаны тайно, моим фотоаппаратом «Смена-8».
МАТРОСЫ - МЕЧТАВШИЕ СТАТЬ КАПИТАНАМИ
1969 год, мне исполнилось 15 лет, я стал настоящим речником и пошел в свою первую самостоятельную навигацию. Отец в тот год работал капитаном-наставником, он постоянно был в командировках, обучая молодых капитанов и штурманов своему флотскому ремеслу. Меня зачислили на новенький красавец сухогруз, чехословацкой постройки, под названием «Котовск».
Зачислили, как в то время говорили, по блату. Капитан "Котовска", работавший до этого у моего отца старпомом на ТР-2803, узнав, что я собираюсь идти в навигацию выгнал матроса зачисленного ранее и вписал на его место меня. Попасть на комфортабельную "Чешку", так называли эти сухогрузы, даже в качестве матроса, считалось великой удачей.
Это никакое-то там "корыто" СТ-900, переделанное из финского лихтера, а настоящий современный корабль. У меня была отдельная, одноместная каюта, где я мог спокойно готовиться к сдаче экзаменов.
В качестве общественной нагрузки, я получил судовую библиотеку, которая размещалась над моей кроватью в застеклённой навесной полке. Книги обменивались на "Плавмаге" по мере прочтения их командой. В то время но то что мобильного телефона, даже телевизора не было.
Своего первого врага на т/х "КОТОВСК" я нажил именно через эту библиотеку.
Распущенность командного состава - в СССР секса не было...
У кого-то из классиков я прочитал: "Отказать женщине это ещё больший грех, чем её изнасиловать". Было ли это сказано в шутку или всерьёз я уже не помню, но то что в этом случае вы наживёте себе кровного врага в лице женщины, это факт, который я испытал на собственной шкуре в том самом романтическо-юношеском, не опороченном греховными связями, чистом возрасте.
***
Бесцеремонно, без стука распахнув дверь в мою каюту вошла жена помощника капитана. Она занимала на т/х Котовск должность радиста. Миловидная, но далеко не красивая женщина, лет 35, маленького роста, с огромными карими глазами, точёной фигуркой и ярко крашенными, большими пухлыми губами, с первых дней выхода в рейс зачастила в "библиотеку".
- Ну что библиотекарь, давай знакомиться. Меня зовут Валерия Петровна, для друзей просо Лера. Ты хочешь стать моим другом, - широко улыбаясь спросила женщина, присаживаясь на краешек моей кровати и закинув ногу на ногу.
При этом полы её халата бессовестно расползлись в разные стороны оголяя красивую женскую ножку, далеко выше колена. Сцепив руки в замок и обхватив ими свои голые колени, выдержав паузу и видимо давая мне насладиться её прелестями, она томным голосом продолжила.
- Как у тебя здесь уютно и прибрано. Сразу видно, что ты чистоплотный мальчик. А у нас в каюте вечный кавардак, мало того что муж неряха, привык, что я за ним, как нянька, так ещё и трёхлетняя дочка с нами. Игрушки пелёнки распашонки, ни какого интима. ни какой романтики. Надеюсь, что мы с тобой подружимся и устроим в этом уютном гнёздышке своеобразную "Избу читальню", - рассмеялась дама, рассматривая меня с ног до головы.
Я, пятнадцатилетний подросток, стоял как истукан, в оцепенении у стола по стойке смирно и не знал, как себя вести со взрослой женщиной. На лбу выступила испарина.
- Ну что ты такой напряжённый? Расслабься, ты же не маменькин сыночек, а уже настоящий матрос, да к тому же и библиотекарь, что даёт нам право не скрываясь встречаться в твоей каюте-библиотеке. Что есть интересного в твоей библиотеке, показывай, - сказала женщина и взяв меня за руку потянула к себе.
Меня словно пробило током. Выйдя из оцепенения, я отдёрнул свою руку. Не потому что испугался, или мне было это не приятно прикосновение нежных женских рук, а просто от волнения мои ладони были мокрыми и первая пришедшая мысль в голову была о том, что у ней это вызовет отвращение ко мне.
- Валерия Петровна, у нас в библиотеке не большой, но очень интересный выбор книг, - проговорил я скороговоркой, возвращаясь в чувства и выкладывая на кровать книги, доставая их с полки, разделяя наше пространство.
- Ну, что ж будем считать что знакомство состоялось, молодой красавчик. Теперь мы будем видеться часто, ты мне понравился своей непосредственной застенчивостью. Займусь твоим воспитанием. Мы ведь теперь одна семья на всё лето, - сказала женщина и взяв не глядя первую попавшуюся книгу, покачиваю бёдрами вышла из каюты.
Сев на кровать, я почувствовал, как крупные капли пота сползают по моему позвоночнику. Взяв полотенце я отправился в душ.
Ничего ведь не произошло, - думал я, стоя под упругими струями холодной воды, - женщина с дружеским настроем вошла взять книгу в библиотеке, а ты как дикарь вообразил себе чёт знает что. Откуда у тебя такая реакция? Ты вёл себя, как настоящий маменькин сыночек. Чего ты испугался? Коленку голую увидел? Так ведь на пляже с девчонками вообще в одних трусах и ничего, а здесь, вел себя, как остолоп. Так всё сегодня же пойду к капитану и откажусь от библиотеки, пусть этим кто угодно занимается.
Воспитанный на идеалах семейных ценностей и преданности своим близким, я чувствовал, как мой мозг разрывается на части в своей противоречивости. Ведь это было своего рода предательством по отношению к подруге, которая осталась на берегу и в то же время удивительный восторг чувств, который я не испытывал ранее к противоположному полу.
Конечно же я не был комнатным ботаником и девчонкам нравилось, как я умею целоваться, но здесь взрослая, опытная, замужняя женщина, без всякого стеснения и страха, что в любую секунду в каюту мог зайти кто угодно, в том числе и её муж, сидела на моей кровати и покачивала голой ногой.
...Да кем я буду выглядеть в глазах её мужа? А что подумают мои сверстники, когда узнают, что я связался со старухой, которая мне в матери годится? Они же меня просто засмеют!
Нет! Всё решено, надо отказываться от библиотеки...
Подумано - сделано! Таков был мой принцип. После ужина, поднявшись в каюту капитана я заявил, что не справлюсь с обязанностями библиотекаря и прошу передать их кому угодно, в замен на любую другую общественную нагрузку.
Капитан сказал, что подумает и выставил меня за дверь.
Неделя матросских трудовых будней пролетела не заметно. Почти все книги из моей библиотеки разошлись по каютам. Интимные страсти в моей душе не утихали, так как жена помощника капитана буквально не давала мне прохода. Я целыми днями находился то на палубе, то в рулевой рубке, навязчивая женщина находила меня и требовала поменять книгу.
Однажды под вечер, после трудового дня, взяв книгу и уютно устроившись на своей кровати я задремал. Дверь бесшумно открылась и в каюту вошла распаренная и разомлевшая после душа Валерия Петровна. Её мокрые волосы были закручены полотенцем, а под тонким ситцевым коротким халатиком каждой своей клеточкой пульсировало, излучая аромат, чистое женское тело. Женщина закрыла дверь на защёлку и подойдя к кровати потянулась к полочке с остатками книг, при этом уперевшись одним коленом мне в бедро.
- Так, что же у нас тут осталось из книг, - сказала она поднимая руки вверх. Халатик распахнулся, нижнего белья на ней не было. и как бы в смущении она с визгом опустила руки вниз и потеряв равновесия повалилась на меня.
Я, как ошпаренный выскользнул из под её объятий.
- Валерия Петровна, мне всего 15 лет, а вы ровесница моей Мамы. У меня есть девушка, которую я люблю и которая любит меня, - твёрдым голосом сказал я и открыл дверь.
- Ты считаешь, что я для тебя слишком старая? Да что ты понимаешь в любви? Сопляк! Я научу тебя, как надо с женщиной обращаться. С тебя не убудет, а твоя береговая подружка только рада будет, - со мной надо быть ласковым, а не то я вот сейчас на себе халат порву и позову на помощь. Вся команда узнает, что ты меня пытался изнасиловать, затащив в свою каюту. Библиотекарь хренов. Ты что в тюрьму захотел, за попытку изнасилования или удовольствие получить? Выбирай!
С раннего детства, в экстремальных ситуациях мои мысли, каким-то образом мгновенно выстраивали логические цепочки и принятие правильного решения возникало мгновенно. Ситуация была безвыходной. Доказывать что она сама ко мне пришла -смешно и позорно. Никто этому не поверит. К тому же какой будет името вес моё слово против её порванного халата.
- Совсем вы даже не старая. Просто я сегодня краски нанюхался, вы же знаете, что я весь день красил в форпике. Поэтому меня тошнит. Вот я и соскочил к раковине, что бы на вас не нарыгать, - я завис над раковиной, изображая, что меня тошнит.
Открыв кран, я умыл лицо холодной водой.
- Последнее время я много думаю о вас, Лера! Хотите я прочитаю для вас стихотворение запрещённого Сергея Есенина?
Ты меня не любишь, не жалеешь,
Разве я немного не красив?
Не смотря в лицо, от страсти млеешь,
Мне на плечи руки опустив.
Молодая, с чувственным оскалом,
Я с тобой не нежен и не груб.
Расскажи мне, скольких ты ласкала?
Сколько рук ты помнишь? Сколько губ?
Знаю я — они прошли, как тени,
Не коснувшись твоего огня,
Многим ты садилась на колени,
А теперь сидишь вот у меня.
Пуст твои полузакрыты очи
И ты думаешь о ком-нибудь другом,
Я ведь сам люблю тебя не очень,
Утопая в дальнем дорогом.
Этот пыл не называй судьбою,
Легкодумна вспыльчивая связь,—
Как случайно встретился с тобою,
Улыбнусь, спокойно разойдясь.
Да и ты пойдешь своей дорогой
Распылять безрадостные дни,
Только нецелованных не трогай,
Только негоревших не мани.
И когда с другим по переулку
Ты пойдешь, болтая про любовь,
Может быть, я выйду на прогулку,
И с тобою встретимся мы вновь.
Отвернув к другому ближе плечи
И немного наклонившись вниз,
Ты мне скажешь тихо: «Добрый вечер...»
Я отвечу: «Добрый вечер, miss».
И ничто души не потревожит,
И ничто ее не бросит в дрожь,—
Кто любил, уж тот любить не может,
Кто сгорел, того не подожжешь.
- То-то я смотрю, что вид у тебя какой-то бледный. Может тебе таблетку принести, - спросила успокоившаяся похотливая тётка, - ладно давай наш романтический вечер перенесём на завтра. Смотри у меня, я ведь не шучу, будешь кочевряжиться, я тебя быстро за решётку определю, ведь вход в библиотеку, должен быть открыт в любое время, - поправив халат, она вышла из каюты.
Я тут же поднялся в каюту капитана.
- Вы обещали освободить меня от общественной нагрузки, прошла уже неделя.
- Ну хорошо! Назови мне хоть одну причину, по которой я должен это сделать, - нахмурившись, произнёс капитан.
- Во-первых, у меня в каюте слишком мало места, человеку даже присесть некуда что бы выбрать книгу, а во-вторых, у меня аллергия на книжную краску и пыль, - я начал кашлять и снова проделал тот же трюк с рвотным рефлексом.
Капитан замахал руками выталкивая меня из каюты.
- Ну хорошо передай всё Александру, прямо сейчас.
- Я собрал остатки библиотеки, журнал учёта выданных книг и выполнив распоряжение капитана перенёс всё к Александру и Петру, они проживали в двухместной каюте.
На следующий вечер, когда помощник капитана заступил на вахту, Валерия Петровна, разгладив утюгом свои морщины и накрасив пухлые губы постучала в мою каюту, которая была заперта на ключ.
- Откройте немедленно, я хочу поменять книгу, - тарабанила она в дверь.
Я подошёл сзади с Александром.
- Забудьте дорогу в мою каюту, старая грымза. Библиотека теперь находится у Александра. Ещё раз сунешься ко мне или попытаешься войти, твоя дочь останется без мамы, а твой муж найдёт более порядочную женщину.
Мне терять нечего - "перо в бок, мясо в речку"! Я научу тебя чем и как нужно кормить Ленских рыб.
Такая незыблемая и смертеутверждающая "мантра", произвела на мою домогательницу неизгладимое впечатление. С этого мгновения, я стал для неё самым лютым врагом. Ведь не зря же говорят: "От любви до ненависти один шаг"!
Но и для меня, она до конца навигации была просто похотливой женой помощника капитана. Мои ладони уже не становились потными в её присутствии, как на первом свидании. Металлический звон в голосе предавал мне уверенность и силу духа... Я мужал и становясь сильнее утрачивал нежность и любовь к окружающим.
(В с е и м е н а и н а з в а н и я в ы м ы ш л е н ы. Не обольщайтесь, любое сходство, чистая случайность...)
Продолжение следует: https://cont.ws/@vitimbabi4ev/...
Оценили 7 человек
14 кармы