Даже и "дерзновенная" программа Маниковского не обеспечивала Российской империи военно-технической независимости от партнёров. Но ведь эта программа ещё и принята не была...
http://sergeyhry.narod.ru/txt/...
А. Л. Сидоров. Экономическое положение России в годы первой мировой войны, 1973 г., стр. 133-166
Раздел первый. ЦАРСКОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО И ВОЕННО-ЭКОНОМИЧЕСКАЯ МОБИЛИЗАЦИЯ ТЫЛА
Глава третья. ОСОБОЕ СОВЕЩАНИЕ ПО ОБОРОНЕ ГОСУДАРСТВА.
Программа нового строительства казенных военных предприятий.
Опыт двух лет мировой войны показал промышленную и военную слабость России и огромную зависимость русской армии в боевом снабжении от союзников и Америки. Для многих представителей промышленности и правительства эта зависимость стала особенно очевидной именно во время войны, когда пришлось обращаться за границу за всем начиная от подков и сапог и кончая тяжелой артиллерией, автомобилями, моторами для самолетов, станками, металлами. Однако правительство мирилось с этой зависимостью, как неизбежным злом, вытекающим из промышленной слабости страны. Даже отстраненный Сухомлинов в своих многочисленных доказаниях и разъяснениях Верховной следственной комиссии не прочь был прикрыть грехи преступления своего ведомства именно промышленной отсталостью России и огромным влиянием иностранных капиталов в банках и промышленности, которые «мешали» вооружить армию.
Лишь немногие члены Особого совещания по обороне пытались от теоретического осуждения иностранной зависимости встать на путь такой практической политики, которая способствовала бы ослаблению этой зависимости и созданию в России необходимых условий для развития своей промышленности. Пожалуй, наиболее четко заявил об ошибочности проводимой политики равнения на иностранные заказы Литвинов-Фалинский в своем докладе «О мобилизации русской промышленности», обсуждавшемся в Особом совещании в декабре 1915 г. Это обсуждение не дало практических результатов. Более того, «общественные деятели» и представители промышленности в Особом совещании после этого старались прикрыть рваческие требования промышленных акул идейными мотивами промышленной самостоятельности страны. Понимались они на деле как право финансовых и промышленных дельцов грабить казну и за ее счет строить промышленные предприятия.
Однако для некоторых деятелей Военного министерства понятие экономической самостоятельности не совпадало с правом буржуазии наживаться за счет казны. В меру своих сил и возможностей они стремились ликвидировать катастрофическое положение боевого снабжения армии. В ряду нескольких подобного рода попыток выделяется программа, разработанная и выдвинутая в Особом совещании новым начальником Главного артиллерийского управления А. А. Маниковским, назначенным на этот пост после отставки военного министра Сухомлинова. Программа Маниковского показывает, как даже наиболее дальновидные представители правящих кругов, обладавшие крупными познаниями и техническом опытом, умевшие проявить широкий подход к проблеме, неизбежно — поскольку они не затрагивали существовавшего режима — скатывались к утопическому прожектерству.
Маниковский А.А.
Характерной особенностью программы Маниковского, изложенной им в специальном докладе121, являлось то, что она центр тяжести переносила на строительство казенных военных заводов. Это объяснялось тем, что Маниковский и его сторонники в Военном и Морском министерствах, исходя из опыта войны, считали, что русская буржуазия не способна развернуть военное производство в крупных размерах, что для этого у нее нет достаточных экономических возможностей и организаторских данных, а кроме того, она руководствуется прежде всего интересами барыша, которые находятся в противоречии с интересами армии. Маниковский и его коллеги превосходно знали все темные дела и расчеты «облеченных доверием общества» представителей буржуазии в Особом совещании, ясно отдавали себе отчет в том, что по всем поставкам цены, назначаемые буржуазией, были выше цен казенных заводов, а цены «общественных» организаций буржуазии были еще выше частных. Надо полагать, что одной из причин, заставивших Маниковского ориентироваться на строительство прежде всего казенных заводов, было также стремление правительства обеспечить себе независимость от буржуазии в деле военного производства, с тем чтобы не дать ей возможности путем экономического давления добиться политических уступок в ее пользу. Деятельность военно-промышленных комитетов, Земгора и т. п. давала основания для такого рода опасений.
Главную цель своей программы Маниковский усматривал в необходимости «во что бы то ни стало избавиться, по части боевого снабжения, от иноземной зависимости и добиться того, чтобы наша армия все необходимое для себя получала бы у себя дома — внутри России». Он энергично защищал эту программу в Особом совещании, называя ее единственно «правильным путем».
Маниковский предлагал создать для каждого отдельного производства боевого снаряжения самостоятельную группу заводов. «В каждой такой группе основное ядро, так сказать постоянный кадр группы, должны составить казенные заводы, которые в случае мобилизации не только соответственно развернутся сами, но и выделят из себя соответствующий технический персонал для инструктирования остальных членов группы, то есть однородных производств частной промышлонности.
Вне такой постановки дела немыслимо получение вполне удовлетворительных результатов в необходимый кратчайший срок. Вся мобилизация нашей промышленности в той ее части, которой пришлось мобилизоваться путем самостоятельной импровизации, может служить лучшим подтверждением вышеоказанного»122.
Таким образом, программа Маниковского не представляла собой программы действительной индустриализации страны, невозможной в условиях самодержавия, без чего, конечно, не могла быть осуществлена задача создания мощной военной промышленности. Исходя из интересов и финансовых возможностей царизма, Маниковский мог ставить только узкую задачу создания казенной военной промышленности в далеко не достаточном объеме, чтобы обеспечить действительно выявившиеся потребности армии в вооружении и боевом снабжении. Поэтому все его рассуждения о том, что без полной самостоятельности в вооружении «трудно оставаться великой державой, несмотря ни на какие условия территории и внутренних богатств страны», что казенная военная промышленность может стать таким костяком, на котором возможно будет «развивать какую угодно мускулатуру частной промышленности», верные сами по себе, становились совершенно беспочвенными, теряли реальный смысл при исходной посылке, что всего этого можно добиться в условиях царизма.
В проекте Маниковского о казенном строительстве военных предприятий речь шла лишь о частичном развитии военных предприятий, которые, будучи внедрены во все области военного снабжения, не только подготовят кадры технически обученных рабочих и инженеров, но и явятся регулятором цен по отношению к частной промышленности. Маниковский все время подчеркивал, что его программа рассчитана на масштаб «нынешней войны». Исходя из ее опыта, он разделил все производства на четыре группы, определив удельный вес казенных предприятий в каждой из них.
Более сложные предметы снаряжения, предметы «исключительной важности» должны были, по мысли автора программы, на все 100% потребности изготовляться «одними казенными заводами». К этой группе он относил а) винтовки; б) пулеметы, в) ружья-пулеметы, г) сильновзрывчатые вещества и д) снаряжение снарядов, ручных гранат и пр. Во вторую группу должно войти производство бездымного пороха, дистанционных трубок, взрывателей и детонаторных трубок, которые изготовлялись бы казенными предприятиями на 75% потребности. Третья группа лишь на 50% обеспечивалась казенными предприятиями, к ней были отнесены орудия и лафеты, слабовзрывчатые вещества, противогазы и т.п., то есть предметы, изготовление которых не представляло особых трудностей для частной промышленности. И, наконец, в четвертую группу входило производство корпусов снарядов и гранат, предметов амуниции, электротехнических изделий и оптических приборов. В их изготовлении казенные предприятия должны были занимать от 10 до 20% всей потребности в целях «регулирующего» влияния на цены частных предприятий.
Приведенный перечень групп (а также наименование заводов, которые, согласно программе, должны были быть сооружены) показывает, что в программе совершенно отсутствовали предприятия по изготовлению новейших видов вооружения — самолетов, танков и бронированных автомобилей, а также новейших механических средств передвижения. Независимо от того, понимал или не понимал Маниковский значение новейших средств войны, указанный минус его программы был обусловлен технико-экономической слабостью страны, ибо включение в программу строительства казенных предприятий авиационных, автомобильных и моторостроительных заводов, металлургических предприятий, заводов, производящих качественные стали, предметы оптики и электротехники и т. д. и т. п., потребовало бы огромных финансово-технических средств, которых не было в распоряжении правительства. Этот дефект отражал также давнюю отсталость военно-технической мысли царского военного командования, неспособного учесть опыт современной войны, находящегося в плену опыта предшествовавших войн. По существу, программа ограничивалась стрелковым оружием и артиллерией. Она была более или менее целесообразна для подготовки к мировой войне, но не могла являться основой для вооружения армии в конце этой войны. Однако и такая куцая программа казалась многим современникам чрезвычайно большой и вызывала серьезные возражения, в первую очередь, конечно, со стороны крупной буржуазии.
Всего в программу строительства, разработанную Маниковским и утвержденную Особым совещанием по обороне, было включено 37 предприятий, на сооружение которых, по первоначальным расчетам, требовалось затратить свыше 607 млн. руб.123.
Вот что представляла собой в целом строительная программа Главного артиллерийского управления, которая начала осуществляться еще в военные годы124:
4-й пороховой завод (начат постройкой до войны) 30 000 000 руб.
Снарядное отделение при новом сталелитейном заводе около Каменского 138 000 000 »
3-й трубочный завод в Пензе 20 654 000 »
Завод взрывателей в Воронеже 41 500 000 »
Троицкий снаряжательный завод 3 444 679 »
Снаряжательный завод Второва в Богородске 20 900 000 »
Петроградская мастерская зажигательных снарядов 94 884 » 95 коп.
Петроградская химическая снаряжательная мастерская 93 410 »
Тверская снаряжательная мастерская 1 150 225 » 88 коп.
Кронштадтская снаряжательная мастерская 12 000 »
Свеаборгская снаряжательная мастерская 105 386 »
Расширение оружейного завода в Туле125 31 200 000 »
Новый оружейный завод в Екатеринослав126 для перенесения туда Сестрорецкого оружейного завода 34 521 930 »
3-й патронный завод в Симбирске 40 983 955 »
Екатеринославская снаряжательная мастерская 1 275 000 »
5-й пороховой завод в Волжском районе 30 000 000 »
1-й хлопкоочистительный завод в Туркестане 4 003 030 »
Нижегородский завод взрывчатых веществ 17 421 000 »
Грозненская нитрационная мастерская 1 445 000 »
Екатеринодарская нитрационная мастерская с мастерской калиевой селитры 438 130 »
Юзовский завод аммиачной селитры и азотной кислоты 1 225 200 »
Кадиевский бензоловый и нафталовый завод 1 254 000 »
Казанский нефтеперегонный завод 116 182 » 06 коп
Бакинский нефтеперегонный завод 701 319 »
Нижегородский завод азотной и серной кислоты 1 887 000 »
Онежский завод для добывания азотной кислоты из воздуха26 146 679»
Два хлорных завода в Финляндии 3 200 000 »
Казанский военно-химический завод 373 000 »
Глобинский военно-химический завод 429 685 »
Машиностроительный завод в Туле 31 874 673 »
Алюминиевый завод на Черноморско-Азовском побережье 9 630 000 »
2-й сталелитейный завод в Каменском 49 000 000 »
Первый завод оптического стекла в Изюме 1 200 000 »
Завод оптических приборов при заводе оптического стекла в Изюме 4 800 000 »
Новый орудийный завод в Саратове для переноса и расширения Петроградского орудийного завода 37 500 000 »
4-й завод взрывчатых веществ близ г. Уфы 20 551 900 »
Для выполнения программы строительства требовалось 6 млн пудов металла, что составляло из расчета строительства на протяжении двух лет около 250 тыс. пуд. в месяц, или несколько больше 1% от валового производства металла (с учетом неизбежных потерь на припуск, стружку и т. п.) Эту цифру, по-видимому, следует увеличить до 2—3%; цемента требовалось около 5 млн. пуд., или 7 вагонов в день. Эти данные говорят о весьма скромных масштабах программы Маниковского, но даже и такая программа оказалась совершенно непосильной для царизма.
Несмотря на трудности большого строительства в обстановке войны, Маниковский настойчиво доказывал полную возможность справиться с предложенной программой. Большое место в своем докладе он отводил полемике с противниками программы, разбирая и опровергая выдвигаемые ими доводы. Разбирая довод о дороговизне военного строительства, он ссылался на опыт Франции, где заводы были построены «по бешеным ценам» военного времени и все же с лихвой окупались. Во что бы ни обошлись у нас заводы, писал он, «это будет дешевле, чем заказывать за границей то, что должно быть изготовлено на этих заводах».
Характерная черта программы Маниковского заключалась также в том, что она была рассчитана на завершение в послевоенные годы. Многие противники строительства казенных предприятий, указывая на это обстоятельство, делали его главным доводом доказательства ненужности всей программы. Отвечая им, Маниковский подчеркивал, что вопрос о сроках окончания войны не имеет никакого значения, ибо война может кончиться победой только тогда, когда «у нас окажется несомненный перевес в боевом снабжении, именно артиллерийском, так как только артиллерия решает ныне участь сражений». Но это не все и не главное. Мало выиграть войну, писал Маниковский, надо также к концу ее быть сильным и независимым, ибо к этому моменту «у наших союзников» не будет лишних боевых припасов, которые они согласились бы уступить России. К концу войны каждое государство будет предоставлено своим силам, «и горе тому, у кого к тому времени не будут подготовлены средства»127.
Маниковский хорошо понимал, что послевоенная конъюнктура будет особенно неблагоприятна для России, так как после окончания войны начнется беспощадная экономическая и политическая борьба между союзниками. Поэтому, указывал он, «если не заложить прочного основания нашего военного заводского строительства теперь же», то это, может быть, не удастся сделать «совсем, так как по окончании войны у нас явятся сильнейшие конкуренты за границей», с которыми Россия не справится. Если мы не будем готовы к борьбе, продолжал Маниковский, «то могучая техника и наших друзей, и наших врагов раздавит нашу все еще слабую технику. При этом все они, чтобы покрепче и понадежнее захватить нас в свою кабалу, пойдут, может быть, сперва на предательски заманчивые для нас условия. Но если мы попадемся на эту удочку, то результат будет тот же, что и перед настоящей войной, т. е. мы будем зависеть от милости заграничных заводов. А ведь именно вследствие отсутствия своих заводов и необходимости прибегать к помощи заграницы мы и оказались столь беспомощными и неподготовленными во время настоящей войны».
Как видим, Маниковскому нельзя отказать в реальности его оценок союзников и характера отношений их к России. Он отнюдь не идеализировал союзников — Англию и Францию и не верил ни на йоту словесным обещаниям Ллойд Джорджа, Тома́ и других, на которые они были так щедры.
Остановимся более подробно на некоторых пунктах программы Маниковского128.
«Особое совещание по обороне, — писал он, — очень поздно пришло к мысли о строительстве нового орудийного завода в Саратове после неудачного опыта с Виккерсом, строившим завод в Царицыне». Завод было предположено построить в 2,5 года. Городская дума отвела заводу участок земли в 100 дес., из них 40 дес. бесплатно.
В Саратов предполагалось перевести Петроградский орудийный завод и тем самым использовать накопленный технический опыт и кадры. Программа завода была рассчитана на 247 орудий в месяц. Однако завод ориентировался в основном на легкую и среднюю артиллерию и не имел собственной металлургической базы. Пушек и гаубиц калибра 152—203-мм планировалось производить 37 штук в месяц, в том числе лишь четыре 203-мм (8-дм) гаубицы. Артиллерию более крупных калибров не предполагалось изготовлять совсем. Стоимость механического оборудования завода предусматривалась на сумму около 16 млн. руб., а общая его стоимость — 37,5 млн. руб. К строительству завода не было приступлено.
Второй сталелитейный завод в Каменском первоначально был рассчитан на производство по 1 млн. штук черновых винтовочных стволов и снарядов 3-дюймового калибра, а также сортовой стали и проволоки на 1 млн. пуд. Стоимость завода определялась в 39 млн. руб. К строительству завода было приступлено еще в 1915 г. В связи с ростом цен и необходимостью больших дополнительных затрат сметная стоимость завода повысилась до 75 млн. руб. Некоторые цехи предполагалось открыть в 1917 г., а полностью закончить строительство к 1 января 1919 г. Установка завода на изготовление винтовок и легких снарядов была пересмотрена. На базе завода было решено организовать изготовление тяжелых снарядов.
Снарядное отделение при втором сталелитейном заводе в Каменском было запроектировано взамен отделения по изготовлению винтовок и 3-дюймовых снарядов. Производительность завода планировалась в 11 200 снарядов в день, из них 200 снарядов 11—12-дюймовых, 1000 — 8-дюймовых и 10 000 — 6-дюймовых. Частичное открытие завода предполагалось в конце 1917 г. ⅔ всех затрат (33,5 млн. руб.) шло на оборудование. Однако стоимость завода была исчислена, по-видимому, с преуменьшением, так как лишь треть затрат была высчитана по ценам военного времени.
Большое внимание в программе ГАУ было уделено трубочным заводам (в Пензе и Воронеже), снаряжательным заводам и мастерским. Помимо увеличения производительности существовавших казенных и особенно частных заводов, было решено строить новые. Пензенский завод был рассчитан на несколько миллионов дистанционных трубок и капсюльных втулок. Завод планировалось построить за три года. В 1915—1916 гг. на строительство было ассигновано свыше 9 млн. руб. Поскольку цены на строительство возросли почти в 1,5 раза, это увеличило стоимость завода до 20,6 млн. руб.
Воронежский завод был рассчитан на еще бо́льшую производительность, чем Пензенский. Он должен был быть по плану построен за два года (1917—1918 гг.)
Такой же завод но с меньшей производительностью, предлагал построить Второв, по потом отказался. Стоимость завода была исчислена в 42,5 млн. руб. Это было на 9 млн руб. дешевле, чем стоимость завода Второва в Московской губернии, а производительность казенного завода должна была быть в 2 раза больше, чем у Второва.
Троицкий снаряжательный завод предназначался для изготовления большого количества ручных гранат (16 млн. штук) и осветительных ракет. Уже в конце 1916 г. завод частично работал. Постройка этого завода имела «особую остроту», так как только с его помощью можно было справиться со снаряжением огромного количества ручных гранат, изготовлявшихся для армии.
Снаряжательный завод Второва близ Богородска был построен во время войны (1915—1916 гг.) на средства казны и должен был быть через определенный срок возвращен казне. Завод снаряжал 3—6-дюймовые снаряды.
Существовавшие в стране три казенных оружейных завода давали во второй половине 1916 г. около 110—120 тыс. винтовок в месяц, что было в 2 раза более запроектированного производства до войны (2000 штук в день), но и эти заводы покрывали только 50% потребности в винтовках. В течение всей войны армия испытывала острейший недостаток в винтовках, который лишь отчасти смягчался покупкой их за границей.
В апреле 1915 г. ГАУ признало необходимым обеспечить снабжение армии винтовками «исключительно внутренними силами страны»129, а для этого построить новый казенный завод с производительностью в 600 тыс ружей в год. Но и это не покрывало всех потребностей, поэтому Военный совет решил строить два завода, один казенный, а другой частный, оба одинаковой производительности.
Стоимость Тульского казенного завода была определена в 31,2 млн. руб., но поскольку цены вздорожали на 59%, она поднялась до 50 млн. руб. На строительство завода было отпущено в 1915—1916 гг. 11 млн. руб., а на 1917 г. было намечено по смете истратитъ 15 млн. руб. Строительство полностью должно было быть закончено в 1918 г.
Построить частный ружейный завод особенно домогалась фирма Виккерс, действовавшая через известного авантюриста инженера Балинского и банкира Утина, которым покровительствовал военный министр Сухомлинов. В марте 1915 г. Балинский подал в ГАУ заявление о готовности построить новый ружейный завод в течение одного года по подписании контракта. Условия, выдвинутые Утиным, были следующие гарантированный правительством заказ на 3 млн. винтовок, который будет фирмой выполнен в 7 лет (цена на каждую винтовку 53 руб.), при подписании договора выдается аванс в размере 50% стоимости первого миллиона винтовок, техническое оборудование поставляют американские фирмы Пратт и Витнен130. Таким образом, Виккерс и Балинский собирались строить завод на аванс от казны, а не на собственный счет. Правительство признавало приемлемым цену в 35 руб. за винтовку и пересмотрело вопрос о строительстве частного ружейного завода. Было решено построить в Екатеринославе второй казенный ружейный завод и перевести туда Сестрорецкий оружейный завод. Годовая производительность была установлена в 800 тыс. винтовок. Окончание строительства завода намечалось к 1 января 1920 г. Стоимость строительства первоначально исчислялась в 34,5 млн. руб., с поправкой на повышение цен — около 62,1 млн. руб. В 1915—1917 гг. на строительство ассигновывалось 19 млн. руб. Решение Особого совещания о постройке второго казенного ружейного завода было, конечно, более целесообразно, но срок строительства (5 лет) был чрезвычайно растянут. Практически завод строился из расчета на послевоенную конъюнктуру.
Кроме двух ружейных заводов было решено построить пулеметный завод Датского оружейного общества для изготовления 15 000 ружей-пулеметов Мадсена131. Завод строился на средства казны на следующих условиях: Общество получало аванс в 10,4 млн. руб. до 1 января 1917 г., из них 8675 тыс. руб. в иностранной валюте для оплаты машин, станков и аппаратуры, заказываемых за границей. Синдикат обязывался поставить правительству ружья-пулеметы по цене 1735 руб. за единицу, включая все расходы по постройке и оборудованию. Таким образом, общая стоимость заказа равнялась 26 025 000 руб., впоследствии уменьшенная в связи с небольшим снижением цены до 25 999 500 руб. Через шесть месяцев после подписания контракта синдикат должен был поставить 4000 ружей-пулеметов, а в последующие месяцы — по 1000 штук в месяц. К строительству завода Общество приступило в конце 1916 г.
Россия начала войну при неполном комплекте ружейных патронов. Их недоставало от 300 до 400 млн. штук до положенного (13—15%)132. Производительность патронных заводов (двух казенных и одного частного) в 1913 г. равнялась 544 млн. патронов в год, что составляло всего 25% военной потребности. Во время войны выпуск патронов поднялся до 120—130 млн. штук в месяц, но потребность исчислялась в 200 млн. штук.
Патроны в огромном количестве заказывались в США и в Англии, строительство же патронного завода в России было решено с недопустимым опозданием — только в марте 1916 г. Третий казенный патронный завод было решено строить в Симбирске с производительностью в 840 млн. боевых патронов к трехлинейной винтовке, 1200 млн. штук гильз и 1,1 млн. пудов латуни. Стоимость завода планировалась в 41 млн. руб. К строительству было приступлено в 1916 г. Все станки были закуплены за границей, частичное открытие работ ожидалось в 1917 г. Задержка со строительством казенного патронного завода объясняется противодействием медного синдиката, стремившегося удержать спекулятивные цены на медь и противившегося организации производства латуни и мельхиора на казенном заводе.
Однако строительство и этого завода далеко не удовлетворяло выявившуюся потребность в патронах133.
Почти половина всей программы ГАУ (16 объектов) приходилась на предприятия взрывчатых веществ, пороховые и химические заводы, изготовлявшие исходные материалы для взрывчатки. Разрабатывая планы нового строительства, ГАУ могло уже опереться на удачное начало, положенное Химическим комитетом (председатель — В. Н. Ипатьев), который сумел организовать производство аммиачной селитры, бензола из каменного угля и нефти, серной и азотной кислот134. Способ изготовления азотной кислоты путем окисления аммиака из коксовых печей при помощи платинового катализатора был разработан в России И. И. Андреевым и инженером-технологом Кулепетовым. Он был «практически воплощен на первом в мире казенном заводе в Юзовке»135. Труднейшая задача заключалась в том, чтобы организовать самую выделку взрывчатых веществ. Комитет справился с этой задачей, разработав способ получения новых типов взрывчатых веществ ксилила, динитронафталина, синтетического фенола. Было положено также начало изготовлению удушающих газов.
Заводы взрывчатых веществ и кислотные заводы располагались в Донбассе, в центре нефтяной промышленности — в Грозном, Баку — и по Волге, где сосредоточивалось большое количество нефти. Нижегородский завод взрывчатых веществ был рассчитан на снаряжение снарядов всех калибров и ручных гранат. По окончании его постройки предполагалось перенести туда оборудование Охтинского завода из Петрограда. Большинство мелких заводов, изготовлявших кислоты, хлор, толуол, удушающие газы, были закончены и начали работать во время войны.
Война выявила огромную потребность в азотной кислоте. Только для пяти пороховых заводов ее требовалось свыше 3 млн. пуд., а если учесть нужду в ней трех заводов взрывчатых веществ, то потребность возрастала до 5,2 млн. пуд. Такого количества азотной кислоты добыть из привозной чилийской селитры было невозможно. Нужен был новый источник, которым явился воздух. Онежский завод на р. Суне был первым заводом в России по производству азотной кислоты из воздуха. Военное министерство и здесь проявляло обычную сдержанность и неповоротливость. Поскольку этот способ требовал много электроэнергии, было решено строить пока лишь опытный завод, который предполагалось закончить к концу 1917 г. На это было отпущено 6,5 млн. руб. Стоимость основного завода исчислялась в 26 млн. руб. с лишним. Местом строительства была выбрана р. Суна, водопад которой давал возможность построить гидростанцию.
Со строительством гидростанции на р. Суне и завода для получения азотной кислоты электролитическим способом Военное министерство запоздало по крайней мере лет на 8—9. Еще за 5 лет до начала войны заведующий химической лабораторией Николаевской инженерной академии Горбов написал докладную записку начальнику Главного инженерного управления Военного министерства, в которой предлагал «в предвидении войны на западной границе иметь возможность добывать селитру или азотную кислоту в России, что осуществимо двояким путем: путем устройства соответственного электрохимического завода на средства казны или же привлечением к делу частных капиталов»136. Он предлагал в 1910 г. отправить инженеров для изучения бассейна р. Суны. Стоимость завода и гидротехнических сооружений определялась им в 5 млн. руб., а срок строительства — не менее 4 лет. Спустя лишь 8 лет Военное министерство взялось за частичное осуществление предложения Горбова, приступив к постройке небольшого опытного завода.
Во время войны была значительно увеличена производительность существовавших в России трех казенных и четырех частных заводов взрывчатых веществ. Компанией Барановского был построен пятый частный завод во Владимирской губернии, дававший 39 000 пуд бездымного пороха. Но производительность как казенных, так и частных заводов была ничтожно мала по сравнению с выявившейся потребностью.
Годовая потребность в порохе определялась в 1916 г. в 800 тыс. пуд. дымного пороха и 7,5 млн. пуд. бездымного, а производительность существовавших заводов равнялась 324 тыс. пуд. дымного и 1364 тыс. пуд. бездымного. Годовой дефицит достигал огромной цифры — 6,6 млн. пуд., причем 6134 тыс. пуд. нехватки приходилось за счет бездымного пороха137. Пороховые заводы давали лишь 20% потребности, а 80% покрывалось путем огромных закупок пороха за границей. Именно в свете этих данных надо оценивать предложение Особого совещания по обороне о строительстве двух пороховых заводов (в Тамбове и Самаре, причем Тамбовский завод было решено строить еще до войны) и создании первого хлопкоочистительного завода в Туркестане с ограниченной производительностью в 200 000 пуд. очищенного материала. Намеченные ГАУ к строительству два казенных пороховых завода при достижении запланированной производительности в 1,2 млн. пуд. могли удвоить производительность бездымного пороха в стране138, но все же они могли покрыть только незначительную часть дефицита.
Стоимость обоих заводов определялась в 60 млн. руб., а окончание строительства — в 1918 г. (хотя основные строительные работы на обоих заводах должны были заканчиваться в 1917 г.) Постройка обоих пороховых заводов хотя и являлась значительным вкладом в пороховой баланс страны, удваивая его, но по-прежнему оставляла нерешенной всю проблему снабжения армии бездымным порохом и не снимала с повестки дня необходимость в огромных заказах. Может быть на примере с порохом, являвшимся самым слабым местом боевого снабжения, наиболее ярко вскрывается ограниченный характер военно-хозяйственного творчества правительства и буржуазии. Даже наиболее передовые деятели царского режима могли выдвигать только мелкие, ограниченные планы и предложения, годные лишь на починку некоторых дыр в потрепанном кафтане военного производства страны.
Из других предложений ГАУ заслуживает внимания постройка машиностроительного завода в Туле, который должен был изготовлять особо точные станки для нужд военной промышленности. Опыт заказа таких станков военным ведомством на внутреннем рынке был неудачен, а потребность на ближайшие 5—6 лет определялась в 15—20 тыс. станков на сумму в 40 млн. руб.139 На строительство такого завода было запроектировано истратить около 32 млн. руб. Это был первый, причем достаточно робкий, разведочный шаг в сторону создания отечественного точного машиностроения. Но и этого шага сделать не сумели — все осталось только на бумаге.
В области металлургии было решено строить небольшой алюминиевый завод производительностью в 75 тыс. пуд. (при потребности в нем в 500 тыс. пуд., причем цена за пуд алюминия поднялась к концу войны до 120 руб.) К строительству этого завода было приступлено более энергично, чем к строительству других заводов; еще в 1916 г. авансом были отпущены 4200 тыс. руб. на поиски бокситов и дешевой гидроэнергии.
Последнее, что мы отметим в программе Маниковского, — это заводы оптического стекла и приборов. До войны оптические приборы и оптическое стекло в России не производились, а получались из Германии. Производительность предполагаемого завода оптических приборов равнялась примерно годовой потребности армии в 1916 г. Оба завода было решено расположить в г. Изюме, у источников угля, глины и песка. Подготовительные работы были начаты в 1916 г., но этим дело и ограничилось. Заводы построены не были.
Таким образом, мы рассмотрели основные объекты программы ГАУ и можем теперь дать оценку ее значения для вооружения армии.
Программа ГАУ безнадежно опоздала. За исключением мелких снаряжательных мастерских, предприятий, изготовлявших сырье для взрывчатых веществ, да части химических предприятий, все осталъные предприятия намечено было ввести в действие только в 1918—1920 гг.
Если бы Военное министерство разработало эту программу раньше, скажем к 1913—1914 гг., и сумело бы осуществить ее действительно боевыми, военными темпами, она могла бы иметь практическое значение в деле вооружения войск, повлияв тем самым на ход военных операций. Однако ничего этого не было и не могло быть сделано, хотя бы потому, что всякое предложение подобного рода встретило бы сильнейшие возражения не только со стороны иностранного капитала, но и со стороны российской буржуазии.
Такая недееспособность вытекала из природы самодержавия и российской буржуазии, что является убедительным доказательством несостоятельности всей политической системы и господствующих классов царской России.
Предложенная ГАУ и Особым совещанием по обороне программа свидетельствовала также о технической косности военных верхов, проявивнтих полнейшее равнодушие и непонимание значения новых видов техники в современной войне. Готовить армию к такой войне и не развивать новейшие виды вооружения — авиацию, бронированные автомобили, танки и т. д. — могли только люди и режим, обреченные ходом истории на слом. За исключением жалкой попытки организовать изготовление автоматов Мадсена, программа никак не перекликалась с тем новым, что война породила в области техники. Правительство не только не организовало нового мощного пулеметного завода, но и не предусмотрело его в своей программе. Говоря о решающей роли артиллерии, творец этой программы — Маниковский, сам крупнейший специалист-артиллерист, предложил строить артиллерийский завод, не предназначенный для изготовления артиллерии тяжелых калибров, хотя именно в это время в армии было приступлено к формированию тяжелой артиллерии особого назначения, а нужда в тяжелой артиллерии была особенно резко ощутима.
Пороховые, взрывчатые, ружейные и патронные заводы, намеченные к строительству, никак не разрешали коренной задачи — освободить Россию от иностранной зависимости, поставить армию в деле вооружения на собственные прочные ноги. Даже если бы вся программа ГАУ была выполнена еще во время войны, то новые заводы не на очень много смогли бы уменьшить тот огромный дефицит в порохе, взрывчатых веществах, ружьях и патронах, который увеличивался с неудержимой быстротой с каждым месяцем войны. По-прежнему оставался бы только один, причем безнадежный, путь для его покрытия — заказы за границей. Но в решающих пунктах программа ГАУ оставалась на бумаге. Вооружение и снабжение армии по-прежнему шло частично за счет работы уже существовавших казенных заводов и мобилизованной частной промышленности, а частично за счет поступлений из-за границы.
Военно-техническая база русской армии, несмотря на все «успехи» частной промышленности, так и осталась отсталой и чрезвычайно бедной. Намеченные ГАУ мероприятия не могли ее кардинально изменить. Для этого нужны были и другие масштабы и другие политические условия.
Программа ГАУ является прекрасным историческим свидетельством неспособности помещиков и буржуазии царской России к широкому творчеству в вопросах ведения войны и вооружения армии.
Оценил 1 человек
1 кармы