Добрый день, КОНТ! На строительство автогиганта со всей страны приезжало множество людей и связало свою судьбу с КАМАЗом. Каждый из приехавших оставил свой след в истории КАМАЗа.
Я уже публиковал статью о творчестве Максимова Викторина Николаевича, сегодняшний рассказ будет о Кувайцеве Евгении Павловиче, информации о нём не так много и многие из стихов утеряны.
Родился 31 августа 1946 года в селе Воскресенское Мелеузского района Республики Башкортостан.
Окончил речное училище, школу рабочей молодёжи.
В Набережные Челны приехал по комсомольской путёвке в 1971 году и начал работать плотником в строительно-монтажном управлении, затем трудился слесарем-ремонтником на заводе Двигателей и Литейном заводе КамАЗа, руководил литературной студией «Бережок» при социально-педагогическом комплексе (СПК) «Огниво»..
В 1982 году заочно закончил Литературный институт имени А.М. Горького.
Автор стихов в коллективных сборниках «Город моей мечты» (1977), «Лебеди над Челнами» (1981, 1987), «Не всем дано так щедро жить» (1994) и других.
Награждён почётным знаком «Ударник строительства КамАЗа», Почётными Грамотами и Дипломами Союза писателей Татарстана за победы в литературных конкурсах.
23 апреля 2001 года, проживая в Челнах, пропал без вести. О дальнейшей судьбе поэта ничего не известно.
Вот как об этом написано на сайте следственного комитета:
Кувайцев Евгений Павлович
23 апреля 2001 года Кувайцев Е.П. выехал от дома своего сына, проживающего по адресу: г. Набережные Челны, д. **/**, кв. ** на автомашине «Москвич-комби» г/н М 314 ЕВ желтого цвета и не вернулся. Автомашина «Москвич-комби» г/н М 314 ЕВ желтого цвета была обнаружена возле дома 4/10 новой части г. Набережные Челны.
На вид 45-50 лет, рост 160-170 см, худощавого телосложения; лицо прямоугольное бледное; брови дугообразные; глаза темные; нос средний; рот средний; волосы темно-русые, прямые, имеется большая лобная залысина.На левом виске и левом плече имеются шишки размером 1,5 на 1,8 см.
Был одет: рубашка с коротким рукавом цвета «хаки» на пуговицах, джинсовые брюки голубого цвета с темным ремнем, туфли летние темные на шнурках; при себе мог иметь джемпер сине-зеленого цвета.
Пожалуй одним из самых известных стихотворений Еврения является "Ночью светло, а днём темно...", слова которого легли в основу песни:"Я город дарю вам...", которую исполнил И.Кобзон.
Ночью светло, А днём темно... (одна из ранних версий)
Ночью светло,
А днём темно
От скопленья машин и пыли.
Когда мы ходили с тобою в кино?..
Забыли.
Сколько уж лет
Живу вот так,
Года, как листы,
Листая.
Быть может, со временем
Скажут: чудак?..
Не знаю…
Только не зря
След за спиной,
Выдавленный в граните.
Город дарю вам,
Построенный мной, —
Живите
Даешь четыре
Эгей!
Комсомольцы,
молодо-зелено!
Вам
эта стройка доверена.
Самая крупная,
самая важная!
Вперёд,
неотступная
братва отважная!
Гудеть
КамАЗу!
Городу —
быть!
Давайте разом
мечту творить.
Где дел громада,
работы жуть,
вставайте рядом
плечом к плечу!
Прочнее в мире
не сыщешь опор.
«Даёшь в четыре!» —
кричим в упор.
С нами встаньте-ка!
В наших рядах
как вам —
романтика в сапогах?
Если доволен —
строй!
И не ной!
Если нет —
беги домой!
Таких делегатов
не надо нам!
Пусть едут по хатам
к юбкам
мам!
Таких — не надо!
А надо
стойких
на всесоюзную стройку!
Мои вдохновенные строчки...
Мои вдохновенные строчки —
Простые слова в цепочке.
Не ребусы-головоломки,
Обыденные, как соль.
Но я их могу по кромкам
Составить настолько звонко,
Что лопнут в ушах перепонки,
А сердце уколет боль.
Мои вдохновенные строчки —
Простые слова в цепочке.
По логике их и масти
Увидите мой силуэт.
Я счастье своё не прячу,
Не радуюсь, но и не плачу,
И выше такого счастья
Уже никакого нет.
Теплица
Веет в рукавицу
Снежная метла.
Строим мы теплицу
На краю села.
В ритме неустанном
Трудимся весь день.
Тянем, как стеклянный,
Полиэтилен.
Лазим мы по крышам,
Нипочём нам страх.
И стихи мы пишем
На семи ветрах.
Встали у теплицы
Парни-молодцы...
Граждане челнинцы,
Ешьте огурцы!
Ветер Камы
Синий ветер, спутник самозваный,
Вольный конь, минующий мосты,
Поцелуй мне губы, ветер Камы,
Я такой же искренний, как ты,
Я иду — рубашка нараспашку,
Трогаю ногою берега.
Парусом надуй мою рубашку,
Унеси меня под облака.
Синий ветер, колесо пространства.
Пусть моя душа летит с тобой,
Чужды нам законы постоянства,
Мы покой обходим стороной.
Если видишь, женщина рыдает,
Ты её упреком не коли:
Плачущая женщина — святая,
Поклонись ей в ноги до земли.
Стань её опорой и защитой,
Потому что, плача и моля,
Голосом той женщины убитой
Стонет беззащитная Земля.
Матушка, зелёная планета,
Век моей любви не огрубеть.
Песня до конца моя не спета.
Дашь ли до конца её допеть?
Какие давние дела. Какие дальние года...
Какие давние дела.
Какие дальние года...
И снова бабушка жива —
Давай присядем, как тогда.
Любил сумерничать с тобой.
Сидеть тихонько у окна,
Когда над белою избой
Всплывала яркая луна.
Накинув клетчатую шаль.
Учила старенькая мать
Внучонка сердцем принимать
Вот эту сказочную даль.
Умолкли крики пастухов.
Запели песенку сверчки,
И папиросы старичков
Светились, словно светлячки.
Извозчик, что-то бормоча.
Проехал с бочкою воды.
Он у Гремучего ключа
Оставил лунные следы...
Какие давние года!
Какие дальние дела!
Давно травою поросла
Твоя могилка у пруда.
Какая странная спираль:
Всё повторяется опять —
Учу я сына понимать
Вот эту сказочную даль.
Люблю сумерничать с тобой,
Сидеть тихонько у окна,
Когда над белою избой
Встаёт багровая луна.
Тот самый первый
Восьмиподъездный,
Пятиэтажный —
Мой самый первый,
Мой самый важный.
Как много пота
И вдохновенья!
Моя работа,
Моё творенье!
Умчалось лето
По круглу полю.
На сотни лет я
Тебя построил.
Не для бомбёжки,
Не для пожара.
Бегите, ножки,
По тротуару.
Играйте, дети!
Бей, свет, в оконца!
Вам окна светят
Лучами солнца.
Где тишина веками плавала над рекой...
Где тишина веками
Плавала над рекой
Собственными руками
Строим мы город свой.
В ритме рабочем стойко,
Бьётся из часа в час
Сердце Союзной стройки,
Наш богатырь — КамАЗ.
Роем гудят пчелиным
Сотни машин вокруг,
И напрягают силы
Тысячи крепких рук.
Взвесив кирпич рукою,
Ловко на место кладем.
Будто не город строим —
Нежную песню поём.
Надо услышать сердцем
Стройки большой размах.
Мы её, как младенца,
Нянчим в своих руках.
Знаем, что город будет.
Едут со всей страны
К нам молодые люди
В Набережные Челны...
За оконною рамой
Наработались парни
И устали порядком.
Им не надо свиданий,
Им бы выспаться сладко.
Вата, сбитая комом,
Упирается в лица.
Им не надо пуховых,
Им и это сгодится.
Ничего им не надо,
Никаких изменений.
Отдыхает бригада
Перед завтрашней сменой.
За оконною рамой
Комсомольская стройка.
Чётко слышно, как краны
Окликаются звонко.
И рычит в котловане
Экскаватор-обжора,
Угрызая зубами
Многотонные горы.
Он в объёмистый кузов
Шлёт обвал за обвалом,
И под тяжестью грузов
Слышен сгон самосвалов.
И гудит и грохочет
Комсомольская стройка,
И в объятиях ночи
Не стихает нисколько.
Пыль лавиной горбатой
Поднялась до предела...
Понимают ребята
Важность этого дела.
А кругом тишина, никого в целом мире...
А кругом тишина,
Никого в целом мире...
Только ночь да луна,
Да гитара слышна.
Неужели во сне.
Или чудится мне —
Этот след от луны,
Как звучанье струны.
Где-то спят журавли
На пути перелёта.
И богиня Луна
Знает их имена.
Вскинув голову, как
Восклицательный знак,
Прокурлычет вожак.
Если что-то не так.
Льётся свет.
Лунный свет
Над моею землёю
И не слышно пока,
Как гремят облака.
Ты царица полей,
Свет серебряный лей —
Твой небесный уют
Лечит душу мою.
За окном ночь...
За окном ночь —
Тишины дочь.
За окном снег —
Ледяной век.
Где ты есть, друг?
Где ты есть, враг?
Лишь луны круг,
А вокруг — мрак.
А луны сны —
Полновесны.
И на сто миль
Только звёзд пыль.
И на сто лет
Ни души нет,
И на всю тишь —
Только ты лишь.
Не души! Ночь,
Уходи прочь!..
Ты приснись мне
В золотом сне.
Каждый крик — миг.
Каждый стон — сон.
И на сто миль
Только звёзд пыль...
Матушка Россия, дай ты мне ответ...
Матушка Россия,
Дай ты мне ответ.
Сколько износила
Липовых штиблет?
Видимо, немало
Столбовых дорог
Лихо отмахала
Вдоль и поперёк.
При любой погоде,
При любых делах
Были лапти в моде
На твоих ногах.
И сама природа
Пела и цвела.
Русскому народу
Матерью была.
Медленно проехал
Тот мужицкий век,
И пронёсся эхом
Мерный скрип телег.
Да остались, кстати,
Видел меж столбов,
Липовые лапти
В нитях проводов.
Я тебя не хаю —
Я тобой горжусь,
Милая,
Родная,
Лапотная Русь!
Пешеход
Ни кола, ни двора, ни забора.
Ни угла в захолустном дому.
Чёрных окон немые укоры,
Словно крест, на себя подниму.
Подниму, если выдержит тело...
Уж такое моё ремесло:
Что от пяток моих отлетело,
То в прошедшее время ушло.
По полоске летящего света,
Неприметный ничем человек,
Я шагаю которое лето
В наступающий атомный век.
Пусть меня на крутых поворотах
Обгоняет любая езда,
Пусть скорее летят самолёты,
И быстрее бегут поезда.
Но, пиная мгновенье носками,
Я себя обгонять не спешу.
За ревущим движением — камень
Я со скоростью света пущу.
Загремит он неслыханным громом,
Полыхнёт небывалым огнём.
— Вот и всё! — объясню я знакомым. —
Вот и встретились с завтрашним днём.
Мельница
Строили истово мельницу
Сельские мужики,
Пусть она, мельница,
Вертится,
Хватит на всех муки...
Время прошло —
И рухнула,
Крыльями шевеля,
Старая мельница...
Ухнула
И затряслась земля...
Будто её и не было,
Лишь шелестит трава,
Где прокатились медленно
Старые жернова...
Ты гори, моя молодость...
Ты гори, моя молодость,
На холодных ветрах,
Чтобы город, как гордость,
Мы несли на руках.
Начинали с нуля,
Клали в камень монеты,
Чтоб признала земля,
Новый город планеты.
Мне он снится во сне
Бесконечно громадным.
Вы поверите мне,
Если будете рядом…
ДОБРЫЙ, БЕЛЫЙ ВЕЛИКАН
После долгих расставаний
Снова повстречался я с тобой
Здравствуй, белый город!
Ты у Камы
Самый, самый молодой.
Ты меня, быть может, не заметил
В гомоне машин и горожан.
Только без тебя мне
Не прожить на свете,
Добрый, белый великан.
Ты у нас построен из надежды,
Радости, печали и разлук.
Стал ты нам судьбою,
Незнакомый прежде,
Город – самый лучший друг.
Знают нетужилы-сторожилы
С теплою улыбкой на устах:
Мы ведь вместе с городом
Сложили,
Нашу песню о Челнах.
Оценили 19 человек
40 кармы