80 лет назад фашисты всей Европы пытались задушить Ленинград

 С 8 сентября 1941 года по 27 января 1944 года - 872 дня. Продолжалась блокада города Ленинграда.

Военная блокада города Ленинграда:
- немецкими,
- финскими,
- испанскими войсками,
- с участием добровольцев из Северной Африки,
- Европы,
- военно-морских сил Италии.

Во время Великой Отечественной войны, Русские люди доказали свою стойкость, непоколебимость, живучесть и своё право на существование на этой грешной Земле. Самоотверженный труд и мужество простого горожанина северной столицы и рядового Советского Солдата, повергли в ужас и склонили к паническому бегству все эти полчища фашистских захватчиков, вторгшихся на нашу землю.

За массовый героизм и мужество при защите Родины в Великой Отечественной войне 1941—1945 годов, проявленные защитниками блокадного Ленинграда, Указом Президиума Верховного Совета СССР 8 мая 1965 года городу присвоена высшая степень отличия — звание «Город-Герой».
27 января — день, когда Ленинград был полностью освобождён от блокады в 1944 году, — является одним из дней воинской славы России.

Об ужасах осаждённого Ленинграда, о героическом сопротивлении города написаны целые тома. 

Но, в советское время не принято было говорить о "пятой колонне" о тех негодяях, которые помогали фашистам изнутри и морили защитников города голодом и холодом.

Нас пытались убедить в том, что к началу блокады в городе находилось недостаточное для длительной осады количество продуктов и топлива. Но сегодня, после снятия грифа секретности со многих архивных документов мы узнаём что это не так. 

В конце 70-х годов ХХ века, будучи ещё безусым и безбородым курсантом Ленинградского альма-матер, я имел неосторожность заявить в булочной, что хлеб отвратительного качества. И это действительно было так - хлеб неимоверно вонял хлоркой и с какими-то неимоверными примесями, напоминающими древесные опилки. На меня набросились с кулаками старушки:
- "Понаехали-и-и! Что вы знаете о нашем Ленинградском хлебе?! Вам сытым, обутым и одетым потомкам никогда не понять цену этому хлебу"!

Я не собирался никого обидеть и уж тем более задеть память блокадников, я всего лишь указал торгашам на качество хлеба. Но, у меня до сих пор краснеют уши, как у провинившегося курсанта, за тот инцидент в булочной, хоть я и извинился перед старушками и пытался им объяснить, что барыги и торгаши наживаются на их сердобольности.   
Уже тогда, по долгу службы, мне было известно гораздо больше, чем простым русским старушкам пережившим блокаду.

После ранения мне довелось оказаться в одной двухместной палате со стариком, полковником интендантской службы, который во время блокады был заведующим продовольственных складов в осаждённом Ленинграде. От его исповедальных рассказов мне порой хотелось его просто взять и придушить подушкой. Сдерживало лишь то, что в обед к нему приходила старушка, его жена и он отдавал ей свой обед, который нам приносили в палату.

Из воспоминаний отставного барыги:
Перед самой войной, я по рекомендации моего родственника из генералов был направлен для прохождения службы на одну из продовольственных баз Ленинграда. Учёт и контроль был так себе. Мы с женой не бедствовали и катались, как сыр в масле.
С началом блокады всех гражданских завскладов отправили отправили в ополчение, а на их место поставили военных не ниже полковников. Они, проверенные торгаши, как крысы чуяли, что будет туго вот и лезли поближе к продуктам. За три мороженных картошки, мы могли отыметь любую из блокадниц. Что бы выжить они тащили все свои золотые цацки, а серебряных вилок и ложек мы скопили целые чемоданы.
Дошло до того, что в летнее время, когда через Ладогу приходила баржа с продовольствием, мы выгружали самое ценное, что нам было необходимо, а баржу выводили из укрытия на рейд и немецкая авиация их топила. Нам было плевать на то, что бех этих продуктов в городе погибали тысячи детей, стариков. Нас это никак не касалось. Ни какая милиция доступ к складам не имела. Всех, кто пытался проникнуть на склады или донести о нарушениях расстреливали на месте по законам военного времени или бросали в трюм баржи, которую выводили на рейд под вражескую авиацию.
Лишь к концу блокады СМЕРШ взял склады под свою опеку и ужаснулись. Всё награбленное имущество было конфисковано. Многие завсклады расстреляны, а я чудом остался жив, так как попал в госпиталь с дизентерией и вместе с женой буквально накануне  отправлен в тыл.

Я заметил, как по щекам бывшего завсклада текли слёзы...

...И всё же избежать возмездия за содеянное нам не удалось. Единственный сын вырос моральным уродом и пьяницей. Он всю жизнь издевается над нами. Вы что думаете я сюда в военный госпиталь по ранениям попал, Да нет! По блату! Меня мой сынок до полусмерти избил, за то что я не хотел отдавать ему свою пенсию. Он и мать свою, постоянно колошматит, если она без его ведома потратит свою пенсию. Вот потому она и приходит ко мне на обед. Мы с ней всю жизнь, как в блокаде прожили, как только сынок к бутылки пристрастился.

Мне было жаль этого потерянного плачущего старика. Который отсидел свой срок, а после был реабилитирован, так как его вина была минимальна, он не принимал участия в оргия тех барыг, что способствовали фашистам в блокаде Ленинграда.

***

Продолжая тему барыг и торгашей блокадного Ленинграда, хотелось бы отметить кухарок в Ленинградских столовых, которые становились наиважнейшими фигурами города.

Барыги печатали фальшивые продовольственные карточки, которые им удавалось успешно обменивать на еду на тех же складах и продбазах.

За короткий период торгашам удалось организовать целый склад продукции, в котором были:
- тонны хлеба,
- сотни ящиков консервов,
- центнеры сахара, 
- мешки круп,
-и даже мясо.

Норма прод-карточки, не всегда выдавалась на руки жителям в виде сухого пайка. Людей вынуждали питаться в столовых, так как не в всех была возможность приготовить пищу дома из за отсутствия топлива. а столовские порции еды в этих заведениях полностью контролировались кухарками. И далеко не все из них были добросовестными.

Жители города знали о воровстве и поэтому в НКВД и СМЕРШ постоянно поступали жалобы на таких сотрудников. Однако даже аресты не помогали исправить ситуацию и воровство в столовых города процветало.

Из рассказа очевидицы событий:
Мне, девчонке, активной комсомолке, которую взяли по великому блату в подсобные работницы в столовую тогда было 12 лет.  Кухарка толстая, прожженная торгашка, на которую постоянно поступали жалобы, могла обмануть любого проверяющего.

- Она насыпала в помойное ведро, полведра муки а сверху наливала помои. Ни одному надзирателю и в голову не приходило, что мука только сверху промокала помоями. Выносила помои в выгребную яму, где её ждал человек и подменял ведро, уносил муку по нескольку раз в день.

- Когда её обвиняли, что в борще нет мяса, а лишь одни кости, она без всякого стеснения заявляла, что мясо уваривается. Прямо у кухонной плиты поставили часового на время приготовления борща. Стоило ему лишь на какой-то момент отвернуться, кухарка дуршлагом в одно мгновения вы лавливала кусок мяса и бросала его в горящую топку. После приготовления борщ оказался без мяса - уварилось, разварилось, испарилось....

Блокада
В официальных документах говорится так

Единственным путём сообщения с Ленинградом оставался маршрут через Ладожское озеро, находившийся в пределах досягаемости артиллерии и авиации фашистов, а также военно-морских сил противника, действовавших на озере.

Пропускная способность этой транспортной артерии не соответствовала потребностям города. В результате этого начавшийся в Ленинграде массовый голод, усугублённый особенно суровой первой блокадной зимой, проблемами с отоплением и транспортом, привёл к сотням тысяч смертей среди его жителей.

Пискаревское мемориальное кладбище - скорбный памятник жертвам Великой Отечественной войны, свидетель общечеловеческой трагедии и место всеобщего поклонения. 

Мемориал посвящён памяти всех ленинградцев и защитников города. Люди свято помнят о героях обороны Ленинграда, и строки из эпитафии Ольги Берггольц: 

«Никто не забыт и ничто не забыто»,

памятный текст Михаила Дудина на фризах павильонов:

 «Вам беззаветным защитникам нашим…»

тому подтверждение. ...

ПОМНИМ! СКОРБИМ!