Пролив имени товарища Сталина

- Чо, Джонька, загрустил так шибко, своих вспомнил?- Алексеич застегнул куртку до самой седой бородищи. Снаружи, кипел и рычал ледяной ад , и выходить на палубу было маленько стремно, но антенну закрепить всё же стоило понадежнее.

    Через четверть часа Алексеич уже сдирал куски льда с мехового воротника , Си Линь радостно скалил по-заячьи крупные передние зубы , подтверждая стабильность приема со спутника, а Джон всё так же стоял у бокового обзора и смотрел, смотрел , смотрел на бушующий океан.

    Мишка Шелепин заглянул в блок уже второй раз ,призывая народ к обеду , но ребята не шли на борщ и пирожки , хотя кишка кишке протокол уже вслух читала.

- Лиза-то ничо там , приживается?- Алексеич захлопнул коробку с инструментом , искоса глядя на Джона. Тот как очнулся , вздохнул глубоко и ответил , что сестра не только ничо приживается , но уже третьим беременная .Известие вызывало одобрительное хмыкание – компания не отличалась навязчивым красноречием , что Джону очень нравилось. Его знание русского языка за восемь лет продвинулось не столь успешно, как у младших братьев и сестер , но было всё же гораздо лучше , чем у пожилых родителей .Своих ребят он понимал с полуслова , и слово это было русским.

- Красноиарск есть хорошее место , там  оучиень тепло, пальмы уже много . Моим всем там нравится , -- Джон первым пошел к двери и молодняк потянулся за ним вослед.

    Парня уважали за добрый нрав и трудолюбие ; никто кроме Миколы Бондаренко не пытался учить его жить. Микола считал, что имеет моральное право за любой косяк накатить бывшему пиндосу – неизбытная горькая обида  сжигала неплохого, вообщем-то, хлопца изнутри. Алексеич никогда не ставил этих двоих вместе на глубинные работы , помятуя что береженого бог бережет только тогда, когда остальные в расслабуху не играют.

    Судно шло в надводном положении и потому швыряло его весьма ощутимо. До точки погружения оставалось часа три ходу при хорошей погоде , а вот этой самой хорошей погоды-то как раз здесь ждать не приходилось. Сильное многослойное течение в проливе плюс постоянный ветер позволяли проходить здесь далеко не всем судам могучей Империи, единственной державе,освоивший новый пролив. Замерзающие в снегах канадцы ограничивались короткими  рейсами контрабандистов, греки предпочитали терять деньги и время на теплом, но длинном Севморпути, но не транспорты с людьми в самом страшном месте на планете. 

    Сам Алексеич пролив не любил – идти в спокойной глубине здесь было невозможно из-за обилия скальных обломков , беспорядочно забивших шельф сразу после катастрофы. Но у подводного бурильщика свои резоны, у капитана свои , а спорить с капитаном даже ему , бригадиру, не стоило и начинать.

    У самого трапа Алексеич подприжал Бондаренко к стене , ткнул кулаком под ребро и выразительно кивнул в сторону Джона. Микола проводил его ненавидящим взглядом , насупился и буркнул :

- Если бы не они…

     Алексеич убедился, что вся его группа скрылась за поворотом коридора , развернул к себе парня лицом и негромко выложил , вбивая каждое свое слово в дурную голову  :

- Ты кончай-ка , паря, Джоньку нашего гнобить . Не он  там ваши атомные станции говном загружал и не по его вине там у вас всё как есть присыпало, понял ? Их господь стократно за всё с избытком наказал, земли лишив. Когда вулкан взорвался , вспомни –ка, со стольки ихнего народу тока пять мильёнов и уцелело .Остальные живьем сгорали да каменели , а тебе вон всё мало. Увижу как ты на Джоньку наезжаешь, так и знай –китайцам продам. Будешь у них на орбите гайки крутить, в космосе тебе простор , раз здесь места мало.

- Не продашь, я ж свой ? – Бондаренко еще не понял до конца , но уже почувствовал холод понизу спины, на копчике. Память предков дело нешуточное , и если не работают мозги, то древний, забитый в костный жир страх , вовремя включает свет в голове .

- Все вы…свои, када наш кулак под мордой видите…

    Заметно утомившись от столь длинной речи, Алексеич пинком направил Миколку к трапу и поднялся следом.

    Молодняк вовсю веселился , пользуясь свободным временем . Играла какая-то нерусская музыка , но Алексеич уже давно привык , хотя по-прежнему  морщился . В дальнем углу огромного светлого зала заливисто хохотали девчонки  операторы глубоководных дронов и Алексеичевы парни уже грамотно проявляли к ним заботу и внимание. В ближайшие полгода , на километровой глубине, всем им зачастую будет не до смеха , но не сейчас.

     Алексеич допил крепкий вкусный чай с куском сахаром вприкуску – эта странная его привычка давно не вызывала вопросов "что-откуда-как и почему" . Бригадир носил на груди серебряный крестик , жетон с номером и отучил выспрашивать всех краеведов , правда ли что он самолично видел взрыв Вулкана в перископ.

 Неплохо бы и вздремнуть , подумал он и тут встретился взглядом с американцем.

- Мне…оучиень жаль, - Джон быстро глянул на Миколу ; по его скулам заходили желваки.- Мне всииоо так оучень сильно жаль...

     Бригадир вздохнул глубоко , кивнул – я знаю, Джонька, знаю. Позднёнко вы это дело поняли , но , однако, лучше так , чем никогда ?

    Долгий звучный корабельный гудок прорезал бурю за бортом.

     Капитан всегда сигналил , проходя пролив , хотя это было и не положено , врубать ревун, когда нет рядом ни встречных судов, ни близкой суши.

     Но суша здесь была – всего в полутора километрах.

                                                       Внизу.